П. С.: Даже не думай об этом.

Дженсен Пятница, тринадцатое марта. И не нужно скептических усмешек. Просто вы, скорее всего, никогда не пытались поймать такси в Лос-Анжелесе под проливным дождём. После совершенно адского дня. А вот Дженсен пытался. Вернее, занимался этим прямо сейчас - полуослеплённый светом фар встречных автомобилей, промокший, злой и голодный. Главный менеджер отчехвостил совершенно ни за что всех, имевших несчастье не удрать из офиса за пару минут до окончания рабочего дня. Вы уже догадались? Ещё бы. Дженсен оказался в числе этих несчастных. Пожалуй, это бы не было так обидно, если бы не испорченный пиджак. Спешащая поскорее покинуть рабочее место молоденькая секретарша попала каблуком в шов между плитами пола и взмахнула руками в попытке удержать равновесие, выбив из руки Дженсена стаканчик с кофе. Прямо на светло-серый пиджак, само собой. Девушка краснела и бледнела, не зная, что сказать, но Дженсен только устало вздохнул и сбросил пиджак на спинку первого попавшегося стула. В подземном гараже перегорела половина ламп дневного света и Дженсен угодил прямо в лужу, натёкшую из-под заклинившей гаражной двери. Машина, разумеется, не завелась. Так что эта пятница стала очередным подтверждением суеверия, которое на поверку оказалось не таким уж пустым. Теперь, меланхолично чертыхаясь под холодным ливнем, Дженсен наудачу тормозил такси, чувствуя, что шансы исчезают с фантастической скоростью: очередная жёлтая развалюха с чёрными шашечками отчаливала, даже не добравшись до него, перехваченная везунчиками по дороге. Дженсен опустил плечи и громко чихнул, чувствуя, что холодная вода затекает за шиворот и льётся по спине, ледяными струйками стекая на поясницу. Это было уже слишком. - Будь здоров! - громко раздалось с проезжей части. - Спасибо, - машинально ответил Дженсен и увидел остановившееся рядом с ним такси. - Садись, подброшу! - между тем продолжил парень на заднем сиденьи, дотягиваясь до двери. - Нет-нет, не нужно! - на самом деле это было единственным желанием Дженсена - залезть в машину и поскорее очутиться дома, но сработала многолетняя холостяцкая привычка - никогда не подсаживаться к незнакомым людям, будь то такси, скамейка в парке или столик в забегаловке. - Эй, - рассмеялся парень, - конечно, я голоден, как аллигатор, но тебя есть не буду, обещаю! Дженсен почувствовал себя идиотом. Ему предлагают отличный выход из ситуации, а он носится со своими индивидуалистическими правилами. Но не это заставило его сесть в машину, а недовольный голос водителя: - Парень, поторопись! Я не собираюсь торчать тут до утра. И не так добр, как этот здоровяк на заднем сиденьи. Последние слова Дженсен услышал, уже забравшись в машину и морщась от мерзкого ощущения липнущей к телу мокрой одежды. - Спасибо, - сказал он куда-то в пространство, не зная, к кому обращаться - к таксисту или незнакомцу, который... О, чёрт. Парень выглядел, словно картинка из GQ - темноволосый красавец в отличном костюме. - Да не за что, - ответил он весело. - Ты так жалобно чихал... Слушай, сними рубашку, - вдруг добавил он без перехода, - ты же схватишь воспаление лёгких! Странно, только такая фамильярность Дженсена совсем не покоробила. - Ты говоришь, как моя мама, - ощетинился Дженсен. Это был один из моментов, когда он живо вспоминал, почему так отдалился от друзей и не ищет новых знакомств. Кстати, о знакомствах... - Спасибо, - легко улыбнулся парень. Да, о знакомствах. Даже если парень окажется занудным и пустым, он вполне стоил одной ночи. Проблема была в том, что после одной ночи тому, кто затаскивал Дженсена в постель, обязательно хотелось второй. И третьей, и двадцать пятой. И непременного совместного времяпрепровождения. И вообще - тотального вмешательства в устоявшуюся личную жизнь. Пусть одинокую, зато спокойную. - Это не комплимент, - буркнул Дженсен. Парень расхохотался, запрокидывая голову и сверкая белыми зубами. Да. Одной ночи он точно стоит. И занудным не выглядит. На самом деле Дженсен сопротивлялся сам себе изо всех сил. Парень не просто не выглядел занудным. Напротив - он казался таким горячим, что Дженсен едва ли не ощущал исходящий от него жар. И не только физический. - И всё же, снимай рубашку, - отсмеявшись, сказал парень, - а я пока одолжу тебе свой пиджак, согреешься. - Нет, спасибо, - предельно вежливо ответил Дженсен. Продолжать он не собирался. Парень длинно выдохнул. Дженсен усмехнулся про себя. Сублимация. Сублимация в чистом виде. Отказал себе в удовольствии заполучить парня в постель, зато вполне можно немного его поизводить. Но тот повёл себя совсем не так, как представлялось Дженсену. - Слушай, приятель, - обратился он к водителю, - ты не мог бы включить обогрев? - Не-ет, - нараспев протянул водитель, - не выйдет. Печка сломалась. Но если хотите - можете дунуть... Только сейчас до Дженсена дошло, что всё это время он чувствовал до боли знакомый терпковато-горький запах. Водитель протянул ему наполовину скуренный косяк. Калифорния, мать её. - Воздержусь, - сухо сказал Дженсен. - Не обижайся, парень, - взмахнул рукой с косячком водитель, - я пошутил. Печка работает. Через несколько