Эх, Антоха!

Эх, Антоха! — Да, ма, конечно я перезвоню тебе, ага, давай, мне идти надо. Ма-а… Все, созвонимся. Нет, утро начинается не с кофе, а со звонков обеспокоенной матери, которой обязательно знать о всем, что происходит вокруг меня. Я понимаю, что она заботится, и это в целом-то неплохо. Но когда она звонит мне каждые два часа, это начинает жутко бесить. Но от кофе я бы все равно не отказался. Апельсинка опять устроила ночлежку у закрытой двери. Супер. — Хэй, цитрусовая моя, проснись и пой! — сказал я, легонько пнув ее ногой. Она, видимо, не пребывала в хорошем настроении, и убежала, бросив на меня обиженный взгляд. Апельсинка — моя кошка. Я нашел ее на улице три года назад. Тогда она была совсем тощей и хилой, как все бездомные кошки. А теперь она потолстела и разленилась. Но я ее все равно люблю. Вы бы знали, во скольких ситуациях она мне помогала, сколько душевный переживаний улетучились благодаря ей. Несомненно, животные умеют выслушивать лучше всех. Я включил телевизор. Шла очередная утренняя передача с горсткой новостей и гороскопами. Обычно я включаю телевизор просто ради фона, но сейчас мне было просто нечем заняться. Посмотрев немного новостей на одном из каналов я понял, что здесь не встретится ничего интересного. Тогда я переключил на другой, где уже настало время гороскопов. — Овны: день выдастся на зависть хорошим в области финансов… Я закатил глаза: «Да у всех всегда выдается хороший день, судя по вашим россказням…». Я никогда не верил в гороскопы — звезда — это огромный газовый шар, каких в небе миллиарды… биллионы… триллионы… Какие там еще цифры есть? Но она уж точно никак не влияет твою жизнь, как бы тебе этого ни хотелось. А эти псевдоученые просто впаривают людям какую-то ерунду. Да и я не какой-нибудь зазнавшийся городской зевака, ищущий везде оправдания и надежду на что-то, чего не будет, если он не приложит усилий. Я обычный деревенский парень, и живу сегодняшним днем. Уж на кого-на кого, а на меня эта чушь точно не подействует. — Раки: … — Вот и до меня добрались, мне уж даже интересно, может, заведу сегодня собственное предприятие, или может найдется будущая жена? — Итак, у Раков в этот день не будет происшествий, по влияющих на их дальнейшую жизнь,.. — Ну наконец-то! Хоть доля правды отыскалась. — Однако завтра могут грясти перемены, причем глобального масштаба. «Понеслась» — вздохнул я и выключил телевизор. — Ну что, Апельсинка, пойдем погуляем, что нам остается. «А погода сегодня неплохая, — отметил я про себя, — ни облачка на небе — хотя чему я удивляюсь? Лето же.» По приходу домой я поставил воду для пельменей (холостяцкая жизнь такая холостяцкая), а после включил радио, поставив его на мою любимую волну. Звучала песня Nickelback — When We Stand Together, кажется. Ее крутили здесь уже не раз, и не два, поэтому она еще давно заела в моей памяти. Я думал как-то сходить на концерт исполнителя, но откуда взяться деньгам? Да и в город не хочется ехать — слишком уж там все гудит и шумит, я не приспособился жить в такой среде. Вдруг раздался телефонный звонок. Впервые я задумался о том, чтобы изменить свою жизнь, направить ее в нужное русло. Вдруг, например, этот звонок решит мое будущее? Вдруг от него что-то зависит (вопреки гороскопам)? Но мне пришлось отвлечься от моих мыслей, звонящий, наверное, устал ждать. «Алло.» «Антош, ты поел?» Мама. Ну конечно. Глупо было бы надеяться на что-то еще. «Да, мам. Ну в смысле нет. Я пока только воду поставил.» И тут я вспомнил о воде. Услышав мяуканье Апельсинки на кухне, я помчался туда, сломя голову, поскользнувшись и чуть не упав. Уменьшая газ на плите и засыпая пельмени в кастрюлю, параллельно пытаясь разговаривать с мамой, я случайно выронил телефон. Громко выругавшись, я достал его оттуда половником. Сдох. Нужно было перезвонить маме, иначе она начинала волноваться еще сильнее, поэтому я набрал ее на домашнем и объяснил всю суть дела. «Обязательно купи сегодня новый, не забудь, хорошо? Денег тебе выслать?» «Не-е, ма, у меня есть. Давай, мне пора.» Я громко вдохнул. Апельсинка подошла ко мне и начала тереться о мою ногу. — Вот тебе не нужен мобильник, — я взял её на колени и сел на стул, — да у тебя и мамы нет, чтоб звонила… Я задумался. Хочет ли она быть со своей матерью? Не тоскует ли она? Когда я взял Апельсинку, ей был год от роду, она могла успеть привязаться. Вдруг мне стало её безумно жалко. Остаток дня после обеда я посвятил одной книге. Читалась она на одном дыхании, и я успел снова заскучать. Потом я вспомнил про телефон — хоть было девять вечера, он был нужен мне позарез. Я собрался и пошёл в ближайший магазин сотовой связи. Я выбрал один из самых дешёвых. «Главное, чтоб звонить мог», — так я объяснил консультанту. Он подобрал мне какой-то, цена меня вполне устроила. Я уже собирался выйти из магазина, как вдруг внутрь вошёл мой товарищ с небольшой компанией. Они выглядели немного подвыпившими, но не сильно. — Антоха! — прокричал он мне, — Я тебя везде ищу. — Здорово, Лёнь. — Мы тут с пацанами в караоке собирались, ты как, с нами? — он подмигнул мне. Хочу отметить, хоть я и не звезда эстрады, но петь я обожаю. И, как говорят, у меня это довольно неплохо получается. Поэтому я согласился, но прежде немного подумав. Когда мы пришли туда, шума было очень немного. Во всяком случае, тише, чем обычно. Кто-то разговаривал у барной стойки, пьяницы уже засыпали под тихую мелодию, несколько кое-как накрашенных девиц, собирающихся уехать в город при первой же возможности, медленно пританцовывали, пытаясь привлечь хоть чьё-нибудь внимание.  — Дава-ай! — подтолкнул меня один из дружков моего ненаглядного. Я поплёлся на выступ, напоминающий небольшую сцену. Издалека махнул мне рукой Ленька, отдавая ди-джею диск с песнями. Перед тем, как взять микрофон, я немного засмущался. Обычно со мной всегда так — я начинаю слышать бешеный стук своего сердца, в груди легонько покалывает, дыхание колеблется. Но я уже предвещаю это чувство пересыхания в горле, и хоть после выступления снова наступает момент робости и желание скрыться в каком-нибудь маленьком уголочке, я чувствую эту возможность кричать во всю мощь, чтобы добиться максимального успеха, петь в своё удовольствие. Я могу экспериментировать с голосом, с тональностью, и хоть ни черта я в этом не понимаю, я использую свою глотку на все сто, и мне это нравится. Мне не важно, что скажут другие, и от этого у меня получается все лучше и лучше. И, знаете, я горжусь собой.