And take away the spitting salt in you And I could give you my apologies By handing over my neologies (I'll Believe in Anything, Wolf Parade)
Через открытую форточку был слышен вой сирен, вместе с другими звуками утренних пробок - грузовики сигналят легковушкам, а те в свою очередь автобусам на узеньких городских улицах. Эмма Свон зарывшись под одеяло, наслаждалась мягкими простынями и телом, что обвивало её. Через несколько часов, она наденет мантию и будет слушать речь бывшего Президента Джима Картера, посвещённую выпускникам 1998 года Юридической Школы. Она попытается сосредоточиться на его мотивационной речи о поддержке конституции и как важно оставить след после себя, но загвоздка в том, что поиски себя ну никак не входит в ее список дел. Через две недели, она переберется на Манхэттен ради работы в Дэвис Полк; Эмма уверенно движется вверх по карьерной лестнице в мире корпоративного права. Эта жизнь намного круче, чем та, что пророчил ей методист в старшей школе, когда Эмма застряла в системе усыновления: злой и жестокой. - Закрывай глаза и спи, Свон, - сонно пробормотала Реджина Миллс. - Ладненько, - Но Эмма перевернулась лицом к девушке и начала смотреть, как глаза Реджины то закрывались, то открывались вновь. Безвкусная неоновая вывеска (Ферджи) с бара напротив освещала квартиру достаточно, чтобы Эмма смогла рассмотреть лицо Реджины в столь ранний час. Она потянулась к Реджине, заправив выбившуюся прядь волос за ухо брюнетки. Реджина Миллс была студенткой-третьекурсницей, когда она познакомилась с только, но поступившей в юридическую школу Эммой Свон. Блондинка случайно пролила на Реджину пиво во время "Осмотра бара", что вызвало бурю негодования, угроз и оскорблений со стороны Реджины. - Свон, - раздраженно произнесла Реджина, - ради всего святого, еще даже рассвет не наступил. Эмма лишь хихикнула, а затем нависла над брюнеткой. - Так, я тут подумала... - Ну, круто, - фыркнула Реджина, - а сейчас давай спать. - Я хочу выйти замуж. Реджина попыталась вылезти из-под Эммы. От столь неожиданного сюрприза, желание поспать вовсе пропало. Брюнетка несколько раз моргнула, в то время как Эмма смотрела на нее своей ехидной, самоуверенной улыбкой. - Если ты таким способом пытаешься сделать мне предложение, то думаю, тебе стоит пересмотреть его, - угрожающе объявила Реджина. Эмма продолжала смеяться, потому, что в этих отношениях, именно Реджина являлась закоренелым романтиком, твердо веря в счастливые концовки и широкие жесты. - Месяц назад, после твоего последнего визита, я купила кольцо. Оно находится в нижнем ящичке. Я все это время ломала себе голову, придумывая различные способы того, как лучше тебе сделать предложение, - она целомудренно поцеловала Реджину в губы, - но затем, я просто сдалась, потому, что ты любитель резко все раскритиковать... - Свон… - Я люблю тебя и знаю, что смогу сделать тебя счастливой! Ради твоей улыбки, я готова сделать, что угодно. Перестань все усложнять и просто соглашайся, - закончила Эмма, прежде чем Реджина смогла прервать ее. - Тебе повезло, ведь я думаю, что ты сексуальная, - громко рассмеялась Реджина. Затем, Эмма внезапно оказалась лежа на спине. Реджина нависла над Эммой, смотря на нее своими темными глазами и с усмешкой, которая не сулила ей ничего хорошего. Этот взгляд вызвал у Эммы огромное количество эмоций: любовь, волнение и утешение. Блондинка чувствовала себя так, будто готова взорваться на миллион маленьких кусочков. И если она и вправду взорвётся от всех этих эмоций – прямо здесь, в квартире-студии, которая находилась в Сентер Сити в Филадельфии, где громко жужжит сломанный холодильник; напротив бар Ферджи, а в качестве саундтрека шум городских улиц, - то Эмма бы сказала, что это было бы идеально.***
Квартира расположена на берегу Норт-Энд, с видом на бостонскую гавань. Из окна ее квартиры на одном из верхних этажей, весь город был как на ладони, словно королевство, которым можно управлять. Эмма посмотрела на зажжённую свечу, а затем, закрыв глаза, отчаянно загадала желание. Она купила кекс возвращавшись поздно ночью с очередного совещания. Больше всего на свете, она хотела быть с кем-то на свой день рождения. - С днем рождения, - прошептала сама себе Эмма, прежде чем задуть свечу. А затем она думает о последнем контракте, который нуждается в доработке. Ведь легче думать о работе: об акциях, ликвидных активах и о контрактах для слияния фирм, чем забивать себе голову такой ерундой - как собственный день рождения. Ее мысли перерывал непрерывный стук в дверь. Слегка нервничая, она посмотрела на кекс – ну, и о чем это говорило? Будь осторожен со своими желаниями. - Секундочку! - кричит она. Открыв дверь, Эмма замерла в шоке. - Привет мам! С днем рождения. Эмма тут же оказывается в объятиях десятилетнего ребенка, неловко обнимая его и пытаясь понять все, что произошло всего за пару секунд. Генри в Бостоне, - это первое, о