Паутина Рэя

Япония. Токио. Весна 2015 года. Я снова просыпаюсь посреди ночи. Не вскакиваю от жуткого кошмара и не срываю взмокшего от пота покрывала. Просто открываю глаза, словно робот из ближайшего гипермаркета, получивший достаточно энергии для нового дня. Легкий весенний ветерок колышет еле осязаемую в темноте полупрозрачную штору, обдавая мое лицо и грудь приятной прохладой. Сливается с далекими, редкими в ночи звуками проезжающих поездов. Они тихонько рокочут, захватывая блестящие рельсы, своими овальными прутьями колес в столь короткие, но не разгибаемые стальные тиски. И в этом рокоте мне слышится шепот, приглушенный, теряющийся в ночной, лишь мне заметной суете, но такой знакомый. Не звонкий, еще не сломавшийся, но уже бархатистый тембр вместе с рокотом, зависает в воздухе и становится все тише, исчезает вместе с удаляющимся составом. Наверно, если бы я рассказал кому-нибудь о своих видениях – угодил бы прямиком в психушку. Хотя, когда несколько дней назад начались мои галлюцинации я и сам хотел сдаться в добрые руки нашей прекрасной медицины. Я стоял возле прозрачных хлопающих автоматических дверей в приемное отделение больницы родного медфака Токийского университета и прикидывал - сколько моих однокурсников засосало отделение клинической психиатрии. Вот они обрадуются – предмет вожделения всех начинающих психоаналитиков сам положил себя на блюдечко и с превеликой покорностью приготовился к глубокой перфорации самых темных уголков воспаленного сознания. Да, все правильно. Я двадцатичетырехлетний парень со съехавшей на хрен крышей, слышащий голоса. Не знаю, что тогда остановило меня, но с того дня я больше не возвращался к тем автоматическим дверям. Я просто продолжал жить – ходил на собеседования, ужинал с любимой девушкой и каждую ночь слушал приглушенный бархатистый шепот, удаляющихся поездов. Вплоть до этого момента. Я просто открыл глаза и вспомнил. Покрываясь холодным потом, глядя в темный полуночный потолок, как на старинной видеоленте, я прокручивал кадр за кадром события десятилетней давности. Как… я мог забыть? По телу пробежала дрожь, невольная ненавязчивая, она прошла сквозь все тело и застыла на кончиках пальцев рук и ног, превратившись в некое подобие кандалов. Я пошевелился и попытался вытащить затекшую руку из-под светловолосой головы мирно спящей девушки. Она поморщилась и недовольно застонала. Я замер и несколько секунд наблюдал за зарывшимся в одеяле бормочущим клубочком. Элен, была милой девушкой, но все же будить ее по среди ночи было бы не лучшей идеей. Наконец, высвободившись, я встал, накинул халат и зацепив со стола пачку сигарет и серебристую зажигалку, вышел на балкон. Прикурил и, вдохнув никотиновую смесь, так глубоко, как только позволяли легкие, разразился оглушительным кашлем. Горло щипало, а из глаз прыснули слезы. Я облокотился о перилла и прикрыл глаза рукой. Я уже не помню сколько раз пытался начать курить, но все всегда заканчивалось этим. А курить сейчас хочется больше всего. - Опять куришь мои сигареты? За спиной раздался, заспанный женский голос. Элен потянулась и с укором посмотрела мне в глаза. Шелковый халат был распахнут и открывал мало что скрывающую пижаму. Светлые растрепанные волосы волнами заканчивались у плеч. Она не торопясь, медленно подошла к распахнутой двери балкона и прислонилась к стене. - Извини, - хрипло рассмеялся я, взмахнув рукой, все еще сжимающей дымящийся в темноте огонек. Элен не отвечает. В свете тусклой полоски света мерцающей луны ее лицо кажется таким спокойным и сосредоточенным, что на миг я даже думаю, что она знает обо мне намного больше, нежели то, что я пытаюсь скрыть. Я посылаю еще одну улыбку. Девушка напряженно выдыхает и на несколько секунду закрывает глаза. - Это ведь уже не в первый раз… - наконец, произносит она, слегка наклонив голову набок и заглядывает мне в глаза. Я на секунду отвожу взгляд и наблюдаю, как белая бумажная