Helloween

Первый совместный праздник на первом курсе был важным событием. Не считая, конечно, торжества в честь зачисления, но тогда никто из них не знал друг друга. А теперь, проучившись вместе целых два месяца, пришло время знакомиться, так сказать, в неформальной обстановке. Для Александра Джей Мерсера это было не менее важное событие, чем для остальных. Возможность покончить с тем обособленным от всех образом жизни, который он вел с самого детства, живя в приемной семье, а после — с вышедшей из тюрьмы матерью, но которой не было до него никакого дела. Ни до него. Он надеялся, что хотя бы в университете все станет иначе, и он заведет, наконец, друзей, а может и девушку. Но пока счет был не в его пользу. Хеллоуин. Самый мистический, но очень любимый многими людьми праздник, успешность которого зависела от неординарности подхода организаторов. В этом году они постарались на славу. В десяти километрах от города, в открытом поле рядом с разрушенной скотобойней был разбит огромный лагерь: завезено музыкальное оборудование, декорации, палатки, столы с напитками, по большей части — алкогольными, и типичными для этого дня угощениями. А посреди всего этого соорудили огромный костер, на котором в честь начала празднования сожгли соломенное пугало с лошадиным черепом вместо головы. Странный ритуал — сжигание чучела, заимствованный из другой культуры, относящийся совершенно к другому празднику, но, тем не менее, выглядящий невероятно эффектно. Веселье только начиналось. Голова шла кругом, мысли путались, а перед глазами все расплывалось и качалось. Алекс понял, что перебрал с алкоголем. Праздник вдруг стал слишком шумным. Очень много людей вокруг, а кислорода, казалось, слишком мало, хоть они все и находились на открытом воздухе. Почувствовав острую необходимость побыть в одиночестве и проветрить голову, Мерсер вышел за пределы лагеря. Крики, смех и суета остались позади. Ночные тени подступились со всех сторон, окутав в свои морозные объятия. В лицо дунуло свежим ночным воздухом. Последний день октября. Фактически, поздняя осень. Плотнее запахнув кожаную куртку с вышитым на спине красными нитями рисунком, Алекс вдохнул полной грудью, устремив взгляд вдаль. Темная долина простиралась до самого горизонта, освещаемая бледным светом взошедшего на небе месяца. Молочно-белые сгустки тумана залегли в низинах, неспешно перетекая между холмов. Алекс понимал, почему именно это место выбрали для празднования: на многие мили вокруг не было городов и жилых построек. Можно было разгуляться по-полной, зная, что никто не обратится в полицию с заявлением, что молодежь нарушает общественный порядок. И кроме того, это место вполне подходило для празднования такого мистического праздника, как Хеллоуин: в паре километров от разбитого лагеря располагалась старая заброшенная скотобойня и прикрепленный к ней скотомогильник, откуда организаторы празднества раздобыли детали декораций. И хоть это и было жутковато, но Алекс не мог не оценить задумки и эффектности, которую это все производило. А если откровенно говоря, то это же самый мистический праздник, он и должен быть жутковатым! По легенде это тот самый день, когда истончается грань между миром живых и миром мертвых... Мерсер фыркнул от своих мыслей. Конечно, он не верил во всю эту чушь. Он знал, куда действительно уходит корнями этот праздник, и ничего сверхъестественного в этом нет. Морозный ночной воздух прояснил мысли и немного отрезвил. Поднявшись вверх на ближайший холм, Алекс обернулся в сторону, откуда еще были слышны отголоски веселья. Огромный костер и не думал догорать, взвиваясь огненными лентами в небесную высь и освещая небольшой лагерь. Праздник был в самом разгаре. Никто и не заметил его - Мерсера - отсутствия. И именно сейчас, стоя в одиночестве ночью посреди поля, Алекс снова ощутил пустоту внутри себя. Какая нелепость: прийти на праздник, чтобы повеселиться и стоять теперь в темноте и тосковать. Стараясь отбросить эти некстати пришедшие в голову мысли, парень повернулся спиной к лагерю и поднял взгляд в звездное небо. Такое далекое, холодное, освещаемое бледным светом растущей луны. Возможно, он мог бы стоять так до самого рассвета или пока не замерзнет окончательно, если бы не легкое движение, замеченное на периферии зрения. Резко переведя взгляд в ту сторону, откуда ему что-то померещилось, он стал вглядываться в полоску плотного молочного тумана. Но ничего не происходило. Минута, две... Алекс решил, что ему пора возвращаться к остальным. Развернувшись в сторону лагеря, он уже хотел было спуститься с холма. Бросив прощальный взгляд на бесконечные просторы равнины, он замер, не веря своим глазам. Бледный туман сложился в очертания какого-то животного, которое неспешным шагом шло... Нет, оно словно плыло в сторону парня. Плавными движениями оно переставляло длинные стройные конечности, приближаясь с каждым