Заблудившаяся

Сны мучают и мучают. Стилински обхватывает голову руками, но не может даже на секунду вспомнить, что именно ей снилось. Ей остается только прикрыть глаза и уснуть снова. Она блуждает в переплетении сна и яви, хватается за видения и кошмары, мечется по миру сна, пока не понимает, что она окончательно заблудилась. – Это ты? – с облегчением смотрит на нее Эрика, хватает за руку, тянет за собой. – Не светись. Феи не любят, когда рядом с ними ночуют. А к Зловонным Топям мне идти не хочется. Стайлз собирается ответить, что не понимает ни черта из того, что говорит блондинка. Но она затыкается. Потому что логика – странная, невообразимая, ненормальная логика – сна всплывает в ее разуме. – Она долго в этот раз, – вместо приветствия говорит Бойд, затачивая какую-то палку. – Что, Стайлз, никак вспомнить не можешь? – Отчего же? – удивляется Стилински. – Я помню все. А вы как? Готовы? – Мы оба голодны и без сил, – мотает головой Эрика. Стайлз собирается что-то сказать, но ее перебивают: – Но если ты говоришь, что пора, значит, мы справимся. Веди нас. Мы пойдем следом. Стилински прищуривается, ловит брошенное Бойдом копье и идет вперед. Она использует его больше как посох, опирается на него, оглядывается по сторонам, скользит меж высоких, поросших мхом и лианами стен Лабиринта. Она ведет их к выходу. И просыпается утром, чтобы не вспомнить ничего из того, что творилось в ее снах. Когда Стайлз тихо ворчит под нос «да гоблин меня побери, это же невозможно», Дитон окидывает ее задумчивым взглядом, отбирает у нее книгу и отвечает спокойно: – Не думаю, что это хорошая идея. А теперь, Стайлз, проверь, сделал ли Скотт укол коту мисс Ханниган. Если да, то оба можете быть свободны. Стилински заторможено кивает и топает на выход – информационный перегруз во всей красе. Дорвалась девочка до знаний, которые можно только впитывать, не отфильтровывая ненужную информацию, а просто поглощая уже имеющуюся. Конечно, кое-кто, наверное, впервые в жизни переучился. Дитон качает головой, переворачивает страницу и смотрит на разворот книги, где наиболее подробно был изображен Лабиринт – крошечный мирок, веками дрейфовавший в пустоте и приставший где-то с тысячу лет назад к этому миру. А уж люди позаботились, чтобы у этого мира появился свой Король… Кажется, Стайлз еще не прочитала эту историю… Интересно. Джарет резко садится в кровати, обхватив голову руками. Пальцы – скрюченные в какой-то странной судороге – цепляются за давно немытые всклоченные волосы. И нет в этом старике с чересчур заостренными чертами лица и суховатым, но все еще сильным телом ничего от щеголеватого джентльмена с замашками Властелина мира. Причем, злого Властелина. Серая рубашка… Штаны истрепаны временем, а сапоги он потерял где-то с два года назад. Хрустальные шары лежат осколками. Вот что бывает, когда Король теряет желание жить – Лабиринт отворачивается от него, скалится каменными зубьями стен, меняет логику перемещений и незыблемые, казалось, правила. А все из-за одной девчонки! Чертова мечтательница! Девушка с душой настолько светлой, что хотелось заполучить ее себе. Она… она могла бы стать следующей Королевой Лабиринта… Вот только Джарет не захотел бороться за власть – не с ней, не с той, при виде которой так отчаянно бьется глупое, несчастное сердце. Темные волосы. Упрямство во взгляде прозрачно-зеленых глаз… И по прошествии лет он помнит только это… А нужно вставать, добывать в причудливом переплетении Лабиринта еду и воду, искать кров… Как же это ужасно, когда ты теряешь себя и свою силу… Когда ты перестаешь быть Королем Лабиринта, который пытается тебя уничтожить. Стайлз просыпается от того, что кто-то вгрызается в ее левое плечо. И да, это, наверное, инстинкт. Она бьет по этому существу, жестко вцепляется в тонкие крылышки, сгребает их в охапку и вытягивает руку вперед. – Меня пыталась сожрать фея, – сонно бормочет Стилински. – Дурдом, чес-слово. Фея скалится в ответ окровавленным ртом. У нее острые зубки, глаза-бусинки и когти на ручках. И вообще, она чем-то напоминает ей тех синеньких пискси из «Гарри Поттера». Стайлз встряхивает кроху за крылышки и терпеливо требует: – И зачем ты пыталась меня сожрать? Попутно она касается своего плеча – окровавленного, но более или менее целого. Хорошо, что у этой крохи недостаточно большой рот, чтобы причинить много боли. – Лабиринт злой, – шипит феечка. – И? – Стайлз снова встряхивает решившую подзакусить ей тварюжку. – То, что какой-то там Лабиринт – злой, явно не объясняет, почему ты решила мной подзакусить! – Ты в Лабиринте, – скалится фея. – Черта с… – Комната вокруг меняется, потолок пропадает, а со всех сторон высятся каменные стены. – …два. Ф-фак! Куда я попала! И да, еще одна крайне «приятная» заметка. Все это время она сидела на камне – ритуальном, покрытом мхом и чем-то смутно напоминающем старую кровь. Стилински поспешно вскакивает на ноги с каким-то странным, придушенным хрипом. Фея пользуется случаем и разжавшимися пальцами и сбегает. Улетает, но недалеко. Она кружит рядом, посматривает на Стайлз, оглядывающуюся по сторонам и ругающуюся под нос, облизывается и хрипло зовет: – Эй, как там тебя? У меня для тебя есть деловое предложение! Стайлз смотрит на хищную фею и думает, куда же она вляпалась на этот раз. Дерек смотрит на виновато склонившую голову Эрику, трет переносицу и переводит взгляд на Бойда. Они испуганны, встревожены, а сущности Альфы в нем больше всего хочется потрепать этих испуганных волчат по головам и отправить