А вы знали, что алкоголь - это купидон?

      После истории с часами Вечности следовал пир горой. Гильдия громко и шумно отпраздновала эту победу. Около трех дней продолжались гулянья и громкие крики. Фиор порядком подустал это выслушивать, выбыв с пира еще на первый день, вечером. Наконец, к концу третьего дня все порядком поутихло...       В квартире Люси собрались несколько человек: Нацу, сама Люси, Кана, Грей и Джувия. К сожалению, Хэппи выбыл еще на второй день, не пережив рыбки, обжаренной в коньяке. Ики и хихиканье не прекращалось – ребята были очень пьяны. Тут им вздумалось сыграть в фанты. Люси заплетающимся ногами кинулась к тумбе, дрожащими руками вытащила листки и ручки. Все захихикали и принялись карябать пьянющим почерком интереснейшие желания. Кана смеялась злобнее всех: она, хоть и пьянющая в стельку, прекрасно понимала, что здесь сидят две потенциальные парочки и, естественно, собиралась «подтолкнуть» их друг к другу.       По результатам жеребьевки фант первая тянула Джувия. Она дрожащей от волнения рукой,с краснючим от алкоголя лицом, достала бумажонку. Ох, повезло или не повезло – судите сами. - Об-об-облизать лю-любую часть тела соседа с-справа, - краснея уже от смущения, зачитала она и повернула голову направо. Грей. - К-кто этот извращенец?! – вскричал не менее смущенный Грей. Кана залилась ехидным смехом. Ну, тут ясно.       Время выполнять. Трое (не сложно даже угадать кто) проголосовали за шею. Джувия, невероятно смущаясь и трясясь, высунула язык и потянулась к шее Грея, смотрящего в стену неотрывно. Грей почувствовал что-то обжигающее и мокрое на своей шее. Кончик языка был настолько мал, что щекотал его шею, возбуждая. Джувия довела язычок до лица Грея и отстранилась, дыша быстро и смущенно. Грей приятно поежился. «Х-хочу еще, - подумал он самым похабным образом, - вот это я завелся...»       Не накинуться на Джувия ему помогли в голос ржущие друзья и огромное количество алкоголя в крови, притупляющее его координацию.       А игра продолжалась.       Следующий фант достал Нацу. И снова – бинго. - Не буду я это читать! – вскричал он, заливаясь краской, уже жалея, что вообще голосовал за шею. Теперь и его в покое не оставят. Кана нахмурилась, что получилось ну очень смешно из-за алкоголя, и выхватила бумажку из рук отнекивающегося парня. - Пхе-хе-хе, - залилась она смехом.- Трогай! – приказала Кана, за что ее потом назвали извращенкой.       А фант был потрясающий: потрогать грудь светловолосой девушки, сидящей в этой комнате. Ясень пень, Люси – единственная «светловолосая девушка, сидящая в этой комнате». Конечно, теперь отыгрывались Грей и Джувия: три голоса.       Нацу потянулся руками к груди Люськи. Та упорно закрывала грудь руками, пока Кана, подкравшись сзади, не схватила ее руки и подняла наверх. Тут руки Нацу легли на аппетитную грудь блондинки. Та не сдержала стон. «Мя-мягкие такие», - блаженно подумал Нацу, и не подумав убирать руки. Он нажал на груди Люси, заставив выдать ее еще один стон. Тут лафа кончилась и высвободившаяся из плена Каны Люси вдарила ему своим коронным пендалем.       Далее шло немного классики: прыжки на одной ноге, кукареканье, покорми соседа с ложечки, устройте танцевальное состязание и прочее.       Но вот тут-то мы и подходим к самому интересному: Кана тянула листочек. Она, уверенная, что фант ее, достала его, развернула, и: - Разойтись спать по парам: Джувия с Греем-самой, а все остальные, как хотите. Ох, как Джувия пожалела, что написала это. Ой-ой... - Да без проблем, - заявил Грей и закинул еле сопротивляющуюся Джувию на плечо, кинув на последок. – Мы в зале спим. Кана хватанула бутылку недопитого вина и галопом побежала на кухню, припевая: - Моя пара – алкоголь, алкоголь, алкоголь!..       Люси и Нацу остались наедине. Нацу сбросил шарф на пол и, пожаловавшись на жару, раскрыл окна. Люси подняла шарф и, встав, подошла к Нацу на заплетающихся ногах. - Л-люси?..- испуганно спросил он, немножко протрезвев с чистого воздуха.       Девушка мягко улыбнулась, алкоголь ударил в голову, заставляя ее сделать очень странную вещь..