минут в машине стало тепло и Дженсен потеребил узел галстука, ослабляя, а потом и вовсе расстегнул воротник. Рубашка подсыхала быстро, но нагревшиеся сырые брюки вызывали только одно желание - поскорее их скинуть. - Через пару минут мы будем у моего дома, - словно прочитал его мысли парень, - ты сможешь нормально обсушиться, чтоб не слечь с температурой. А потом вызовешь такси и спокойно отправишься домой. - С чего бы такая забота о незнакомом человеке? - Дженсен надеялся, что его голос прозвучал небрежно и иронично. Внутри всё завязывалось в узел. Так бывает всегда - стоит допустить крохотное послабление самому себе - и ты уже летишь навстречу неизвестно чему, сломя голову. - Могу я сделать что-то просто так? - пожал широкими плечами парень. Дженсен сглотнул от этого простого движения и наконец-то признался самому себе, что чертовски давно не испытывал ничего подобного. Незнакомец не давил на него. Когда такси остановилось возле подъезда, он лишь вопросительно посмотрел на Дженсена. Захотелось узнать, какого же цвета его раскосые блестящие глаза. Более идиотской причины выдумать было нельзя, только Дженсен уже и не выдумывал. Возможно, дело было в этом. Возможно, в косячке, который курил водитель. А возможно - в одиночестве Дженсена, пусть и выбранном вполне сознательно. - Хорошо, - сказал он, удивляясь самому себе. - Только просушить одежду. - Только просушить одежду, - серьёзно подтвердил парень, обращаясь почему-то к водителю. Что ж, необходимые правила этикета были соблюдены - исключительно для самоуспокоения. Квартира оказалась стандартной для одинокого мужчины с приличным заработком. Пока Дженсен осматривался, гостеприимный хозяин достал из кухонного шкафчика большую кружку толстого полупрозрачного стекла и налил воды в электрический чайник. - Ты голоден? - спросил он, насыпая в кружку заварку. - Нет, - поспешно заверил его Дженсен. Он стоял посреди комнаты, осматриваясь. Всё выглядело уютным и ухоженным. - Горничная приходит раз в неделю, - проследил его взгляд парень и Дженсен слегка смутился. - Ты можешь переодеться в ванной, - продолжил он, - там есть чистый халат. А вещи пока отправим в прачечную и попросим выполнить заказ побыстрее. - Нет, спасибо, - с запинкой произнёс Дженсен, - я... - Могу просто одолжить тебе свой свитер, - понимающе усмехнулся парень, - не уверен, что кто-то дежурит сейчас в прачечной... Всё было так. Да. Хорошо, спокойно, уютно. И от этого - странно. Словно под словами и внешним спокойствием скрывался другой слой, наполненный эмоциями и ожиданием. Джаред Пятница, тринадцатое марта. Вы всегда опасались этого дня, правда? А вот Джаред его любил. Он сулил приключения. А сегодняшняя пятница превзошла все его ожидания. Джаред всегда доверял своей интуиции и поэтому, увидев мокнущего под проливным дождём парня на остановке такси, без колебаний попросил водителя притормозить. Джаред предложил подбросить его, даже не разглядев толком - видел только облепленные мокрой рубашкой широкие плечи, да мелькнувший в свете чьих-то фар красивый профиль. Да и не во внешности было дело - Джареду повезло с такси и он посчитал правильным помочь кому-то не столь везучему. Тем более - дождь и конец рабочей недели. Лишь когда промокший незнакомец сел в машину, Джаред понял, что его везение не закончилось на вовремя подвернувшемся пустом такси. Джареду стоило серьёзных усилий не пялиться на неловко жмущегося к двери парня, но в какой-то момент они встретились глазами и всё наполнилось странным нервным ожиданием. Мысль даже не сформировалась до конца, но Джаред уже знал, что не отпустит незнакомца. Потому что нельзя разбрасываться подарками судьбы. А то, что это был именно он, Джаред не сомневался даже не смотря на колючие ответы и настороженные взгляды парня. А может, именно благодаря им. Раздеваться парень отказался и всё время, пока Джаред доставал посуду, заваривал чай и доливал в кружку коньяк, так и просидел на диване в своей высохшей, но измятой белой рубашке и по-прежнему сырых брюках. Выглядел он настороженным и... очаровательным. Теперь Джаред рассматривал его, не скрываясь - он посчитал бы преступлением скрывать свой интерес. Это было бы не честно. К тому же, отвести взгляд было на самом деле сложно. Уж слишком хорош оказался незнакомец, весь - от смешно топорщащихся коротких русых волос и ярких зелёных глаз до облечённых испорченными брюками кривоватых ног. Что в его поведении было игрой - если действительно было игрой - Джаред не смог бы определить. Нет, смог бы, конечно. Просто не хотел. Теперь всё становилось лишь вопросом времени. Очень непродолжительного времени. Джаред взял в руки дымящуюся кружку и подошёл к дивану. Парень принял кружку, поблагодарил кивком и отпил глоток. На глазах у него тут же выступили слёзы, а щёки вспыхнули - чай оказался слишком горячим. Только тут Джаред осознал, что не отодвинулся от незнакомца ни на сантиметр - так и остался рядом, с близкого расстояния наблюдая, как красивые губы касаются закруглённого стеклянного края. Казалось, больше покраснеть было нельзя, но парню это удалось. Он сжал кружку и произнёс смущённо: - Спасибо. Я пойду, пожалуй. Я... я