чем подумала Эмма. Она по-прежнему туго соображает, пытаясь обдумать последние несколько секунд своей жизни. Генри в Бостоне. Она думает об этом, смотря на макушку парня, который прошел в коридор, оживленно болтая о своем пятом классе, своем учителе и новых одноклассниках. Реджина убьет Свон. - Генри, что ты здесь делаешь? Он обернулся, посмотрев на нее широко раскрытыми глазами - Я хотел увидеть тебя. Ведь, у тебя сегодня день рождения, - ответил он торжественно. - Твоя мама знает, что ты здесь? Как ты вообще сюда попал? - положив руки на бедра, она смотрит на своего маленького сына. Блондинка пытается казаться строгой, потому, чёрт возьми, только что произошло? - Я добрался на автобусе Грейхаунд. Я приехал, чтобы жить с тобой, - объявил Генри, прежде чем убежал от Эммы в гостиную. Блондинка пару раз моргнула, ожидая, когда все это происшествие окажется чей-то шуткой. Она подумывала ущипнуть себя, потому, что все это, уж больно смахивает на сон. Ее десятилетний малыш, только что поставил свою жизнь под угрозу, путешествуя автобусом из Сторибрука, штат Мэйн в Бостон, Массачусетс. - Это нормально, ведь? Я могу жить с тобой! - кричит он. Реджина убьет ее, а затем их сына, а затем снова ее! - Генри! - Эмма не знает, то ли кричать на парня, то ли плакать. Попытавшись успокоиться, она считает до десяти. - Ладно, ты повеселился. А сейчас я отвезу тебя обратно в Сторибрук, потому, что твоя мама убьет нас. - Нет. - Генри! О чем ты вообще думал, когда садился в автобус? - вздохнув, Эмма наблюдает за нахмурившимся Генри. Она пытается обнять его, но он вырывается, усаживаясь на противоположном конце дивана. - Но я хочу жить с тобой, - настаивал парень. - Если ты хочешь, чтобы я всерьез подумала над этим, то расскажешь мне, зачем тебе это! - Ты никогда не хотела, чтобы я жил с тобой, - обвиняет ее Генри, пытаясь не встречаться с ней взглядом. Он нервно теребит край куртки, - почему ты не хочешь, чтобы я жил с тобой? Больно, слишком больно было слышать Эмме обвинения сына. Как она вообще должна реагировать на это? Она тянется к нему, убирая с лица взъерошенные волосы. - Эй, кто сказал тебе, что я не хочу жить с тобой? - Она тихо спрашивает, - я бы очень хотела, чтобы ты жил здесь, ты же знаешь? - Но... - закусывает губу Генри. - Мы оба знаем, что у меня слишком много командировок, - Эмма усаживает Генри себе на колени, а затем обнимает его. Парень уже слишком большой, чтобы сидеть на коленях, и от этого грустного факта, она обнимает его еще крепче, - Да, и мама единственная, кто знает, как готовить и убирать. А со мной ты бы голодал и жил в этой отвратительной квартирке. - Ты и вправду плохо готовишь, - улыбнулся Генри. - Я знаю, - серьезно согласилась Эмма, - ты не думаешь, что мама волнуется и скучает по тебе? - Сомневаюсь! - ответил Генри, напрягшись в руках Эммы. - Я все еще думаю, что отвезу тебя домой, а затем, возможно, поговорю об этом с твоей мамой, ладно? - Эмма думала над тем, сколько времени понадобиться Реджине, чтобы убить ее, когда она скажет брюнетке, что Генри лучше пожить с ней в Бостоне. Она сомневается, что у нее будет достаточно времени, чтобы смягчить свой смертный приговор. - Хорошо, - согласился Генри, взвесив все "за" и "против".***
Следующий логический шаг в их отношениях - ребенок. Эмма отлично себя чувствовала в мире корпоративного права в Дэвис Полк, в то время как Реджина зарабатывала себе имя адвоката, отстаивающую публичные интересы. Именно Эмма подняла эту тему, спустя пару дней, после своего двадцати восьмилетия. Чтобы убедить Реджину, понадобилось всего лишь несколько минут. Прежде чем Эмма успела все осмыслить, они уже просматривали списки доноров спермы и переезжали из квартиры на Вест-Виллидж, Манхеттен в Парк Слоуп, Бруклин. Они специально выбирали семейный район. - Если бы я знала, что ты будешь настолько властной, то заставила тебя вынашивать его, - ворчит Эмма, подозрительно рассматривая, зеленый смузи. - Выпей и прекрати жаловаться. - Оно противное на вкус. - Перестань быть таким ребенком. Эмма хнычет, когда Реджина протягивает ей чашку. - После того, как со всем этим будет покончено, я обменяю тебя, на своего секретаря, - предупредила ее Эмма, прежде чем опрокинуть голову и выпить эту мерзость так быстро, как только это возможно. На вкус оно было таким же противным и мерзким, как и сам вид этого смузи. - Я убью ее, и еще выйду сухой из воды, - небрежно ответила Реджина, таща коробку на кухню. Это был их пятый день в новом доме, так что большинство вещей все еще не распакованы и лежали в коробках. Эмма утверждала (каждая попытка, столь же бесполезна, как и предыдущая), что весь процесс шел бы намного быстрее, если бы ей разрешили помочь, но Реджина каждый раз отказывалась. - Эй, Реджина, - Эмма наблюдала, как ее любимая носилась по кухне, и распаковывала коробки со столовым серебром и фарфором. Реджина лишь на секунду посмотрела на Эмму. - Что ты думаешь о том, чтобы назвать его в честь твоего отца? – поинтересовалась Эмма, положив свои руки себе на живот. Она знала, что Реджина тяжело смириться со смертью отца, несмотря на то, что она старалась стойко держаться на его похоронах три месяца назад. - Да? Эмма кивнула, закусив нижнюю губу. Для Эммы, Генри Миллс был как отец, и это был самый лучший способ почтить его память. - Мне нравится это имя, - Эмма счастливо улыбнулась, наблюдая за сияющей Реджиной. Эмма думала о том, что собирается наслаждаться остальной частью жизни, если это будет значить, что именно она будет причиной улыбки Реджины.***