а, может, не заставлял? Блондинка натянула шарф, расставив руки широко, и прислонила его к лицу озадаченного парня, а затем прислонила свои губы к шарфу в том месте, где были губы Нацу. Драгнил оторопел от такого развития событий. В нем забурлили чувства и позавчерашний коньяк. - Люси, я люблю тебя, - прошептал он, откинув шарф в сторону и повалив девушку на пол. Он склонился над ее лицом и страстно поцеловал. Хартфилия растаяла. Она расслабилась и ответила на поцелуй. Когда Нацу чуть поднял голову, Люси, тяжело дыша от накатившей страсти, смущаясь и не до конца осознавая происходящее, сказала: «Я люблю тебя, Нацу». И они снова слились в поцелуе, доводящем их до пика чувств и возбуждения. Их жаркие дыхания были все громче. Нацу поднял ее на руки, продолжая целовать и придерживая за попу. Конечный пункт – кровать. Он повалил ее на кровать, начиная раздевать. Она снимала с него одну вещь за другой, нежно прикасаясь к его телу, щекотя и заставляя рычать от удовольствия. Последние куски ткани и сознания были выброшены за борт опьяневших друг от друга людей. Казалось бы, что может препятствовать сексу? Но было пару обстоятельств. Раз, на протяжении трех дней буйствующие не сомкнули глаз. Два, алкоголя было явно больше. Три, маленький запас энергии окончательно закончился из-за слишком бурных расходований. В общем, как бы комично не звучало: тут Люси и Нацу одновременно отключились и рухнули на кровать по разные стороны и захрапели.       Перед этим свалились спать Грей и Джувия, а еще раньше – Кана в обнимку с пустыми бутылями.       Вот и утречко пришло...А смысл?! Они как раз утречком и легли спать. Отлично.       Вот и денек подоспел...Хах, дрыхнут еще..ладно.       Вот и вечерок...Та же история.       Хоу,хоу! Утро. Новый день, новые свершения!       Джувия, Грей и Кана давно попили чаек и побежали в гильдию – опохмеляться. Любопытная Кана засунула уже свою головенку в комнату и тут же отпрыгнула и захлопнула дверь, залившись краской. - Быстрее! Опохмеляться! Надо вспомнить, что ж мы все натворили-то...- вскричала она и потянула всех к выходу.       Соньки-засоньки одновременно распахнули глаза: обнаженный вид друг друга смутил их сильно, а потом адски заболела голова. Люська завизжала, подобрав себе все одеяло. - Прикройся! – крикнула она, скорее торопясь в ванну, очень смешно передвигаясь в одеялке. Нацу посмотрел вниз и хватанул подушку Люси. - Одежда, одежда, - забормотал он впопыхах.       Около пятнадцати минут спустя на кухне. Люська разливала чаек, смущаясь спросить, что же таки было. Она помнила все очень отрывисто и ужасно краснела при каждом фрагменте. - Люсь, я признался тебе, помнишь? Это было после шарфа,да.. А ты сказала, что тоже, помнишь? – начал неуверенно Нацу, охватывая ледяными руками горячую кружку крепкого чая. - И точно...- рассеяно признала она. Затянувшиеся минуты молчания. - В нас был алкоголь, да? Мы же не будем встречаться,да? – спросила вдруг Люси. В груди кольнуло. Больно вдруг так стало. Она внимательно прислушалась. «Она, наверное, не любит меня. Тогда и мне не стоит..» «Он, наверное, не любит меня. Не стоит нам..»       Отрицательный моток головой. Нацу вздыхает, ненавидя себя за этот ответ.       Губы Люси дрожат, она кивает подавленно. Стук о стол. Она поставила чайник резко, кипяток выплеснулся на руку Люси. Та вскрикнула от внезапной боли и осела на пол, зажав ошпаренную руку. Нацу подскочил и кинулся в ванную за холодным полотенцем. Он аккуратно наложил ледяное свернутое в полосу полотенце на руку Люси. Та заплакала. - Чего же ты? Больно? – спросил парень, поджав губы. - Да, Нацу. Больно, - произнесла она сдавленно. Он чуть прижал полотенце и из него заструилась холодная вода. - Не руке больно, Нацу,- прошептала она дрожащим голосом. – Сердцу. Я..я была искренна даже под алкоголем.       Драгнил вздрогнул и столкнулся с ней глазами. Его руки сжали ее руки. «Холоднее полотенца, - подумала она». - Извини, Люси, прошу. Я соврал, соврал: на самом деле я люблю тебя, люблю, люблю!.. какой же я дурак, что не понял, что твои чувства настоящие... – быстро, с жаром затараторил он. - Скажи кратче, Нацу. Я хочу услышать..- попросила она тихо. - Я люблю тебя, Люси, - сказал Нацу, улыбнувшись. Он потянулся к ее губам и не встретил сопротивления, лишь: «Нацу, я люблю тебя». Их губы слились в поцелуе и больше они никогда не пытались обмануть друг друга, боясь поранить, понимая, что, обманывая, ранят друг друга еще больше.