Постановка

      Глен знал давно — один его знакомый из аристократического общества был весьма странным представителем кровопийской расы. Высокомерный и горделивый, превращающий почти каждый диалог или ситуацию в самую настоящую шутку, от Фелида редко когда можно было ждать той самой серьёзности, о которой обычно шла речь.       Он не был серьёзен, мужчина это прекрасно знал. Но в один момент он просто перепрыгнул все возможные границы разумного, разрывая шаблоны представления о себе окончательно.       Они встречались не часто — достаточно редко. Раз в месяц, в пару недель, дабы переговорить, обсудить их «общее дело». Не столь предательство, сколько взаимный обмен, но знать об этом не было дозволено никому. Оттого-то и скрывались, молчали, лгали собственным союзникам и товарищам.       Привычное дело, не было в этом ничего ненормального.       В тот день Глен получил очередное «приглашение» на подобную встречу. Всё в одном месте: в заброшенных офисах на границе между базой людей и вампиров. То не было нейтральной территорией, но просто было известно, что ни вампирам, ни уж тем более людям ловить там было нечего: туда просто никто не совался.       Данное приглашение удивило Ичиносэ, ведь только не так давно, — всего-то две недели назад, — они уже виделись, обговаривая дело, передавая какие-то данные. Ичиносэ считал, что подобного вполне хватит и следующий раз, когда ему было суждено увидеть Седьмого прародителя — ещё одна-две недели, не раньше.       «Возможно, он нашёл что-то важное?», — подумал тогда Глен, собираясь и ближе к вечеру, незаметно ото всех, покидая стены людских территорий.       Дорога занимала около двух часов. Шёл подполковник пешим ходом, дабы не привлекать лишнего внимания, а затем, отодвигая тяжелую дверь-перегородку, буквально влезал в старое, заброшенное всеми здание.       Под ногами не пищали крысы, лишь звук собственных шагов отскакивал эхом от стен. А направлялся он на второй этаж, в один из многочисленных и похожих друг на друга кабинетов. Там зажёг масляную лампу, спрятанную в стол, — люди не обладали должным зрением в темноте, в отличие от вампиров, — и, расчистив себе немного места от пыли, присел на край стола, ожидая.       В распоряжении Фелида было полчаса, чтобы прийти в это богом забытое место. Об этом условии тоже уже давно было обговорено. Терять время было не самым любимым занятием Ичиносэ, и он с порядком и расчётливостью относился к подобному. Минута — кто-то заметит его пропажу; две — раскроются все карты, и казни уже не избежать.       Или трусливого побега и, если не смерти, то обращения. Такой вариант… был ещё более паршивым.       Когда оставалось семнадцать минут до того, как Глен поднялся бы и ушёл, за дверью, в коридоре, послышались шаги. Прислушавшись, он не узнал привычного стука низкого каблука, — столь странные, но любимые многими вампирами высокие сапоги всегда вызывали у Ичиносэ множество вопросов: зачем, для чего, почему? — оттого и, поднявшись с места, мужчина мелкой перебежкой добрался до двери и, ухватываясь за ручку меча, стал ждать новопришедшего.       Шаги приближались, становились всё ближе, а когда ручку двери повернули, Глен чуть обнажил лезвие демонического меча, готовясь нанести удар. Но, стоило той открыться, а незнакомцу войти, как Ичиносэ, замерев, подавился воздухом.       И либо он спятил, либо демон его вновь разбушевался.       Укороченная матроска, юбка с завышенной талией — он знал эту форму, старую, уже давно непригодную ни в одном учреждении. Когда-то, пару лет тому назад, многие девицы расхаживали рядом с ним в подобной, но именно сейчас, глядя на светлые длинные пряди, на длинные ноги, облачённые в тёмную ткань чулков.       Могло ли то быть правдой? Или, быть может, он уснул, а демон, спящий в его оружие, решил вновь дать о себе знать?       — Махиру?       Он произнёс это быстрее, чем успел подумать, и вошедший замер, но не обернулся. Молчал, но уже совсем скоро Глен начал замечать, как плечи гостя чуть подрагивали — он откровенно смеялся, а когда мужчина, сделав два шага навстречу, развернул того к себе, то встретился с самой что ни на есть довольной усмешкой и алыми глазами, горящими искреннем восторгом.       Перед ним стояла не его давно потерянная возлюбленная — Фелид Батори собственной персоной.       — Попался, подполковник Ичиносэ Глен, — пролепетал аристократ, буквально сияя от собственного величия и того, что розыгрыш его удался.       — Батори, — сквозь плотно сжатые зубы проговорил тот, отталкивая от себя вампира, — какого чёрта ты творишь?       — Ах, видел бы ты своё лицо — вот ради такого я и занимаюсь подобными маскарадами!       Фелид громко расхохотался и, напевая себе что-то под нос, прошёл к столу. Даже не стряхивая пыль запрыгнул на него, перекидывая ногу на ногу, и, прищурившись, внимательно посмотрел на Глена, как бы тем самым приглашая его «не стоять в дверях», а пройти в комнату, присесть рядом.       Подобное, конечно, не обрадовало самого подполковника, но стоять на месте он не стал и, спрятав меч в ножны, коротко осмотрел его на наличие признаков там «жизни». Только после этого, убеждаясь, что демон его продолжал тихо и мирно спать, прошёл в глубь комнаты, обратно к столу, останавливаясь напротив аристократа и выжидающе глядя на него.       Глен ждал, пока тот ему что-то скажет, сообщит, но тот молчал и, не переставая усмехаться, смотрел на человека, медленно раскачивая ногой. Тогда, опасаясь правдивости своих догадок, заговорил сам мужчина:       — Если ты скажешь, что позвал меня сюда только ради этого…       — То, что? Убьёшь меня? Или уйдёшь, как обиженная девица? — Фелид коротко расхохотался. — Да, по правде говоря, именно за этой «находкой» я и позвал тебя. Думал, подобное тебя обрадует.       — Открытие старых ран? — спросил Глен.       — Секс с мёртвой подружкой.       После данной фразы Ичиносэ даже выпрямился в спине, ошарашенный подобным заявлением. Его редко что могло удивить, но с каждым разом аристократ показывал, что по отношению к этому, — да и, как ему казалось, к любому, — человеку он мог сделать невозможное.       Как, к примеру, в этот раз. Только вместе с удивлением пришёл гнев, который, разгоревшись во всём теле, вынудил подполковника повысить голос:       — Что? Ты сам себя хотя бы слышишь?!       Но, будто бы услышав себя со стороны, Глен приунял пыл. Не перед этим вампиром он должен был показывать свои эмоции! Где его холодность и расчётливость? Всё полетело к чертям.       Однако Фелид, вопреки всем ожиданиям, не стал того высмеивать или в очередной раз подшучивать. Он продолжил говорить спокойным, прежним голосом, не теряя нотки той привычной для него на сегодняшний день веселости:       — Вполне, я же целенаправленно шёл сюда с подобными намерениями.       — И действительно считаешь, что у меня встанет на тебя? — данный вопрос уже сумел удивить Батори, который, моргнув, внезапно залился смехом, пряча лицо в седых прядях. Но, приподняв голову, посмотрел на подполковника, а голос его стали тише и хитрее.       — Не попробуем — не узнаем?       Данная фраза прозвучала подобно вызову. Глен не любил проигрывать, не мог позволить себе проиграть, но в этот раз он не пошёл по привычной схеме. Плевать! Стало просто плевать. Он был слишком зол, да и причём, какие такие условия!       Оттрахать Седьмого прародителя вампирского рода, представляя, что это предавшая людской род и после умершая подружка детства только из-за того, что тот умудрился где-то откопать и нарядиться в похожий костюм?       Подобное даже звучало абсурдно!       Батори ожидал ответа, — причём, как он был уверен, положительного, — но Глен не оправдал его ожиданий: оправил пиджак и, развернувшись, махнул рукой направляясь в сторону двери.       — К чёрту, я ухожу! — кинул мужчина, даже не обернувшись.       — Что, Ичиносэ? — не отступал тот, уже не надеясь, но всё же пытаясь поддеть подполковника сильнее. — Побоялся? Или просто привык протягивать себе руку помощи сам?       Глен замер, останавливая свой ход. «Нарывается, что ли?», — раздражённо подумал мужчина, скосив взгляд в сторону. И, развернувшись, с вызовом посмотрел на посмеивающегося аристократа.       Тот ожидал, что Ичиносэ хорошенько отметелит его или всё же уйдёт, но подполковник, подойдя к нему, схватил вампира за волосы, оттягивая их, нависая сверху и, приблизившись к лицу, сквозь плотно сжатые зубы проговорил:       — Ладно, хорошо, раз ты так… «желаешь» этого.       — Кто ещё из нас желает? — попытался отсмеяться Фелид, за что его сильнее потянули вниз.       — Заткнись.       