- Ты собираешься рассказать мне, почему сбежал? - нарушила тишину Эмма, когда они свернули на трассу I-95. Генри продолжал молчать, разглядывая фотоальбом, лежащий у него на коленях. Его пальцы потирают фотографию, улыбающееся на ней людей . - Генри? - попыталась Эмма снова. Она отрывается от дороги, посмотрев на него всего несколько секунд. - Что не так? Эмма смотрит на знакомый альбом бежевого цвета. Ей становится невыносимо больно, когда ее взгляд останавливается на свадебной фотографии - это произошло в июне на заднем дворе домика в Хэмптоне, где Реджина провела детство. В воспоминаниях прочно засело то счастье, которое было у них тогда. Оно связало их крепко, но вместе с этим и причиняло боль. Иногда Эмма чувствует так, будто это была другая жизнь. А сейчас, она в ловушке альтернативной реальности, где повседневная жизнь обвила ее своим безразличием. Проблема была в том, что она лично наблюдала за тем, как все рушиться вокруг нее. Прежняя жизнь сошла на нет. - Где ты взял это? - наконец спросила она. - В кабинете у мамы, - перевернул страницу Генри. - Когда вы с мамой перестали быть счастливы? - Я не... - колеблется Эмма, - я не знаю. - Она крепче сжимает руль, и пытается восстановить сбившееся дыхание. Генри в замешательстве обдумывает ее ответ. - Она выходит замуж, - спокойно признается Генри. И только Эмме удалось унять боль в груди, как она вернулась с новой силой. Они не живут вместе уже четыре года, и три из них они разведены. И сейчас Эмма не имеет никакого права чувствовать себя преданной. Несколько последующих миль они едут в тишине, и только звук двигателя заполнял кабриолет Эммы. Ей становиться тесно в этой машинке, она жалеет, что не арендовала внедорожник, возможно, один из этих просторных Хаммеров. - Мам...? - осторожно спрашивает Генри. - Повезло ей. Весь оставшиеся путь они едут в полной тишине.***
Эмма обнимает Реджину за талию, прокладывая дорожку из поцелуев к шее. - Генри уснул? - Да, - улыбается Эмма. - Я тут подумала, может тебе стоит отдохнуть от всей этой стирки. Блондинка целует Реджину в шею, проводя языком по нежной коже. - Я не знаю, мисс Свон, - протяжно произнесла Реджина, а затем повернулась к ней лицом, - не уверена, что ты убедила меня. Эмма подводит Реджину к стиральной машинке. Одна рука на бедре, в то время как другая проскальзывает под рубашку. - Я думаю, я могу подать на нее в суд.. - Я… я слушаю, - пыталась сказать Реджина, когда рука Эммы с бедра переместилась в штаны брюнетки. Два пальца скользили о влажные трусики брюнетки. Стиральная машинка начала сильно и громко трястись под Реджиной, которая сжимала в кулаке изношенную футболку Эммы. Блондинка думала над тем, что вроде все идеально: ее девушка и ребенок счастливы и здоровы, живут в особняке в Бруклине. Вот оно ее «долго и счастливо».***
Автомобиль подъезжает к дому прежде, чем Эмма чувствует себя готовой встретиться лицом к лицу со своей бывшей женой. Она готова высадить Генри и умчаться прочь, лишь бы не сталкиваться со своим прошлым и тем местом, которое когда-то было ее домом. Эмма пытается подавить все нахлынувшие на нее эмоции. - Готов? – Спрашивает она, а затем вынимает ключи из зажигания. - Могу я пожить с тобой? – Снова спрашивает Генри. - Малыш, об этом я должна поговорить с твоей мамой, - пытается трезво рассуждать Эмма, борясь с резко возникнувшим желанием изменить свое мнение. - Я готов, - кивает Генри, прежде чем открыть дверь и выходит из машины. Попытавшись унять панику, Эмма повторяет действия за мальцом. Она не была в Мэне в течение многих лет. После того, как они разъехались, женщины обосновались на полпути между Сторибруком и Нью-Йорком. Бостон был нейтральной территорией для их срочных, сухих разговоров о делах, да, и Генри было удобно ездить к ним обеим. Прошлым летом, когда Эмма перебралась в Бостон, Реджина сама настояла на том, чтобы отвезти к ней Генри. Они подходят к дому, когда передняя дверь резко открывается, и оттуда выбегает Реджина, с офицером позади нее. - Где ты был, молодой человек? Генри ожидает услышать длинный перечень вопросов, но вместо этого, Реджина обнимает его так крепко, что парню нечем дышать. Ему требуется секунда, чтобы обнять ее в ответ. - Я в порядке, - заверяет он ее. - Спасибо, что вернули его домой, - улыбнувшись, офицер