Мне страшно

      Я боюсь своей квартиры. Мои коллеги по работе лишь смеются, говоря, что у меня паранойя, смеются так, как будто знают всё обо мне. Но это не правда, они ничего обо мне не знают. То, что им известно, так это то, что меня зовут Артур, то, что мне нравится классика, и я люблю коллекционировать почтовые марки. Всё. Больше они ничего не знают, но им кажется, что они могут прочесть меня, как открытую книгу. Они даже не рассмотрели обложку, а уже думают, что знают всё. Я не пытаюсь навязываться и объяснять им, ведь они не заинтересованы в этом, а если и объясню, они лишь похлопают по плечу и скажут, что всё в порядке.       Я дошёл до своего дома. Старая пятиэтажка. Её всё обещают снести, но не сносят. Я жду, когда это случится, но, кажется, им это не нужно. Неторопливо достаю ключ из кармана и прикладываю его к магниту. Домофон издаёт противный писк, что режет слух. Поморщившись, я открываю дверь и захожу в грязный подъезд. В помещении чувствуется запах дыма от сигарет, видимо, сосед недавно вышел покурить. Живу я на третьем этаже. Держась за перила, я потихоньку стал подниматься наверх. Я не хотел идти туда, поэтому с каждой новой ступенькой я поднимался всё медленней и медленней. Но рано или поздно приходит конец любого пути, и ступеньки к моему этажу тоже закончились. Когда я подходил к своей обшарпанной двери, меня стала охватывать дрожь. Она становилась всё сильнее и сильнее. Достав из кармана ключи, я поднёс их к замочной скважине. Дрожь стала сильнее, я с трудом мог удержать её. Звенящий звук от столкновения ключей с полом разнёсся по всей лестничной площадке. За дверью послышался радостный лай и скрежет лап о дверь. Уняв дрожь, я поднял ключ и всё же открыл дверь. На меня нёсся золотой ретривер, чуть не сбив меня с ног, он радостно прыгал вокруг меня. Потрепав его по голове, я зашёл в квартиру. Повесив куртку и переобувшись, я отбросил свой портфель в сторону, прошёл в свою комнату. Когда я проходил мимо кухни, меня сковал страх, а ноги стали ватными. Через силу я прошёл в свою комнату и сел, прислонившись спиной к двери. Пёс зашёл вместе со мной. Он лёг у моих ног, жалобно скуля, словно разделяя мой страх и одиночество.       — Эй, всё хорошо, — сказал я, проводя рукой по его спине. Однако, мы оба знали, что это не так, мы знали, что всё намного хуже, чем кажется.       Я боюсь своей квартиры, потому что стал свидетелем ужасного преступления. Мой отец убил мою маму на моих же глазах. Я помню всё до мелочей. Помню крики и вопли, помню кровь, что лилась ручьями, а ещё тот образ отца, в чьих глазах читалось безумие, я всё это помню так, как будто это было вчера.       «Всё хорошо! Всё в порядке! Всё прошло!» — говорили родственники. Но ничего не прошло. Я не могу забыть тот день. Для меня родной дом стал адом. Пусть квартира досталась мне в наследство, я хотел поскорее избавится от неё, как от плохих воспоминаний, чтобы наконец уснуть спокойно, но внутренний голос мне говорил не быть идиотом, ведь это пустяки.       Они не видели того, что видел я, они не чувствовали, что чувствовал я. Они даже не пытались понять, им было наплевать на мои чувства. Только мой друг помогал мне всё это время. Он всегда был рядом в трудную минуту. Ложился рядом, словно оберегая меня. Наверно, я бы сошёл с ума, если бы не мой пёс. Я посмотрел на него. Он лежал и не двигался, чтобы не потревожить меня. Но даже если ты будешь всегда рядом со мной, мой страх не исчезнет.       Я боюсь своей квартиры. Каждый раз, когда я прихожу сюда, я не могу сдержать слёз. Я не могу сдержать свои эмоции, я ничего не могу.       Говорят, что взрослые не плачут. Чушь! Это полная чушь! Каждый раз, приходя сюда, я плачу от своей бесполезности, плачу от того, что мог бы спасти её, если бы побежал к соседям, а не стоял столбом и не смотрел на это зрелище.       Говорят, что взрослые не боятся. Чушь! Я боюсь до дрожи костей этого места, боюсь, как не боялся никогда. Я боюсь своей беспомощности перед этим миром. Я был слаб и не мог помочь, я боялся и не мог сдвинуться! Ведь мне страшно… Очень, очень страшно.       Пёс устало взглянул на меня и, положив морду на колени, уснул.