шагом. Алекс не знал, что и думать. То ли у него начались галлюцинации от большого количества выпитого спиртного, то ли к нему действительно приближался призрак. Зажмурившись, парень помассировал пальцами виски, затем встряхнул головой и снова посмотрел туда, где, как ему казалось, стояло животное. Но оно никуда не пропало. Напротив, из тумана начали появляться новые существа. Такие же бледные, полупрозрачные, грациозные. Они шли со стороны скотомогильника, словно выплывали из него. А Алекс не мог даже пошевелиться. Он не мог больше ни зажмуриться, ни отвернуться, ни, тем более, убежать. Его словно гипнотизировали. Словно приковали его взгляд к мистическим теням, а его самого — к земле на которой он стоял. Существа приближались, открывая взгляду жуткие детали своего облика. Вместо глаз у них были пустые черные глазницы. Кости черепа лишь местами были прикрыты облезлыми полосками кожи, даже без мышц. Она словно обтягивала скелеты тонкими тряпками. Рога, длинные, острые раскачивались в такт плавным шагам. Копыта отбивали тихую поступь, словно легкий дождь по утру ранней весной. Скелеты коров, лошадей, овец. Их там были десятки, а может и сотни. И все они шли, и непонятно было, как их кости не рассыпаются, не скрепленные ни сухожилиями, ни мышцами. Туман стелился им под ноги, а за собой они везли могильный холод потустороннего мира. Алекс почувствовал, как дрожит его тело, а кожа покрывается тысячами мурашек. Он не верил в реальность происходящего. Все было словно во сне, словно не по-настоящему. Мертвые животные замерли у подножия холма, смотря тьмой пустых глазниц на Мерсера, словно высасывая из него жизненные силы. Колени его подкосились, но он слишком боялся даже пошевелиться. Боялся упасть на землю. Боялся никогда больше не подняться. И еще больше — скатиться с холма и оказаться среди мертвых. Лошадь, что стояла ближе всех, ступила на холм, и в тот же момент иллюзия пропала. В мгновение ока все исчезло, словно что-то оборвалось. Призраки расплылись клочьями тумана в лунном свете, обтекая холм со всех сторон. Алекс почувствовал, как нечто отпускает его. Он снова мог двигаться, дышать, моргать. Шокированно озираясь по сторонам, он не мог найти доказательств, что то, что он только что увидел, было не игрой воображения. Колени дрожали и подкашивались. Но нужно было уходить из этого проклятого места. Развернувшись, Алекс быстрым шагом направился в сторону лагеря, едва не срываясь на бег. Чувство взгляда в спину настигло его внезапно. Под ворот куртки резко подул ветер, словно выдох в шею, и прежде, чем Алекс успел среагировать, над ухом издалось истошное ржание, мгновенно отдавшееся эхом от холмов. Нервы парня сдали. Не оборачиваясь, он бросился бегом к лагерю, откуда слово из другого мира доносились смех и крики однокурсников. А чувство присутствия не отпускало до тех пор, пока Мерсер не пересек черту лагеря и не оказался в кругу людей, ничего не подозревающих о случившемся. Лишь очутившись около жаркого костра, он смог, наконец, остановиться и отдышаться. Оборачиваться было страшно. Тело все еще сотрясала крупная дрожь, и Алекс был уверен, посмотри он сейчас в зеркало — убедился бы в том, что он бледнее любого мертвеца. Дрожащими руками он извлек из кармана сотовый телефон и открыл книгу контактов.

* * *

Роберт Кросс любил свою работу. Будучи преподавателем, он совместил два приятных для него занятия: обучать подрастающее поколение студентов и заниматься любимым с детства предметом — историей. Пройдя Афганистан, все десять лет от начала и до конца, он был рад найти что-то, что позволяло ему отвлечься и забыться, хотя бы иногда. Ужасы прошедшей войны, лица мертвых товарищей призраками прошлого до сих пор преследуют его во снах. Те события оставили в его душе неизгладимый след, который никогда не сотрется. Но общение с молодыми людьми, помощь им в их начинаниях и разделение их надежд притупляли ноющую боль в душе. Прошлое — в прошлом. А за молодыми ребятами — будущее. Дочитывая толстый том старой книги, Роберт собирался ложиться спать. Но его планам не суждено было сбыться. Звонок мобильного телефона неожиданно нарушил ночной покой небольшой квартиры, которую военному выдали несколько лет назад наградой за военную службу. Взяв в руки аппарат и посмотрев на дисплей, Кросс удивленно выгнул брови. Алекс Мерсер — один из студентов курируемой Робертом группы. Наглый, заносчивый и самоуверенный. Одиночка. И именно с этим юнцом Кросс практически с первого дня не поладил. И именно его имя сейчас высвечивалось на экране телефона. - Ты знаешь, который час, Мерсер? - без приветствий в весьма фамильярной форме он ответил на звонок. - П-простите, мистер Кросс... - с другого конца дрожащим голосом промямлил парень. - Кое-что случилось, но мне больше не к кому обратиться... Досчитав про себя до пяти и глубоко вздохнув в попытке успокоиться, преподаватель