КОЛЛЕКЦИОНЕР

Брахиройроншамирашар, для друзей просто Брахи, зло рыкнул, опускаясь на ложе. Все тело болело, особенно ныло выбитое правое крыло и подбитый правый же глаз, оба хвоста ломило, это после того, как их пытались скрутить в узел, левый верхний клык – жертва чужого кулака – держался исключительно на честном слове, которому веры все равно не было. Драка, в которой Брахи пострадал, была просто безобразна, поскольку оба противника потеряли над собой всякий контроль, а самое обидное, что свое право на демоницу он так и не отстоял. Пока двое молодых идиотов выясняли отношения, разбивая друг другу сопатки за благосклонность рогатой дамы, кто-то третий – ушлый паразит, сука! – просто увел ее у них из-под носа. В портал булькнули! Брахи и соперника готов был выебать за неимением, так сказать. Но тот, пятясь от окровавленного Брахи – страшного и взбешенного больше не дракой, а коварством прелестницы, – понял, расплачиваться жопой придется именно ему, и тоже не стал задерживаться и провалился в тартарары. В период гона, один день в году, демоны готовы трахать все, что попадается на пути, в буквальном смысле этого слова. Беда в том, что на всех трахальщиков не хватало ни демонесс, ни молодых низших демонов, охотно подставлявших задок за высокое покровительство. Брахи, чистокровный из рода повелителя, каждый раз дрался едва ли не до смерти – противника, конечно, – но неизменно проигрывал из-за какой-то глупейшей случайности. И в этот раз не повезло. Тяжело вздохнув, Брахи поудобнее уложил саднившее крыло, с тоской поглядывая в окно. Даже слуги в его замке в такой день не появлялись, боясь попасть под горячую… совсем не демонскую десницу. Помочь себе рукой демон, конечно, мог, но надоело удовлетворяться столь примитивным способом, а желания нырять в ледяную воду подземного озера, вообще, отродясь не испытывал. Хлопнув хвостами по кровати, Брахи стиснул зубы, пережидая очередную вспышку похоти, и тут же пожалел об этом, так как недоломанный клык все-таки хрустнул и рот наполнился кровью. Сплюнув клык в ладонь, Брахи выругался и швырнул его на столик. Через несколько месяцев вырастет новый, еще краше и толще, жалеть не о чем, только обида от несправедливости судьбы стала почему-то больше. Трахаться по-прежнему было не с кем, а хотелось так, что челюсти сводило судорогой – как бы и остальные клыки не покрошить, – не говоря уже о болезненно напрягшемся члене. Помучавшись еще с полчаса, Брахи все же решил попробовать расслабиться. Вдруг, если неподвижно лежать, то желание постепенно ослабнет, как и боль, тогда он сможет уснуть, а утром встанет здоровым и полным сил. Сказано — сделано. Кое-как умостясь, чтобы и тут не прижать, и сюда не надавить, здесь не скрипело, а там не жало, Брахи, жалостно вздыхая – нету же никого! – затих. И даже вроде стало получаться, но вот же, бля! Нет в жизни счастья! Или есть? Как только часы в далеком холле зловеще пробили полночь, по комнате разлился аромат мяты, и уши (одно опухло) демона осчастливило легкое потрескивание. Горим, что ли? О, портал! Брахи прикинулся ветошью, стараясь дышать тихо и равномерно, силясь не спугнуть уже мысленно оттраханного визитера. Лезь, милый, лезь, кто или кем бы ты ни был. У Брахи даже волшебным образом перестало болеть совершенно все, что раскалывалось, ныло и отваливалось. Да он элементарно забыл об этом. Чуть приоткрыв глаза, Брахи сквозь ресницы следил за сиянием открывающегося портала и с трудом удержался от восхищенного вдоха, когда в комнату шагнула… нет, все-таки шагнул, невысокий парнишка ростом демону где-то по плечо. Даже в трепещущем мерцании портала было видно, что у гостя синие волосы, сквозь которые проглядывались остренькие ушки, не такие большие, как у эльфов, но достаточно выразительные. Миленько