Обещаю

— Мерлиновы кальсоны! — я отряхиваю с пальцев испорченный ингредиент. Мне показалось, что постучали в дверь. И, хотя еще не время для уверенного стука легких пальцев, нож соскользнул, и зелье придется варить заново. — Эванеско! — легкий взмах палочкой. На мгновение я задумываюсь о новой порции зелья, но вовремя понимаю, что это затея глупая и пустая. Лучше почитаю. Или закончу статью, давно обещанную в «Вестник зельеварения». Впрочем, кого я обманываю? Ничем вышеперечисленным, как и другими важными делами, заняться сейчас я не способен. Устало сажусь в кресло и облокачиваюсь на спинку. На столе куча свитков и у меня мелькает мысль, что нужно бы убрать этот совсем не присущий мне бардак. Но тут же понимаю, что не стоит. У меня сейчас уже есть дело. Очень важное. Я жду посетителя. Гостя. И тут же в игру вступает мой мерзкий характер. Нечего мальчишке знать, что каждый раз перед его приходом я не могу ни на чем сосредоточиться. Откладываю все дела и заботы на потом. И жду, жду, жду, жду… Легкого удара пальцев о дверь, который отзывается, кажется, во всем моем теле, от макушки до пяток, наполняя его странным трепетом. Мне кажется, что сидя у камина, судорожно сжимая в дрожащих пальцах бокал с огневиски, я даже слышу быстрые шаги по коридорам подземелья. Но это совершенно невозможно. Походка у него легкая, почти неслышная. А значит, я совершенно точно обезумел и пора взять себя в руки. Сосредоточиться. Я вспоминаю о дыхательной гимнастике, которая выручала меня в очень тяжелые времена и стараюсь дышать правильно, по науке. Мне удается успокоиться почти нечеловеческим усилием воли. Я знаю, я — трус. Я боюсь показать ему, да и себе тоже, что мне кто-то нужен. Да что за глупости в самом-то деле! Кто-то? Мне нужен только он. Несносный. Храбрый. Благородный. Добрый. С легкой улыбкой в своих совершенно невозможных глазах. Ну, вот еще и это. Тяжело вздыхаю. Я не могу смотреть в поттеровские зеленющие глаза. Они как океан: совершенно бездонные и затягивающие. Я боюсь затеряться в них, заблудиться и утонуть в их зеленой глубине, остаться там навеки. И я стараюсь вообще не смотреть в них. Тем более, он так легко согласился. Я не знаю, почему ему так уж нравится секс со мной. Я не очень хороший любовник: у меня мало опыта. В юности… не сложилось. А потом не было ни желания, ни возможности. Так, несколько совсем необременительных легких летних романчиков. Я сейчас даже ни имен, ни лиц не вспомню. Но Поттеру, как видно, все равно. Он каждый раз так дрожит в моих руках, отзывается на каждое мое движение, захлебывается стонами и мычит в мою подушку… Хочется перецеловать каждый позвонок на его мальчишеской спине. Как вампир, впиться в особенное место между плечом и шеей и оставить там следы своих зубов. Перевернуть, взглянуть в глаза. Ворваться в жадный приоткрытый рот… Но ничего такого я не делаю. Один Мерлин знает, каких усилий мне стоит говорить с глупым мальчишкой спокойно и безразлично! Я ставлю его на четвереньки, чтобы он не видел моего лица. Я стараюсь не стонать, кусая губы, иногда до крови. Но я не могу показать ему, как мне с ним хорошо, до трепета. Он никогда не узнает, как мне дорог. Привяжешься, пустишь в сердце, опутаешься цепями клятв и обязательств… А он однажды уйдет. Он такой молодой, красивый, полный жизни и смеха. И я — бывший Пожиратель, мрачный, желчный, замкнутый, старый и уродливый. Ну, какая мы пара?! Вот и я говорю, никакая… А у него эта блажь пройдет, рано или поздно. Ведь когда-нибудь ему надоест