продолжил: - Что у тебя случилось, и чего тебе от меня надо в такой час? - Вы не могли бы за мной приехать? - спустя несколько секунд раздалось в ответ. - А про такси вы никогда не слышали, мистер Мерсер? - подчеркнуто официально продолжил Кросс. - Постой, ты что, пьян? Несколько секунд в телефоне царила тишина, только иногда фоном раздавалась музыка и смех. Но Алекс все же ответил: - Простите, что потревожил. Все в порядке. До свидания. - Нет уж. Говори, где тебя черти носят?.. В тысячный, наверное, раз, задаваясь вопросом какого дьявола он потащился непонятно куда посреди ночи за каким-то безответственным студентом, Роберт нашел, наконец, нужное место. И он колебался, то ли стоит помочь Мерсеру, то ли убить. За все хорошее. И чем больше он колесил по просторам не обжитой местности, Роберт склонялся ко второму варианту. Но увидев бледного, как смерть, и перепуганного подростка пыл его поугас. Попытки разузнать, что довело его до такого состояния ни к чему не привели. Он сидел на переднем сидении автомобиля, уставившись на свои руки и был не в состоянии нормально отвечать. Первым делом Роберт хотел отвезти непутевого студента домой. Но выяснилось, что живет Мерсер в общежитии, а закрывается оно после одиннадцати. Комендантский час. Выкидывать парня на улицу ночью одного, пьяного и неадекватного — поступок жестокий и не слишком благородный. Поэтому пришлось везти его к себе. А утром, когда откроется общежитие — выгнать пинками за дверь. Ну или не так грубо, но суть дела это не меняет. Сидя на кровати и вытирая полотенцем мокрые после душа волосы, Алекс пытался отвлечься от воспоминаний о прошедших за ночь событиях. Несмотря на усталость, сон к нему не шел. Парень боялся, что закрыв глаза снова увидит их — мертвые, потерянные души, которые пришли зачем-то именно к нему. Прервав поток мыслей студента, в комнату вошел Кросс. - Итак, молодой человек, теперь вы должны как минимум мне все рассказать, - он протянул Мерсеру кружку горячего чая и присел рядом. - Из-за чего вы отвлекли меня от моих дел посреди ночи? Что у вас случилось, - нарочно формальным тоном говорил он, намекая, что теперь Мерсеру некуда деваться от объяснений. Отпив чай и обдумав что-то несколько секунд, Алекс рассказал обо всем. О вечеринке, о прогулке в поле, о призраках. Роберт слушал все внимательно, не перебивая, неотрывно наблюдая за студентом. Закончив и переведя дыхание, Алекс спросил: - Вы ведь мне верите? - Я верю, что ты в это веришь, Алекс, - задумчиво протянул он. - А еще я верю в то, что некоторым людям пить алкоголь противопоказанно, - фыркнул он со смеху. Алекс был в ярости. Он и так знал, что его рассказ звучит как бред сумасшедшего, но ведь это все было чистой правдой! А преподаватель не только не верил ему, но еще и смеялся над ним. Такого парень вытерпеть не смог. Он хотел стереть эту насмехающуюся улыбку с лица Кросса, который мозолил ему глаза уже целых два месяца. Такой высокомерный, гордый, мнительный и невероятно... потрясающий. Уже целых два месяца прошло с тех пор, как этот человек стал их преподавателем, а заодно и куратором его группы. И как бы Алекс не хотел, а дурацкие противоестественные мысли все равно лезли ему в голову каждый раз, как он видел этого мужчину. Наверное, именно поэтому он и позвонил Кроссу, что бы тот выручил его из передряги. Как бы Алекс этого не отрицал, говоря, что в списке его контактов больше не было никого, кто бы мог ему помочь. И сейчас, сидя с бывшим военным в одной комнате, Мерсер чувствовал себя в большей безопасности, чем несколько часов назад в открытом поле с призраками. С этим чертовым воякой, который над ним смеялся. «К черту. Если что — спишу все на опьянение», - про себя заключил Мерсер, подаваясь корпусом вперед и впиваясь в усмехающиеся губы поцелуем. Время словно остановилось. На мгновение Алекс решил, что это стоило пережитых ужасов. Всего мгновение, а потом по затылку прилетела тяжелая оплеуха. - Абсолютно противопоказан, Мерсер. Ложитесь спать, - строгим голосом отчеканил преподаватель. «И зачем он из армии ушел? Такой командир, а в университете талант свой губит», - усмехнулся про себя парень. - «Что ж. Хотя бы будет, о чем потом вспоминать и мечтать». Вслушиваясь в звуки льющейся в ванной воды, Алекс смог крепко заснуть, ощущая себя намного лучше в стенах чужого, но такого безопасного дома. Он уже не чувствовал, как спустя всего полчаса его накрывают теплым одеялом и ласково треплют по непослушным русым волосам. А на следующий день, несмотря на свои страхи, Александр Мерсер вернулся на то поле. Вечеринка была покинута, но еще не убрана. Парень прошелся по лагерю и собрал все кости, которые организаторы вечеринки вытащили из места захоронения. Даже лошадиный череп, который был прикреплен к сожженному пугалу. Он отнес их все на скотомогильник и закопал, в надежде, что больше никто не потревожит покой мертвых.