так. Одет он был в темную рубашку и брюки, на шее повязан темно-синий платок с мелкими звездами, слабо искрящимися в седом полумраке. Странное существо огляделось и неслышно заскользило, поминутно замирая и прислушиваясь. Когда это оказалось у прикроватного столика и протянуло руку, Брахи не выдержал. Два хвоста, словно атакующие змеи ринулись вперед, обвивая щиколотки визитера, и в следующее мгновение тот оказался вздернут головою вниз. Вскрикнув, остроухий замолотил в воздухе руками, словно попытался взлететь. — Зря дергаешься, — засмеялся Брахи, щелчком зажигая свет. — Лучше побереги силенки, они тебе еще понадобятся. — Зачем? — испуганно пискнул пленник. — Узнаешь. Ты кто такой? — Збнафе… — прошелестел остроухий. — Чего? — Фея! — А? — Фея! Зубная! — Кто? – Брахи не мог поверить собственным ушам. – Фея? — Ну, если быть точным – зубной фей. У тебя зуб… а мне для коллекции… — О как, для коллекции,— уважительно поцокал зубом Брахи. Без клыка получилось с присвистом. Зловещенько так. — А крылья твои где? Фей вздохнул: — У нас нету. Это только у цветочных есть крылья, а зубным они не положены. — Ладно. А годиков тебе сколько? — Двести, а что? — Не гони. — Брахи встряхнул пленника, а затем не слишком вежливо уронил на кровать, не давая, впрочем, удариться, но и не отпуская. — Я не вру! — вскинулся фей, недовольно надувая губы. — Просто мы все такие… изящные. Не то, что некоторые… — он осуждающе ткнул пальцем, — кожистые. — Изящные… Мелкие! Но миленькие. Зовут как? — Ти! — Спрашиваю, зовут тебя как, коллекционер? — Ти! — А, — глубокомысленно сказал Брахи, — Ти, значит… тю-тю, Ти. Подтянув фея поближе, Брахи ткнулся носом в его шею и медленно втянул в себя аромат мяты и еще чего-то сладенького. Так привлекательно могло пахнуть только волшебное существо. — Значит, говоришь, двести, — прикрывая глаза от блаженства, протянул Брахи и лизнул нежную щечку, пробуя на вкус, а затем и розовые губы. — М-м-м… ням! Поперхнувшийся ответом фей замер, широко распахнув глаза, судорожно сглотнул: — Не ешь меня. — Есть? Фу, какая гадость у тебя в голове. — Брови Брахи удивленно взлетели вверх. – Нет, есть я тебя не буду. А вот все остальное… Жадно оглядев трепещущее тело, Брахи облизнулся в предвкушении, а Ти, наконец, понял. — Ой, у тебя что? Гон? Это я удачно зашел… — прерывисто выдохнул он и заерзал по одеялу, теребя свой шейный платок. — А правду говорят, вы в это время трахаете все, что шевелится? — Правда! — рыкнул Брахи. — А все, что не шевелится, шевелим и трахаем, — и принялся ловко срывать одежду с фея, полосуя ее на ленточки когтями, но осторожно, стараясь не повредить беленькую кожу. Когда последний лоскут оказался на полу, Брахи притянул хихикающего от щекотки Ти поближе, и уткнулся лицом ему в пузико, принюхиваясь. — Сладко. Видя, что фей и не думает протестовать или вырываться, Брахи убрал хвосты, которыми удерживал добычу на кровати, попутно приласкав ноги и живот Ти. Фей звонко ахнул, широко раскрывая глаза, а в следующее мгновение Брахи, сладострастно урча, принялся его вылизывать от горла до пальцев на ногах. Все это время фей извивался под ним, тихо ойкая, когда язык демона задевал особо чувствительные местечки, коих на маленьком теле оказалось немало. Особенно пристальному вниманию, обцеловыванию и обсасыванию подвергся аккуратный, задорно стоящий член фея. Потом Ти перевернули и вылизали с другой стороны. Язык надолго задержался между беленьких ягодиц несопротивляющейся, наоборот, довольно постанывающей добычи. — Сладенький, — прошептал демон, закончив вылизывать и любуясь на фея, раскинувшегося безвольной звездой. В ответ фей невнятно квакнул и немного шире развел ноги, приподнимая обслюнявленную попу повыше. Мазнув еще раз языком по промежности, и задев самым кончиком