Варианты

- Чувствую, тебя мучают вопросы вселенского масштаба. Близится конец света? Стефан уже давно привык не реагировать на нахальную манеру своего брата выражаться. Нужно было просто просеять слова Деймона, выбросить из них сарказм и тогда получится нечто вполне человеческое. Сейчас в переводе на нормальный язык его брат хотел знать, о чем же таком Стефан задумался. - Пытаюсь разобраться, возможны ли отношения между вампирами и людьми, - ответил он. - Уже пришел к какому-то выводу? – Деймон свалился в кресло у камина. Стефан пожал плечами: - Похоже, есть только два варианта. Либо я останусь с Еленой… - Как быстро мы перешли от глобальных «людей» к одной Елене, - пробормотал себе под нос Деймон. - … Либо я уеду, - продолжил Стефан, не обращая внимания на замечание брата. – И если так, то надо делать это сейчас, потому что чем дальше, тем сделать это будет все труднее и для нее, и для меня. В отношениях между вампиром и человеком… - Вернее, между тобой и Еленой, - опять встрял Дэймон. - …ничего нельзя гарантировать, - завершил Стефан. – Я не хочу, чтобы ей было плохо из-за меня. А это возможно. Слишком возможно. Честно говоря, он не знал, зачем завел этот разговор с Деймоном, потому что Дэймон и что-то серьезное было совместимо в очень редких, почти уникальных случаях. И все же он ждал реакции, которая, впрочем, не заставила себя ждать. - Я всегда знал, что у тебя тяжко с фантазией, - на лице его брата заиграла обязательная самодовольная усмешка. – Вообще-то, ты описал только один вариант, потому что если ты уедешь, то это уже не будут отношения между тобой и человечеством, - Дэймон нарисовал руками в воздухе женскую фигуру, - а отношения между тобой, твоей виной и жалостью к себе. В этом треугольнике мало от проблем вампиро-человеческой связи. На самом деле касательно людей и вампиров есть три варианта развития отношений. - Три варианта? – переспросил Стефан. Если отсеять ехидство, с которым Дэймон подавал все, что говорил, то Стефану интересно было услышать, что же его брат думает об отношениях между вампирами и людьми. Хотя сам по себе тот факт, что его брат вообще что-то думает о подобных отношениях, почему-то настораживал. - Да, всего лишь три, - усмехнулся Дэймон. – Или целых три – это уж как посмотреть. - Расскажешь? - А ты как думаешь? - Конечно, расскажешь, - фыркнул Стефан. – Ведь это такой прекрасный способ блеснуть своей извращенной логикой и унизить меня. У тебя сил не хватит его упустить. На лице Деймона появилось наигранно-обиженное выражение: - Неужели я настолько предсказуем? Стефан закатил глаза. - Дэймон… - выдохнул он. - Ладно, ладно, - вампир потер руки, будто в предвкушении чего-то. – Так и быть, я поведаю своему неразумному младшему брату, какие варианты развития отношений есть между ним и человечеством в лице Елены Гилберт. - Итак, версия первая, - Дэймон вскочил с кресла и в мгновение оказался у столика со спиртными напитками, где плеснул что-то себе в стакан. – Назовем ее «И жили они долго и счастливо, но потом она умерла». Этот вариант самый банальный и практически напрашивающийся. Ты и человечество поженитесь, к сожалению, не нарожаете кучу Стефанов и Елен, но все-таки будете вместе. Каждые лет пять вы станете переезжать в другой город, потому что твоя вечная юность будет слишком бросаться в глаза. Сначала прекрасная половина человечества будет расстраиваться, потому что каждый раз придется создавать уют в новом доме, обустраивать его, привыкать, но потом она смирится с этим, потому что любит тебя, - Дэймон сделал глоток из бокала и поморщился. – Хотя, возможно, и наоборот, поначалу ей будет легче срываться с места, если ты станешь заметен, но со временем ей захочется постоянства. Впрочем, она все равно будет переезжать с тобой по той же банальной причине, имя которой любовь. Предупреждая возникающий в твоей голове вопрос, отвечу заранее: да, она будет изменяться в отличие от тебя. Она будет стареть. Но как два любящих… - Дэймон почему-то нахмурился, - эээм… существа вы найдете в этом приятные и пикантные моменты. Стефан прищурился, пытаясь уловить логику брата. - Ну, а что? – обычная