палочка между пальцев тает, превращаясь в серебристый пепел. Внезапно он надламывается и падает вниз. Я разжимаю пальцы и позволяю догорающему фитильку последовать вслед за ним и возвращаюсь к Элен. Подхожу ближе и обнимаю девушку за талию. - Я больше не буду, - произношу хитро, с улыбкой и тянусь к ее губам. Упираюсь лицом в ладонь и бросаю на девушку удивленный взгляд. Она кладет вторую ладонь мне на щеку. Кажется, теперь мое лицо полностью в ее власти. Но она не притягивает меня к себе. В ее глазах нет поволоки и желания. Голубая радужка на черной смоляном зрачке чиста и, как будто прозрачна. Такая может пройти насквозь, вывернуть мысли наизнанку и пересчитать по буквам. Я растягиваю губы в очередной улыбке и наигранно-удивленно приподнимаю брови вверх. - Я не об этом, - уточняет она. Где-то внутри растет сгусток тревожного нечто. Я же удерживаю на лице удивленную маску, благо руки девушки не дают ей упасть. Странно, правда? И она замечает это. - Ты ведь уже не в первый раз, бродишь вот так по комнате? – объявила она, отрывая руки от моего лица. - О чем ты, я же не лунатик какой-то, - отшучиваюсь я. – Да и ты спишь, как убитая. - Ты уже третий день пинаешь меня так, что слона разбудишь. Определенно врет, подмечаю я. Но в глазах все же неподдельная обида. - Что происходит, Ю? – тихо спрашивает она. Элен редко называет меня по имени. Ты, тебе, тебя – "аната". Не то, чтобы она не воспитана, скорее это касается только меня. Что-то вроде отношения к особенному человеку. Ю – этот звук из ее уст за год наших отношений стал для меня, словно сигналом, что что-то ее действительно беспокоит. Похоже меня выдрессировали, словно собачку. И я сдаюсь. Поднимаю руку и отбросив отросшие волосы назад, произношу: - Есть кое-что, что я открыл в себе, это не что-то новое, скорее давно забытое… - моя речь сумбурна и сбивчива. Я останавливаюсь. Девушка приподнимает бровь, с требованием продолжения. Но я не знаю, что должен сказать. С чего начать и следует ли вообще что-то рассказывать. Возможно узнав правду обо мне – она с омерзением и ужасом на лице выпрыгнет с балкона, словно брошенная недавно сигарета, лишь бы не находится в одной комнате с извращенцем вроде меня. Не могу. Я слишком боюсь. Боюсь остаться один, наедине с этим непрекращающимся шепотом. Элен прикасается к моей руке и затягивает внутрь комнаты. Рядом с кроватью небольшой овальный журнальный столик. Она ловко огибает его и остановившись пропускает меня вперед. Прикасается к моим плечам, заставляя опуститься в черное кожаное кресло рядом. Я покорно следую всем немым приказам девушки. Она исчезает в темном дверном проеме и возвращается через полминуты, неся в руках маленький ароматно дымящийся огонек. Опускает его на столик и устраивается на кровати, напротив. - Ты решила провести сеанс гипноза? - ухмыляюсь я, наблюдая за колышущимся огоньком, розоватой свечи. - Ты же знаешь, я мастер поковыряться в чужих мозгах, - улыбаясь в ответ, отшучивается она. - Знаю, вот только происходит это в стерильном помещении, - подмечаю я. – Надеюсь, к концу сеанса наша квартира не будет похожа на место преступления. Девушка смеется. Забирается в глубь кровати и, положив подушку между скрещенных обнаженных ног, обнимает ее руками. Я еще раз приподнимаю уголки губ и ловлю себя на мысли, что тревожное нечто, бушевавшее внутри, потихоньку исчезает. Откидываю голову назад и вдыхаю сладкий ненавязчивый в весеннем ветерке аромат свечи. Пошатываясь, она горит мягким желтоватым успокаивающим светом. - Это случилось на третьем году средней школы. Мне тогда только исполнилось четырнадцать. Я закрываю глаза и возвращаюсь на десять лет назад. Токио. Лето 2004 года. В тот год, за несколько дней до начала учебного семестра меня угораздило попасть под грузовик. Хотя, наверно, даже можно сказать, что мне повезло – я отделался лишь парой сломанных костей. В общем, в школе я появился лишь спустя два месяца. На стенде