спать. – Ну что? – вздыхает за его спиной Питер. – Так и не решил, принимать ли их обратно в стаю, да? Дерек хочет ответить, что решать не ему. Точнее, ему, но не человеку, а волку. Волк же давно радуется, что Арджент вернул ему глупых заблудившихся переярков. Нет, не переярков даже еще. Щенков, которым стукнуло в голову, что они взрослые. Эрика поднимает голову, поджимает губы и крепко зажмуривается, чтобы не разрыдаться. Сказать что-либо она не успевает. И даже снова опустить голову ей не удается. Дерек становится рядом со своими волчатами на колени, позволяя им вцепиться в него. Бойд просто дрожит – крупно, отчаянно, но успокаиваясь. Эрика рыдает, размазывая слезы по его футболке и в эту же футболку вцепившись – пальцами, зубами. – Это, конечно, очень мило, – хмыкает Питер и присаживается рядом на корточки. – Но меня больше интересует, где вы были. Дерек бросает на него раздраженный взгляд. – О, конечно, строишь из себя всемирную мамочку! – фыркает дядюшка. – И ты даже не даешь себе труда задуматься, почему, черт возьми, от твоих волчат пахнет другим миром! – Лабиринтом, – шмыгает носом Эрика и утыкается лбом в шею Дерека. – Но все хорошо. Теперь все хорошо. Стайлз нас спасла. – Что? – переспрашивает Дерек. Питер хлопает ладонями по коленям и поднимается на ноги. – А все становится только интересней… Как вам идея навестить Стилински? Думаю, девочка должна нам интересную историю. Дерек неопределенно ворчит. Но волчата отцепляются от него и пытаются привести себя в порядок. Кажется, они серьезно решили отправиться к Стайлз. Да и ему самому интересно, что же значит это загадочное «Стайлз нас спасла». Джарет осторожно ступает по траве рядом с землями фей. Ему не нравится то, что ему приходится таиться от своих бывших подданных, но как иначе, если они могут сожрать тебя с костями? Лианы сплетаются над головой в причудливый шатер, а одна из стен – обманка, через которую легко пройти. Джарет пользовался этим убежищем где-то с десятилетие назад. Сейчас ведь второе тысячелетие, да? Если нет, то у него совсем ум за разум заходит. Джарет смеется тихо своему возможному безумию и отодвигает полог из лиан… чтобы замереть, обводя невидящим взглядом явно обжитое логово. Место для кострища у северной стены, лежак на двоих – у южной. Пара ловушек. Что за черт? Здесь кто-то жил! Нет, Джарет знал, что Лабиринт периодически забирает заплутавших, заблудившихся в себе и в жизни, но… Он не слышал, что кто-то прожил больше одного дня. Обычно кости тех, кого забирал Лабиринт, попадались ему на свалке. До самого Сердца Лабиринта не добирался пока никто. Значит, он не прав, значит, кому-то удалось, значит, кто-то доказал, насколько сильна его воля и… Что «и»? Джарет еще жив, а претендент не сразился с ним, не победил, значит, власть у него. Должна быть. Но не будет. «Ты не имеешь власти надо мной», – звенит в ушах девичий голос. Ее воля сильней. И он сдался ей, своей Королеве, которой не нужно было ее Королевство. Она ушла, покинула Лабиринт, и вернула его в руки сломленного, бессильного Короля. – Я должен их найти, – бормочет Джарет. – Они не могли уйти далеко. Он опирается на посох, но внезапно понимает, что ему это не нужно – во всем его теле звенит, поет сила юности, которую принес в этот Лабиринт новый претендент. Джарет хмурится и оглядывает себя с головы до ног. Сапоги, чертовы сапоги, которые он потерял два года назад, снова на его ногах. Одежда потрепанная, но вполне целая. А на голове – встрепанный одуванчик. Король ухмыляется, простирает руку вперед и пытается поймать его – хрустальный шар, что всегда был проводником его колдовства. Но его ладонь остается пуста. Что же, значит, силы к ему не вернулись. Но и этого пока достаточно. Пора искать того, кто смог победить волю Лабиринта, показать ему зубы, вырвать из лап законную добычу. Пора. Стайлз смотрит, как фея вгрызается в ее запястье сбоку и чувствует только брезгливость. Она согласилась отдать кровь, попыталась не пустить к венам, и маленькая феечка вгрызлась в руку чуть в стороне от вен, а теперь мизинец дергает от боли. – Ты мне точно ничего важного не перегрызла? – уточняет Стилински. – Не брюзжи, – отрывается от раны фея и довольно падает назад, расправляя радужные крылья, приземляется легко и смотрит на Стайлз с интересом. – Ты очень хорошо выглядишь для той, кто заблудился в своей жизни. Упитанная. И в пижаме. – Я спала, – хмыкает Стилински, перематывая запястье оторванным от низа футболки лоскутом. – Кстати, как я могла попасть сюда, если спала? Меня выдернули прямо из моей теплой уютной кроватки. Безо всякой причины. – Да-да, – бормочет фея. – Вот только ты уже была тут. И платила своей кровью за мои слова. Ты не помнишь, да? Стайлз хмурится, завязывает узел и спрашивает неуверенно: – Можно попасть сюда во сне? – Я ждала, что ты спросишь об этом, – скалится фея. – Это был твой первый вопрос в тот раз. А потом ты спросила, как можно выбрать из Лабиринта, если ты не спишь, но все же тут. – И что ты мне ответила? – уточняет Стайлз. – Ты должна дойти до Сердца Лабиринта и не умереть, – улыбается ей фея. – Если ты умрешь во сне, то умрешь в обоих мирах. Но ты не спишь… Так что… думаю… ты кого-то выводила. И тогда Лабиринт тебя заметил. И забрал к себе. И заливается хохотом. – Это совсем не смешно! – скалится на нее Стайлз. – Так, а чем тут можно питаться? И как дойти до Сердца? – Я помогу, – предлагает феечка, покусывая свою пухлую губку острыми зубками. – Если ты дашь мне еще крови. Она вку-усная… Не