ухмылка вернулась на лицо Деймона. – Знаешь, скольких людей заводят разновозрастные пары? Юноша, едва закончивший школу, и зрелая женщина. Ммм, - простонал он. – Весьма игриво. А представь… Но Стефану не хотелось представлять то, что сейчас предложит Дэймон. О пошлостях, роящихся в голове брата, он мог догадаться и без рассказа о них. - Стоп, - отрезал он. – Давай без фантазий. Второй вариант, хорошо? Дэймон состроил недовольную гримасу: - Школа на тебя плохо влияет. Все-то тебе хочется законспектировать, разложить по пунктам. Ладно, версия вторая. Даже не знаю, какое название лучше дать этому варианту, потому что в стандартное «И жили они долго и счастливо» придется внести кучу поправок. Во-первых, не просто долго, а вечно. Во-вторых, я не могу гарантировать счастья, потому что этот вариант подразумевает, что ты… - Дэймон сделал эффектную паузу, - обратишь Елену. - Этого никогда не будет, - мрачно проговорил Стефан. – Забудь о своем втором варианте. - Ну что ты, Стефан! – Дэймон взмахнул в воздухе бокалом, и только сверхъестественная вампирская координация не дала виски расплескаться. – Мы не будем отбрасывать эту версию, потому что если не брать конкретную Елену, а взять безличное «человечество», то вариант вполне возможен. Итак, вампир обращает человека, с которым у него отношения. И что же дальше? – он вопросительно вскинул бровь, глядя на Стефана, но у того не было никакого желания обдумывать. - Дальше ничего, потому что этого не случится, - буркнул Стефан. - Ты зациклился, дорогой братец, - усмехнулся Дэймон. – «Человечество», ты помнишь? Не Елена. Че-ло-ве-че-ство. Какое тебе дело до человечества? – не дождавшись ответа, он продолжил. – Хорошо, я расскажу тебе сам. Так вот дальше может быть два варианта. Тьфу, проверка твоих домашних заданий и на мне плохо сказывается. Скоро таблицы начну составлять. В общем, либо Еле… человечество обрадуется подаренной вечности, и вы проведете ее вместе, либо человечество откажется от своей человечности, и ты получишь монстра а ля твой братец. К сожалению, в этом случае твое «долго» не будет «счастливо». - Елена никогда не станет убийцей, как ты, - зло ответил Стефан и тут же вздрогнул от неожиданности, когда его брат грохнул бокалом об столик. - Значит, ты думал об этом, да? – Дэймон улыбался, но эта улыбка коснулась только его губ, глаза же вдруг стали темными, почти на грани превращения. – Вечная подружка. Столетие за столетием, никакого страха, никакой тоски, рядом всегда любимое лицо, есть ради кого жить, ради кого быть осторожным, есть точка постоянства, когда мир вокруг изменяется. - Прекрати! – Стефан в одно мгновение взвился с кресла и припечатал Деймона к стене. – Елена никогда не станет вампиром, я позабочусь об этом. Запомни! Запомни хорошенько! Потому что если ты еще раз об этом упомянешь, то я плюну на наши родственные связи и все-таки всажу тебе в сердце деревянный кол. Стефан тяжело дышал от злости и ненависти к брату, одно слово могло заставить его выполнить свою угрозу, и в глубине души он надеялся, что Дэймон найдет это слово, но тот вдруг рассмеялся. - Мы всего лишь обсуждаем варианты, Стефан, - пробормотал он сквозь смех. – Гипотетические варианты отношений между вампиром и человеком. Никто не трогает твою Елену. Это ты постоянно сводишь все к ней. Стефан выпустил воротник Деймона и вернулся в кресло, все еще настороженно и недоверчиво посматривая на того. - Можно подумать, ты не знаешь, что мы говорим о Елене, - хмуро сказал Стефан. - Ты говоришь о Елене, я говорю о безличном человечестве, - пожал плечами Дэймон. – Слишком много чести для одной девушки, если я начну объяснять на ее примере эпичность отношений между вампиром и человеком. Стефан ждал, что сейчас его брат перейдет к третьему варианту: наверняка, он оставил самое эффектное напоследок, - но Дэймон молчал слишком долго даже для красивой паузы, нагнетающей напряжение. - Так что там с третьей версией? – наконец спросил Стефан. - По-видимому, ничего, - вдруг ответил Дэймон. - А если серьезно? - Я забыл ее. Стефан удивился и насторожился, и было с чего: у него зачастую складывалось