у входа, к моему удивлению продолжали висеть списки распределения по классам. Я угрюмо пробежался по нему глазами и вскоре отыскал свое имя в самой середине одного из них. В этом году меня зачислили в третий А, как бы парадоксально это не было. Время шло, а я продолжал пялится на свое имя в списке. - Эй, Хасегава! Я обернулся. Размахивая потрепанной бейсбольной перчаткой-ловушкой, улыбаясь, ко мне приближался темноволосый парень с короткой стрижкой, моего возраста. - Yо, - я коротко поднимаю руку в приветственном жесте и улыбаюсь старому приятелю. - ААА! Дружище, я так рад, что ты вернулся! – радостно протянул он и, забросив руку с ловушкой мне на плечо, навалился всем весом. – Этот год просто отстой! Я сбрасываю его руку и вытягиваю вверх к доске. - Не думаю, что с моим возвращением тебе будет веселее. - А, ты об этом… - он выдыхает и переводит руку чуть дальше. – Я в третьем С. Забрасывает за голову и виновато улыбается. - Похоже, в прошлом году я где-то напортачил. - Похоже, ты ни капли не жалеешь, - ухмыляюсь и передразниваю его. - Кстати об этом… Он что-то пытается сказать, но внезапно его голос теряется в оглушительном взрыве звонких девчачьих голосов. Мы оборачиваемся, и я замечаю собравшееся стадо. - Что за… - Точно, ты же только первый день здесь, - скривился парень. – В этом году у нас появился собственный школьный принц. - Ш... школьный принц? – удивленно переспрашиваю я и снова оборачиваюсь к толпе. Девчонки продолжают верещать. Кто-то даже подпрыгивает, пытаясь рассмотреть объект восхищения. - Его уже полшколы ненавидит, - продолжает друг. - Не похоже, что его ненавидят, скорее наоборот, - отзываюсь я. - Идиот, я о парнях говорю. Он в первый же день всех девчонок возле себя собрал. Даже моя чуть не попалась. - Э… у тебя есть девушка? - опешиваю я. - Ну не всем же в девственниках ходить, - засмеялся он, явно намекая на меня. Я собираюсь возразить, но он вновь восклицает и тычет указательным пальцев куда-то в толпу. Я перевожу взгляд по траектории и упираюсь в ярко-голубые глаза, лишь на секунду поймав беглый взгляд. Не по возрасту высокий парень в толпе улыбнулся и помахал, окружившим его девчонкам. Раздался новый возглас радости. Парень действительно красив. У него светлые волнистые волосы. Локоны спускаются на лоб, в движении слегка прикрывая голубые глаза. Под выглаженным школьным пиджаком белая рубашка, опоясанная у шеи чуть ослабленным галстуком. Шея длинная, по-мужски красивая. Парень оборачивается и на ней появляется слегка искривленная куда-то вниз полоска мышц. В тот момент я впервые поймал себя на мысли «А что же дальше?» - И, что они в нем нашли, иностранцев никогда не видели? - Парень рядом со мной продолжает возмущаться. – Эй ты слышишь? - А, да, о чем ты, - хрипло выпаливаю я в ответ. - Странный ты какой-то, - бормочет он, протягивая руки к моему лицу, - может тебе там еще и голову зацепило… Температура? - Нет у меня… - Да ты весь красный! – вырывается у него. – Только не говори, что ты… Да… точно, я весь красный. Я буквально чувствую, как кончики моих ушей дымятся, как бекон в раскаленном масле. Странно, что еще никто не кричит – «Смотрите, этот парень сейчас взорвется!» И к тому же, парень рядом со мной хоть, и друг мне, но все же редкостное трепло. Если он действительно понял, какие мысли сейчас крутились в моей голове – мне конец. Доселе никому неизвестная школа прославится не только первым школьным принцем, но и школьным извращенцем!!! - …ты… увидел в толпе девушку, что тебе нравится?!! – прервав, мои скомканные мысли, наконец, выпалил он. - Что?! - А? Или я ошибся? – вновь буркнул он, сузив глаза и таращась в мое лицо, словно детектив допрашивающий маньяка-извращенца. - Прав! Прав, конечно. Прав! – ору я и тут же в театральном жесте, прикрываю глаза рукой. – Ааа… я так расстроен!.. Он продолжает смотреть недоверчиво, и, для пущей убежденности я даже пускаю скупую мужскую