протягивает руку Эмме. Эмма смотрит на протянутую руку, а затем на Реджину и Генри. Внезапно все становится на свои места. Вместо рукопожатия, Эмма засовывает руки в карманы. - Никаких проблем, - она сжимает кулаки, и чувствует, как бешено колотится сердце. Реджина отстраняется от Генри, услышав голос Эммы. - Грэм, познакомься, это Эмма Свон, - делает она паузу. Реджина сжимает Генри за плечи, прежде чем неохотно добавляет, - другая мама Генри. - Приятно познакомиться, - все так же продолжает улыбаться Грэм. Офицер подходит к Реджине, взъерошив парню волосы. - Ты напугал нас, приятель. Нас – болью отдаётся слово в голове Эммы. Ей хочется сбежать. Она нервничает. Эмме хочется сбежать от внезапного взрыва эмоций – уж слишком много эмоций и чувств, с которыми ей сегодня приходится столкнуться и бороться. - Генри, иди в дом и помой руки. - Мама… - Начинает он сердясь. - Генри, если ты сейчас начнешь со мной спорить, окажешься под домашним арестом до окончания старшей школы. Угрюмый и разгневанный Генри идет в дом, под сопроводительный взгляд своей матери. - Я должна идти, - пробормотала Эмма, когда парень скрылся в доме. Она не готова сейчас спорить с Реджиной, тем более перед копом. Она хочет быстрее уехать, забыть последние шесть часов своей жизни. Она должна уехать, сейчас. Эмма не готова противостоять своим эмоциям и размышлениям. - Ты не могла позвонить? - Резко говорит Реджина, когда Эмма уже направилась в сторону машины. - Он вернулся домой в целости и сохранности. Тебе стоит поговорить об этом с ним, а не со мной. Я не знаю, что творится в его голове, - кидает она через плечо, пытаясь не отвлекаться от главной цели: уехать как можно скорее и быстрее. Эмма подходит к машине, голова опущена и руки все еще в кармане, сжаты в кулаки. Она игнорирует Реджину, игнорирует ее нападки и скрытую угрозу. Эмма как перекачанный воздушный шарик, готовый взорваться в любую секунду. Она едет до конца квартала, прежде чем позволяет нахлынувшим эмоциям и слезам выйти наружу.***
На кофейном столике валяются груды бумаг. Эмма присела на диван, рассматривая беспорядок перед ней. До четвертого июля осталось всего два дня, а они в неизвестном городке по настоянию Реджины. В то время как большинство их сверстников купили загородные дома в Хэпмтоне или вдоль Мыса, Реджина выбрала странный городок в Мэне, где они были далеки от небоскребов и бетонных джунглей Нью-Йорка. - Мамочка, время для игр, - кричал трехлетний Генри, катаясь на трехколесном велосипеде в гостиной. - Не сейчас, милый, - говорит Эмма, пролистывая сшитые документы. Она поджала ноги под себя, сосредоточившись на документах, в то время как Генри лепечет ей о яблоне на заднем дворе, гремя своим велосипедом. Попытавшись прослушать сообщение секретаря, Эмма оказалась придавленной к дивану, без телефона в руках. Реджина нависла над Эммой, ее телефон сжат победно в руке брюнетки так, будто она футболист, радующийся забитому голу. - Ты нарушаешь правила отпуска, - Реджина использует свой вес, чтобы утихомирить брыкающуюся блондинку, пытающуюся достать свой телефон. Удерживая телефон вне досягаемости Эммы, брюнетка большим пальцем руки сбрасывает вызов. - Это не смешно. Генри с интересом разглядывает мамочек, а затем, выбравшись с велосипеда, присоединятся к забаве. - Свон, - раздраженно произносит Реджина, - мы находимся где-то в штате Мэн, где на заднем дворе деревья, а на улице тишина. Так что пока мы здесь, работать ты не будешь. - Поиграем? – Прерывает их Генри, пытаясь взобраться на диван. Пытаясь получить внимание мамы, он дергает ее за рубашку. - Да, малыш, давай поиграем, - Реджина кривит губы в озорную улыбку, что непременно пугает Эмму. - Мы собираемся играть в «Спрячь-Мамочкин-Телефон» - Реджина! Генри подозрительно смотрит то на одну свою маму, то на другую. - Хорошо, - улыбается малыш такой же хитрющей улыбкой, как и Реджина. Эмма раздраженно вздыхает, понимая, что эту борьбу она проиграла, когда Генри поцеловал ее в щеку, а затем выхватил телефон у Реджины. - Мамочка, считай до десяти, пока я буду его прятать, - серьезно говорит Генри. - Убедись, что мы не сможем найти его, - подстрекает малыша Реджина. Как только их сын оказался вне досягаемости, Реджина мельком взглянула на Эмму. Брюнетка нахмурила лоб, изучая свою жену. - Эй, - Реджина нависает над Эммой, а затем целует ее в щеку. - Ты и так слишком много работаешь, Свон. - Просто этот случай… - Эмма обнимает брюнетку за шею. Руки Реджины запутались в волосах Эммы. - Хватит, - Реджина целует уголок рта Эммы. - Я просто, - колебалась Эмма. - Остановись, - говорит ей нежно Реджины. Она целует Эмму, тем самым пытаясь прервать начинающийся спор. - Ооой, фууу, - Генри мчится обратно в гостиную, закрывая пухленькими ручками свое ангельское личико, когда видит своих целующихся мамочек. Эмма с Реджиной целуются еще секунду, прежде чем разразиться громким смехом, наблюдая за смущением их маленького трехлетнего сынишки.***