на самом деле не знаю, что здесь делаю. Мне нужно было ехать прямо домой. Это была не слишком хорошая идея, я и дома прекрасно обсохну. Именно в этот момент Джаред понял, что действительно не отпустит его. - Боишься? - прошептал он, ещё сильнее вторгаясь в личное пространство незнакомца и отбирая у него кружку. Джаред позволил себе это, потому что игра была на равных - парень преспокойно мог постоять за себя, а Джаред ни в коем случае не стал бы переступать границ, не ощутив отклика. - Чего же, по-твоему? - парня ощутимо била дрожь, но страха или растерянности Джаред в нём не чувствовал. Скорее наоборот - отражение своего куража. - Того, - Джаред нарочно задел губами его губы и сердце сделало кульбит, - что хочешь сделать сам. Парень тяжело дышал и сердце у него колотилось так, что Джаред едва ли не слышал эти удары. Это было захватывающе - позволить себе подпасть под обаяние незнакомого человека. Головокружительно. Не осознавая, что делает, он потёрся кончиком носа о его переносицу, мазнул открытыми губами по щеке и... ошалел от собственной смелости. Это было точкой невозврата. Джареда хватило только на то, чтобы прошептать: - Останови меня, когда захочешь. В следующую секунду он уже раскрывал языком горячие от чая губы и расстёгивал рубашку, которую хотелось поскорее содрать ко всем чертям. Ответ на поцелуй пришёл сразу же - такой же голодный и страстный; а потом Джаред ощутил в своих волосах чуть подрагивающие пальцы. Джаред целовал подставленное горло, скулу, щёку, ласкал языком жадный, неожиданно жадный рот и плыл от такой отзывчивости, от возбуждённого дыхания и гладкой, чуть влажной кожи. Где-то на краю сознания промелькнуло: нарушил правило - не целоваться! Да только было поздно, совсем поздно. Когда Джаред, вдавив постанывающего парня в диван, запутался в застёжке его брюк, тот слегка упёрся ему в грудь и прохрипел: - Стоп, стоп! Джаред тут же отстранился, тяжело дыша. Он испытал секундное острое разочарование, но знал, что такова игра, и это правило нарушать точно нельзя. Парень судорожно выдохнул и притянул его обратно за галстук. - Просто... Целый день, духота, - забормотал он, - душ, может быть... Джаред облегчённо выдохнул. - Нет, - рыкнул он, - продолжая сражаться с пряжкой, - плевать! Не пущу, к чёрту душ! - Тогда... - ему в грудь опять упёрлась ладонь, - презерватив... У тебя есть? Джаред нервно хмыкнул; жадно, молча поцеловал подставленный рот и поднялся на ноги. Взять презерватив и смазку в спальне и вернуться заняло меньше минуты. Джаред бросил взгляд на диван и застыл. Парень уже избавился от брюк и белья и теперь пытался снять рубашку. Он торопился, чтобы не выглядеть неловко полуодетым - о, Джаред понимал его прекрасно, сам грешил таким, - и от этого попросту запутался в рукавах, забыв расстегнуть манжеты. Некоторое время он пытался просто стянуть рубашку силой, забыв, что на свете существуют пуговицы. Джаред смотрел на него несколько секунд, а потом расхохотался - он ничего не мог с собой сделать. Парень бросил на него быстрый взгляд, а потом досадливо взмахнул запутавшимися в рукавах руками и сконфуженно улыбнулся. И всё это вдруг сделало его настоящим. До этой секунды Джареду казалось, что всё происходящее - изощрённый сон об идеальном соблазнении. Джаред оказался возле дивана в секунду. В следующую он уже просунул колено между ног парню, тут же стиснувшему его, а потом попытался содрать брюки и понял, что делает то же, что насмешило его несколько секунд назад. Теперь смеялись оба. Но смех быстро угас. Джаред рывком стащил с парня уже похожую на тряпку рубаху, а тот потянулся к нему и помог избавиться от брюк. Джаред охнул, когда нетерпеливые пальцы скользнули по его члену и размазали по головке прозрачную терпкую каплю. Не отводя шальных зелёных глаз, парень разорвал блестящий квадратик и раскатал презерватив по восхитительно твёрдому члену Джареда. Джаред сполз на ковёр, увлекая за собой уже полностью раздетого незнакомца, и рывком втащил его себе на колени, опять впиваясь в потрясающе желанный рот. Некоторое время они молча, жадно целовались, а когда Джаред наощупь выдавил себе на пальцы смазку и скользнул рукой между ягодиц елозящего у него на коленях парня, тот вдруг застыл. Он не просил остановиться, но Джаред сам слегка притормозил и спросил, чуть пощипывая губами его губы: - Что-то не так? - Давно не было, - шепнул тот в ответ. Джаред уже и сам это чувствовал, толкаясь в сжатый вход двумя указательными пальцами. Парень задыхался, вцепившись в его плечи и жмурясь, а Джаред ритмично, но не глубоко ласкал его двумя пальцами, проникая внутрь лишь самую малость. В какой-то момент парень отстранил его руки, приподнялся и сам направил в себя член уже изнывающего Джареда, и его негромкий вскрик потерялся в ответном рычании. Дженсен Всё произошло именно так, как Дженсен боялся: он запутался в рукавах рубашки и чуть не взвыл от злости, когда увидел, что парень, едва не доведший его до оргазма одними поцелуями, вернулся из спальни и теперь стоит в дверном проёме, наблюдая за ним. Более неудачной ситуации нельзя было даже представить. Парень совершенно предсказуемо