слезу. Наверно, слишком скупую… но, кажется моя показушность не прошла даром – перчатка-ловушка опускается на мое плечо с дружеским понимающим похлопыванием. - Ладно, пошли, - кивнул он. – Забудь о ней – из «Паутины Рэя» еще никому не удавалось выбраться. - Паутины… что? – переспрашиваю я, пытаясь идти в ногу с другом. - Не что, а Рэя, - поправляет он меня, - можешь называть это как хочешь – «очарование принца», «привлекательность самца»… - С… самца… - скептически перебиваю его вновь. На секунду на лице парня застывает легкое недовольство. Я посылаю виноватую улыбку и, смягчившись он продолжает. - Да, но мы привыкли называть это «Паутиной Рэя», – он расплывается в довольной ухмылке. - Неплохо звучит, правда? - Более чем неплохо, - подтверждаю я. Думаю, мне даже не придется гадать имя автора, придумавшего «сие замороченное измышление». - О, а вот и твой класс, - парень поднимает руку и несколько раз тычет ловушкой вверх. Пока я смотрю на ровные, выведенные по трафарету знаки, почему-то думаю о перчатке-ловушке. Он всегда увлекался бейсболом, но что бы так… Ты ее вообще снимаешь?!! – мысленно крикнул я в спину удаляющегося друга. Из мыслей меня выдернул громкий звонок, словно колокол над головой. Вот черт! Я забегаю в открытые сёдзи и почти натыкаюсь на учительскую указку. А я так хотел провести этот день тише воды, ниже травы… - Хасегава. Вы слышали когда-нибудь скрип несмазанного механизма уличной калитки? Так вот, примерно так проехался мне по ушам звук моей же фамилии. - Два месяца пропадал, и в первый же день – опоздание? - Ээ… сенсей, - смущенно улыбаюсь я, закинув руку на затылок, - я как бы попал под грузовик… Учитель смотрит оценивающе и, как будто ищет повода прицепиться к чему-то еще. - Это не освобождает тебя от наказания за опоздание, - наконец, строго проговаривает он и возвращается к своему столу, - после уроков останешься дежурным по классу. Блин… Моя парта была предпоследней у самого окна. Она досталась мне заочно, в начале года, когда проходило слепое распределение. Я угрюмо посмотрел в окно. В широком прозрачном стекле можно было спокойно рассмотреть спортивную площадку довольно приличного стадиона. Неплохой вид, - подумал я, когда дверь в класс снова распахнулась, аккуратно отъехав назад. - Простите, сенсей – я снова опоздал. На пороге стоял тот самый блондин с голубыми глазами. Он виновато улыбался, дожидаясь позволения войти в класс. - А… Рэй-кун, заходи скорей, мы еще не начинали. - Спасибо, сенсей, вы такой понимающий учитель! – По классу снова разносится бархатистый голос блондина. «ДА КАКОГО ЧЕРТА?!!» Я иступлено смотрю то на учителя, то на высокого блондина, который верным шагом направляется ко мне. Он коротко посмотрел в мое перекошенное злобой лицо и мило улыбнулся, заняв место за последней партой, прямо за мной. Он словно не замечал темную ауру, которой я заполнил буквально все пространство между нами. Спустя около шести часов я наконец смог остаться в одиночестве. Уроки закончились. Я положил голову на парту и прижался щекой к прохладному деревянному покрытию. Оно быстро нагрелось, и я поднялся, осматривая класс. Мне предстояло выдраить здесь все. Мало волнующая перспективка – как не посмотри. Для одного здесь часа на два работы. Но я понял, что чем дольше я буду тянуть с уборкой, тем позже закончится этот адский день. Подняв стулья я все же решился посмотреть на стену, где висела школьная доска – она была исписана вдоль и поперек, словно кто-то раз за разом писал древнее дьявольское проклятье. Грязная голубоватая губка оказалась совсем сухой. Я несколько раз в надежде сжимаю ее рукой. Ну, ничего не поделаешь, такой уж я везунчик. Высматриваю в углу небольшое ведерко с железной ободранной ручкой. Пусто. Кидаю с размаха в него губку и иду в направлении туалета. Коридоры, как и классы пусты. По окончанию уроков школа словно вымерла. По пути заглянув в окно увидел лишь бейсбольную команду на поле. Тишина