***
Наруко всегда мечтала стать ближе к ясному небу на поверхности… ближе к звездам, увидеть тот удивительный мир, что описывали ей сестры… На дне морском из покон веков существовал обычай. Каждый раз, когда девушке исполнялось пятнадцать лет, ей, как уже достаточно взрослой для этого, разрешалось всплыть на поверхность и увидеть удивительный мир, за водной гладью. Каждый раз, когда сестре Наруко исполнялось пятнадцать, девушка с немым восхищением слушала новую счастливицу и радовалась ее счастью… Неслись года безмолвно, никому не подвластно время. Сколько людей оно сгубило, столько вылечило, но сегодня непредсказуемое существо решило преподнести подарок для маленькой девочке. Оно преподнесло ей шанс прочувствовать вкус воли…Pov Наруко
— У меня такое ощущение, как будто у меня в руках маленькие солнышки, бабочки трепещут в животе, и если бы мне предложили описать мое счастье, это заняло бы, наверное, целую вечность! Наконец-то я смогу увидеть солнце… Луну… Небо… Тот мир, о котором столько хорошего мне рассказывали сестры…Конец pov
Ближе стать хотела голубого неба, к тем далеким звездам, что сияют ярко. Я сама за ними наблюдала часто и ждала когда же к ним смогу подняться…
Бурная волна выбросила маленькое тельце русалки из толщи ледяной воды на поверхность своим мощным потоком. В этот момент внутри Наруко как будто что-то быстро взорвалось. Как будто во сне, на нежных коралловых постелях, все ухнуло глубоко вниз, под ложе океана, под миллиарды километров. Как будто она заново родилась и в первый раз раскрыла свои ясные глаза, как будто все время до этого она лежала в ужасной, неудобной спрессованной позе, а сейчас, ей наконец-то позволили расправиться, выпрямиться, ощутить свободу. Она вдохнула чистейший, насыщенный кислородом воздух и взглянула на небо. Оно было хмурым, почти черным. Это оказалось не тем, чего она ожидала. Высокие волны резко подбрасывали ее высоко над водой, дул сильный ветер, начиналась буря, но Наруко все равно была счастлива. Любопытная блондинистая русалка заметила огромную постройку, неуклюже подпрыгивающую на волнах. На ней суетились несколько простых людей, а за рулем стоял какой-то парень. «Что это?» — Было ее первой мыслью, а последовавшим за мозгом инстинктом не стало самосохранение… Это было любопытство. Наивная Наруко, плавно огибая хищные волны, плыла к кораблю. Его болтало по воде подобно спичечному коробку и от этого становилось жутко. Вдоволь насладившись новыми ощущениями девушка, скрепя сердце отправилась обратно. Ей очень не хотелось покидать нового мирка, но отец, и ее сестры… и подданные… Все они ждут ее. Когда Наруко вернется, они все вместе будут праздновать ее пятнадцатый день рождения. Спускаясь вниз, сквозь толщи воды русалка увидела, что у поверхности воды что-то темнеет. Что-то тусклое и мутное, но ей казалось, что если она не узнает, что это, то не сможет дальше спокойно существовать. В будущем это окажется ее роковой ошибкой. Подплыв немного ближе, она увидела бездыханное тело молодого человека, что она видела на корабле. Его смольные волосы как будто растворялись в воде, они выглядели такими мягкими, лицо было неестественно бледным, а глаза прикрыты ресницами. «Это человек…». Утонув в мгновенном порыве, Наруко взяла молодого человека за руки и потянула наверх. «Он оттуда? …» Погода прояснилась. Небо стало неистово голубым, под стать глазам русалки. Дул приятный летний ветерок, над морем парили чайки, перекрикиваясь о чем-то своем. Само море тихо и размеренно колыхалось, как-будто под какую-то медленную мелодию. Хрупкая русалка с длинными золотистыми волосами и небесно голубыми глазами с тоненьким хвостиком им под тон лежала, склонившись над лицом молодого парня, лежащего без сознания на мокром песке. Он был изящен и грациозен даже без чувств. Его чернильные волосы раскинулись и красиво уложились вокруг бледного лица, прикрытые глаза были обрамлены пушистыми мокрыми ресницами, тело было гибкое, но обманчиво беспомощное. Она была великолепна, хрупкие ее руки перебирали мокрые пряди парня, алые ее грубы напевали невероятно чистую и нежную песенку. Она была как-будто из другого мира. Наруко откинула смольные волосы принца и поцеловала его в красивый высокий лобик.И под небом тяжелым волна я нашла тебя и от смерти спасла тебя тогда, только дрогнуло сердце мое от внезапных чувств от любви стало так тяжело…
POV Наруко
Вот дрогнули твои длинные ресницы. Нельзя раскрыть тайну о том, кто я такая. Посмотрев на тебя в последний раз я оттолкнулась руками об острый камень и прыгнула в воду… Плывя по необъятному морю я осознала нечто, что вызвало у меня поток непредотвратимой грусти. Я хочу еще. Хочу еще раз взглянуть на твое умиротворенное лицо, потрогать руками шелковистые прядки. Хочу еще раз спеть тебе песню. Душа поет, разум подсказывает, что этот глупый сгусток пены делает лишь больнее. Был выход, но как же решиться? Ведьма Орочимару никогда не выполнить просьбы за даром Она возьмет нечто бесценное, но что бесценнее моей любви к тебе? Даже жизнь я люблю меньше… И вот, стою я у ужасной ведьмы. На шее у нее развивается прозрачная змейка. Она подходит ко мне и голосом змея искусителя спрашивает «Ох, да это же моя миленькая малышка Наруко, славящаяся своим прекрасным голоском?» Я уже собиралась ответить ей, но она остановила меня. — На-ру-ко, не нужно лишних слов, я знаю, зачем ты пришла ко мне. — Она взяла своими противными чешуйчатыми пальцами маленькую креветку и подошла к большой переливающейся сфере. — Что? Неразделенная любовь? Что-ж-ж-ж… Интерес-с-сненько. Ох! Да ты влюбилас-сь в челове-ека… — протянула ведьма. — Красивый мальчик, да еще и принц… Твоего возраста! Как раз под стать тебе, вот только… Человек он! Люди никогда не примут русалок в свое общество, верно?!— Уже воскликнула она, и закинула креветку себе в рот, но дальше продолжила своим обычным голосом змеи-искусительницы. — Как и русалки не примут жалкого человека к себе. Люди беспомощны... Они живут всего-то меньше века, не то, что русалки. - Я не выдержала... - Мне все равно кто он... Чего ты хочешь взамен на обращение меня... - Ох! Так ты хочешь, то бы я с-с-сделала тебя человеком? … Этим низшим созданием. Ох… — Она мучительно закатила глаза и взглянула на русалку. — Я могу сделать тебя ей. Но ты ведь понимаешь, что за это я возьму достойную плату...***
И вот стою я у берега моря, не в силах и слова сказать. Не потому, что рада, не потому что расстроена, а лишь потому, что голос мой оказался той платой... Помимо того, наступая на раскаленный песок, на землю людскую, чувствую боль, будто иду по каленым кинжалам... Скорее мечтаю увидеть увидеть твой образ, даже если не суждено мне будет быть с тобою.