Спортивный автомобиль мчится по шоссе выше позволенной скорости. Эмма выжимает газ, пытаясь быстрее убраться из этого места. Музыка включена на максимум, вытесняя поток мыслей разрывающих голову Эммы. Все свое внимание блондинка сосредоточила на извилистой дороге, пока фотоальбом, оставленный на пассажирском сидении, не привлек ее внимания. Несмотря на ее лучшие побуждения, Эмма взглянула на открытый альбом, где на нее смотрели сияющие молодые лица, наивные улыбки и незапятнанная радость. Она ненавидит тех молодых девчонок из той, прежней жизни, которые свято верили, что сказка будет длиться вечно. Когда она возвращает свой взгляд на дорогу, то видит волка посреди дороги. Блондинка резко ударяет по тормозам, выворачивая руль, чтобы не столкнуться с животным. От этого действия машину заносит в кювет, задевая знак «Добро пожаловать в Сторибрук». Ее голова резко отскакивает от подушки безопасности. Ремень безопасности впился в тело, пытаясь удержать ее на месте. Эмма борется с желанием спать, когда ее веки тяжелеют и тьма поглощает ее.***
К тому времени, как Эмма вбегает в ресторан и садится напротив Реджины, ресторан почти пуст. - Ты опоздала. - Прости, – на автомате отвечает Эмма. Теперь эта новая фишка в их отношениях; Эмма извиняется в любом предложении. Эмма пытается улыбнуться, несмотря на напряженность повисшую в воздухе. - Я выиграла дело. - Прекрасно. - Извини, - повторяет Эмма. Когда Реджина предложила ужин в честь их годовщины, Эмма явно не так все это представляла. Но опять же, было много чего такого, что представляла себе Эмма, но все проходило не так, как планировалось.***
Эмма просыпается от тупой, ноющей головной боли и боли в пояснице. Она смутно осознает что-то о пружинистом матрасе и незнакомых кирпичных стенах. Она поворачивает голову, осматривая решетку, и вздрагивает при воспоминании о прошлой ночи. Она беспокоиться о фотоальбоме, который находился в ее машине. Это был их свадебный альбом. Эмма пытается встать, когда Грэм заходит в офис, и освобождает человека в соседней камере. - Серьезно? – Прислоняется она к решетке, наблюдая за офицером. - Уничтожение государственной собственности. Голос Реджины слышится в коридоре, прежде чем она появляется из-за угла и попадает в поле зрения. - Нарушение соглашения о заключении. Эмма на шаг отходит от решетки. Она уж точно не хотела так провести свой день. - Мы оба знаем, что я ничего не нарушала, - Эмма складывает руки на груди, и с вызовом смотрит на Реджину - Это не игра. Выпусти меня. - Я здесь не для выяснения отношений, Свон. Эмма вздрагивает при упоминании своей фамилии. Она не может вспомнить, когда в последний раз Реджина обращалась к ней как к «Свон», вместо «Эмма». - Генри снова пропал. Я не знаю, куда он мог пойти на сей раз. Эмма тут же продумывает все возможные сценарии событий, что могли произойти с Генри. И каждый, хуже предыдущего. Она испытывает желание взять Реджину за руку, когда замечает свой собственный страх, отраженный в глазах ее бывшей жены. Но присутствие Грэма в участке напоминает ей о том, что она давно потеряла это право. Она напоминает себе, что даже без Грэма, она уже давно лишилась всего этого: поддержки, прикосновений. - Возможно, он гуляет с друзьями? - У него их нет. - У него должны быть друзья, - качает головой Эмма, - у всех есть друзья. Как он тогда заплатил за автобус? - Я не… - Реджина закусила нижнюю губу. - Кредитка мисс Бланшард, - встрял в разговор Грэм, - когда мы искали его вчера, я нашел квитанцию в его мусорном ведре. - Мисс Бланшард? – Эмма переводит свой взгляд с Реджины на Грэма и обратно. - Кто она такая? Фамилия кажется такой знакомой, но Эмма не может точно вспомнить. - Учительница Генри, - нахмурилась Реджина.***
Эмма придумывает железный аргумент, пока держит телефон около уха. Она звонит четвертый раз, прежде чем Реджина берет трубку - Алло? - Эй, - говорит Эмма, слыша на заднем фоне щебетание Генри, - тут планы изменились. - Эмма, - резко отвечает Реджина, - да, поможет мне бог, если ты не явишься домой на его вечеринку. Эмма разглаживает несуществующие складки на костюме, кивком соглашаясь, что будет дома, понимая только через секунду, что Реджина не могла видеть ее. - Я буду там, не переживай. - Просто появись дома, Свон. Ты сможешь сделать это? – Шепотом произносит Реджина. - Да, да, я могу, - сглотнула Эмма.***