и покой. Люблю это время. Никто не шатается по коридорам, не галдит и не толкает тебя, словно в час пик в токийском метро на желтой ветке. Туалет находится этажом ниже в самом конце коридора. Внутри так же тихо. Ставлю ведро на пол под раковину и понимаю, что провидение не обмануло – внизу живота начинает сдавленно ныть. Запрыгиваю во вторую кабинку и, расстегнув ширинку, облегченно выдыхаю. - Ты… ты уверен, что сюда никто не зайдет? – Женский голос прерывает меня, в момент открывания щеколды – я в ужасе отдергиваю руку от двери и застываю с широко распахнутыми глазами. - Конечно, уверен, - шепчет бархатный голос ей в ответ, - разве не ты этого хотела. - Да, но… - Знаешь, I imagine how my dick goes through you… - Ммм… нет, подожди. – Голос девушки кажется знакомым. Я даже ловлю себя на мысли, что слышал его сегодня. - Аомия-сан… - шепот бархатный, прерывистый, с придыханием. Аомия? Что?!! От шока я делаю шаг назад и чуть не натыкаюсь на унитаз. Да быть не может, твержу я себе. Но голос девушки не оставляет мне причин сомневаться. Это действительно Аомия. Аомия-сенсей. Да как такое возможно?!! Пока я размышляю, не замечаю, как парочка захваченных ферамонами голубков не оказывается прямо напротив моей кабинки. Тело сенсея облокачивается на хлипкую дверцу слегка прогибая ее. Плохо! Это очень-очень плохо! Даже если они не смогут в порыве страсти сломать ее – я определенно не смогу выбраться отсюда до самого утра. Думать, что будет если они заметят меня мозг просто отказывается. Дверь прогибается все сильнее. НЕТ! ПРОШУ, ГОСПОДИ, КАМИ-САМА, БУДДА, АЛЛАХ – ТОЛЬКО НЕ В ЭТУ КАБИНКУ! ТОЛЬКО НЕ СЮДА! - Рэй… - Дыхание за дверью учащается. Еще чуть-чуть и кажется я буду разоблачен. – Давай пойдем туда. Неужели я спасен. В душе зарождается легкая, почти невесомая колыхающаяся надежда. - Ммм… - Слышу, как парень недовольно отрывается от ее губ. – Если ты хочешь… Дверь выпрямляется, и я выдыхаю в изнеможении падая на крышку унитаза. Черт! Звук, хоть и тихий кажется мне ощутимым. Слышу, как щелкает щеколда соседней кабинки. Пространство, внизу открытое. Я вовремя это замечаю и подтягиваю ноги к себе. Учащенные дыхания – женское и мужское. Она стонет и повторяет его имя. Рей… Рей… Оно раздваивается и прыгает у меня в ушах. Сейчас, я мечтаю только о берушах. - Твоя грудь такая маленькая… - Тебе… не нравится… - с осторожностью интересуется девушка. - Нет… твоя мне нравится. Пространство заполняется продолжительным стоном. Я пытаюсь заткнуть уши как можно сильнее, но не помогает. Сейчас, я точно знаю, будь у меня под рукой что-то острое – я выколол бы себе барабанные перепонки. Да что же там происходит? Нет. Нет-нет-нет. Мне совершенно не интересно. Я должен думать – когда же все это закончится?! Я сжимаю руку в кулак и закусываю указательный палец передними зубами. - Рэй-кун, нет… не… - Ну, пожалуйста… - шепчет он, - так, я хочу только с тобой. - Твой палец… это не правильно… - стонет она. - Там… ты такая узкая и горячая… - Ммм… как приятно… Да что же там происходит?! Что они делают?!!! Я чувствую, как лицо заливает краской. С груди медленной капелькой стекает пот. Душно. Я оттягиваю галстук и срываю с петли верхнюю пуговицу. Прижатые к животу ноги причиняют тупую боль. Я медленно, почти беззвучно опускаю их на пол. Ширинка набухла и стоит небольшим бугорком. Не мог же я?.. Не мог же я возбудится от этого?!! Хоть мне всего четырнадцать в столь юном возрасте утренний стояк не обошел меня стороной. Впервые я был очень напуган, но прочитав в интернете что это и то что это нормально я все понял и успокоился. Но сейчас о спокойствии не могло быть и речи. Член налился клокочущей болью. Я сильнее впился в зажатый между зубами палец. Клык впился в кожу и по подбородку скатилась капля крови. Но даже кровоточащая рана не могла успокоить боль в паху. Бархатный голос словно шептал мне на ухо. - Я вхожу. - По… Женский голос прервался громким