сейчас. Завтра. Сейчас тебе нужно поохотиться и поесть. Пойдем, Сара-два, я покажу тебе, где можно найти фрукты и как на них поймать кого-то, в ком есть мясо. Стайлз смотрит на крылатую и неожиданно понимает, что за возможность взять у нее кровь, та пойдет на многое. Остается внимательно смотреть по сторонам. Выжить после сумасшедшего Альфы, психанутого маньяка-фотографа и сбредившего старика-Арджента, чтобы умереть из-за какой-то феечки? Это будет дико смешно, да. И Стайлз осторожно ступает по ковру из мха следом за маленькой феей. У дома Стайлз оживление. Скотт и шериф стоят друг напротив друга. Оба злы, встревожены и явно не доверяют друг другу. Между ними стоит миссис МакКолл. Она пытается донести до них что-то довольно важное. – С ней что-то случилось, – встревоженно пищит Эрика и выскальзывает из машины до того, как Дерек успел припарковаться. – Дети, – вздыхает Питер. – Эрика, ты жива? – Скотт смотрит на Рейес. – Где ты пропадала? – Долгая история, – вздыхает волчица и смотрит на шерифа. – Стайлз. Она спасла меня и Бойда. Скажите, с ней всё хоро… – Она пропала, – перебивает Стилински-старший. – А сейчас рассказывай, куда вы ввязались и втянули мою дочь! – Не думаю, что вы мне поверите, – качает головой Эрика. – Все очень сложно. Я… Я была там такой слабой. – Она выдыхает и вцепляется в подоспевшего Бойда. – А Стайлз… Она приходила в своих снах… И вела нас за собой… – Ибо моя воля так же сильна, как твоя, и моё царство так же велико, – бормочет Питер. Шериф смотрит на старшего Хейла с легким шоком. Тому, впрочем, плевать. Он потирает подбородок, смотрит мимо Эрики, хмурится и тихо проговаривает: – Ты не имеешь власти надо мной… – Ты шутишь, – отзывается Дерек. – Это даже не смешно. Это просто сказка. – Что? – смотрит на него Скотт. – Оборотни – тоже сказка. А он, – тычет пальцем в Питера, – меня обратил. Что за сказка? – Про Лабиринт, – вздыхает Дерек. – Кажется, – медленно проговаривает шериф, – я чего-то не понимаю. – Зато я понимаю, что детей нужно накормить и дать им умыться, – вздыхает Мелисса и тянет Эрику и Бойда в дом. – Поговорим обо всем за кружкой чая. – Как скажете, миссис, – улыбается ей Питер и подталкивает волчат к дому. Скотт мгновенно напрягается и сердито топает следом, явно прикидывая, как навалять зомби-дядюшке. Дерек хмыкает и думает, что он попал в какую-то сюрреалистичную реальность, где сказки сбываются. Последним идет шериф. И он отчаянно пытается не тянуться к табельному оружию. Дитон осторожно передает кота миссис Ханниган. Тот свирепо поглядывает на него из клетки и точно представляет, как будет мстить за то, что ветеринар подсунул его волчонку. Миссис Ханниган же благодарит и заверяет Дитона, что тот совершил чудо, спасая ее любимца. И да, Алан не сразу замечает в приемной высокую брюнетку лет тридцати с чем-то с почти прозрачными – зелеными? голубыми? – глазами. – Колдуешь понемногу? – уточняет она, улыбаясь. – Да нет, – качает головой ветеринар. – Просто присутствие в клинике молодого оборотня помогает держать животных в тонусе. – Читер, – смеется брюнетка и чуть склоняет голову набок. – Как у вас тут дела? Я видела заметки в статьи, но не могла приехать – разборки с троллями меня когда-нибудь доканают. – Кому жаловаться на троллей, так не тебе, – улыбается Дитон. – Сара, ты же – лучший мистик Европы. Ты можешь справиться с каким-то троллем. – Этот жил под мостом, а тину из волос вытаскивать неприятно, – жалуется Сара. – Ладно. Дело не в этом. Я засекла в этом городе постоянный контакт с Лабиринтом. – Что? – Дитон смотрит на брюнетку, а потом молча переворачивает табличку, сообщая всем желающим, что клиника закрыта. – Так, давай с начала. Постоянный контакт возможен в двух случаях. – Если есть стабильный портал, – кивает Сара, – но из-за особенностей самого Лабиринта подобное невозможно. Значит, есть человек, который связан с тем местом ментально и навещает его. Скорей всего, во сне. Канал связи с Лабиринтом стабильный, но недостаточно велик, чтобы по нему переместился человек. А вот его сознание, душа, если хочешь… – Ты ищешь человека, достаточно сильного для того, чтобы каждую ночь посещать Лабиринт, – кивает Дитон. – Парапсихика. Может, просто человека, с чуть более развитым чувством восприятия всего сверхъестественного… Но знаешь, в первую очередь мне приходит на ум только одно имя. Дитон качает головой, глядя на то, как мгновенно подбирается брюнетка, становясь похожей на гончую. Что же, Королева, пытаешься понять, кто покусился на твои владения? Или на твоего мужчину? Стайлз брезгливо отмывает руки от крови. Фея напилась вдоволь крови кролика, а Стилински чуть не вывернуло три раза. Вот только правда была в том, что ей нужно есть, чтобы быть сильной и выбраться отсюда. Из того, что выдала болтливая крылатая, удалось понять, что Стайлз попала сюда из-за того, что Эрика и Бойд просили хоть кого-то помочь. Как получилось, что Стилински оказалась тут… Наверное, потом она спросит у Дитона и тот объяснит, используя какие-то сложнопонимаемые термины. А сейчас нужно поесть. Кролик тушится в глине, закопанный под костром. Шкура должна отстать, а травы придадут мясу хоть какой-то вкус. А у нее руки в крови… Стайлз понимает, что она ревет, когда фея тревожно касается ее руки. – Я выживу, – обещает себе Стилински. – И пошел к чертовой матери этот гребанный Лабиринт! У меня нет ни информации, ни понимания ситуации, но я выкручусь. Я, черт, Стилински! И сдаваться не собираюсь! Ее слова должны звучать храбро, но