Школьные коридоры переполнены детьми. Эмма следует за Реджиной, осматривая при этом начальную школу Генри. Она пытается представить его бегающего по коридору, или какая именно из его работ висит на стене школы. Сожаление накрывает ее с такой же силой, как и прошлой ночью, но на сей раз, она пытается превратить это в апатию. - Мисс Бланшард, вы знаете, где находится мой сын? – Требует Реджина. Эмма стоит в дверном проеме, расслабившись, смотрит на Реджину Миллс в действии. - Я предполагала, что он заболел и остался дома, - спокойно отвечает мисс Бланшард. Эмме стало интересно, сколько раз Реджина нападала на эту бедную женщину, учитывая, что этот визит нисколько не напугал ее. Реджина была тем типом родителя, что всегда следила за Генри, используя приёмчики а-ля «старший брат». Эммина тактика воспитания была менее усовершенствованная. Именно поэтому, она и не беспокоилась о безопасности Генри в Сторибруке. (По крайней мере, до последней ночи, когда он уехал к ней). Она волнуется постоянно, когда он под ее опекой, даже в таких обычных вещах: здоровое питание, время сна и отказ вредной пищи. - Была бы я здесь, если он был бы дома? – спрашивает Реджина, а затем добавляет, - вы отдали ему свою кредитку, чтобы он купил билет до Бостона и увидел ее? - Прошу прощения, а вы кто? - Я Эм… - Это другая мать Генри, - отвечает Реджина, прежде чем Эмма смогла договорить. Мисс Бланшард немного опешив от такого обвинения, лезет в сумочку, в поисках кошелька. - Вы ничего не знаете об этом, ведь так? – спрашивает Эмма, почти извиняясь. - Нет, к сожалению, нет, - отрицательно качает головой мисс Бланшард, заглядывая в кошелек, - умный парень, - под нос бормочет она. - Эта пустая трата времени, - рычит Реджина, а затем выходит из класса, - если увидите его, то отправьте домой. Эмму частично позабавил тот факт, что Реджина нисколечко не изменилась. Блондинка вспомнила о жарком споре за пределами библиотеки юридической школы, который закончился угрозой со стороны Реджины. (Ты и понятия не имеешь, на что я способна). Они провели недели, атакуя друг друга после той провальной первой встречи в баре, пока Реджина не заявила, что Эмма должна позвать ее на нормальное свидание. Эмма никогда не забудет, как стояла в изумлении, широко открыв рот. Тогда, Эмма выполнила прихоть Реджины. - Мисс Свон, - окликает ее мисс Бланшард, когда Эмма собирается уже уйти за Реджиной. - Генри хорошо о вас отзывается. Он хочет быть похожим на Вас. Эмма не может поверить в это. Ведь с момента рождения, Генри всегда был сыном своей Мамы, начиная от того, как он учился ходить и следовал по пятам за Реджиной, и заканчивая подражанием ее выражений и повинуясь ее каждому слову. Пусть у Генри и были какие-то привычки, что достались ему от Эммы, но вот манерами он пошел в Реджину. В любом случае, Эмма улыбается, не опровергая слова учителя. - Он очень одинокий мальчишка, - продолжает мисс Бланшард. - Вы можете попытаться найти его в Замке. - Благодарю, - улыбается Эмма, а затем спешит в коридор, прежде чем ее бывшая жена решит оставить ее в школе. Она не собирается оставлять Реджину одну в такой ситуации.***
Когда Эмма вернулась домой после двухнедельной командировки, ее мир перевернулся вверх тормашками. Она находит Реджину на кухне, склонившуюся над двумя чашками какао. - По какому случаю? – Улыбается Эмма, взяв чашку с какао. Она макает палец в взбитые сливки, покрытые корицей, а затем облизывает палец. - Ничего не получается, - прямо говорит Реджина. И на секунду мир замирает. - Что ты имеешь в виду? - У нас с тобой ничего не выходит. - Реджина указывает сначала на себя, а затем на Эмму. - Когда в последний раз мы с тобой разговаривали, Эмма? Когда в последний раз ты была частью моей жизни, Эмма? Частью жизни Генри? Когда мы с тобой в последний раз трахались? Эмма лишь смотрит на нее и моргала, ожидая, когда же мир продолжит свое движение. - Я нашла квартиру в трех кварталах отсюда. Договор пока что на три месяца… Эмма слышала, что что-то говорила, но абсолютно не чувствовала этого. Она наблюдает, как она общается с Реджиной, и ей хотелось кричать, чтобы все это немедленно прекратилось… или, если это возможно, начать все заново. Но с этим ничего нельзя поделать. Ее жизнь - автокатастрофа, за которой она наблюдает и ничего не может сделать. - Я могу переехать в квартиру, - говорит Эмма. Реджина колеблется. - Что? – раздраженно спрашивает Реджина. - Я могу съехать, я ведь еще чемодан не распаковала. - И все... это все? – Запинаясь, произносит Реджина. - Ты съезжаешь? Если это значит тихие ночи без споров, и не срываться друг на друга, то для Эммы это почти заманчиво. Эмма устала, слишком устала для всего этого дерьма. Она думает о контракте, и о командировке, которая будет на следующей неделе. Она дождется этой командировки в Шанхае, сидя на чемоданах. С легким кивком головы Эмма отказывается от теперешней жизни.***