стоном, почти криком. Я буквально представляю, как его член погружается и утопает между белыми ягодицами, погружаясь все глубже и глубже. Сильные руки обхватывают бедра и рваными движениями притягивают их до упора. Женщина стонет скребясь ногтями об отгораживающую меня от соседней кабинке хлипкой стене. Я прикасаюсь к бугорку и понимаю, что хочу освободить его. Вынуть из тяжелых оков. Но лишь машу головой, отгоняя запретные мысли. В тон женскому стону, добавляется мужской, прерывистый, мощный. Он содрогается и замирает. Женщина вскрикивает последний раз. Я чувствую, как от паха во всевозможные точки моего тела разносится смесь боли и неги. Кровь с прокушенного пальца медленно капает на пол. Меня… словно изнасиловали… Они что-то шепчут, но я уже не слушаю. Оглушенный доселе невиданным ощущением я слышу лишь как сердце мощными ударами стучит по ребрам, как будто в надежде сломать хоть одно. Я прихожу в себя лишь спустя несколько минут. Тихо. Соседняя кабинка кажется пустой. Я опускаюсь на корточки и заглядываю вниз. Действительно пусто. Пытаюсь открыть щеколду, но руки не слушаются. Вдох выдох. Вход-выдох. Со мной все в порядке. Здесь никого нет. Это не моя вина. Пальцы ухватываются и отодвигают затвор. Чуть приоткрываю дверь и выглядываю внутрь – никого. Ведро все там же. Делаю шаг – в штанах все тоже напряжение. Не такое сильное – но ощущение скованности не покидает. Вернувшись в класс, я лишь мою доску и ухожу. Воображение не перестает рисовать сильные руки на моих бедрах. Вернувшись домой я поднимаюсь в комнату и закрываю дверь. Боксеры и брюки пропитались спермой – влажные, липкие. Я снимаю их и бросаю в корзину с грязным бельем. Я полностью раздет. Худое угловатое тело. На ноге еще не исчезли следы от металлических спиц. Член стоит, словно это его обычная повседневная поза. Я прикасаюсь к головке. Ощущения болезненны, но на удивление приятны. Провожу пальцем и обхватываю рукой. Но рука не моя. Надо мной склоняется мощная фигура. Он проводит языком по моему соску, сжимает член в руке. Его естество большое испещренное крупными и маленькими венками – пытаюсь сделать тоже самое, но не могу обхватить одной рукой. Он улыбается своей хитрой дьявольской улыбкой. Кладет ладонь мне на бедро. Раздвигаю ноги – член ложится на его живот и трется об рельефные мускулы. Он входит на несколько сантиметров. Из горла вырывается стон, и он тут же исчезает. Дразнит меня. Звонок. Далекий, еле слышный, как будто на другом конце света. - Ю! Что ты там делаешь? Спускайся, тебе звонят! - Я сейчас! – выкрикиваю и прихожу в себя. Член все так же стоит. Быстро надеваю тугие плавки и спортивные штаны. Наверх футболку. Лицо горит. Уши красные. На лбу испарина… Быстро спускаюсь по лестнице и бросаюсь к трубке не сразу сообразив, что и звонить то мне как бы некому. - Да! – хрипло выкрикиваю я. - А ты быстрый, - произносит знакомый голос. - К…кто это? Ни в коем случае не признаваться, что знаком с ним. Что что-то видел. Меня там не было. Меня там определенно не было. Голос разума орет в центре сознания, теребит и почти нокаутирует мозжечок. Голос дрожит. - Ждал меня? - Не понимаю, о чем вы говорите, я сейчас повешу трубку, - сбивчиво отвечаю я. На другом конце провода раздается хихиканье. - Тебе… ведь понравилось сегодня? Я видел, когда ты выходил из туалета. Я молчу. Язык от страха и отчаяния прилип к небу, словно две резиновые вырезки добротно смазанные суперклеем. Меня разоблачили. - Я никому не скажу… - вдруг признаюсь я. - Мне все равно, - равнодушно раздается на другом конце провода. - Тогда, почему ты звонишь, чего ты хочешь? – не выдерживаю я и с шепота перехожу на крик. Он вновь хихикает. Улыбается своей хитрой звериной улыбкой. - Дай подумать, - шепчет ласковый бархатный голос, - может быть тебя? - М… меня? – запинаясь повторяю я. – В каком смысле? - А тебе неинтересно «как глубоко мы можем зайти»? Я краснею и прячусь за небольшой косяк, отделяющий