всю свою бравую речь Стайлз практически ревет. Фея вспархивает ей на голову, зарывается в волосы и поет что-то – тихое, печальное, но не тоскливое, а успокаивающее. – Я хочу домой, – шмыгает носом Стилински, размазывает по щекам слезы, решительно умывается и садится к костру – затачивать палку, чтобы получить и копье, и посох. Ей кажется, что это уже было. Что она делала это уже когда-то… Механические движения успокаивают. Костер спокойно потрескивает. Фея в волосах давно успокоилась и тихо посапывает. Завтра будет хуже, потому что на земле Стайлз еще не спала. Тело будет болеть. Нужно будет найти что-то под воду и набрать фруктов. Лабиринт ее ждет. Лабиринт хищно скалится. Лабиринт собирается ее сожрать, вот только сама Стайлз не хочет давать ему такой возможности. Она хочет жить. Скотт смотрит на Дитона, переводит взгляд на ухоженную, подтянутую брюнетку и просит: – Еще раз. Где Стайлз? – В Лабиринте, – вздыхает мисс Уильямс. – Когда-то я попала в Лабиринт, сумела победить Короля гоблинов, но отказалась от всего, что мог мне предложить тот мир. Сейчас я пытаюсь все исправить. Но Лабиринт больше не пускает меня. – Это, конечно, все очень интересно, но что именно произошло с моей дочерью?! – срывается на крик шериф. – За последний день я узнал, что существуют оборотни, гоблины, какой-то гребанный Лабиринт и что моя дочь во всем этом замешана! – Лабиринт был создан где-то тысячелетия четыре назад и не в этом мире, – пожимает плечами Сара. – Так что не во всем. А у вас тут миленько. И она продолжает бродить по гостиной дома Стилински. – Дело в том, – продолжает вместо коллеги Дитон, – что Лабиринт забирает себе тех, кто заблудился – заплутал в этой жизни или собственных сомнениях. Обычно – бездомных. Но Стайлз… Это совершенно иной случай. – Мои волчата попали в Лабиринт, – продолжает Дерек. – Об обращении несовершеннолетних я с тобой еще поговорю, – грозит Джон и спрашивает устало: – И как получилось, что моя дочь вытащила их из Лабиринта? – Она неплохой парапсихик, – пожимает плечами Дитон. – Стайлз чувствует тонкие материи. Наверняка, она ощущала неясную тревогу от того, что Эрика и Бойд звали на помощь. Во сне грань между мирами тоньше, и Стайлз ее пересекла, нашла Эрику и Бойда и помогла им. Несколько иные физические и магические законы Лабиринта помогли ей обрести материальный аватар. – Как ее вытащить? – уточняет Дерек, глядя на друида. – Я понимаю, что только благодаря ей мои волчата живы. Я должен ей помочь. – А вот это уже интересно, – смотрит на него Сара. – Простого человека, даже отца, я бы за собой не потащила. Волчонок, – бросает взгляд на Скотта, – полон перспектив, но еще слишком молод. Старый волк пару раз умирал – духовно, физически… А вот ты… Что же, Альфа, поможешь мне спасти Стайлз? – Да, – просто отвечает Дерек. Его немного пугает эта странная женщина, но он просто не может отказаться. И она это чувствует. И ухмыляется – довольно, презрительно, уверенно, в духе напряженно следящего за ней Питера… Кажется, это приключение выйдет ему боком. Джарет исправно идет по следам. За двадцать семь лет – прошло же двадцать семь лет, да? – он научился читать следы. Вот и сейчас он может сказать, что шли трое. Один иногда пропадал. Наверное, чья-то мятежная душа, что и переборола волю Лабиринта. Этот третий был умен. И хитер. Он просчитывал наперед все действия. Возможно, оставлял двоих караулить, чтоб понять, какими маршрутами любят ходить местные жители. А после использовал это в своих интересах, уводя двоих все глубже в Сердце Лабиринта. Как же все это странно – понимать, что ты сам давно мог найти кого-то, кто мог вывести тебя из Лабиринта. Или выйти сам. Освободиться от этого чертового мира, наконец-то. Он никогда не просил и становиться Королем не хотел. Но его воля была достаточно сильна, чтобы удерживать Лабиринт от жестокости и глупости. Он был Королем долго… Двести лет? Больше? Он почти не помнил. Не хотел помнить и понимать, что все его родные давно мертвы, а он жив только из-за того, что был достаточно сильным, чтобы удержать в своей власти Лабиринт. И сейчас пришел кто-то, кто смог бы провести его через границу миров, вернуть в реальность, где не приходится отбиваться от спятивших из-за запаха крови фей. Джарет идет по Лабиринту, опираясь на коротковатый посох. Забавно, раньше он ему казался нормальным. А сейчас он разогнул спину, снова поднял голову и… Лабиринт замирает каждый раз, когда Джарет делает шаг. Он вслушивается в него, обновленного, пытаясь понять, почему павший Король снова гордо поднял голову. Почему он, побежденный, воспрял духом. Почему его воля крепчает?.. И Лабиринт слушает. И Король идет. Лидия бродит по комнате Стайлз с закрытыми глазами и хмурится. Сара смотрит на нее и улыбается как-то странно. Дерек думает, что он тоже хотел бы выпить, чтобы расслабиться – шериф предлагал, когда понял, что Хейл отправится в другой мир спасать его дочь, но Дитон запретил. Зато Сара глотнула из своей фляжечки что-то с явным запахам спирта и трав. И сейчас улыбается довольно мерзко. Ладно, хорошо, Дерек просто не хочет отправляться куда-то с ней, тем более – в другой мир. – Это глупо, – останавливается посредине комнаты Лидия. – Я не понимаю, что должна делать. Да и… Ну, как я могу хоть что-то найти? – Ты чувствуешь разрывы в ткани мироздания, – улыбается Сара. – Интуитивно. – Другое дело, что ты довольно молода, не обучена. Значит, тебе нужен усилитель. Тот, кто пробудил тебя. Лидия поджимает губы и упрямо складывает