The Other Side

Мне всегда говорили, что я ненормальная. Мне говорили, что всё, что я делаю – неправильно. То, о чём думаю – несущественно. Мне говорили, что мы живём в несовершенном мире, где каждый должен бороться за выживание. Меня дёргали за рукав, когда я любовалась прекрасным закатом, и кричали, чтобы я ложилась обратно в кровать, когда вставала встретить рассвет. Вы видели рассветное небо? Оно окрашено в потрясающие сливочно-розовые цвета с лиловыми разводами облаков, а в воздухе почему-то витает запах карамели. По-моему, это самое прекрасное зрелище на свете! Но их это почему-то не интересовало. Они говорили, что я живу иллюзиями. Им не кажутся прекрасными непрестанно движущиеся, наскакивающие друг на друга волны океана, когда вода пронизана солнечными лучами и кажется зеленоватой. Им не кажется прекрасной автотрасса с мчащимися по ней машинами, огни фар которых сливаются в одно сплошное смазанное пятно. Не кажется загадочным пасмурное небо, готовое вот-вот пролиться дождём, или болезненно-зеленоватого оттенка небо перед грозой, или ветер, овевающий твое лицо, когда ты сидишь на крыше высотки и смотришь вниз, и перед тобой расстилается город с его неоновыми вывесками, сверкающими торговыми центрами и несмолкающим шумом тысячи голосов. Я пыталась показать им, как это красиво. Они лишь недовольно бормотали о том, что им холодно, скучно, хочется спать или есть. Они никак не могли понять, как же можно провести весь день на берегу океана и ни разу не пошевелиться. Им казалось, что это невозможно. Наверное, они считали это непрактичным. Окружающие меня люди считали, что у меня не должно оставаться времени на бесцельные, по их мнению, блуждания по ночным улицам под проливным дождём и просиживания на продуваемых всеми ветрами крышах домов в надежде запечатлеть в своей памяти самый красивый закат. Я должна была соответствовать их нормам морали, приличия, этики и бог знает чего ещё, вести спокойную размеренную жизнь, полную обычных домашних хлопот, быть такой, как все. Но никто не думал о том, что меня это не устраивает. Я не хотела умереть, погрязнув в проблемах, одинокой, никчёмной, абсолютно бессмысленно прожившей жизнь. Откровенно говоря, мне было даже не к чему стремиться. Ничто не привлекало меня как способ заработка денег. Не было такого, с чем я хотела бы связать жизнь, чем я хотела бы заниматься, не чувствуя при этом, что делаю это зря или что это не приносит мне никакого удовольствия. Поэтому я просто наслаждалась всеми теми прекрасными вещами, что были в мире, что были к моим услугам прямо здесь и сейчас. За эту безвольность и отрешённость от всего сущего я часто удостаивалась упрёков и осуждения. Все говорили, что я сумасшедшая, что у меня не все дома, но я бы сказала по-другому. Я бы сказала, что я на другой стороне. Здесь, на другой стороне, всё становится более очевидным. И правда, тут все людские проблемы кажутся мелкими, ничтожными, не заслуживающими внимания. Здесь спокойно, и ты волен делать всё, что хочется, всё, к чему лежит твоя душа. Это как если бы ты побывал в аду и вернулся обратно. После стольких неудачных попыток адаптироваться в окружающем мире, научиться контактировать с другими людьми, я решила, что это бессмысленно, и просто решила остаться на другой стороне, потому что это единственное место, где я чувствую себя “как дома”. Я говорю о другой стороне как о реально существующем месте, но это не так. Это не точка на карте, но и не мои грёзы. Она есть, и она есть у всего, что нас окружает. И каждый может её увидеть, если действительно захочет. Это, скорее всего, просто абстрактное понятие изнанки окружающего нас мира. Это не идеальное место из наших снов, и здесь не всё наоборот. Другая сторона создана для таких, как я. Для таких, кто не готов к каким-либо переменам в своей жизни. Я закрываю глаза, и передо мной проносятся тысячи видений, тысячи обрывков воспоминаний, в которых я ночевала на скамейках в парке только для того, чтобы в полной мере насладиться великолепием ночи, глубокого бархата ночного неба с крохотными сверкающими искорками звёзд, шумом листвы на деревьях и тихими ночными звуками; встречала очередной закат, и небо окрашивалось во все оттенки оранжевого и фиолетового; ветер, таивший в себе свежесть утра, сносил мне голову, когда я стояла на крыше заброшенной психбольницы и думала, что я такая же сумасшедшая, как и находившиеся здесь пациенты; наблюдала, как волны океана накатывались на берег, и по моей щеке катилась слеза от ощущения того, насколько это прекрасно; смотрела, как мерцающее пламя костра разгоралось в непроглядной тьме, и чувствовала, что я умерла и наконец-то обрела способность летать. Я задираю голову навстречу дождю. Влага попадает на пересохшие губы и в глаза, от чего я быстро моргаю, однако успеваю увидеть крохотный разрыв среди туч, где тускло поблёскивает солнце. Тучи плотные и тёмно-серые, куполом накрывают город, проливая на него потоки дождя. По коже пробегает дрожь, и я наслаждаюсь этим. Опускаю взгляд на шоссе со скользящими по нему машинами, свет фар которых отражается на мокрой дороге, и тихо шепчу: – Я думаю, всё кажется более очевидным здесь, на другой стороне.