Будь ко мне ближе, будь со мной чаще

– Влад, – протянула Мирена, усаживаясь на колени своему мужу, который был явно увлечён чтением. – Да, моя дорогая? – князь загнул страницу, которую бегло просматривал, и положил книгу корешком вверх. Мирена заправила прядь волос за ухо и повернула ладонь левой руки. Она облокотилась спиной на грудь Влада и откинула голову ему на плечо. – Смотри, – произнесла княгиня и обвела ноготком венку, похожу на мордочку оленя с рогами. – Как думаешь, это что-то значит? Влад улыбнулся, целуя любимую в висок. Порой его жена была сущим ребёнком: хотела играть, прыгать, кататься на руках и находила милые пустяки в таких вещах, которые обычно все пропускали мимо глаз. Конечно, он давно заметил эту "голову оленя" на её руке, но не говорил об этом то ли потому, что боялся показаться несерьёзным, то ли оттого, что хотел, чтобы это наблюдение просто оставалось в секрете. – Ну, Мирена, думаю, – начал Влад, смеясь, – что это говорит о твоей особенности или, если хочешь, исключительности. Девушка серьезно взглянула на мужчину и стукнула его своим небольшим кулаком в грудь. – Это не смешно, Влад. Я серьезно. Это раз. А во-вторых, я обычная, совершенно такая же, как и все остальные девушки, в округе уж точно. – Не согласен. Именно так начинался их обычный спор. Мирена утверждала, что она обычная, ничем не отличающаяся от других девушка. Она упиралась в это так, как если бы ей пришлось отстаивать интересы княжества её мужа или свою жизнь. Влад приводил доводы, которым не было счета, но княгиня никогда не соглашалась. Это стало своего рода развлечением под названием "как привести тысячу и один довод, но никогда не получить согласия". Влад гладил ладонь Мирены, пока спор разрастался, однако сегодня особо ярого отпора мужчина не получал. Это казалось ему странным, но он решил не произносить своё наблюдение вслух. Чем дальше продвигались дебаты, тем сильнее Влад чувствовал, как прогибается под ним Мирена, готовая вот-вот согласиться. Нет, что-то с девушкой явно было не так. – Мирена, – прервался Влад, чувствуя, как напряглась княгиня, – что случилось? – Откуда ты знаешь, что что-то могло случиться? – чуть помедлив, ответила она и села, теперь повернувшись лицом к мужчине. Влад сузил глаза, всматриваясь в Мирену: от былой детской радости не осталось и следа. С её лица исчезла улыбка, а в глазах читалась серьёзность и скрываемая печаль. – Дорогая, мы вместе уже давно, и за это время я научился улавливать в тебе те вещи, которые не... Он провёл ладонью по её щеке, отчего княгиня прикрыла глаза и опустила голову. – Последнее время, – начала княгиня медленно подбирать слова, несмотря на то что готовила эту речь уже пару дней, – ты целиком в работе. Я не обвиняю тебя, нет, ни в коем случае, просто... Это становится поводом для грусти. Влад сидел, внимательно наблюдая за движениями Мирены. Она говорила слово за словом, будто пытаясь вспомнить ту или иную фразу у себя в голове, она хватала его за руку в поисках смелости. Сейчас он полностью узнавал свою Мирену: сначала неуверенную, но набирающую обороты с каждым словом, ищущую поддержки у родного человека и показывающую ему все свои чувства. – Я знала, за кого выхожу замуж, – Мирена заглянула в глаза князю и немного улыбнулась, – и я знала, что нам с тобой, нашей любви, будет очень тяжело. Ты будешь ходить в походы, я – оставаться в замке, ты – защищать своих людей, а я – защищать тебя. Когда ты уезжаешь далеко, это тяжело. Но ещё тяжелее, когда ты остаёшься, – она помедлила, давая себе время на контроль эмоций и время Владу, чтобы он всё осмыслил... Но князь и так прекрасно понимал, о чём так взволнованно говорит его возлюбленная. – Не