меня от кухни, где мама готовит ужин. Не сомневаюсь, что она прислушивается к каждому моему слову. - Меня это не интересует, - произношу я, вложив в голос как можно больше решительности. - Ну, на сегодня этого достаточно, - улыбается он, и пространство заполняют короткие гудки. Еще с минуту я держу трубку около уха. На сегодня? Что это значит? Понимание пришло лишь на следующий день. Он вновь позвонил. Голос красивый медленный. Умом понимаешь, что стоит положить трубку и все кончится. Но, почему-то это и кажется самым страшным. Что, все кончится. Телефон больше не зазвонит. Его голос больше никогда не заставит воображение рисовать самые постыдные невероятные картины. С каждым новым днем я ловлю себя на мысли, что дни становятся мучительны и лишь вечер спасает меня от повседневности этого мира. А что же днем? Днем мы никто. Одноклассники, которые лишь раз поприветствовали друг друга, бросили улыбки и разошлись в разные стороны. Каждый день он разыгрывал свою карту – девушки нашей школы были неисчерпаемыми венцами этого парня. Каждый новый вечер, каждый звонок стал для меня историей, созданной специально для меня. Я был главным героем этих историй. И лишь однажды, перед последним звонком я смог увидеть его так близко, как только представлял в своих фантазиях. Скучный урок японского. Учитель, уткнувшись в книгу, читает медленно и монотонно. Кто-то вскакивает с места. Кто-то прикрывшись учебником уже уплетает обеденное бенто. Именно в этот момент над моей головой, ровно за спину пролетает небольшая квадратная скрученная бумажка. Я ясно понимаю, что она не для меня, но все же рефлекторно поднимаю руки и откинувшись назад падаю спинкой стула на соседнюю парту. Светлые пряди падают на подбородок. Он сидит склонившись надо мной. Хитрые улыбающиеся голубые глаза блуждают, по моему, лицо. Останавливаются на полуоткрытых губах. Розовый язык блондина плавно огибает верхнюю губу. Я вспыхиваю, и, задергав ногами, резко возвращаюсь в исходное положение. Сзади доносится сдавленный смех. В этот вечер телефон звонил в последний раз. Впервые, когда я не взял трубку. На следующий день он так и не пришел. И на следующий. И на следующий. И так день за днем. Вечер за вечером я слушал телефон. Поднимал трубку, проверяя гудок. Казалось, я просто помешался. Я увидел его лишь через неделю. Темно синий джемпер, джинсы и черная большая сумка наперевес. Никогда не видел его таким. Но светлые волнистые волосы я не мог не заметить. Словно маяк для заплутавшего в море корабля. Нас разделяли лишь несколько сотен человек. Протиснуться, продраться, растолкать всех, пробежать до того, как бесконтрольная толпа сомнет меня. Просто сказать прости. Сказать, что я хочу вновь слышать его голос. Хочу когда-нибудь вновь получить шанс сказать «да». Но, когда я достигаю платформы, поезд уже набирает ход. - Рэй!!! – Я кричу. Из глаз сыплются слезы. Я же не девчонка, чтобы плакать. Но они все равно бегут. Не замедляются, не останавливаются. И я вижу его. Сквозь пелену слез. Он выглядывает в окно и улыбается все той же хитрой улыбкой. Как будто ничего не изменилось. Мне казалось, что я был лишь страничкой в его жизни, которую он перевернул. Вырвал и выбросил, как будто ее там и не было. Но кое что он сказал… - Что? Я вздрогнул. Из окна уже лилась предрассветная зоря. Элен сидела рядом, закутавшись в одеяло, удобно расположившись на журнальном столике. - Я хочу вновь… - И все? – разочарованно переспрашивает она. – Ну что это такое?!! - Ну… - протягиваю я, - думаю это была не вся фраза. - А ты не думал, что он имел в виду? - Не знаю, - честно признаюсь я. – Через несколько лет я постарался забыть об этом. - Жаль… - протягивает она. – Мне было бы интересно узнать. - Я рад, что рассказал тебе, - произношу я, рассматривая ее уставшее лицо. Тяну за руку и усадив на колени нежно касаюсь ее губ. Она отвечает на поцелуй и мирно, как кошка устраивается у меня на