расхохотался, но смех был совершенно не обиден, наоборот - Дженсен рассмеялся вместе с ним, а потом понял, что возбуждение никуда не ушло. Остатки одежды летели на пол и Дженсена колотило от предвкушения, от полного сумасшествия ситуации, от собственной смелости и дикого восторга от соприкосновения с горячим, сильным, гибким телом. Не целоваться? Э-э-э... Такое правило действительно когда-то существовало? Дженсен таял от этих поцелуев и отвечал, как мог горячо, дурел от игры тугих мышц под своими ладонями, от податливости и силы. Он чувствовал торопливые поцелуи шеей, щекой; вздрогнул от острых зубов, прикусивших мочку уха. Горячие ладони скользнули по спине, надавливая на позвоночник -Дженсена словно током прошибло - и пальцы сжали задницу - не играясь, сильно. Дженсен знал, что будет больно, только плевать было на боль, желание перекрывало любые неудобства. Поэтому сам, без колебаний направил в себя ощутимо пульсирующий в латексном плену твёрдый член и опустился на него, длинно выдохнув. Конечно, было больно. Но компенсация пришла сразу же - восторгом в раскосых глазах, жарким рычанием и частым-частым сердцебиением. И поцелуями, Боже, какими поцелуями. Дженсен вцепился в тёмные волосы парня, а тот почти кусал его в шею и двигался в нём, захватывая нарастающим жаром. Всё закончилось ошеломительно быстро - когда показалось, что сердце сейчас выскочит, Дженсен вскрикнул и заныл, кончая и едва чувствуя, как незнакомец под ним задрожал и вдруг застыл, запрокидывая голову и глотая стон. Дженсен закрыл глаза, пытаясь отдышаться и ловя отголоски пронизывающего удовольствия, и тут же почувствовал мягкие и горячие губы на шее. Мокрый от пота незнакомец тяжело дышал и счастливо улыбался, потом опять подался вперёд и поцеловал Джесена в ямку между ключиц. Прошёлся губами по шее вверх, лизнул подбородок и поцеловал в губы. Оторваться от сумасшедше сладких губ оказалось чертовски тяжело. Даже под ложечкой засосало и заныло сердце. Дженсен немного испугался собственной реакции и хотел было вырваться из объятий, но тело под ним было таким восхитительно горячим и сильным, поцелуй таким искренним, что он решил поддаться: это ведь первый и последний раз. Почему бы не выпить это до конца. И всё же... это было слишком остро для случайного, разового секса. Оставалось только списать на то, что у Дженсена давно никого не было. Позволив себе ещё один поцелуй, Дженсен аккуратно отодвинулся от привалившегося к дивану парня и сказал нейтрально: - Мне пора. И оказался совершенно не готов к обхватившим его запястье сильным пальцам и хриплому: - Не уходи. Прошу. И к ожиданию в серо-зелёных глазах, полных отблесков наслаждения. - Хочу снова тебя увидеть. Дженсен усмехнулся достаточно небрежно, но сказанное стоило ему усилий: - Приглашаешь на свидание? - Нет, - парень погладил его голое плечо и продолжил: - Нет. Не свидание. Я хочу снова заняться с тобой любовью. Так же, как сегодня. А потом ты опять уйдёшь. Дженсен сглотнул. Пожалуй, ему хотелось этого больше всего на свете - вернуться сюда и снова пропитаться невыносимым жаром - затягивающим, безумным. Но... Получалось, что он нарушал ещё одно своё правило - никакого повторного секса. - Не могу, - ответил он, пряча взгляд, но его лицо тут же обхватили большие ладони и губ коснулся чуть насмешливый шёпот: - Эй, не забывай! Ты должен вернуть мой свитер. - Хорошо, - отозвался Дженсен, чувствуя, как холодеет в животе. - Только вернуть свитер. - Только вернуть свитер, - серьёзно отозвался парень. Пожалуй, Дженсен готов был пересмотреть свои взгляды. Разумеется, только в этом, частном случае. Яркость ощущений пугала и радовала. Очень не хотелось... привязываться. Пускать незнакомца в свою жизнь, автоматически переводя его в разряд знакомых, а потом и близких. Но вот того самого безумного наслаждения - хотелось так, что всё валилось из рук и работа не шла совершенно. Поднимаясь в лифте, Дженсен так и не определился до сих пор, на самом ли деле он хочет повторения, или же просто отдаст свитер и уйдёт, не оглядываясь. Он ругал себя за малодушие, потому что подготовился к встрече и прекрасно понимал: всё это - откровенный самообман, нелепая попытка сохранить лицо перед самим собой. Дверь была приоткрыта. Дженсен заглянул в квартиру и позвал: - Эй! Ответом ему была тишина. - Привет, - крикнул он громче, заходя в квартиру и притворяя дверь. Он держал перед собой свитер, словно щит. Дженсен хорошо помнил, что правая дверь вела из прихожей в гостинную, поэтому сразу заглянул туда. Убедившись, что там пусто, он немного потоптался в прихожей, чувствуя себя неловко и глупо, а потом заметил другую полуприкрытую дверь. Толкнул её и прирос на месте, проглотив слова приветствия. Это была спальня. Хозяин квартиры обнаружился полулежащим на обширной кровати. Из одежды на нём красовался только презерватив. Всё полетело к чёрту. Мысленные построения Дженсена, благие намерения и свитер, выскользнувший из разжавшихся рук. - Я уж думал, пролежу тут до утра в одиночестве, - поддразнил его оживший горячий сон. Дженсен секунду или две смотрел на раскинувшееся на цветных простынях смуглое тело, потом рванулся, рухнул