Эмма нашла его на игровой площадке, в деревянном замке, как и советовала мисс Бланшард. Она отправила Реджине смс-ку, прежде чем взяла фотоальбом с заднего сидения машины и направилась к парнишке. Серые тучи нависли над ними. Эмма жалела, что надела кожаную курточку, а не что-то более теплое. - Эй, - приветствует его Эмма, присаживаясь рядом с ним. Она кладет альбом на колени. - Думаю, что тебе стоит перестать так делать, – взъерошив ему волосы, блондинка притягивает его к себе. Из-за того, что он целый день провел в замке, Генри холодно. Эмма старается растереть ему руки, чтобы хоть чуточку согреть сына. Она задается вопросом, может ли он заболеть, и старается, чтобы это мысль не переросла в паранойю. - Я не убегал, - мрачно отвечает Генри. - Ладненько, но что ты тогда тут делаешь? Он пододвигается ближе к Эмме, кладя голову ей на плечо. - У меня тоже есть свое мнение, - он чувствует, как ее грудь вздымается, когда Эмма посмеивается над ним. - И что же ты считаешь, малыш? - Я не хочу здесь больше жить, - колеблется он, - сейчас я хочу жить с тобой. Почему я не могу жить с тобой? Мама хотела приехать сюда, чтобы быть подальше от города, но здесь скучно и одиноко. Он отодвигается от нее, спрыгивая на песок. - Мне не нравится здесь жить, понятно? – он прижимает фотоальбом к груди, как щит, пытаясь защититься от мира. - Генри, - она наклоняется, чтобы быть на уровне его глаз. – Мы хотим для тебя лучшего! Предложение звучит громче, чем должно – оно резкое и наполнено разочарованием. За последние двадцать четыре часа она сильно напрягается – из-за Генри, который не хочет больше жить с Реджиной – и Эмма тут же жалеет о своем срыве, так как лицо Генри морщится. - Да что ты вообще знаешь? – кричит Генри. Ярость на его выражении лица напоминает Эмме Реджину (и, боже, это так не справедливо). - Моя жизнь отстой! - Твоя жизнь отстой? – в недоумении спрашивает она, прежде чем может остановить себя. Она готова была сравнить их жизнь, и поспорить чье детство было хуже, но это не соревнование, кто получил самую ужасную детскую травму. - Твоя жизнь не отстой, тебе это понятно? – она решает не рассказывать о системе воспитания в приемных семьях и равнодушных опекунах. Но Генри игнорирует ее. Он уставился на воду, его тело тряслось от того, что он пытался подавить в себе все рвущиеся наружу слова. - Мама несчастлива! Все мы несчастливы! В скором времени у нее свадьба, и она начнет притворяться, будто счастлива, - он сделал глубокий вдох, пытаясь набрать побольше воздуха. - И зачем я вообще своей маме, если у нее будет новая семья, где она сможет симулировать счастье? – до побелевших костяшках на пальцах, он крепче сжимает альбом. Эмму накрыла волна сожаления, еще острей, чем прошлой ночью. Она сдавливает горло, обволакивая все ее тело. - Генри, - надрывно говорит Эмма, притягивая его к себе, - этого не произойдет, хорошо? – шепчет она, когда парень дрожит в ее руках. - Ты же знаешь, что твоя мама любит тебя? - Спроси у нее, счастлива ли она? – захлебывается он слезами, - останься на неделю и убедись в этом сама.***
В прихожей изобилие коробок… некоторые из них упакованы полностью, а другие, напротив, - открыты и наполовину заполнены. Каждая коробка подписана аккуратным почерком Реджины: кухня, спальня, гостиная. Эмма испытывает дежавю, медленно превращающийся в гнев. Она открывает рот, чтобы наорать на Реджину, но ее шестилетний сынишка путаясь под ногами, кричит от восторга. - Мама! – Генри набрасывается на Эмму, - я скучал по тебе. Тебя долго не было. - Он счастливо обнимает ее, - а где мой подарочек? - Хэй, парень, - Эмма взъерошила ему волосы, пристально смотря на Реджину, - похоже, вы с мамой очень заняты. - Мы переезжаем, - объявил Генри, не обратив внимания на растущую напряженность в комнате, - а ты уже все упаковала? Ты готова? Реджина избегает пристального взгляда Эммы и направляется наверх, с пустой коробкой в руках. - Чтобы он был завтра дома до обеда, - это все, что произносит Реджина. Какая-то часть Эммы хотела броситься вслед за Реджиной, но возник гнев, который грозился взорваться внутри нее из-за равнодушия брюнетки. - Детка, сходи, посмотри телевизор, - просит Эмма нежно. Она убирает его волосы назад, а затем целует в лобик, - мне надо поговорить с мамой. - У мамочки проблемы? – Нахмурился Генри. - Нет, нам просто надо поговорить. Эмма отправляет его в гостиную, и прежде чем пойти туда, малыш вздыхает. Как только она слышит знакомые звуки канала Дисней, она поднимается по лестнице, чувствуя, как громко бьется ее сердце, а гнев течет по венам. - Какого черта? – шипит Эмма, войдя в их спальню… сейчас в спальню Реджины. Ну, или была спальней Реджины, учитывая, что сейчас она почти пуста. - Мы переезжаем в Мэн, - Реджина продолжает опустошать ящики, не смотря на Эмму, - мне предложили там работу, приступить надо через две недели. Ты выставишь дом на продажу, или мне сделать это? - Ты не можешь перебраться в Мэн, - Эмма закрывает дверь за защелку, чтобы не волноваться, что Генри услышит их ссору, - мы живем в Нью-Йорке! Наша жизнь в Нью-Йорке! - Она сделала неуверенный шаг к Реджине, а потом не зная, что лучше ей сделать, начала покачиваться с пятки на носок. Она не была уверенна в том, что хочет сделать. Одна ее часть хотела крушить все, что попадется на глаза. - Ты едва бываешь в Нью-Йорке! – возражает спокойно Реджина, будто обсуждает повседневные