руки на груди. Кажется, она против вмешательства Питера. Кажется, Сара не собирается спрашивать у нее согласия. Питер выступает из коридора, морщится, смотрит по сторонам и скалится на мистика: – Еще раз применишь ко мне свои чары… Пожалеешь, светлоглазая. – Не пожалею, – хмыкает Сара и кивает Лидии. – Давай, детка. Тебе нужно прикоснуться к этому старому волку, чтобы он помог усилить твою магию. Питер поднимает бровь и смотрит на Лидию выжидающе. – Не приближайся, – выставляет вперед руку она. – Я закричу. – Еще лучше! – благосклонно кивает Сара. – Банши полезно немного кричать и плакать. – Так почему же она не оплакала меня? – уточняет Питер. – А разве ты хотел умирать? – неожиданно оскаливается Лидия, вздрагивает, выдыхает испуганно, мечется по комнате, стараясь обойти Питера, а тот шагает к ней ближе. – Нет, не подходи! Она отшатывается от него, запинается обо что-то и охает, когда старший Хейл помогает ей удержаться на ногах. Его горячие ладони неспешно скользят по ее рукам – вниз, касаются даже кончиков пальцев прежде, чем отпустить. Но это… действует. Лидия слышит легкий звон. Неправильный. Она закрывает глаза, медленно водит головой из стороны в сторону. Питер направляет ее, поддерживает под локоть, обжигает ладонью спину. Отвлекает. И помогает сосредоточиться. Почуять этот легкий звон. Протянуть руку, почувствовать, как кончики пальцев колет. И выдохнуть, чуя горячее дыхание на своей шее. – Не отвлекайся, – шепчет на ухо хриплый голос. – Все хорошо… Ты почти нашла. – Не хочу, – бормочет Лидия. – Если я прикоснусь, то провалюсь туда… – Я удержу, – обещают ей. И она верит. И тянется туда, где ткань мироздания расходится. Вот тут… Тут они раздвинули завесу двух миров, вошли в этот мир, забрали ее, Стайлз. Пальцы обжигает холодным огнем. Лидия чувствует, как что-то хватает ее за запястье, тянет за собой. Она пытается закричать, но горло перехватывает спазм. Но ее оттягивают назад. Руки… горячие. Его левая – на ее правом плече. Его правая устроилась прямо на шрамах. – Держу, – обжигает ухо знакомый голос. И Лидия открывает глаза, чтобы встретить чуть ошарашенный взгляд старого оборотня. – Вот и прекрасно, – почти поет Сара. – И портал стабильней, чем я думала. Значит, претендентка. А теперь, друзья мои, нам с Дереком пора. Постараемся вернуться как можно скорее. И брюнетка хватает младшего Хейла и тянет за собой. Они идут прямо в стену. И исчезают, растворяются. А Лидия и Питер остаются сидеть на кровати. Ровно минуту. А потом Хейл просто сбрасывает Лидию на покрывало и непривычно немногословно покидает спальню Стайлз. Кажется, что-то произошло. Кажется, Лидии сейчас лень разбираться, что именно. Стайлз привычно подныривает под высоко вышедшим из земли корнем и соскальзывает по узкому лазу в ее логово. Фея летит следом. Эту нору нашла именно она. И показала Стайлз только по одной причине – регулярно и понемногу пить кровь человека ей нравилось много больше, чем много, но одноразово. – Сколько я уже здесь? – спрашивает Стайлз, вытаскивая из сшитого ей мешка фрукты. – Нет, я про реальный мир. В Лабиринте прошел месяц… Для меня. В Топях прошло три часа с моего появления, да? А на свалке три года… А в реальном мире? – Сутки, меньше? – пожимает плечами фея. – Ты сегодня совсем не добыла мяса. И да, милочка, скажи, что ты собираешься делать с тем, что Сердце Лабиринта все так же далеко от тебя? – Я почти просчитала систему, по которой меняется положение стен, – отзывается Стайлз, откусывая от яблока. – Смотри, – она кивает на стену, сплошь исчерченную схемами. – Я могу пробраться к Сердцу через три дня по времени этой местности. Все, что мне остается, запасаться едой и водой. – Кстати, насчет еды, – скалится феечка. – Я хочу ногу. – Нога долго заживает, – напоминает Стайлз. – Бери плечо или предплечье. – Как торгуешься! – смеется фея, устраиваясь на сгибе локтя левой руки и поглаживая загорелую кожу. – А помнится, каких-то три недели назад тебя воротило от мысли, что я пью твою кровь. – Потому что это мерзко, – хмыкает Стайлз и садится на плоский камень. – Прошу. Кусай. Но не трогай вены и мышцам сильно не вреди. – Я помню, – завороженно откликается крылатая. – А почему ты так обрадовалась… времени… – Потому что для них прошли только сутки, – отзывается Стайлз. – Они могли даже еще не понять, куда я делась. Я хочу вернуться до того, как они попытаются меня вытащить отсюда. Им не нужно соваться сюда. – Боишься, что они узнают о тебе, победительница смерти? – скалится феечка и впускает зубы в руку Стайлз. – Боюсь, – морщится Стилински, – что их тут убьют. Скотт же гордый! Он не пойдет к Дереку за помощью. Попытается сам справиться. И погибнет. Или выживет, но переменится. Я изменилась. Не знаю, насколько, но уже то, что я спокойно ошкуриваю кроликов о чем-то говорит, да? – Ты плохо ошкуриваешь кроликов, – фыркает фея, на секунду отрываясь от раны и слизывает упущенные ей капельки крови. – Много болтаешь, – хмыкает Стайлз. – И да, я не собираюсь задерживаться тут настолько, чтобы научиться ошкуривать кроликов. Ты поняла? Фея что-то невнятно булькает, а Стилински успокаивается. Она откусывает от яблока и внимательно изучает схему на стене своей пещеры. Джарет приводит в порядок Лабиринт. Именно этим он занят каждую свободную минуту. Забавно, раньше ему не казалось, что ряд высящихся сложенных камней заслуживает внимания, а сейчас понимает, насколько оно не обходимо этому месту. А этот загадочный претендент оказался девчонкой. У нее каштановые