на него сверху, хрипло дыша, и принялся целовать дрожащими губами, сгорая от накатившего отчаянного желания. На пару секунд он отстранился, стаскивая с себя одежду, и толкнул в грудь потянувшегося помочь парня, опрокидывая его обратно на кровать. Оседлал его, едва сорвав с себя брюки, и тут же, не давая поблажек себе и ему, задвигался, радуясь, что всё же подготовился. Парень охнул и уцепился за бёдра Дженсена, притискивая его к себе как можно теснее. Дженсен кричал от наслаждения и лёгкой боли, впуская его в себя, и ему не было стыдно - в глазах мутилось от страсти, кровь в висках стучала. Парень под ним только стонал жалобно и иногда мотал головой, открыв рот. Дженсен целовал этот рот, щёку, скулу, висок, зарывался лицом в длинные волосы, вдыхая острый и свежий запах шампуня. Кончил он, даже не прикоснувшись к себе, от восхитительной твёрдости внутри и стального гладкого живота, о который он тёрся истекающим членом. Застыл и тут же почувствовал судорожное подёргивание бёдер под собой. Парень отдышался, потом повернул голову и нашёл губами губы Дженсена. Почти не разрывая поцелуй, он прошептал: - Как мне тебя называть? Дженсен дёрнулся. Имя означало другой этап. И подразумевало ещё одну встречу. Вернее, далеко не одну. И полную ломку устоявшихся правил. И... - Эй, - его уха коснулось тёплое дыхание, - я же не спросил, как тебя зовут. Я спросил, как мне тебя называть, верно? В голосе слышалась улыбка. Игра продолжалась - не по правилам Дженсена. Но... Чёрт побери, он будет идиотом, если откажется сейчас от того, что ему предлагают. - Росс, - сказал он, приподнявшись на локтях и заглядывая в полуприкрытые глаза. - Тристан, - тут же отозвался парень. Имя шло ему. Даже казалось настоящим. - Росс, - шепнул Тристан, проводя пальцем по губам Дженсена, - Росс. Давай... пройдём обследование. Хочу тебя чувствовать. Всё шло не так. Вернее, совсем не должно было идти. Спрашивая себя, зачем он согласился пройти анонимное обследование, Дженсен прекрасно знал ответ, но у него не хватало духу признаться самому себе в этом. И без того было слишком много отступлений от многолетних правил. Правил, которые делали жизнь легче и спокойнее. Расплачиваясь с таксистом у входа в центр, он увидел сидящего на ступеньках Тристана, и уже не мог отвести взгляд. Дженсен немного занервничал, не зная, как приветствовать его вне спасительных стен квартиры, но Тристан уже шёл ему навстречу и сверкал широченной улыбкой. Он хлопнул Дженсена по плечу и на несколько секунд задержал руку: - Я думал, ты не придёшь. Дженсен даже головой покачал - так это было искренне и... чересчур эмоционально. Он на самом деле раздумывал, стоит ли ехать за результатами, а потом решил, что уйти может на любом этапе. Обследование они проходили по отдельности, но договорились встретиться, чтобы обменяться распечатками. Дженсен набрал длинный код и через несколько секунд получил на руки не менее длинную бумажную полосу, Тристан взялся давить на кнопки, едва Дженсен освободил место у монитора. Они внимательно изучили результаты обследований друг друга и Тристан с довольной улыбкой сообщил: - Как младенцы! Дженсен не смог удержаться от ответной улыбки. Возле самого выхода Тристан вдруг прижал Дженсена к стене и жадно поцеловал. Дженсен задохнулся от неожиданности, но вырываться ему и в голову не пришло - это было слишком приятно и будоражаще, словно в юности. Сладко оттрахав языком его рот, Тристан спросил, упираясь лбом в лоб: - Ко мне или... к тебе? Дженсен даже не раздумывал над ответом: - Ко мне. Когда он смог глотнуть воздуха, оторвавшись с усилием от горячего рта Тристана, добавил немного смущённо: - Только я не подготовился. - Я подожду, - шепнул Тристан, целуя его ещё раз. Нет, поведение Дженсена не было нелогичным. Казалось бы, глупо - показать незнакомому человеку, где ты живёшь, но ни в какую не раскрыть ему своего имени. Но мужчине, не обременённому домочадцами и большим количеством имущества, вовсе не сложно исчезнуть из квартиры за пару часов, не оставив даже следа. А настоящее имя означало только одно: вторжение реальной жизни в маленький фантастический мир, где существует только чистое наслаждение, без примесей и ненужных добавок. Если совсем честно, всё это нервировало и немного тяготило Дженсена - установленные им самим правила становилось соблюдать всё труднее, потому что они стремительно утрачивали смысл. Может быть, именно поэтому Дженсен так за них цеплялся, не желая признавать своё необыкновенно приятное поражение. На заднем сидении в такси Тристан сначала обнял Дженсена, а потом просунул руку под футболку и проник пальцами за пояс джинсов. При этом он откинул голову на спинку сиденья, глаза у него были закрыты, а ноздри подрагивали. Длинные пальцы гладили голую кожу поясницы и Дженсену стоило немалых усилий подавлять внешнюю реакцию. Хотелось снять с Тристана джинсы и глотнуть до самых гланд большой и твёрдый член, засунуть руки под рубашку, довести до бессвязного мычания; а потом трахнуть, выдоить, выжать досуха, до бессилия. Квартира Дженсена была поменьше, чем у Тристана, и не отличалась такой же ухоженностью. Но всё же была вполне