груди. Все, что нам нужно, это несколько часов сна. Япония Токио 2015 год Когда мы просыпаемся, весеннее солнце стремительно движется к зениту. Элен потягивается и что-то недовольно бормочет. Поцелуем заставляю ее проснуться. Улыбается и открывает глаза. Предлагаю приготовить завтрак и отправляю ее в ванну. Спустя полчаса она выходит. Вода капает на пол, щетка во рту. Я удивленно смотрю на девушку. - Пфости, я запыфа вчефа скафать, чфо сефотня к нам пфиефет мой бфат. - Эй, о таком нужно предупреждать заранее! – возмущаюсь я, оглядывая разбросанные по комнате вещи. Она замечает и снова улыбается, вынимая щетку изо рта. - Да не переживай, он уже привык. - Я. Не привык. – угрюмо выдаю я, поднимая кончиками пальца светло-бежевые трусики. Раздается звонок. Неприятный, раздражающий. Я вздрагиваю и в ужасе смотрю на входную дверь. На мне лишь боксеры и халат. В панике бросаю трусы за диван. Хватаю вчерашнюю футболку. С пола спортивные штаны. Элен на секунду забегает в ванную и тут же возвращается. На лице безмятежная счастливая улыбка. Бежит в прихожую к входной двери. Я наспех одеваюсь. Стараюсь пригладить жесткие, торчащие в разные стороны волосы. - Ааааа! – Из прихожей раздается радостный возглас. – Пойдем. Пойдем скорей, я тебя с кое-кем познакомлю. Первой появляется Элен. Лицо сияет. Перепрыгивает с ноги на ногу, словно маленькая девочка. На секунду я даже залюбовался. Тянет кого-то вслед за собой. Высокий молодой человек. Возможно, не старше меня. Такие же светлые волосы, как у сестры. Волнистые. Спадают на лицо. Глаза глубокие, голубые. Прячутся за стеклами прозрачных очков в черной оправе. В отличии от Элен, парень входит ровным спокойным шагом, смотрит на сестру и замечает меня. Что за черт… Ноги мягкие, ватные, как будто без коленей. Кажется, что еще чуть-чуть и упаду. Хватаюсь за спинку кресла. Костяшки на руках раскаляются добела. Что за черт… - вновь повторяю я себе. Это же не какая то дешевая телевизионная дорама. Так просто не может быть… Стоит за спиной у Элен. Улыбка хитрая, звериная. Словно, хищный паук сутками откармливающий свою жертву, чтобы наконец приступить к долгожданной трапезе. Несомненно – он узнал меня. Где-то в глубине кухни клокочет горящее масло, но я не могу отвести взгляда от звериных глаз, вторгнувшегося в мое жилище хищника. Элен вскрикивает, и, отпустив брата, выбегает на кухню. Теперь между нами никого нет. Он медленно ставит небольшую коробочку на стол и делает шаг навстречу мне. Я рефлекторно отдергиваюсь и делаю такой же шаг назад. Упираюсь спиной в стену. Это конец. Он приближается. Высокий, широкоплечий. В темно-синем костюме, подчеркивающем каждую рельефную мышцу. Опускается к самому уху и обжигает дыханием. Я отворачиваюсь и отвожу взгляд. Чувствую, как он улыбается. Вдыхает запах моей кожи. - Давно не виделись, Ю-кун, - шепчет он сквозь улыбку. Голос изменился. Стал более низким, томным, соблазнительным, но я узнаю его. Судорожно сглатываю комок в горле. - Ю! Ты забыл выключить плиту, - доносится с кухни голос Элен. – Как можно быть таким беззаботным! Он делает шаг назад за секунду до появления сестры. Она снова сияет, как маленькая девочка, смотря на любимого старшего брата. Замечает коробочку на журнальном столике и, вскрикнув от удовольствия, бросается в ней. - А, нии-сан! Только не говори, что это мои любимые пирожные?! – смеется она. – Ты не забыл! - Как я мог забыть, что любит моя любимая сестренка, - отзывается он, продолжая смотреть мне в глаза. Элен так увлечена, что не замечает ничего вокруг. Он пользуется этим и складывает губы в слоги, беззвучно произносит каждое слово. - Я хочу вновь… поиграть с тобой. Десять лет пока я жил и думал, что был добычей, которой удалось сбежать, хищник, лишь на время удлинил паутинку на моей шее, ни на миг не выпуская ее за пределы ловушки. «Паутина Рэя» крепко держала меня в своих пределах. Я смотрел в глаза хищника, собиравшегося устроить пир.