тогда, когда у тебя есть свободное время и ты можешь полностью подарить его мне, а тогда, когда его нет. Ладно, если это происходит пару дней подряд, неделю, но, если дольше, это становится невыносимо. Я вроде рядом с тобой, но одновременно далеко, вроде чувствую твоё тепло, а словно умираю от холода. Она пересела на кровать, быстро и неаккуратно заплетая свои длинные светлые волосы в косу. Влад последовал за ней, кладя ладонь на её талию. – Мирена... – Нет, подожди, – сухо оборвала его княгиня, но тут же, извиняясь, посмотрела на Влада полными грусти и невыразимой печали глазами цвета ясного неба. – Некоторые люди, совершенно незнакомые мне, но являющиеся твоими друзьями, видят тебя каждую минуту своего дня и расстаются с тобой под вечер, заканчивая свою работу. Я же встречаюсь с тобой в течение дня только изредка, да и то лишь на пару мгновений. Я знаю, что быть со мной абсолютно всегда невозможно, а если бы и было возможно, то не в этой жизни. Ты уходишь рано утром, когда я ещё вижу свои сны, и приходишь тогда, когда я только начинаю их смотреть. Однако последнее время я не могу спать, зная, что ты лежишь рядом, забываясь беспокойным сном. Ты заменяешь мне мои грёзы, и я не в силах тебя разбудить ни легким поцелуем, ни тихим словом. Мне страшно, что я нарушу твой покой лишь только для того, чтобы эгоистично забрать твоё время. Влад, я скучаю по тебе сильнее, чем когда ты уезжаешь, я ревную тебя к твоим делам, людям. Это грех, я знаю, но... Мирена мотнула головой, жадно вдыхая через нос воздух и пытаясь привести себя в порядок. Влад вновь хотел что-то сказать, но Мирена накрыла его губы своей ладонью и придвинулась ближе. – Ты вспомни, когда последний раз страстно, забывая всё на свете, целовал меня и не мог остановиться? – девушка заглянула в глаза князя, встречая там такую редкую неуверенность и покорность. В этих глазах не было никакого оправдания, лжи или уверений, в них была растерянность и появляющаяся вина. Влад действительно начал перебирать в голове последние дни, если не недели. Он просыпался рано утром, почти на рассвете, смотрел на Мирену, которая невинно дремала как маленький ребёнок, легко целовал её в лоб и вставал с кровати. Князь умывался, редко когда принимал с утра ванну, перекусывал на кухне и отправлялся по делам: то проводил собрания, то обхаживал конюшни, то регулировал работу. Нечасто Влад отправлялся на охоту и объезжал соседние деревни. Порой он целый день проводил у себя в кабинете, разбирая завалы докладов и жалоб, царапая что-то на бумаге, не замечая ничего и никого вокруг. В такие моменты к нему могли заходить как Димитру, так и Мирена, однако ни на советника, ни на свою жену князь не отвлекался: его занимал вопрос передвижения османских армий. Влад пытался обедать вовремя, но лишь пытался. У него не всегда это получалось. Он мог хорошо поесть и в три часа дня, и в пять вечера. Князь и правда видел своих советников и горожан чаще, чем свою любимую, в делах он не находил времени хоть для одной мысли о ней. Когда-то он думал, что никогда не будет так делать, никогда не будет отпускать мысль о самом любимом человеке в мире, но нет. – Возможно, – неожиданно продолжила Мирена, вырвав мужа из его мыслей, – золотое время наших отношений прошло, но я по-прежнему хочу быть рядом и принимать участие в твоих действиях, мыслях и, может быть, даже снах. Она легко провела ладонью по его темным волосам, то и дело наматывая на пальцы короткие пряди. Она так давно напрямую не касалась его жестковатых волос... – Я знаю, что своими словами ничего особого не сделаю, и я знаю, что помогаю тебе тем, что не вмешиваюсь в твои дела, но я просто больше не могу молчать. Я прошу тебя о невозможном