опрятной для одинокого мужчины. Пожалуй, для Дженсена это почти не имело значения - на работе он проводил большую часть времени. Он приглашающе взмахнул рукой: - Пиво в холодильнике. Он не смог бы дать определение улыбке Тристана, поэтому торопливо закончил: - Устраивайся, где тебе удобнее, я скоро. Джаред Джаред проводил взглядом скрывшегося в ванной Росса и остался стоять посреди комнаты. Он испытывал смешанные чувства: с одной стороны, был очень рад тому, что Росс потихоньку раскрывался и выходил из рамок собственных холостяцких правил (кстати, они были очень похожи на правила самого Джареда, но он смог быстрее избавиться от их давления и признаться себе, что Росс - уникальное исключение в его жизни), с другой - боялся, что замкнутость Росса не позволяет ему до конца принять ситуацию и признаться себе в том, что у них не одноразовые свидания, а полноценный роман. Джаред готов был ждать и не собирался подталкивать Росса к осознанию всего, что с ними происходило. Даже если это займёт время. Главное, чтобы Росс не запаниковал и не воспринял это, как покушение на свою странную свободу. Джаред пошёл по квартире, рассматривая обстановку. Всё было стандартно и говорило о том, что на работе Росс проводит больше времени, чем дома. В спальне была наспех застеленная кровать с несколькими подушками и тёплым клетчатым пледом поверх одеяла. Джаред улыбнулся, представив себе Росса, устроившегося среди подушек и завёрнувшегося в плед. Джаред был уверен, что Росс спит именно так - укутавшись с головой, словно маленький ребёнок. Ещё пару минут Джаред провёл, собрав разбросанную по спальне одежду и сложив её в абсолютно новый плетёный ящик для грязного белья - очевидно, им пока ни разу не пользовались по назначению. А потом из ванной вышел Росс, даже не подумавший завернуться в полотенце, и Джаред с трудом выровнял моментально сбившееся дыхание. Росс не рисовался, не кокетничал. Он просто подошёл к Джареду и через секунду оба оказались на кровати, и Джаред захлёбывался запахом геля для душа, ощущением тёплой, распаренной гладкой кожи и сладкой тяжестью тела Росса. Он раздел Джареда за несколько секунд и покрыл его лицо торопливыми поцелуями, долго целовал шею, жёстко и жадно вылизывал соски, а потом сполз на самый край кровати и взял его член в рот, сразу, без колебаний и подготовки. Джаред мотнул головой и придержал Росса за короткие волосы: ему совсем, совсем не хотелось кончить через несколько секунд. Он тихонько отодвинул Росса и тут же подтянул его к себе, ловко перевернув на спину и припечатав к постели. Росс фыркнул и рассмеялся, а Джаред крепко ухватил его за щиколотку и провёл языком по своду стопы. Он ласкал губами пальцы, скользил ртом по щиколотке, просовывал язык в подколенную ямочку, чуть согнув ногу Росса. Джаред покрыл тягучими поцелуями внутреннюю поверхность бёдер, провёл по подтянувшейся мошонке самым кончиком языка. Из-за широко разведенных ног, жёстко стоящего члена и плотно поджавшейся мошонки отверстие казалось крохотным. Джаред первый раз лизнул дрогнувшее и тугое, придержал Росса за дрожащие колени и принялся его вылизывать, поощряемый громкими стонами. Росс извизвался и хрипло дышал, а Джаред, оставив его аккуратный вход мокрым от слюны, чуть отстранился и медленно надавил пальцами, раскрывая подрагивающую тёплую дырку. Джаред задвигал пальцами - мерно, не слишком быстро и не слишком медленно, чуть поворачивая запястье, когда шёл на выход. Росс к этому времени даже стонать уже не мог, он пылал от жара придавившего тела, от сладко терзающих его пальцев и губ. Он вцепился в простыни и тёк уже непрерывно: вязкая ниточка сочилась из розовой щели, член чуть дёргался и на ниточке появлялась прозрачная бусина, чтобы тут же растянуться и уступить место следующей. Тонкая прозрачная дорожка тянулась вниз по члену, собираясь крохотной лужицей в складках мошонки, почти достигала пальцев уже задыхающегося Джареда. Когда бусины стали мутноватыми, Джаред нагнулся и слизнул всё одним длинным движением языка вверх по члену, а потом жадно втянул его в себя весь и тут же в горло ему выстрелила струя тёплого и горького, ещё одна и ещё, а Росс заныл на пределе слышимости. Джаред застонал хрипло, почти надсадно, вжимаясь лицом в конвульсивно дёргающийся живот и чувствуя мокрый, горячий бархат вокруг своих пальцев. Отдышаться он не мог, сердце стучало больно и быстро, а волосы слиплись от пота, но Джаред подтянулся повыше и вслепую ткнулся членом в полностью раскрытого, горячего и мокрого Росса, готового до такой степени, что едва головка раздвинула пульсирующие мышцы и проехалась внутри, Росс, болезненно вскрикнув, кончил ещё раз - Джаред не поверил бы, если бы не почувствовал сам. Джаред отстал на несколько секунд и упал на него, чувствуя, как колотится сердце. Чуть отдышавшись, он приподнялся на локтях и полез целоваться, не в силах сказать что-либо. Росс отвечал так же молча, обхватив его за шею и всё ещё плотно прижимаясь к нему бёдрами. Отпустил его Росс нескоро, да Джаред и не возражал. Но когда он всё же осторожно отодвинулся и член выскользнул из судорожно вздохнувшего Росса с чмокнувшим звуком, Джаред