впечатление, что его брат готовит речи заранее, и если уж тот в самом начале сказал, что вариантов три, то он действительно считает, что их три. Третья версия была, и Дэймон ее помнил. - Не надо, Дэймон, - Стефан решился нажать. – Ты не умеешь забывать. Уж я-то знаю. - Хорошо, я ее помню, - хмыкнул Дэймон, - но мне слишком дорог воротник этой рубашки, а если я скажу, то ты опять попытаешься его оторвать. - Хуже того, что ты предположил, будто я обращу Елену… - Человечество, - поправил Дэймон. - …ничего быть не может, - закончил Стефан. – Твоя рубашка не пострадает. - Обещаешь? - Да. - Стопроцентно? Стефану вдруг стало не по себе из-за того, что там такое собирался сказать его брат. Но ведь хуже Елены-вампира ничего не существовало? Наверняка, Дэймон блефовал и по привычке пытался вывести его из равновесия. - Да, - убежденно ответил Стефан. - Окей, - кивнул Дэймон. – Ты обещал. Он опять замолчал. - Ну же! – нажал Стефан. – Как называется этот твой прекрасный третий вариант? - Никак, - ответил Дэймон. - Не верю, что ты не придумал название. - Придумал, - Дэймон произнес это почти серьезно. – «Никак» - и есть название. В гостиной снова повисла тишина. Стефан начинал злиться. Эффектность пауз очень преувеличивали. Он уже было собирался опять потребовать от брата ответа, когда внезапно услышал, как тот на грани слышимости выдохнул ему прямо в ухо: - Ты ее убьешь. Руки Стефана сжались в кулаки. Это вариант казался ему абсолютно неправдоподобным. Этого никогда и ни за что не могло случиться, и все-таки он злился. - И что? Даже не попытаешься меня убить? – поинтересовался Дэймон. – Давай же, Стефан, а то я перестану верить в твою неземную любовь. - Ты свихнулся, - хриплым голосом выдавил Стефан. - Уже давно, ты не знал? – рассмеялся Дэймон. – Лет эдак полтораста назад. Надо было наведаться к Фрейду, когда он был жив, может быть, он бы включил в свой психоанализ спецглаву о вампирах. - Я не убью Елену, - рявкнул Стефан. – Это полнейшая чушь. Даже для тебя. - Я же не говорю, что ты захочешь ее убить и убьешь, - Дэймон опять занял кресло напротив него. – Просто человеческое тело очень хрупкое. Тебе даже не надо оружия, чтобы быть опасным для людей. Ты может одной рукой сломать человеку ребра, разорвать внутренности и вытащить сердце из груди, можешь двумя пальцами свернуть шею. Все тело вампира – сплошное обещание боли и смерти для человека. - Ты забываешь: я – не ты, - Стефан нагнулся вперед и уперся локтями в колени. – Это для тебя человеческая жизнь ничего не значит, ты можешь убивать направо и налево. Я же защищаю Елену. - А ты забываешь, что я сказал в самом начале, - на лице Деймона появилась злая, кривоватая ухмылка. – Ты вообще меня слушаешь? Ты можешь убить ее не потому, что захочешь этого, а потому, что так выйдет. Случайность, Стефан, всего лишь банальная случайность. Неосторожное движение рукой, когда ты будешь защищать ее от кого-то, - и вот Елена уже летит через стоянку, врезается спиной, головой или еще чем-то, жизненно-важным, в какую-нибудь машину или стену. И – упс! – она мертва. А ведь ты все лишь хотел ее защитить и защищал. Стефан молчал. Он слишком отчетливо представил такое развитие событий. Дэймон подождал немного и продолжил: - И это только один вариант. А сколько еще можно придумать… Ты упустишь контроль и воспримешь ее как еду. Ты будешь тяжело ранен, потеряешь много крови, она как любящий человек решит спасти тебя своей, ты согласишься – а что тебе еще остается? – но остановишься чуть позже, чем она будет способна выдержать. Люди – не детские бутылочки для молочной смеси, на них нет делений. Нигде не указано, сколько можно отпить без вреда. А вспомни наш любимый Совет Основателей. Что если они выйдут на тебя? Думаешь, Елена станет стоять в стороне, когда они попытаются тебя уничтожить? Деревянные пули при случайном попадании в голову или сердце вполне могут убить человека. А ведь кроме Совета есть куча других безумцев, которые продолжают охотиться на вампиров, когда никто в нас не верит. Ты можешь гарантировать, что не нарвешься ни на одного из них? Стефан закрыл глаза. Злая фантазия Деймона рисовала