или о том, что едва ли исполнимо. Просто, когда у тебя будет получаться, любимый, приходи ко мне, как когда-то в самом начале. Влад поймал её руку в свою и переплел пальцы, сжимая сильнее. Он притянул Мирену к себе и пробежался взглядом по её лицу: красноватые от недосыпа глаза, неопределённая бледность и, несмотря на слова, мягкая улыбка. Внутри что-то дрогнуло. Как он, человек, оберегающий огромное количество людей, позволяет себе не замечать муку девушки, которая спасла его? Как он, тот, который дорожит ей как солнцем, смеет делать ей больно? Влад не замечал, что его любимая плачет по ночам, страшится дотронуться до него потому, что боится нарушить покой. Он поцеловал её в ладони и спрятался в них. Они пахли белыми розами, хотя в это время года их не было. Мирена всегда пахла цветами – утонченно, красиво и нежно, – что уносило его мысли прочь. Он понял, как соскучился по этому запаху, волшебному и убивающему. Не осознавая, мужчина чуть отклонил голову девушки и прислонился носом к её шее. Здесь аромат был ещё сильнее. Иногда Владу казалось, что он может замереть так на вечность. Его пальцы одной руки зарылись в мягких волосах жены, а ладонь второй обвила её талию. Князь неожиданно почувствовал себя таким беспомощным и жалким, что весь мир сузился лишь до образа Мирены. Заваленный делами, он не понимал, что погибает его драгоценный, бесценный цветок. Мирена же легко подчинялась порывистым движениям мужа, наконец осознавая, что смогла привлечь его внимание. Чувства подступили к горлу слезами, отчего девушка положила обе руки на шею князю и начала потихоньку его гладить. – Прости меня, – шептал Влад, крепко обнимая любимую, – я не знаю, как объяснить то... Мирена подняла его лицо за подбородок и покачала головой, говоря "не надо просить прощения". – Ты не можешь с этим ничего поделать. Пройдёт время, и я привыкну, – на самом деле, произнося эти слова, Мирена чувствовала, как сжимается её сердце и как почти незаметно вздрагивает Влад, – видимо, он тоже это ощущал. Он закрыл глаза, потом их открыл, резко ловя её взгляд. – Я не дам тебе к этому привыкнуть, ни за что. И я не позволю тебе с этим смириться. Пусть это будет тяжело, но разве кто-то говорил, что будет легко? Нет, и никогда не скажет. Я постараюсь сделать так, чтобы ты была счастлива, пусть не всегда, но так, чтобы эти моменты оставались в памяти. Он легко, но грустно улыбнулся. Влад только что поклялся себе делать всё возможное, чтобы быть со своей любимой девушкой хоть час в день – немного, конечно, однако лучше, чем ничего. Князь ведь так любил Мирену, что от её прикосновений он вздрагивал, чувствуя, как сердце начинает гнать кровь по венам. Это чувство было сродни адреналину: так же быстро появлялось, затмевало всё остальное и выделяло главное. Мирена уперлась лбом в лоб мужчины и лишь тихо прошептала: – Я так скучаю по тебе и неимоверно люблю. Эти слова были для обоих как мед по сердцу и ушам, такими вязкими и сладкими они казались, тёплыми и тягучими. Влад забрался пальчиками в волосы Мирены и нежно поцеловал. Конечно, он прикасался к её губам по ночам и на рассвете, но никогда за эти несколько недель его так не сжимал в тисках поцелуй. Ему казалось, что он вернулся к забытому наркотику и что прямо сейчас вновь накачивает себя им. И теперь он целовал свою любимую так, как когда-то давно во время беглых встреч и тайных записок, легких прикосновений и страстных поцелуев за углом. Мирена обвила руками его шею и вцепилась руками в ворот рубашки. Сейчас ей хотелось плакать от счастья: это мучительное время закончилось хоть на несколько дней. Она смогла разбудить Влада от рабочего сна, растормошить его для нежности и отбросить все