увидел, как из тёмно-розовой, натёртой и припухшей дырки потекла широкая мутноватая струйка, и ему безумно захотелось её слизнуть. Секунда - он рванул Росса к себе и с хриплым мычанием прильнул ртом к чуть сокращающемуся отверстию, ткнулся подбородком между ягодиц, плотно обхватил протяжно вскрикнувшего Росса вокруг бёдер. По телу прокатилась сладостная волна - глубоким отголоском недавнего оргазма. Очнулся Джаред от того, что Росс завозился и сонно вздохнул. Не глядя, он протянул руку, прижимая его к себе, потного и измазанного подсыхающей спермой. - Тристан, - невнятно пробормотал Росс, - ещё секунда, и я усну. Это было намёком на одно из правил - не оставаться на ночь. Джаред испытал бы сейчас разочарование, если бы не был так сладко вымотан и не знал, что это последний бастион, который Росс отчаянно охраняет перед тем, как смириться с поражением. - Хорошо, зануда, - прошептал он, целуя Росса в затылок, - но будь добр, в следующий раз прочти инструкцию по использованию ящика для грязного белья. - Это кто из нас, - Росс слабо пнул его локтем, - зану... В следующую секунду он уже громко посапывал. Дженсен Поднимаясь в лифте, Дженсен в очередной раз думал, что справится. Что это не привязанность, а всего лишь восхитительный секс с потрясающим парнем, которому нужно то же самое, что и ему - не более чем. Имена, обследование и секс без презерватива - только добавляющая пикантности приправа. Равно как и жадные поцелуи у самого порога квартиры. И это покалывание в груди - всего лишь предвкушение наслаждения. Физического наслаждения. Дверь была приоткрыта, как всегда. Дженсен прошёл в гостиную, Тристана там не обнаружил и собрался идти в спальню, но случайно задел журнальный столик, сбросив лежащую на нём стопку документов. Машинально нагнулся и поднял пару конвертов, ощутив под ними плотную шершавую книжечку. Дженсен вертел в руках паспорт, ёжась от неопределённого чувства. Он был почти готов открыть его, когда почувствовал взгляд. В дверном проёме стоял полубнажённый Тристан, скрестив на груди руки. Он просто смотрел на Дженсена, ничего не говоря, и определить выражение его лица было невозможно. Это оказалось словно недостающим кусочком паззла - Дженсен понял, почему ему стало так неуютно. Он готов был сам, своими руками перечеркнуть последнее правило, не считая всех уже нарушенных. Он не мог поверить, что почти сделал это сам. Скорее, такой поступок можно было ожидать от импульсивного Тристана, но тот ни разу не посягнул на личное, тщательно охраняемое Дженсеном. Накатила настоящая паника. Дженсен понял, что абсолютно не готов к этому - к слиянию настоящей жизни с искусственно созданной. Что это по-прежнему пугает его, заслоняя перспективой потери свободы даже самые лучшие воспоминания. Он положил паспорт обратно на столик и нашёл в себе силы сказать: - Прости, я нарушил уговор. Стало вдруг больно и муторно, Дженсен собрался проскочить мимо Тристана, не глядя на него, но тот придержал его за руку: - У нас был уговор, Росс... - Да, - взорвался Дженсен, - я знаю, чёрт побери! И я, засранец, его нарушил! Так что отвали от меня, я всё испортил... Он попытался вырваться из рук обескураженного Тристана, заладившего: - Подожди, Росс, послушай!.. Но Тристан крепко держал его за запястье и, видимо, собирался сказать что-то серьёзное, когда Дженсен оборвал его: - Я не могу, понимаешь? Тристан несколько секунд смотрел ему в лицо, а потом выпустил руку и сказал тихо, но чётко: - Как скажешь, Росс. Я хочу, чтобы ты знал только одно. Мне не важно, кто ты и кем считаешь меня. Важно только то, что между нами. И называть это ты тоже можешь, как тебе угодно. Важны лишь мы с тобой. Слова здесь - ничто. Имена - тоже. Правила придуманы нами и нам решать, следовать им, или нет. Что бы ты сейчас не решил, знай: я буду ждать, сколько понадобится. И появлюсь, когда ты будешь по-настоящему готов. Он не удерживал Джесена, не пытался обнять его или поцеловать, не давил взглядом. Не зная, что и зачем он делает, Дженсен вышел из квартиры и надавил на кнопку вызова лифта. Он не обернулся, поэтому не увидел, как Тристан вышел вслед за ним и прислонился к дверному косяку. Джаред Джаред даже не думал, что это окажется так больно. Это была та самая грань, за которой отношения или переходили в другую степень, или прекращались вовсе. Он давно был готов к тому, чтобы наплевать на все оставшиеся правила и сказать наконец этому упрямцу Россу, что просто любит его. Что готов на официальное начало новой жизни, как бы пафосно это не прозвучало. Поэтому, увидев Росса с паспортом в руках, Джаред уже собрался было сказать ему всё это, когда Росс поднял голову и Джаред увидел в его глазах настоящую панику. Он с грустью отметил про себя, что Росс ещё абсолютно не готов. Но к такой реакции Росса оказался не готов он сам. Поэтому и не стал удерживать. Джаред вернулся в квартиру, чувствуя распирающую боль в груди. Он утешал себя только тем, что Россу нужно время. Гораздо больше времени, чем ему самому. Они оба с маниакальной ревностью оберегали свою независимость. Просто Джаред сдался гораздо быстрее, а Росс упрямо продолжал охранять давно рухнувшую