волосы, стройные ноги и потрясающая по своей чистоте улыбка. Насмешливое, чуть циничное, но все равно доброе дитя, что попало в ловушку Лабиринта и оказалось достаточно сильно, чтобы не умереть в первые десять минут. Можно, конечно, найти эту девочку и сразиться с ней. Почему-то ему кажется, что она сможет победить. Только вот кареглазая малышка упорно просчитывала движение Лабиринта, пыталась понять, есть ли логика в его хаотичных, казалось бы, действиях. Логика была проста – ему так хочется. Вот только девочка этого не понимала, а Лабиринт не спешил ее разочаровывать. И кареглазая упорно просчитывала, как ей попасть домой. Она научилась прятаться в тенях похлеще гоблинов, выбрала себе в помощницы фею, что было довольно умно, охотилась, регулярно устраивала набеги на вечно плодоносящий сад и заработала себе прозвище победительницы Смерти от того, что в борьбе с одним не самым дружелюбным гоблином смогла столкнуть его в Топь. И да, она бы могла победить и павшего некогда Короля, но… Она бы ушла. А Лабиринт бы остался. Так что Джарет медленно восстанавливает Лабиринт и учит бывших подданных снова подчиняться. Его голова гордо поднята, спина распрямлена, а новым посохом он может неплохо вытянуть недовольного по хребтине. Воля павшего Короля крепчает. Кто знает, может, когда претендентка уйдет, он сумеет удержать Лабиринт?.. Именно об этом думает Джарет, когда чувствует, что в Лабиринт пришел кто-то… сильный. И до безумия, до звездочек перед глазами знакомый. Дерек и Сара выходят на холм, который высится перед Лабиринтом. Он порос сухой травой и со всех остальных сторон от него – тьма. Им разрешено идти только вперед, в Лабиринт, что лежит перед ними причудливо переплетенной головоломкой. Сара смотрит на Лабиринт и качает головой. – Знакомое место? – уточняет Дерек. – Сюда меня привел Джарет, когда я собралась пройти Лабиринт, чтобы вернуть похищенного гоблинами брата, – отзывается Сара странным, ломким голосом. Дерек бросает на нее встревоженный взгляд. Именно так он реагировал на сгоревший дом Хейлов, когда вернулся в родной город. Место, где он был счастлив. Место, где он познал истинное горе и боль от потери своей семьи. И сейчас Сара выглядит так, словно нашла именно такое место. – Все хорошо, – качает головой она. – Просто здесь я могла бы быть Королевой, если бы поняла, что именно происходит… Или заблудиться в хрустальных гранях мечты… Или навсегда забыть себя и просто жить… Или согласиться на глупое, невозможное условие мужчины, что был в меня влюблен. – Тогда почему… – и Дерек замолкает, понимая, что не может подобрать достаточно емкий и корректный вопрос. – Мне было пятнадцать, – пожимает плечами Сара, словно это объясняет все. – Пойдем. Я помню, куда идти. А если и заблудимся, то всегда можно спросить дорогу у говорящей гусеницы. Главное, дослушать ее до конца. Стайлз просыпается рывком. Ей тревожно. Что-то изменилось. Кто-то… Что-то… Она сжимает виски, моргает, пытаясь прояснить свои мысли. Аддерола сейчас не хватает. Что-то изменилось, меняется прямо сейчас. И ей тревожно. Словно она – вор, а хозяин вернулся. Вот только истинный хозяин – Король, Королева? – Лабиринта наплевал на этот заброшенный мир. Королева ушла. А Король пал и не смог больше властвовать Лабиринтом, ибо воля его была разрушена. Так, а что сейчас изменилось? Могла ли Королева вернуться? Может… Может быть… Но почему сейчас? Там, в реальном мире, прошло не больше суток. Или чуть больше суток. За это время трудно найти Королеву Лабиринта и вернуть ее сюда. И да, даже если бы ее нашли, то кто в здравом уме и твердой памяти сунется сюда? Стайлз выбирается из ниши в стене, которую приспособила под кровать, и спешно собирается. У нее в голове бьется мысль, что она опаздывает. Бежать. Подальше от Королевы. Потому что… Черт, что ждать от человека, добровольно вернувшегося в мир, где тебя хотят сожрать? Стайлз оборачивается к выходу из пещеры и содрогается вместе с Лабиринтом. Она почти чувствует, как дрожь проходит по всем камням… Дышать трудно. Перед глазами все плывет. И воля… – «Ибо моя воля так же сильна», – шепчет Стайлз и мотает головой. – А разве может быть сильней? Она чувствует, насколько сильна воля той, что сейчас ступает по отшлифованным веками камням Лабиринта. – Тебе нужно бежать! – влетает в пещеру фея. – Королева вернулась! Об этом поют все! А ты – претендент! Ты должна с ней сразиться. И ты не выстоишь, не против нее. Не сейчас. Может, через пару десятилетий, да, но не сейчас. Ты обязана уйти! – Еще не время, – невнятно бормочет Стайлз. – Сердце… – Откроет путь потому, что Королева вернулась! – перебивает ее фея. – Ты была вкусна, добра, ты делилась со мной кровью и дичью. И я хочу помочь тебе. Ты была бы прекрасной Королевой. И смогла бы одолеть Короля. Но не тебе тягаться с Королевой. Беги, Стайлз. Я тебя поведу. Стилински невнятно кивает, поднимается и идет следом за феей, не видя ее оскалившегося в злобном торжестве лица. Джарет думает только об одном – он не хочет встречать эту женщину. Ни сейчас, никогда больше. А еще он понимает, что сейчас там, в своей пещерке мечется та кареглазая девочка, которая тоже чувствует возвращение Королевы. И ей не помешало бы время, чтобы добраться до Сердца Лабиринта. И Джарет сам выходит на тропу, что приведет его к Королеве. – Сара, – говорит он, когда кто-то заступает ему дорогу. – Убери своего пса с моего пути. Бывший Король поднимает голову и смотрит на того, кто преградил ему путь. Волк. Сильный. Альфа? Быть может, он