яички, Брахи, матюгаясь и цепляясь завязками за торчащий член, содрал с себя штаны, обхватил пальцами бедра фея, притягивая его чуточку ближе. Фей заверещал, когда когти царапнули нежную кожу, и Брахи тут же ослабил хватку. Инстинкты вопили, что добычу нужно валить и трахатьтрахатьтрахать, пока та рядом и не сопротивляется, но разум не позволил поступить столь опрометчиво. Розовая дырочка между ягодиц хоть и пульсировала призывно, но была слишком узка для здоровенного члена, а порвать Ти и лишить себя многочасового удовольствия – было по меньшей мере, неразумно, не говоря уже, что жестоко. Ну и что, что демон? А вот хочется! Такого маленького-сладенького нужно было беречь. И чтобы не больно! Взглянув на следы от когтей, уже налившиеся краснотой, Брахи, виновато сопя, схватил подушку и подсунул ее под живот фея, мягко заставляя лечь и расслабиться. — Тебе понравится, — промурчал Брахи, дотронулся до нежного входа кончиком одного хвоста. – Очень. Цапнуть из временного кармана баночку с бальзамом – минутное дело. Зачерпнув как можно больше, Брахи принялся наносить его сначала на колечко мышц, сжимающееся при каждом прикосновении, стараясь не зацепить его когтями, а затем густо смазал собственный хвост, которым и скользнул в призывно оттопыренную попу. Поскольку кончик гибкого демонического хвоста был не толстым, фей даже не сразу понял, что у него ТАМ уже кто-то есть, зато, когда хвост зашевелился, пытаясь отыскать точку удовольствия, Ти вскрикнул, вскидывая повыше бедра. — Приятно? То ли еще будет, малыш, — засмеялся Брахи, а фей тотчас надулся: — Я не маленький! — Пока еще маленький, а вот когда я тебя как следует растяну… От горячего обещания, прозвучавшего в голосе демона, фей застонал. — Какая ты у меня горячая штучка, — одобрительно хмыкнул Брахи и погрузил поглубже плавно утолщающийся хвост. Через несколько минут взмокший Ти уже постанывал и двигал бедрами навстречу медленным движениям. Убедившись, что анус Ти вполне растянут, демон медленно вытащил хвост. Довольно усмехнувшись на протестующий вопль, чуточку помедлил, и раскрытую пульсирующую дырочку атаковали два демонических хвоста. В первую секунду Ти удивленно взвизгнул, оглянулся, сильно изгибаясь в пояснице и задрав еще выше терзаемую попку, понял, что ничего страшного не происходит и расслабился, растекся грудью и руками по постели. Два хвоста сначала попеременно входили в медленно раскрывающийся зад, растягивая его в стороны, а когда Ти начал подмахивать, исступлённо выстанывая: «еще!» и «сильнее, скотина!», Брахи перевил их, превращая в единый орган, и принялся безжалостно засаживать в хлюпающую от смазки дырку. Казалось невероятным, что такой с виду миниатюрный фей, смог принять настолько много и так быстро, но жаловаться на подарок судьбы Брахи не собирался. Впереди было самое вкусное! Убрав хвосты, и полюбовавшись на раскрытое отверстие, Брахи притянул поближе стонущего фея, приставил собственный член, чуть не лопающийся от желания, и единым движением засадил на всю длину. Фей взвыл. Упругие мышцы, судорожно подрагивая, сжались вокруг члена. Брахи, сам едва не воя от удовольствия, начал двигаться, медленно подаваясь назад, чуть выворачивая внутренние стенки ануса, и тут же резко вбиваясь обратно, да так сильно, что фей вынужден был упереться в спинку кровати руками, иначе точно въехал бы лбом в железные прутья. На первых резких толчках Ти еще что-то там возмущался, но когда Брахи притормозил, сам подался назад, умудрившись негодующе дернуть попой: — Не останавливайся! — Аыыы... — согласился Брахи и азартно продолжил. Немного рваный ритм не давал Ти полностью сосредоточиться на ощущениях, сбивая нарастающую волну удовольствия и заставляя ругаться. Но кто же его станет слушать? Для Брахи столь долгое воздержание быстро