утыкаться носом в мои простыни. Так, мне ведь нужно было проверить эссе четвертого курса Гриффиндора, а я вместо этого сижу и размышляю о Поттере. Гарри… Бокал в моих руках трещит и разлетается на осколки. Я смотрю на царапину на ладони. Не буду лечить. Пусть остается. Чувствую себя барышней-Хаффлпафкой, мечтающей о своем ненаглядном рыцаре. Северус, Северус, до чего ты докатился? Считаешь секунды до прихода своего любовника. Стук в дверь и стук моего сердца сливаются в едином ритме, но мне хватает тех нескольких мгновений, пока я иду к двери, чтобы прийти в себя. Его легкая улыбка бьет под дых. Это совершенно нечестный прием, Поттер! Я отвожу глаза и подталкиваю его к спальне. Мне показалось, или он, правда, вздохнул? И еще такой странный взгляд на мой рабочий стол. Ах да, там же беспорядок. Я морщусь. Надо было все же убрать. Хочу побыстрее прикоснуться к нему и поэтому раздеваюсь очень быстро. Перевожу взгляд на Поттера, но тот отчего-то медлит. В его глазах странное выражение, но ни к чему сейчас его анализировать. Этим я займусь позже, на досуге, когда он уйдет. — Поттер, ты что, заснул? Ну вот. Он опять улыбается этой своей улыбкой. Она, как цветок, расцветает в его зеленых невозможных глазах. Я отвожу взгляд. Он мог бы вить из меня веревки. Но я ему не позволю. Вхожу резко, рвано, почти без подготовки, стремясь причинить боль, наказать его за то, что он такой… такой… любимый? И, как всегда, наказываю только себя. Когда я падаю, обессиленный, с до крови прокушенной губой, вдавливая его в кровать, чувствую на своем плече легкий нежный поцелуй. И не выдерживаю. На краткое мгновение стискиваю его в крепких объятиях. Сейчас он всецело мой. Хочется сказать какую-нибудь глупость. Но я ведь не буду этого делать? Держись, Северус, ведь он соглашался только на секс. И каждый раз я боюсь, что наша встреча последняя. Зачем ему сюда приходить? Мы даже не говорим толком. Неужели ему так хорошо со мной в постели? Не верю. Но он опять лучится нежностью, говоря о следующем свидании. Я долго смотрю на закрытую дверь. Приходится заставлять себя отвести взгляд. Очнись, Северус. Тебе давно не семнадцать. Я ни разу не приглашал его остаться. Глупо, но я боюсь, что он согласится, а я уже не смогу казаться равнодушным и отпустить. В этот вечер мне было неспокойно. Вроде бы, с чего? Гриффиндорские работы я все же проверил: как и всегда, ничего путного там написано не было. Я даже попытался лечь и уснуть, но что-то странной саднящей занозой впивалось в сердце и не давало забыться. Я почти не удивился, когда на кровать плюхнулось что-то довольно тяжелое. — Люмос! — я осмотрелся и помертвел. Нет, нет, только не это. Увидеть опять, как умирает близкий человек… Я наклонился к окровавленной груди. Прислушался. Поттер был без сознания, но пока дышал. Я схватился и принялся выгребать из шкафчика все зелья, которые могли мне понадобиться: кроветворное, обезболивающее, укрепляющее…. Просто так смерти я его не отдам. Он дважды ушел от Авады, что ему какой-то кинжал, пусть и темномагический… Когда два часа спустя Поттер спал на моей кровати, перевязанный и с кучей зелий внутри, я сидел в кресле, легонько поглаживая руку с крепкими пальцами, и сам себе приносил Непреложный Обет. Не отпущу. Теперь ни за что. Никуда. И пусть эгоистично, пусть. Мне все равно. Гарри тихо бормотал что-то во сне. Я склонился к нему, вслушиваясь. — Северус… Посмотри мне в глаза… Я искривил тонкие губы в усмешке: — Обещаю, Поттер. Я теперь не отведу от тебя взгляда.