слишком давно видел оборотня вживую. Темноволосый и светлоглазый. Как и эта невероятная женщина, что стоит сейчас за его спиной. – Твой сын? – уточняет Джарет. – Ага, – кивает Сара. – От тебя. Король недоуменно хмурится. Волк перед ним недоуменно переводит взгляд с Сары на нежданного собеседника и обратно. – Ты же была еще ребенком, – возмущенно отзывается Джарет. – Я планировал пару лет поухаживать за тобой, убедиться, что ты вырастешь достаточно привлекательной и… – То есть, – неверяще улыбается Сара, – после того, что ты натворил, ты еще думал о том, чтобы банально отказаться на мне жениться? – Она складывает руки на груди и признается: – Я двадцать семь лет пыталась попасть обратно в Лабиринт, но ни разу за это время мне почему-то не пришло в голову, что я не желанна для тебя, что ты меня не ждешь. Что ты позабыл меня. Волк совсем уходит в сторону. Джарет просто не знает, как реагировать. Сходство этих двоих очевидно. Но опять же Сара говорит, что пыталась вернуться в Лабиринт… к нему?.. – Сара, – выдыхает Джарет. – Я… – Стайлз, – прерывает волк и все взгляды обращаются на него. – Как я понял, ты – Король. Где Стайлз? – Кто? – хмурится бывший Король. – Кареглазая, высокая, худощавая, с каштановыми волосами, – раздраженно начинает перечислять оборотень. – Тонкая талия, родинки по всему телу, улыбка, от которой становится тепло, неумение заткнуться вовремя. У нее неплохой удар – отец ставил. Привычка захламлять свою территорию и держать в голове четкую картину мироздания, в которую она может вплетать все, что ей вздумается. Она анализирует все, что видит и слышит. Она… она… Она Стайлз! – Ого, – выдает Сара. – Знаешь, знала бы, что ты в нее влюблен, не взяла бы тебя с собой, Дерек. – Я не влюблен в нее, – отводит глаза Дерек. – Стайлз… Идет к Сердцу Лабиринта, – прислушивается к себе Джарет. – Нет, – хмурится Сара, касаясь стены Лабиринта. – Она куда-то свернула… Куда она? Там же нет пути к Сердцу. Там… – Земли фей, – выдыхает Джарет. – Ее собираются съесть. – Придется поспешить и быстро перестроить Лабиринт, – Сара поджимает губы на миг, протягивает руку своему Королю и спрашивает: – Ты со мной? И что ему остается? Только подчиниться своей Королеве, осторожно сжать ее ладошку и принять власть над Лабиринтом, что склоняется перед двойной волей. – Кстати, Дерек мне не сын, – хмыкает Сара. И близстоящая стена рушится – у Короля Лабиринта сердце внезапно бьется слишком быстро. Стайлз дергает руками, но понимает, что все это бесполезно – узлы затянуты на совесть. Предательница-фея сидит рядом с троном своей предводительницы и скалится на нее. Не захотелось отпускать свою постоянную кормушку, да? Решила поделиться вкусным мясом со своим народом, но не отпускать ее из этого Лабиринта. Наверняка, она давно задумала это. Стайлз проворачивает в своей голове эти мысли и снова дергает руками. У нее нет надежды на то, что она сможет выбраться… Или есть? «Воля моя сильна,» – повторяет про себя Стайлз. Ее воля сильна. Может, удастся привлечь внимание Королевы? А та, если почует соперницу, может найти ее. Вот только спасает или оставит на съедение злобным крылатым тварям? Как бы заранее предсказать ее поведение? Стайлз выдыхает, пытаясь вернуть ясность своему сознанию. В голове муть и обрывки мыслей. «Нужно было сказать Дереку, что он мне нравится,» – бьется в правом виске мысль. «Папа будет питаться без меня разной гадостью,» – колотится в левом уверенность. А еще что-то о домашке по химии на лето, Лидии Мартин и Питере. Интересно, если его убить, Лидс снова сможет вернуть его? Или это будет последняя смерть? Стайлз дергает руками и думает, что, черт, она еще девственница. А еще, помнится, у нее был прекрасный план, как развести Дерека Хейла на секс. Хотя ей точно даже это не светит – ну, не посмотрит же этот волк на нее, да? Она же страшная, странная и… …И у нее галлюцинации. Потому что Дерек Хейл не мог прийти сюда, сверкая красными глазами. За его спиной, на краю поляны стоят высокий светловолосый мужчина и чуть уступающая ему в росте брюнетка. А Дерек уже разрезает когтями путы у нее на руках. Феи кружат, но не смеют приближаться, тревожно глядя на пару на краю поляны. Король и Королева? И Дерек? Стайлз снова смотрит на оборотня и видит, что его губы шевелятся. Он что-то говорит. А она просто не слышит. Стайлз жмурится, мотает головой, и звуки возвращаются. – Потерпи немного, Стайлз, – бормочет Дерек, – сейчас, я развяжу ноги и выну кляп. А потом мы разотрем твои руки и ноги. Ты – человек. Кровообращение… Могут быть проблемы. Но все будет хорошо. Клянусь. Спасибо, что спасла Эрику и Бойда, но если ты еще раз сунешься в такую же передрягу без предупреждения, то я тебя покусаю. Волком ты хоть сможешь пережить больше. Стайлз слушает Дерека и не знает, что ответить. А он отбрасывает в сторону кляп и растирает ее ноги. Хмурится, волнуется, брови на переносице сведены… Стайлз смотрит на него, смотрит и понимает, что, черт, он пришел за ней. Пришел ее спасти. К черту вампиров на вольво! Ее оборотень водит крутую камаро! И Стайлз с писком бросается Дереку на шею. Он теряется, но обнимает ее в ответ и только вздрагивает, когда она крепко прижимается к нему в поцелуе. А что Король с Королевой? С этим она разберется позже! А пока – пусть мир подождет. Джарет обнимает Сару, довольно вдыхая аромат ее духов. Ему кажется, что он пьян. – Покажи мне чудо, – просит Сара, и она кажется юной, но зрелой. Прекрасная, совершенная, мечтательница. Джарет хочет сказать ей, что