It's You

Зейна всегда удивляло то, насколько окружающие его люди индивидуальны. Каждый его друг, просто знакомый, его семья. И каждый раз, встречая кого-нибудь, он видел в них те качества, которые особенно выделяли этих людей из безликой толпы. Иногда это сложно было назвать чем-то определенным, но, однажды ухватившись за какую-то неосторожную мысль, он назвал эти небольшие досье на каждого человека «Вещи, за которые нужно любить». Гарри был самым милым и домашним человеком, которого он знал, и вещи, составляющие его список, были милыми и смешными. Его отношения с его мамой, отношения с друзьями, отношения с детьми. Вообще с любыми детьми. Его нелепые шутки. Его ямочки. Его всегда искрящиеся глаза и странная любовь к чудаковатой одежде. А еще одержимость бананами и Луи. Его невозможно было не любить. Луи был чересчур резким и бескомпромиссным, но именно это делало его тем самым Томмо, которого все любили. Его любили за звонкий голос, за морщинки вокруг глаз, за острые шутки. За умение постоять за себя. За то, как он заботится о своих сестрах. За смех, который он всегда добивается от любого, каким бы расстроенным тот ни был. За вечный беспорядок, который он оставляет после себя. За милую одержимость Гарри. И его нельзя было не любить. Найл — солнышко, каких свет не видывал. В его списке были беззаботность, непосредственность, легкость в общении. Патриотизм, которым он всех безбожно заражал. Его гитара, с которой он носится повсюду. Реально повсюду. И его неконтролируемый смех, из-за которого хотелось смеяться любому другому человеку, который находился рядом. Не любить его было бы преступлением. Лиам… Лиам был идеальным. Зейн мог слушать его голос сколько угодно, Зейн мог любоваться его губами днями напролет. Зейн мог восхищаться его выдержкой, силой воли и спокойствием вечно. Зейн просто не мог выразить, насколько Лиам был воплощением того, что стоит любить, и что он будет любить всегда. И перечисляя изо дня в день все эти небольшие особенности его удивительных друзей, и каждый раз находя новые, Зейн понимал, насколько он никчемен. Они не видел в себе ничего. Ни-че-го. Он видел лишь то же лицо, что было у его отца. Видел в себе те же привычки, детство и юность, которые он прожил точно так же, как Ясер. Слышал, как все повторяют ему о том, как же он походит на своего отца. Больнее всего было слышать это от своей матери. Но он терпел, хотя каждое слово выжигало на его коже все больше сомнений. Сомнений в собственных силах и дальнейшей жизни. Наверное, любой ребенок обрадовался бы, если бы ему говорили, что он — копия своего папы или своей мамы. Любой, но не Зейн. Ему совсем не улыбалось в один прекрасный день найти любовницу, забывать про свою семью на полгода, а потом возвращаться на пару дней, чтобы разбередить старые раны и вновь исчезнуть. Его отец был ему противен. Он сам был себе противен. И он был уверен, что никогда не изменит свое мнение, как бы часто Лиам, его идеальный Лиам не подходил к нему, не обнимал его и не говорил: — Ты заслуживаешь любви, как никто другой. Ты, именно ты самый особенный человек. Не я, не Гарри, не Луи, не Найл. Это ты. Раз за разом Зейн будет улыбаться, целовать его, словно говоря, что он верит ему, а через пару минут будет думать о том, что он не достоин ничего из того, что дает ему судьба. А Лиам каждый раз будет заглядывать в любимые глаза, будет обнимать так крепко, как только он может, и будет говорить о том, насколько огромен список Зейна, а потом целовать, пытаясь убедить его в своей правоте. Возможно, когда-нибудь у него это получится.