утолить невозможно. Да и не хотел он торопиться. И Брахи продолжал неутомимо трахать фея, наслаждаясь его жаркой податливостью. Наигравшись и немного успокоившись, Брахи заставил Ти приподняться, усадил его верхом на свои бедра, лег спиной на кровать и приказал: — Поехали! Скачи. Покажи, как ты меня хочешь. И фей поскакал. Упираясь руками в бедра Брахи, он старательно насаживался на ту дубину, что демон называл своим членом, жалея о том, что сидит спиной к демону и не может еще и целоваться. А Брахи ласкал бедра и соски Ти, подрачивал одним хвостом член, щекоча самым кончиком набухшую головку, а другим крутил скользкие петли вокруг члена и яичек. И не давал, демонское отродье, фею кончить! У потерявшегося в ощущениях Ти что-то копилось и копилось в груди, и он вдруг беспомощно разрыдался, умоляя позволить ему кончить. Хвосты разжались, отпуская темно-бордовый от напряжения член. Брахи подхватил Ти за бедра, изо всех сил насадил на себя пару раз, проникая глубоко-глубоко. Хвосты погладили, покачали ласково маленькие яички и Ти взвизгнул, сильно сжимая замерший в нем член и, выгибаясь всем телом назад. И наконец-то сладкие судороги скрутили его маленькое и выносливое тело, и сперма забрызгала демонскую постель. Фей впал в нирвану, а Брахи, стараясь не особо дергаться, кончал в него. Ти повис мертвым грузом в руках демона, позволяя тому распоряжаться своим телом по собственному усмотрению, но Брахи бездушная кукла в постели не устраивала. Выскользнув из Ти, он уложил фея на спину, налил и поднес к его губам бокал с вином. Прохладное, терпкое вино немного оживило Ти, и Брахи решил продолжить. Поудобнее уложив Ти, Брахи задрал ему ноги повыше почти складывая вдвое, и вновь врубился в податливое тело. Вскоре член Ти вновь заинтересованно поднялся, да и сам фей начал двигать попой, охая и постанывая, когда член демона особо удачно проезжался внутри. А Брахи все двигался и двигался, наращивая силу и глубину демонских ударов, буквально втрахивая гибкого Ти в кровать. Брахи чувствовал, как от удовольствия в паху разливается словно горячая лава, грозя вот-вот вырваться наружу, и почти перестал обращать внимание на изнывающего под ним Ти, крики и стоны которого только подзадоривали демона, брать сильнее и жёстче. Второй оргазм фея застал демона врасплох, однако, и сам Брахи ненамного отстал. Кончал Брахи бурно, вопя и завывая на весь замок, а потом повалился набок, сообразив, что иначе просто придавит мелкого. Через пару минут Ти немного пришел в себя, обнял тяжело дышащего демона за шею одной рукой, пытаясь втихушку второй пощупать рога. — Ты что делаешь? – приоткрыв один глаз, поинтересовался Брахи, переведя дыхание. — У, какие… Мне понравилось. Давай еще разок! У тебя ведь гон, вот и гони, — Ти поощряюще почесал Брахи между рогов. — А жопа не треснет? – фыркнул Брахи, приподнимаясь на локтях. — Ты, главное, не ленись, шевели елдой, а уж обо всем остальном я позабочусь, — и Ти потянулся ртом к члену демона. Попа зубного фея оказалась поистине бездонной. К рассвету похотливый анус заглатывал не только член демона, но и оба хвоста, при этом ненасытный кошмар требовал не останавливаться и за рога притягивал к себе демона, видимо, боясь, что тот сбежит или, надеясь нечаянно отломать хотя бы кусочек. Когда выжатый досуха Брахи все же отрубился, последними были слова: — Классно потрахались. А клычок-то где? Вот он, родненький, заберу на память. В коллекцию. Утром Брахи и сам не очень помнил, кто из них кого трахал. Может, приснилось, может, правда, но вроде как мелкий неутомимый говнюк заехал все-таки своим перчиком Брахи в задницу. «Да пусть, — сонно думал умиленный Брахи, — что он там своим стручком наковыряет-то? Пусть побалуется, малышок, пиздюлина махонькая…» А через девять месяцев…