«Давай меняться»

Слабый отзвук раздавшихся в студии аплодисментов свидетельствовал о том, что съёмки начались. Расхаживая взад-вперёд по маленькой комнатке за сценой, Ирука начал заметно нервничать, в то время как Какаши абсолютно спокойно сидел на подоконнике в позе лотоса и смотрел на подвешенный под потолком телевизор. Хотя звука слышно не было, а сам телевизор был чёрно-белым, Копирующему было прекрасно видно, что происходит в данный момент в студии. Сначала камера показывала вид на студию сверху, а затем переместилась и явила зрителям восторженно аплодирующую толпу в зале. Лица девиц на трибунах явно не были обезображены интеллектом. Эта пищащая и орущая толпа напомнила Хатаке фанатеющих идиотов, которые обычно собирались по пятницам на птичьем дворе близ Конохи, чтобы сделать ставки и понаблюдать за ходом петушиных боёв. У тех тоже маниакально блестели глаза и эмоции зашкаливали за разумные пределы. Очередной раз Какаши подумал о том, откуда берутся психи, готовые платить деньги за то, чтобы посмотреть, как обжимаются двое парней. Впрочем, это его уже не касалось – главное, что Коноха получит такие нужные проценты от этого безобразия, чтобы восстановить былую мощь деревни. Взгляд джонина снова вернулся на экран, где Юмико радостно извещала в микрофон о появлении на сцене пары из Акацки – Хидана и Какудзу. Как утром по секрету сообщила девушка, пока вела шиноби по длинным и извилистым коридорам телестудии, сначала планировалось, что ведущей будет некто Ама-сан. Но, поскольку идея проекта принадлежала ей, и она сама загорелась мыслью вести передачу, то для отца не составило большого труда склонить руководство студии к принятию нужного решения. Благодаря Шарингану, даже при отсутствии звука, гений мог прочитать слова ведущей по губам. Хотя Хатаке ещё из прошлой передачи запомнил имена нукенинов, его интересовало, кого же из них зовут Какудзу. Почему-то это имя ему сразу же не понравилось, хотя и второе звучало не намного лучше. Хмыкнув и подумав про себя, что уж собственное-то имечко и подавно не фонтан, он продолжил наблюдать, как разворачивается действие на экране. На одном из диванов восседали оба нукенина, причём находились они довольно близко друг к другу, а светловолосый ещё и закинул руку на плечо красноглазому. Похоже, Юмико по очереди называла их имена, поскольку сначала тип в маске, а затем и прилизанный хлыщ вставали с дивана, чтобы зрители могли их лучше рассмотреть и поаплодировать. Затем ведущая начала задавать вопросы то одному, то другому представителю Акацки. Ответов отступника водопада Копирующий не мог разобрать из-за маски, зато слова второго нукенина его изрядно повеселили. Сначала тот разливался соловьём о том, как привязался за последние годы к своему напарнику и поведал историю их страстной любви. А затем с тяжким вздохом сообщил зрителям в студии, что в последнее время стал замечать заинтересованные взгляды, бросаемые его возлюбленным в сторону ещё одного члена их организации по имени Дейдара. Хатаке даже не нужно было присутствовать в студии, чтобы сообразить, что трибуны негодующе зашумели, единодушно порицая такое несерьёзное отношение к собственному парню. Именно в этот момент камера показала крупным планом сначала одного, а затем и второго нукенина. Судя по тому, как загорелись нехорошим огнём красные глаза водопадника, светловолосый в ближайшее время мог огрести по полной программе. Но что удивительно, повернувшись лицом к напарнику и наклонившись к его уху, прилизанный прошептал всего пару слов, и зловещий огонь в глазах сразу же погас. Какаши пребывал в полной растерянности. Если его Шаринган не подвёл, то слова эти звучали как «Триста рё». Уже потом, обыгрывая ситуацию с разных сторон, джонин рассмотрел множество различных вариантов применения этой фразы. Самым вероятным