Последний полёт

Душа. Самый странный предмет. Её можно извести до такого состояния, что тебе станет всё равно на разорванные трупы, сожжённые деревни, погибших товарищей . Сначала всё было очень просто сиди в окопе и жди приказа, потом иди на зенитку стрелком наводчиком а ещё немного позже учебка на пилота истребителя. Так военные чины решали проблему с недостатком кадров в той или иной области, брали пачку повидавших бой солдат и пихали их туда где они нужнее. Пилот из меня вышел так себе только из-за слабого здоровья. Даже так я уже был в семейном деле по уши, война была у меня в крови, родители давно погибли в этой нескончаемой войне, а сестра уж как год стрелок, не видел я её года три. Постепенно вне окопа душа начинает оттаивать появляются друзья, сослуживцы и девушки. Вот только ненадолго. Одного тяжело ранили и отправили на гражданку где он женился на моей тогдашней девушке, друзей пилотов время от времени сбивали и пить было уже не с кем, единственная женщина с которой я путался в то время перевелась не сказав и слова. Для тела морфий, для души виски. Так продолжалось довольно долго. Я Леон Люций пилот однодвигательного истребителя YT-15, веду боевые действия на стороне тоталитарного режима. И завтра вылет для того чтобы одним налётом уничтожить маленькое королевство которое мешало продолжению фронтовой линии с главным врагом. Возвратившись ночью в общежитие с полупустой бутылкой виски и ежеминутно прикладываясь к ней, по голове с жуткой силой ударил звук сирены. Как потом оказалось вылет перенесли на эту ночь, никчёмный из меня солдат. Тут я и подумал что это мой последний вылет, изрядно пьяный я ели натянул всю ту гору одежды которую положено. Я не представляю как офицеры не заметили моего неподобающего состояния, или им просто было всё ровно. Закрыв кабину пути назад не было. Я допил бутылку виски, пьяная душа болеть не может как и мёртвое тело. Полёт шел нормально, я даже мог блаженно наблюдать из кабины прекрасные виды ,в пьяном расслабленном состоянии . Всё что от меня требовалось это ровно держать штурвал. Бомбардировщики были ели видны и то только самые низколетящие, самые тяжелые и смертоносные были на высоте десяти тысяч метров. Штурмовики же летели пониже моего истребителя так как хотели по быстрому скинуть балласт на ближайшие оборонительные позиции. До предполагаемой точки оставалось минуты две спокойного полёта. Вспоминать о семье, друзьях, любимой я не мог из-за отсутствия таковых. Одинокий алкоголик летящий на гибель. До жути просто, что меня и радовало. Но красивый вид никто не отменял, я не мог назвать это армадой, это были стаи птиц улетающих из родного края по осени. Началось. Из-за сильно ветра гул сирены внизу не доносился, а вот прожектора били в глаза настолько сильно что попадая под прямой луч видимость была почти нулевая. Штурмовики вступили в бой. Пора было и мне снижаться, скоро уже предполагаемое место перехвата вражеских истребителей. Наше "крыло" уже не имело целостной формы но друг друга было видно. Вдруг откуда не возьмись снизу вынырнул вражеский истребить и ровной очередью срезал ведущему половину крыла . Двое наших ушли за ним. Подбитый же снизил скорость и продолжал полёт. Через десять секунд перед моим самолётом взорвался зенитный снаряд, мы в поле зрения, надо снижаться. Снижаясь и по смотря наверх я только успел заметить как побитого разорвало 37 миллиметровым снарядом, будто шарик лопнули. Раз умирать то красиво. Первая зенитка что попалась мне на глаза получила две ракеты. Дальше я резко начал набирать высоту для повторного манёвра, поднявшись до приемлемой высоты в левое крыло вошла очередь. Позади меня был вражеский истребитель. И тут начался вальс смерти в воздухе. То он то я заходя в спину друг другу, набирая и сбрасывая скорость делали очереди из пулемётов в надежде попасть. И вот я зашёл ему за спину и сбросил скорость что бы он не ушел.Момент истины. Он вошел в форсаж и начал резко набирать высоту, "мёртвая петля" это точно она. Если я сейчас сброшу скорость то мы умрём от столкновения, Наберу скорость буду мишенью впрочем как и если буду выполнять манёвр. Никогда раньше не делал "глубокую спираль", забавная идея пришла мне в голову. Я часто видел как опытные пилоты выполняют этот манёвр но сам ни разу. Когда враг было думал что сейчас я окажусь на мушке, я выполнил не то что хотел. В "глубокую спираль" я вошел боком самолёта так что я просто кружил вокруг него расстреливая. Вошел в спираль просто падая, а он начал падать из-за того что я не потерял момент и нанёс упреждающий удал. Этот вальс превращал его машину в решето. Но я быстро терял высоту пора было выходить из этого виража. Набрав скорость на падении я снова стал набирать высоту. Справа от самолёта я услышал хлопок, больше я не слышал нечего. Верхняя половина стекла моей кабины разлетелась в прах, один из осколков резко срезал часть моей шапки чудом не вскрыв черепушку, из-за чего ветер пытался её сдуть. Я успел расстегнуть её на подбородке и снять, потом снова натянул авиаторские очки. Правое крыло было изрешечено шрапнелью, но это не было сильным повреждением. Из ушей шла кровь, я потерял всякую ориентацию в пространстве. Но хвост вражеского самолёта как девушка с красивой задницей приковал моё внимание. Я сделал очередь только с левого пулемёта, правый был сильно повреждён, попадания не было но я обнаружил себя. Вражеский самолёт резко снизил скорость и поравнялся будто издеваясь. Выражение лица этого пилота было смесью беспристрастности и доброты, моё же азартом и злостной ухмылкой. Я уже не мог войти в форсаж и набор скорости был критичен. Мой оппонент набрал скорость , издеваясь опять повилял хвостом. А дальше он сделал один из сложнейших и опаснейших пилотажей "кобра". Его нос резко задрался, а скорость упала до минимума, и в мгновение ока он уже был за моей спиной. Дальше я помню как меня изрешетили, кабина чудом не пострадала и я продолжил планирование до самого приземления. Резкий удар привёл к тому что я отключился. Очнулся я от солнечных лучей. Было около семи часов утра. В плече и где то промеж рёбер глубоко застряло стекло, наверно ещё с того взрыва когда мне снесло кабину. Одна нога была зажата металлическим листом и неестественно скручена, а вторую этим же листом просто порезало по ощущениям аж до кости. Боль смешавшийся с похмельем, отвратительное чувство, мне остаётся только сидеть в кабине без возможности вылезти. Своим самолётом я пропахал пшеничное поле которое казалось просто безграничным на тот момент. Под сиденьем на экстренный случай был паёк, в котором для особо экстренных холодных ситуаций была спрятана мной фляжка бренди. Левой целой рукой мне удалось её достать, Выпив почти залпом боль уже была не так сильна или просто было не до неё. Всё что мне оставалось ждать кончины или спасения. Я откинулся и стал ждать, в слабом пьяном состоянии.