очень четкие и жуткие картины. Но самое ужасное в них было то, что они все были реальны. Слишком реальны, чтобы не думать о них. Он лишь надеялся, что его брат закончил, но надежды не оправдались. - А еще, Стефан… - вздохнул Дэймон. – Ты должен быть готов к тому, что Елена может тебя разлюбить и выбрать другого. Ей семнадцать. Ты произвел сильное впечатление на девочку-подростка, но это не значит, что все так и останется. Эти слова вывели Стефана из мрачных мыслей, порожденных версиями Деймона, они встряхнули его, вернули в реальность. - Это что, твой не упомянутый четвертый вариант? – язвительно поинтересовался он. – Что же ты сразу не сказал, что их четыре? Или ты на ходу придумал место для себя в своей теории? - Место для себя? Благодарю покорно, но нет. Это не четвертый вариант, Стефан, - голос Деймона был пропитан ядом. – Это развитие третьего. Она повзрослеет и выберет другого, братец. Ты сможешь ее отпустить? Сможешь забыть? Конечно, ты сейчас так категорично киваешь, благородный Стефан. Ах, ах, это ее выбор, ах, ах, он священен. Но это всего лишь теория, а когда она станет действительностью, не знаю, как может отреагировать твоя вампирская натура. - Хочешь сказать, что я убью того, кого она выберет? – практически любой разговор с Деймоном приводил к тому, что Стефан начинал злиться. - Хороший вариант, - кивнул его брат. – Но ты помнишь, какова моя третья версия? Ты убьешь Елену. Может быть, потому что она кинется защищать своего любимого человека, или потому, что просто будешь зол на нее и не сможешь простить. Дэймон с торжествующим видом смотрел на брата. Стефан откинулся на кресле и попытался расслабиться. - Если моя фантазия бедна, то твоя слишком уж хлещет через край, Дэймон, - устало сказал он. – Я сделаю все, чтобы твои второй и третий варианты никогда не воплотились. «Случайность, Стефан, всего лишь банальная случайность», - прозвучали в его голове слова, произнесенные Деймоном. Да, случайность, и ее возможность, ее реальность и то, что брат озвучил ее вслух, вдруг так надавили на Стефана, что ему захотелось во что бы то ни стало причинить такую же боль Деймону. Черная волна давней ненависти затопила его, и, не успев обдумать то, что собирается сказать, Стефан спросил: - А какой вариант подходит тебе? Ты и «человечество», - он повторил в воздухе движения Деймона, изображающие женскую фигуру. – Представь! Стефану показалось, что его брат неожиданно смутился. Выражение его лица вдруг стало задумчивым, потом испуганным, потом растерянным. В его взгляде отразилась безысходность и отчаяние, как у загнанного в угол хищника. Это длилось лишь пару мгновений, но и их было достаточно, чтобы Стефан почувствовал, что его брат всерьез обдумывает вопрос. Но вдруг все это исчезло, на него вновь смотрел Дэймон – наглые, насмешливые и жестокие глаза хладнокровного убийцы. - Боже, Стефан, ты что, действительно хочешь, чтобы я подумал о себе и своих отношениях с Еленой, если уж мы решили подразумевать ее под «человечеством»? – привычно усмехнулся Дэймон. – Ты меня пугаешь. На днях ты требовал, чтобы прошлое не повторилось, а сейчас спрашиваешь, как я представляю себе свое будущее с ней. Неужели за сто пятьдесят лет ты наконец дожил до старческого маразма? - Все-таки ты больной урод, - фыркнул Стефан и поднялся с кресла. – Ни о чем не можешь говорить серьезно. - А ты хотел бы поговорить серьезно? – якобы удивился Дэймон. – Правда? Я же не понял сразу, думал, что ты хочешь, чтобы я поднял тебе настроение, развеял твою тоску. Но если ты хочешь поговорить серьезно, то я, конечно, готов, - и он даже нахмурился, будто бы для подтверждения своих слов, но Стефан знал, что все это игра. Он покачал головой и прошел к выходу из гостиной, все еще слыша себе вдогонку: «Стефан, в следующий раз ты заранее объявляй, что хочешь поговорить серьезно, чтобы я подготовился. Это же сложно, без подготовки, без тренировки, мы же так редко…» Впрочем, он вдруг подумал, что, может быть, оно и к лучшему, если его брат будет язвить и играть, потому что Стефан не был уверен, что хочет еще раз увидеть того, серьезного Деймона, размышляющего о Елене.