казался вариант со стоп-словом, как у любителей садо-мазо. Возможно, нукенины использовали именно это выражение для того, чтобы расслабиться и не реагировать чересчур бурно на внешние раздражители и друг на друга. После опроса зрителей в студии, каждый из которых стремился дать парочке совет о том, как нужно налаживать отношения друг с другом (способы казались Хатаке не просто тупыми, а до безобразия идиотскими, как, впрочем, и сами советчики), Юмико показала на дверь, ведущую в неизвестном направлении, и сообщила, что за ней скрывается два входа в разные комнаты. Участники сами решают, кто пойдёт направо, а кто налево. Таким образом, сама судьба определит, кто с кем проведёт следующие несколько недель. Почему-то после этих слов Какаши представил лицо Хьюга Неджи – очевидно, слово «судьба» на подсознательном уровне ассоциировалось у него с этим юношей. Впоследствии путём голосования в студии должно было определиться, какая из вновь образовавшихся пар отправится жить в Коноху, а кто будет квартироваться на базе Акацки. Перед тем, как подвести нукенинов к двери, ведущая предложила им попрощаться. Прилизанный проявил изрядную прыть, повиснув на шее напарника и нашептывая что-то ему на ухо. Слов Хатаке разобрать не мог, потому что тот как раз повернулся к нему пятой точкой. Весьма симпатичной, кстати, но не настолько классной, как у Ируки. А потом только благодаря Шарингану он заметил, как в мгновение ока с лица отступника исчезла маска, на короткое мгновение явив покрытое рубцами и шрамами лицо. А затем нукенины слились на сцене в страстном поцелуе, присосавшись друг к другу так, словно это был первый или последний поцелуй в их жизни. Вот в этот момент Копирующий действительно пожалел, что телевизор был без звука и не передавал цвет. Он никогда не считал себя вуайеристом, но вид целующихся мужчин завораживал. Похоже, джонин начинал понимать людей, готовых выложить деньги за то, чтобы увидеть это зрелище собственными глазами. Замечтавшись, он даже пропустил мгновение, когда поцелуй прервался. Тип в маске стоял возле двери как ни в чём не бывало, а рядом, со счастливой улыбкой на лице, прислонившись плечом к плечу напарника, еле держался на ногах светловолосый. «Как его накрыло», - восхитился джонин то ли чувственности младшего из нукенинов, то ли выдержке старшего. В этот момент оба отступника развернулись к зрителям спинами и скрылись за дверью. Юмико объявила, что после пятиминутной рекламной паузы передача продолжится, и на экране появилась реклама чипсов с беконом, которые так любили все представители клана Акимичи. Ирука, который поначалу лишь изредка бросал мимолётные взгляды на экран телевизора, пытаясь скрыть нервную дрожь, понемногу успокоился. Видя, как сосредоточено Хатаке наблюдает за происходящим на экране, он и сам последовал примеру любовника. Правда, прочесть по губам, что происходит в студии, он не мог, поэтому большая часть действия осталась ему непонятной. Зато последовавший перед уходом нукенинов со сцены поцелуй он рассмотрел очень даже хорошо. А закравшаяся в голову мысль о том, как же со стороны смотрятся они с Какаши, когда занимаются тем же самым, заставила его щёки мило заалеть, а тело предательски затрепетать. В это время над выходом из комнаты зажглась зелёная лампочка, сигнализирующая о том, что шиноби пора идти на съёмочную площадку. - Ру, не обижайся, но целовать тебя на глазах у этой толпы я не собираюсь, - донесся до ушей учителя голос джонина. - Да с чего мне обижаться? Я и сам не горю желанием выступать клоуном на потеху толпы, - откликнулся Ирука. - Тогда предлагаю попрощаться прямо сейчас, - соскользнув с подоконника и нежно обняв любовника, проворковал Хатаке, склонившись прямо к его уху. Приятное тепло мгновенно охватило тело учителя от кончиков пальцев до внезапно покрасневшей