больше не может колдовать, но слова застревают у него в горле, и он просто вытягивает ладонь, понимая, что… На затянутую черной коже ладонь падает хрустальный шар. Свет костра теряется в его глубинах, и кажется, что в прозрачном хрустале на ладони Короля – целый мир. – Мне не хватало твоей хрустальной магии, – говорит Сара, улыбаясь своему Королю. А он катает в пальцах хрустальный шар и представляет, что же может подарить своей Королеве… А тот мальчик, Дерек, слегка увлекся. Нет, он честно рычит: – Стайлз, хватит! На что кареглазая реагирует: – Как же я соскучилась по твоим хмурым бровям! И пытается поцеловать последние, крепко вцепившись в волка. Наверное, это какое-то особое, передаваемое по воздуху безумие, которое отвечает за внезапную влюбленность. Сара приникает к нему, прижимается крепче и улыбается нежно. Или давно и нежно лелеемую. Король вздыхает, целует свою Королеву в висок и подбрасывает хрустальный шар в воздух. Замок в центра Лабиринта… Вот – его Сердце. Сейчас он сияет ярко, довольный, что Королева вернулась, что Король настолько счастлив, что его собственное сердце поет. – А как мы?.. – начинает кареглазая, обнимая своего волка за шею руками, а за пояс ногами и тут же решает: – Не важно. Дерек, лапушка моя хмурая, скажи, а как ты смог попасть в Лабиринт? И что там творится без меня? И какого черта Скотта тут нет? И… Король ухмыляется, когда Дерек целует кареглазую, явно затыкая, и впечатывает ее спиной в ближайшую стену, чтобы иметь возможность изучить тонкое, выгнувшееся в его руках девичье тело. – Отправим детей в их мир? – спрашивает Королева. – А потом отдохнем. – В их мир? – переспрашивает Король. – Я рвалась сюда двадцать семь лет, – отзывается Сара. – Неужели ты думаешь, что я уйду сейчас? Возможно через пару недель, чтобы поставить семью в известность, что я переселяюсь сюда. Но только с тобой. И Джарет думает, что есть два варианта. Либо он сошел с ума, либо все это правда. Вероятней первое, но как же он хочет, чтобы реальностью было второе! Стайлз вылетает из стены, потрясая руками. Следом мрачно топает Дерек. – Да после всего этого ты просто обязан со мной встречаться! – возмущенно выпаливает девчонка и спотыкается, наткнувшись взглядом на Скотта, отца, Мелиссу и Питера с Лидией, которые устроились в ее комнате на всех сидячих местах. – Эээ?.. А что вы тут делаете? – Вот и я о том же думаю, – хмыкается Лидия. – Кстати, Стайлз, ты неплохо выглядишь… Загорела, растрясла лишний жирок… И… Боже, где ты прятала такую грудь? И талию? И с тебя – шоппинг! Мне просто необходима компенсация за то, что я была вынуждена провести в обществе этого ужасного человека целый час! И брезгливо тычет пальцем в Скотта. – Эээ… – очень содержательно реагирует Стайлз. – А что случилось-то? – Он пытался узнать новые номер и почту Эллисон! – возмущенно откликается Лидия. – И кто-то должен подвезти меня домой. – Я к вашим услугам, мисс, – кивает Питер. – К тому же, нужно отправить Эрику и Бойда по домам. – Они ждали твоего возвращения, – сдает волчат Лидия, поднимается, оправляет свою юбку и выходит из спальни. Питер следует за ней попятам. – Итак, – хмурится Джон. – Оборотни. Другие миры. Магия. Ребенок, ты ничего не хочешь мне сказать? – Эээ, – тянет Стайлз, пятясь и врезаясь в Дерека, который крепко сжимает ее плечи. – Я не виновата? – Не очень верится, – хмыкает шериф и качает головой, когда дочь пытается эмигрировать обратно в Лабиринт. – Я попытаюсь понять. Но не стоит скрывать от меня что-то настолько глобальное, хорошо? – Хорошо, – робко соглашается Стайлз и сообщает: – Пап, это – Дерек Хейл. Он – Альфа местной стаи. И будет моим парнем. – Что? – хором выдают Скотт и Дерек. – А что? – возмущается Стайлз. – Ты думаешь, что недостаточно геройски спас меня от хищных фей, чтобы можно было в тебя влюбиться? – Я думаю, что всем нам нужен отдых, – улыбается Мелисса и выталкивает из спальни Стайлз всех посторонних. – И да, дорогая, жду тебя завтра в больнице. Нужно осмотреть тебя на предмет повреждений и прочего… Стайлз согласно угукает и устало садится на кровать. А потом подскакивает с воплем: – Ванна, жди меня! Я сейчас! И Стилински бросается в ванную комнату, чтобы в обжигающейся пенной воде смыть с себя все тревоги и переживания другого мира. Вместо эпилога или Два месяца спустя Стайлз спит и не собирается просыпаться, но свет, льющийся из стены, как-то не располагает к спокойному сну. – Я же просила, – ворчит она. – Какого гребанного гоблина вы не перенесли портал из моей спальни?! – Руки никак не доходят, – отмахивается Сара. – К тому же, мы теперь осторожны и предупреждаем о своем появлении. – За что вам огромное спасибо! – хмыкает Стайлз. – В прошлый раз вы мне такой облом устроили! – За что извиняемся, – вклинивается Джарет. – А теперь, милые дамы, прошу прервать вашу беседу. Сара, мы опоздаем к Тоби на свадьбу. – Привет от нас передавайте, – ворчит Стайлз, поворачиваясь на бок и подныривая под большую горячую руку. Сара и Джарет растворяются буквально в воздухе. Стайлз устало вдыхает и думает, что нужно найти способ убрать этот чертов портал из ее спальни. Нет, ладно, каникулы, но завтра-то первое сентября, а Айзек куда-то пропал… Дерек нервничает… – Не нервничаю. Мне больше интересно, сколько лосей ты еще можешь призвать на машину Лидии Мартин, – хмыкают ей на ухо. – Спи, счастье. Потом поговорим. И Стайлз послушно отрубается. Но в снах она никуда не торопится. Это раньше она блуждала в стране снов. Сейчас это не нужно. Она нашлась.