Бабочка

Аннотация: Вирсавия отличается ото всех. Ее взгляд на мир падает под иным углом, нежели у тебя или, к примеру, у меня. И, на самом деле, это пугает. Что есть в этой девушке такого, чего нет в других? ᅠ Аномальная нелюбовь к еде. ᅠ Аномальный интерес к серийным убийствам и убийцам. ᅠ Аномальный способ подачи своего внутреннего мира — странные рисунки и рассказы. Джеймс Милтон — это парень, который оставил за спиной годы тяжелого детства в детдоме. Он потерял все (и даже себя), решив ступить на путь воровства и убийств [естественно, случайных]. У них невозможно как мало общих точек соприкосновения, но кто-то решил сделать их женихом и невестой. Этот «кто-то» начал жестокую игру, где главные роли отданы Вирсавии Салмин и Джеймсу Милтону. ㅤㅤㅤ ㅤㅤ— ПРОЛОГ. ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤНесколько месяцев назад. ᅠᅠ’’Анорексия — это не игра, не клуб, к членам которого можно присоединиться. Только тогда, ᅠᅠ ᅠᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠᅠ ᅠᅠᅠкогда ею заболеваешь, осознаешь, какие несчастья, страдания и опасности несет с собой эта болезнь.’’ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤᅠᅠ ᅠᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠᅠ ᅠᅠᅠᅠ— Жюстин. «Этим утром я решила перестать есть» Ей было четырнадцать, и она весила семьдесят килограммам. Ей было четырнадцать, когда она получила кличку "Толстушка-дурнушка", и стала изгоем в классе. Ей было четырнадцать, когда она поняла, что выглядит ужасно. Сейчас Вирсавии восемнадцать, и она лежит в психиатрической больнице. Белые стены, странный запах и сдавленные крики за дверями. Один кричит, другой поет, а третий читает молитву. Вирсавия кусает губы, желая заткнуть всех навсегда, но это не в ее силах, и это бесит. Бесит так же, как и белая одежда на ней. Она любит черный цвет! Не белый, нет, ее он лишь раздражает. Девушка подтягивает к груди колени, обхватив их руками, и выглядывает в окошко на внутренний двор, где туда сюда снуют другие обитатели сего прекрасного заведения — психиатрической больницы. Вирс могла бы сейчас встать с кровати, одеть теплый кардиган, который принесла ей заботливая мамочка, и выйти на свежий воздух. Дверь в ее палату не заперта, ничто не преграждает путь для общения с другими людьми. Но вопрос не в этом, а в том хочет ли девушка общаться. На самом деле, Вирсавия не имеет не малейшего желания говорить с кем-то о чем-то. Разговоры, лишенные смысла, пустые взгляды и губы, не знающие как улыбаться — все на что способна сейчас она. Да что там, это все на, что способна она в принципе, и до приезда в психбольницу. Единственное, что она могла, так это вести беседы на любые темы, а сейчас и этого в ней нет. Так хочется покинуть "Дом Ричардсона", ведь она — не умалишенная! Не место ей здесь, а врачи не понимают. Глупые. Дверь приоткрывается, но Вирсавия даже не соизволила повернуть голову, дабы взглянуть кто пожаловал. Ее длинные черные волосы распущены, и вошедшему не видно выражения лица девушки, а оно пустое с легким оттенком усталости. Хронической усталости. — Здравствуй, Вирсавия, — палата наполняется мягким мужским баритоном, и Вирс кривит пухлые губы, поднимая взгляд на своего лечащего доктора. Мистер Ричардсон. Или попросту - Алиаскар, как просил он ее называть его. Молодой мужчина был высок, и в его теплых карих глазах всегда светится вселенское понимание, будто он серьезно знает, каково это сидеть на кушетке в компании белых стен, окон с решетками и думать-думать-думать о том, чего ты не понимаешь. К примеру, почему все считают, что она больна анорексией? К чертям, она здорова! Дурацкий папочка, решивший запереть ее сюда! Как Вирсавия зла, но это разрушающее чувство где-то глубоко внутри, а снаружи опять же пустота. Даже взгляд зеленных глаз не выражает никаких эмоций, что заставило врачей приписать ей еще и алекситимию. — Я не хочу с Вами говорить, — вместо приветствия отвечает она, раскрывая потрепанную книжку на странице, где закончила вчера чтение. Еще одна история о убийствах. Еще одна из тысячи.. — Что ты читаешь? — пропустив мимо ушей ее реплику, спрашивает Алиаскар, присаживаясь на краешек кровати. Молчание. И так всегда проходят ее беседы с врачами. Девочка закрылась в себе, тихонько прикрыв стальную дверь. Без криков. Без рыданий. Молча и тихо. — Почему люди убивают? — спустя пару минут говорит Вирс, сминая тонкими пальцами пожелтевшую страничку старой книги. — Что их привлекает в убийствах? Страх жертв, загоняемых в угол; или сам процесс того, как они лишают жизни человека. Что? Всегда было интересно, знаете, — поднимает немигающий взгляд на врача. — Серийные убийцы.. — Хм-м, — кажется, мистер Ричадсон опешил, слыша от всегда молчаливой пациентке такие вот вопросы. — Убийство - это стиль их жизни, — но не смотря ни на что, мужчина вдается в рассуждения. Сейчас он не говорит со своей пациенткой, сейчас он говорит с девушкой, спросившей его мнение. Почему? — В этом они нуждаются точно так же, как и другие в воздухе, в питье и еде. Их извращенному разуму это нравится. Нравится, убивать, Вирсавия. Взгляд Алиаскара направлен на девушку, но в тот же момент и сквозь нее. Словно молодой мужчина говорит не с Вирс, а с сами собой. Но это длилось лишь доли секунд, и скинув с себя оцепенение, доктор, пересекает дальнейшие попытки продолжить данную тему, одной лишь репликой от которой Вирсавия тут же внутренне похолодела. — К тебе посетители. Из религиозной организации "Moralis Circulo".