шеи. Когда длинные крепкие пальцы нежно обхватили его подбородок и слегка приподняли лицо вверх, а теплые губы накрыли рот, все мысли внезапно исчезли из головы, растворились в нежности и ласке. Осталось только смутное желание, чтобы поцелуй не прекращался, чтобы он, а вместе с ним и все волшебные чувства, волной нахлынувшие одновременно со всех сторон, длились вечно. - Хатаке-сан, Умино-сан, вам пора выхо… Ой! Извините, - ворвавшийся в подсобное помещение какой-то там по счёту помощник режиссёра выскочил за дверь, как только осознал, свидетелем чего ему ненароком довелось стать. Отпрянув друг от друга, шиноби привели свой внешний вид в порядок. Ирука быстро стянул с волос резинку и заново перевязал на голове хвост, изрядно потрепанный усилиями джонина. Оставалось только избавиться от предательского румянца, так и не желающего покидать гостеприимное лицо чуунина. Какаши натянул на лицо маску и поправил хитай-ате. Взъерошив движением руки в беспорядке торчащие серебристые волосы, он посчитал свой вид вполне удовлетворительным. - Ну что, идём? – спросил Копирующий, кивнув на дверь. - Конечно, - ладонь учителя как влитая легла в крепкую руку любимого, и парочка двинулась на выход. Их не пугала ни толпа в зале, ни ведущая с провокационными вопросами, ни грядущее расставание, ни вынужденное общение с нукенинами. Они были вместе, и этим всё было сказано. Появление пары на сцене сопровождал такой громкий рёв толпы, что шиноби едва не оглохли. Когда страсти в зале немного улеглись, их пригласили присесть. Диван оказался не тем же самым, на котором ещё несколько минут назад сидели отступники. Хатаке недоумевающе пожал плечами. Ему было не совсем понятно, зачем было ставить на сцену два дивана и использовать их по очереди, если можно было ограничиться одним. Откуда же ему было знать, что сценарий переписывался десятки раз, а изменения вносились едва ли ни каждый час. Изначально планировалось, что обе пары участников будут сидеть на сцене, а ведущая будет опрашивать их по очереди, но буквально утром в день съёмок кого-то из руководства осенила гениальная идея, о том, что разделив героев передачи и интервьюируя их попарно, можно заработать для программы более высокий рейтинг. Естественно, именно в этот день профсоюз грузчиков объявил забастовку, поэтому переносить тяжелую мебель и оборудование было некому. Вот и решили таким нехитрым способом, пересаживая участников с дивана на диван, создать видимость, что именно так изначально всё и было задумано. После того, как шиноби по очереди рассказали немного о себе, Юмико начала расспрашивать их о личной жизни. Какаши отвечал, растягивая слова и не особо вдаваясь в подробности. Ирука мило краснел, улыбался и вообще старался рот не открывать. Когда после получаса расспросов и ответов ведущая предложила коноховцам пройти за сцену и затем выбрать, кто из них повернёт направо, а кто налево, оба вздохнули с облегчением. Как только дверь за ними захлопнулась, Ирука привалился к ней спиной и тяжко вздохнул. Расставаться с Копирующим не хотелось, но чувство долга и ответственность перед деревней вынуждали сделать выбор. Понимая, что каждая секунда промедления сделает расставание ещё более тяжелым, он нашел в себе силы, чтобы медленно вынуть руку из тёплой ладони Хатаке. В последний раз глянув на своего парня и мягко улыбнувшись, он решительно шагнул влево к обитой коричневым дерматином двери. Какаши проводил взглядом отвернувшегося любовника и вздохнул. Ещё секунду назад ярко блестевший, его серый глаз как-то резко потемнел. Плечи джонина печально опустились. Резкий щелчок закрывшейся за Умино двери привёл его в чувство. Расправив плечи и поправив на лице маску, мужчина решительно повернулся к вскрытой лаком деревянной двери, находящейся справа. POV Какудзу Решив, что, во избежание встречи с