дела. Эмма была вне себя от ярости, - когда в последний раз ты задерживалась в Нью-Йорке больше, чем на четыре дня, дорогая? Не волнуйся, Генри может быть с тобой во время летних каникул или любых других праздниках. Это правда, если ты найдешь время для своего сына! – пробормотала обиженно Реджина. Это приговор, который разрушает все, что было между ними. Эмма позволяет своему гневу выйти наружу. Она ударяет рукой по комоду, преодолев последние три фута между ними. - Я делала все, что ты просила. Когда этого будет достаточно? Почему ты не можешь просто… - она в ярости целует Реджину. Поцелуй такой нужный, жесткий и отчаянный. Реджина целует ее с тем же остервенением, соответствуя гневу Эммы. Эмма ведет ее к их кровати (к кровати Реджины, мысленно исправляется Эмма), и разрывает поцелуй, когда чувствует, что они подошли к ее краю. - Повернись, - командует Эмма, ее голос тихий и низкий. Реджина подчиняется ей, будто она ожидала всего этого. Одной рукой, Эмма нагибает брюнетку к кровати. Эмма не останавливается, чтобы снять с Реджины штаны, ведь на это нет времени. Она обнимает ее, скользя рукой по поясу, а затем толкает два пальца в Реджину. -Чеееерт, - громко стонет Реджина, сжимая простынь. Эмма начинает входить и выходить из Реджины только известным ей ритму – яростно и торопливо. Реджина сама пытается насаживаться на пальцы Эммы, но та хмурится. Рука на плече Реджины сдавливает его сильнее. Эмма всем своим весом давит на брюнетку. - Не стоит, - предупреждая, рычит Эмма. Хватает несколько минут и Реджина взрывается – тело трясется, руки крепко сжимают простыни в кулаки. Эмма трахает ее, пока она не прекращает извиваться и ее тело расслабляется. Они все еще в комнате: с Реджиной на полуразрушенной кровати и пальцами Эммы внутри ее (почти) бывшей жены. Единственный звук, который был слышен в комнате, это громкое дыхание. - Я… - начала Эмма. Она, наконец, вынула руку, и неуверенно отошла назад, поскольку адреналин превратился в усталость. Ее голос затих, когда она стала вытирать мокрые пальцы о подол рубашки. Реджина оборачивается и выпрямляется, опираясь на кровать, чтобы удержаться на ослабевших ногах. - Ты, что? – Я… - попыталась еще раз Эмма, но слова застряли в горле, когда она посмотрела на Реджину. Я люблю тебя – хочет сказать Эмма, мне жаль – хочет добавить она. Но момент упущен. Стоя посреди комнаты, которая когда-то была их, Эмма чувствует себя грязной и неправой. - Я… я верну его вовремя, - сухо заканчивает Эмма, повернув лицом к двери. Вся одежда прилипла к потному телу блондинки.***
Генри выбегает из машины быстрее, чем Эмма смогла бы продолжить с ним начатый на площадке разговор. Он пробегает мимо Реджины, направляясь к себе в комнату. Громкий хлопок его закрывшейся двери, звучит как выстрел. - Спасибо, что вернула его домой, - чопорно благодарит Реджина, переминаясь с ноги на ногу у входной двери. - Он волнуется за тебя, - неловко говорит Эмма, радуясь тому, что шериф не присутствует при этом разговоре. Она не уверенная в том, что она делает, и не уверенная, к чему приведет этот разговор. Эмма уже должна быть в машине на полпути в Бостон. - Надеюсь, что ты успокоила его, - выплевывает Реджина с сарказмом, складывая руки на груди, - безопасной поездки, Эмма. Эмма сдерживает себя. Это не для нее, она напомнила себе. Это все для Генри. - Рада была видеть тебя, даже учитывая обстоятельства, - осторожно говорит она, продумывая план дальнейших действий. - Я не… в последнее время мне было так одиноко в свой день рождения. - Эмма, езжай домой, - сказала Реджина. Ее Лабутены громко цокают по кирпичной кладке. Реджина достаточно близко подходит к Эмме, чтобы блондинка могла заметить гнев в её глазах , - чтобы ты не пыталась сделать, перестань. Эмма знает: слишком поздно для героических поступков, слишком поздно для широких романтических жестов, слишком поздно.... Но, когда Реджина поворачивается, собираясь уйти в дом, Эмма ловит брюнетку за локоть, удерживая ее на месте. - Ты счастлива? – Она чувствует напряжённое тело Реджины. Часть ее хочет, чтобы Реджина сказала «да», и это было правдивое «да», а не как заявлял Генри. Даже сейчас Эмма хочет, чтобы Реджина была счастлива, по-настоящему счастлива. Эмма отпустила бы их без споров, криков и борьбы, потому что знала, что не смогла бы сделать этого. Она забыла как это, делать Реджину счастливой, как это заставлять ее улыбаться, как отвечать за все свои обещания – так что лучшим выходом, было уйти без сопротивления. Реджина встречается с усталым и пристальным взглядом Эммы. - Впервые счастлива за долгое время, - наконец спокойно отвечает Реджина, освобождаясь от захвата Эммы. - Это… я рада, - кивает Эмма. Дверь закрылась за Реджиной, и Эмма тут же пожалела обо всем, сожаление текло по ее венам, артериям и капиллярам, отравляя ее кровь. И только спустя четыре года, Эмма понимает, что должна была бороться до конца.