дела на короткий миг любви. Всё, чего сейчас хотелось Мирене, это сделать эти секунды минутами, минуты – часами. Единственным, кто требовался ей именно сейчас, был Влад. – Ложись, – прошептала она в губы князю, легко улыбаясь и касаясь своим носом его, – думаю, у тебя на теле тоже есть подобные метки. Влад послушался и расположился на подушках, совершенно забыв про книжицу, которую совсем недавно так увлечённо читал. Мирена же быстро стянула рубаху с мужа, оставляя на нем только ночные штаны. Сначала она просто прильнула как кот, кладя голову на грудь и слушая, как бьется сердце князя. Оно билось чуть быстрее, чем обычно. – Тук-тук, тук-тук, – тихо повторяла девушка. Влад гладил её по волосам с таким упоением, будто никогда до этого не касался своей жены. Он то накручивал прядь на палец, то легкими движениями разбрасывал волосы по себе, играл с ними, как маленький ребёнок. Потом князь быстро справился с веревками знакомого корсажа, заставляя Мирену приподняться и остаться лишь в длинном нижнем платье. – Чего это мы задумали? – спросила она, ловко располагаясь рядом с Владом. – Совершенно ничего, даже в мыслях не было, – поддержал шутливо князь, за что получил укус в плечо. На самом деле в настоящий момент желание плавало несколько глубже, чем проснувшаяся нежность, но Влад знал, что, когда ночь станет ещё темнее, он точно не даст своей княгине спать. Мирена же спокойно водила пальцем по шрамам Влада. Она привыкла видеть их каждый день и каждую ночь, но при любом касании по спине пробегали мурашки. Все отметины были неровными и криво зарощенными, на иных явственное чувствовались швы. Мирена, видя, как живёт Влад не замечая их, спрашивала себя, сколько же боли на самом деле князь пережил? Ведь он не рассказывал обо всём без исключения. Иногда, когда Мирене было очень интересно как можно больше узнать о боевых ранах своего любимого, она спрашивала его напрямую, выбирая красноватый след в виде изогнутой и бугристой линии. И Влад говорил, вспоминая адские мучения и до сих пор чувствуя их отголоски в себе. Один раз ему пришлось поведать Мирене историю о том, как давным-давно он чуть не стал жертвой своего же "хобби": его пытались посадить на кол. Словом, результат почти был достигнут, если бы не армия турок, тогдашняя защита князя. Они вовремя оказались рядом и, к счастью, каким-то чудом спасли его. Мирена, вновь чувствуя невыносимую боль и грусть за мужа из-за полученных им когда-то смертельных для многих ран, отдёрнула руку и мотнула головой. – Я... Я не буду ничего искать, – её рука предательски задрожала. – Слишком больно. Влад поднёс к губам пальцы дрожащей руки и аккуратно поцеловал каждый, стараясь забрать весь страх девушки. Он подтянул её к себе и аккуратно коснулся губ, наблюдая и чувствуя, как Мирена шумно выдыхает и прикрывает глаза. Она опёрлась на руки рядом с ним и прильнула всем телом к Владу. Мужчина обвил её талию руками и начал поглаживать по спине и пояснице, поцелуем давая понять, что он единственный обладатель губ и сердца княгини. – Я и так твоя. Вся. С головы до ног ваша, мой князь. И никогда никому не достанусь. А если и достанусь, то либо наложу на себя руки, либо по-настоящему прочувствую ад. Но, надеюсь, вы этого не допустите, – тихо и темно прошептала девушка на ухо Владу, обдавая горячим дыханием его мочку. Влад ответил только через несколько секунд, пытаясь вспомнить, как говорить. – Ты только моя, Мирена. Если кто-то будет пытаться забрать тебя, сначала им придётся пройти через меня, – сказал он совсем тихо, но уверенно. – Будь ко мне ближе и будь со мной чаще, – пролепетала княгиня после ещё одного томного, страстного и глубокого поцелуя. – Я никогда не оставлю тебя.