парочкой из Конохи, нам лучше не болтаться по телестудии, оставшееся время до начала съёмок мы с Хиданом провели всё в том же зале. Лишь когда спустя несколько часов с дикими визгами и воплями в студию начали заскакивать молодые девушки в пёстрых одеждах и с ярким макияжем, мы поняли, что лучше немного переждать это нашествие необузданных фанаток за кулисами. Поглядывая в неплотно прикрытую дверь на то безобразие, что творилось в студии, я понемногу начинал сомневаться – достаточно ли будет тех денег, которые дал мне Пейн, чтобы компенсировать моральный ущерб от общения с этой оравой девушек и женщин разных возрастов. Яркие плакаты с надписями типа «Жизнь отстой – даёшь яой», «Мужики целуются – девки милуются», «Деньги в кассы – яой в массы» или «Конохацки, мы за вас. Покажите высший класс! Жаждем страсти без конца, и да здравствует НЦа», мелькали в разных концах зрительских трибун. Не до конца понимая, чего от нас хотят, я поинтересовался у Хидана, в курсе ли он, что такое яой и НЦа. Напарник как-то странно глянул на меня и смутился. Я был просто в шоке. Это что же такое было написано на плакатах, если человек, который не может нормально построить фразу, не употребив для связки слов в предложении пару-тройку крепких выражений, вдруг засмущался, когда его попросили объяснить значение написанного. Решив не заморачиваться странным поведением напарника, я закрыл глаза и начал медитировать. Выбросить из головы всё лишнее помог мешочек с золотыми рё, лежащий у меня в кармане. Нащупывая сквозь холщовую ткань то одну, то другую монетку, я пребывал в состоянии блаженной неги, откуда меня внезапно вернули на грешную землю неслабым тычком в плечо. Будь это кто-нибудь другой, уже давно лежал бы с оторванной головой где-нибудь за сценой, но из полузабытья меня вывел всё тот же Хидан. А этому даже башку его безмозглую отрывать без толку – всё равно ведь не сдохнет, гад. Как оказалось, за время, на которое я отрешился от действительности, ведущая на сцене успела назвать наши имена. Слушая вопли и визг толпы, я невольно поморщился под маской, благо, никто не смог бы этого увидеть, даже если бы очень захотел. Вспомнив ещё раз заветы лидера, я решительно схватил за руку бессмертного и поволок на сцену. Кто бы сомневался, что при нашем появлении дикие вопли и стенания в зале стали ещё громче и воодушевлённее. Усевшись на диван, я притянул Хидана поближе к себе – пора было начинать отрабатывать деньги, полученные от лидера. Не знаю, что дал или наобещал Пейн моему напарнику, но тот вёл себя так, будто и ему отвалили немало рё, чтобы он изображал из себя влюблённого. По крайней мере, я очень удивился, когда вместо того, чтобы как обычно развалиться в кресле, почесывая яйца, он скромно закинул ногу на ногу и зачем-то положил свою руку мне на плечо. При этом Хидан так загадочно смотрел на меня своими малиновыми глазищами, что мне даже как-то стало не по себе. В голове начали роиться странные мысли о том, что губы у напарника очень даже ничего, а мордашка и подавно смазливая до безобразия. Чтобы избавится от этой дикости, я встряхнул головой, и, отведя взгляд от соседа, уставился в зал. Странных плакатов в зале стало ещё больше. К увиденным ранее добавились ещё несколько. «Парни, не стесняйтесь – яоем занимайтесь», «Мы с подругой днём и ночью оды вам готовы петь, лишь бы хоть одним глазочком на вас ночью посмотреть», «Вперёд яой, вперёд родной, мы за тебя стоим стеной. Мы за тебя стоим стеной – победа будет за тобой!» было написано на них корявыми иероглифами. Но больше всего меня впечатлил флаг нежно-голубого цвета, которым размахивала одна из фанаток. На нём синей краской было изображено два символа мужского начала и очень красиво, каллиграфическим почерком выведено «Яой форева». Смутные догадки по поводу значения слов «яой» и «НЦа» начали одолевать меня, но поскольку уже поздно было задавать вопросы, я решил оставить выяснение их значений на потом. Ведущая задавала какие-то странные вопросы о том, сколько лет мы уже вместе, и как складываются наши отношения вне миссий. Я ответил только на первый, предоставив Хидану отдуваться перед камерой. Не ожидая подвоха и только собравшись расслабиться, я услышал, какую ахинею несёт мой напарник. Нет, ну я всё понимаю. Сказали изображать парочку рассорившихся влюблённых идиотов, да ещё и денег дали, нужно отрабатывать. Но я же не подписывался на то, что эта бессмертная сволочь приплетёт к истории наших якобы взаимоотношений ещё и Дейдару. Ну с каких бы это делов я стал засматриваться на пустоголового блондина? Да, Хидан не сильно отличается от подрывника цветом волос, но как по мне, даже после того, как я в шестой раз пришил назад его отрубленную голову, мозгов в ней всё же осталось больше, чем было у Цукури. Недобро прищурившись и только было собравшись высказать напарничку всё, что о нём думаю, внезапно я услышал слова, парализовавшие мою волю. «Триста рё». Казалось бы, обычные слова, но для моих ушей они прозвучали сладкой музыкой, а тихий звук перезвона монет из кармана напарника заставил меня мгновенно успокоиться. Я был весь как на иголках, не мог дождаться окончания этой чёртовой съёмки, чтобы как можно скорее получить обещанное. Поэтому, когда ведущая предложила нам поцеловаться на прощанье, я решительно обнял Хидана за шею, привлекая к себе, резким рывком сдёрнул с лица маску и впился ртом в его начинающие раскрываться от удивления губы. Не знаю, кто из нас испытал больший шок, но когда напарник вместо того, чтобы начать вырываться, внезапно расслабился в моих объятиях и пустил свой язык навстречу моему, я оказался к этому не готов. Мало того, что с каждым мгновением поцелуй нравился мне всё больше и больше, внезапно кое-что, до недавнего времени реагирующее только на наличные, зашевелилось у меня в штанах. О Ками, неужели я начал возбуждаться не только при виде денег? Что ты со мной сделал, Хидан? Решив, что ещё несколько секунд поцелуя продемонстрируют всей студии моё отношение к напарнику, потому что плащ спереди уже начинал слегка оттопыриваться, я решительно оттолкнул бессмертного от себя и в мгновение ока нацепил назад свою маску. Решительно пройдя к двери, ведущей из студии, я распахнул её под восторженные вопли фанаток. Ну, ещё бы – такой цирк им устроили. Проскочив в коридор и втащив внутрь напарника, сверкающего улыбкой, я быстро закрыл дверь с обратной стороны. Сердце в груди так сильно колотилось, а в голове царил такой хаос, что я едва не забыл потребовать у Хидана честно заработанные деньги. Мысли разбегались и смотреть в его сторону спокойно я уже не мог, поэтому, рванув на себя первую попавшуюся дверную ручку, я решительно шагнул в открывшийся проём и захлопнул дверь прямо перед носом напарника. Отвратительная комната, куда я попал из коридора, меня не впечатлила. Желтые стены были раздражающе яркими, а стол и пара стульев у окна были до ужаса вычурными и неудобными – сразу стало понятно, что их покупали для красоты, а не для использования по прямому назначению. Однако, спустя час я всё же смог немного успокоиться и взять себя в руки. Как минимум ещё две недели мне предстоит провести вдали от Хидана, поэтому вопрос о наших взаимоотношениях я смогу поставить ребром не раньше, чем истечёт этот срок. А пока нужно выполнять приказ лидера и играть свою роль. Но, биджу раздери этого Пейна, я не подписывался изменять своим принципам и корчить из себя невесть что. Именно поэтому, когда дверь тихо открылась, и в комнату зашел представитель Конохи, я встретил его своей коронной фразой о том, что всех своих предыдущих напарников, кроме последнего, конечно же, я убил собственными руками.