Фелид и не рассчитывал на банальности. Он понимал, что, нарываясь, Глен не будет давать ему поблажек, целуя или хотя бы пытаясь доставить хотя бы малейшего удовольствия. Именно поэтому и не удивился, когда Ичиносэ, стянув того за колени со стола, заставил повернуться к себе спиной, а после нагибая. Единственное, что не нравилось в данном положении аристократу — комья пыли, которые тот поленился смахнуть. Как оказалось, очень даже зря.       Проведя рукой по бедру вниз, Глен немного припустил один из чулков, обхватывая ногу и заставляя расставить их несколько шире. Каждое движение его было резким, оттягивающим и царапающим кожу, отчего аристократ, нахмурившись, повернулся в его сторону. Насколько то было возможно, конечно.       — Ты и с девушками так же груб? — спросил Фелид, за что получил новую царапину на правой ягодице.       — Ты не девушка и, — он наклонился к его уху, — кто сказал, что я буду нежен?       Но сразу после этой фразы Ичиносэ был вынужден отпрянуть и, приподняв юбку выше, прикрыл глаза, тихо усмехаясь.       — Ты серь… Серьёзно? Женское бельё?       — Вживаться в роль — так по полной, — довольно просто пояснил данное Фелид, чувствуя, как то с него стягивают, чудом не разрывая тонкие узорчатые рюшки.       — Больной извращенец.       Хотя после сказанного Глен стал сомневаться, кто же из них тот самый «извращенец».       Не найдя для смазки ничего лучше, Ичиносэ смочил пальцы собственной слюной. Конечно, он мог бы дать сделать данную работу самому Фелиду, но посчитал, что так всё выйдет намного быстрее и… правильнее? Он уже и сам запутался.       Растягивая, он слышал, как вампир тихо скрёб когтями по деревянному столу, как шипел, когда Глен разводил пальцы слишком резко. Подобные звуки и тихое шипение нравились подполковнику, и иногда он нарочито причинял боль, за что слышал в свой адрес о том, какой же тот подлец.       Но и затягивать с подобным не хотелось. Именно поэтому, расстегнув ремень, мужчина припустил штаны и, пару раз проведя по собственному члену рукой, чтобы тот встал полностью, ухватился удобнее и, направляя себя, вошёл в того. Стон в этот раз был более громкий и протяжный.       Почти сразу набрав темп, Глен начал двигаться в аристократе, нередко причиняя ему боль, но больше вызывая какие-то нервные, почти истеричные смешки. Фелид смеялся, говорил что-то о самом подполковнике, но тот его не слушал, а затем, выходя из себя, схватил того за волосы, вжимая лицом в стол и заставляя, нет, приказывая замолчать.       К счастью и поражению, Седьмой основатель был покорен как никогда, и единственно, что Глен слышал от него: стоны и тяжелые вдохи.       Когда же всё закончилось, Глен излился в аристократа и склонил голову, пытаясь отдышаться. По вискам его стекали холодные капли пота, да и тело под руками вздымалось от глубоких вздохов. Кто-то говорил, что вампиры не дышали? Кажется, сегодня Ичиносэ убедился в обратном окончательно.       Выйдя из тела, он услышал недовольный стон от Фелида, однако тот решил сменить свою позицию: приподнялся, перевернулся и, усаживаясь на столе, начал наблюдать за тем, как подполковник затягивал пряжку ремня.       Смотрел, наблюдал и нередко кривился, когда случайно двигался. Регенерация делала своё дело, но странные чувства всё равно не покидали тело вампира.       — Ну как, Глен? — заговорил тогда Фелид, кашлянув, прочищая горло. — Я же говорил, что подобное пойдёт тебе на пользу.       Ичиносэ не ответил — лишь смерил того тяжелым взглядом. С виду он казался спокойным, как скала, но Батори видел, что в глазах того плясал странный огонь. Неудовлетворённости? Сожаления? Злости? Вот чего уже точно вампир понять не мог.       И когда Седьмой прародитель начал, подсмеиваясь, говорить, что тот теперь у него в необъятном долгу, раз смог сделать такой подарок, — оживить его старую любовь, — Глен сделал то, чего ожидать аристократ не мог.       Мужчина подошёл и, запустив руку в волосы, притянул того к себе, затягивая в короткий, но ударяющий в самую голову поцелуй.       — Вот теперь мы квиты, — облизнувшись, сказал подполковник демонической армии и, немного подумав, добавил: — Тем более, за всё это время я ни разу не подумал о том, что подо мной мог быть кто-то, кроме тебя.       — Какой же ты интересный человек, подполковник Ичиносэ Глен, — и Фелид вновь расплылся в едкой ухмылке.