крепость. И поэтому оставалось только одно - банальное ожидание. Дженсен Следующие три месяца Дженсен погрузился в спасительную работу. Дни тянулись за днями и это однообразие притупляло боль, которая поначалу была непереносимо острой. Дженсен разрывался между ошеломительными, яркими воспоминаниями и осознанием того, что он всё же влюбился. Что это было ужасно глупо - вообразить, будто занимаясь любовью с незнакомцем, ты можешь обезопасить своё сердце. Не уйти от настоящих эмоций, не отделить секс от привязанности, а страсть от любви. Все эти уловки не срабатывают - безопасного секса попросту не бывает. Очень неохотно Дженсен признался себе в том, что ему ужасно не хватает Тристана. Что он почти готов отбросить оставшиеся правила, совершенно утратившие смысл, но его останавливало только одно: стыд. Он повёл себя глупо, взбалмошно, совершенно не по-мужски. Что бы он потерял, полностью пустив Тристана в свою жизнь? Почему позволил установленным некогда правилам обернуться против него самого? Дженсен понял бы Тристана, если бы тот отказался от продолжения отношений. Но мысль о том, что ему всё больше и больше недостаёт тех сумасшедших свиданий, которые он упорно не именовал свиданиями, прочно засела в голове. Помучившись ещё немного, Дженсен решился. Не в силах вытерпеть пару часов до конца рабочего дня, Дженсен наплёл главному менеджеру такую чушь, что тот отпустил его, посоветовав немедленно поехать домой, выпить аспирин и лечь под одеяло. Поднимаясь в лифте, Дженсен прислонился лбом к зеркальной стенке и даже не пытался с собой справиться. Его колотило так, что и на самом деле было впору принимать аспирин. Дверь была закрыта. Разумеется, ведь Тристан, скорее всего, никого не ждал. Дженсен глубоко вздохнул и нажал на кнопку звонка. Тонкая трель отозвалась гулко и громко, будто квартира была пуста. Дженсен нажал ещё раз и ещё, уже понимая, что это бесполезно. - Там никого нет, - раздалось за спиной и Дженсен едва не подпрыгнул. Вышедшая из лифта девушка посмотрела на Дженсена с опаской: - Вы в порядке? Дженсен кивнул и спросил: - Давно... квартира пуста? - Месяца три, не меньше, - пожала плечами девушка. Дженсен встал со ступенек, только когда стемнело и похолодало, а консьерж ненавязчиво предложил вызвать такси. Первый раз в жизни Дженсен испытал ощущение утраты. Да, самой настоящей утраты. Он не знал, где искать Тристана, не знал ни его настоящего имени, ни чем тот занимается. Ничего, ни единой зацепки. Дженсен долго возился с ключом, не попадая в замочную скважину, а когда всё же открыл дверь, выронил ключ в прихожей. Включил свет, нагнулся за ним, да так и замер. На полу белел маленький бумажный прямоугольник. Дрожь в руках Дженсен унимал долго, ронял записку несколько раз, а потом разозлился на себя и почти успокоился. На бумаге было написано крупно и чётко: "Прошу, не пугайся, это не взлом. Я подкупил консьержа. Да, и твоего тоже. П. С: Инструктаж по сбору носков в ящик для грязного белья я проведу лично. П. П. С: Если инструктаж не сработает, в следующий раз буду действовать силовыми методами". Дженсен провёл руками по лицу, выронив записку. Это было даже не облегчение. Скорее, возвращение радости. Или просто жизни. Нормальной, не придуманной. Осязаемой. Дженсен разулся и снял пиджак, чувствуя, что по лицу разъезжается совершенно идиотская улыбка. В гостиной на полу лежала небрежно сброшенная белая рубашка, под ней обнаружилась плоская прямоугольная коробочка. В коробочке была ещё одна записка, обмотанная бархатной чёрной повязкой: "Иди в спальню. П. С.: Надень повязку и не снимай. П. П. С: Даже не думай об этом". Бонус Джаред и Дженсен За дверью спальни Дженсена встретила тишина. Такая тишина, что он даже успел подумать о какой-то злой шутке, и занимался этим целых две с половиной секунды. А потом его смело ураганом и опрокинуло на постель. Дженсен наощупь обхватил мощные голые плечи Тристана и подставил губы посыпавшимся градом поцелуям. - Придурок, - сумел просипеть он в крохотном просвете между одним поцелуем и другим. - Конечно, - сразу же отозвался Тристан и у Дженсена заколотилось сердце только от звука его голоса, - должен был разложить тебя и трахнуть так, чтоб неделю из дому не выполз. Моего. - Ненавижу тебя, - пробормотал Дженсен, подставляя шею поцелуям. Тристан целовал его, навалившись сверху, но эта тяжесть радовала Дженсена, заставляла поверить в то, что это ему не снится. Губы Тристана с шеи переместились на подбородок, скулу; коснулись щеки под самой повязкой и Дженсен услышал шёпот: - Меня зовут Джаред. Следом ему закрыли рот ещё одним основательным поцелуем и у Дженсена сложилась чёткая картинка: это имя жгучее, сладкое и терпковатое, как и сам... Джаред. - Дженсен, - ответил он, когда Джаред чуть ослабил поцелуй. И почувствовал, что тот улыбается. - Может, я сниму повязку? - поинтересовался Дженсен. - Ладно, - вздохнул Джаред, - давай. Всё равно у меня терпения не хватило. Вид обнажённого Джареда поразил Дженсена так, словно только сейчас до него дошло, что всё происходит на самом деле. Собственно, так это и было. Он схватил Джареда за волосы и опять впился в его рот, прижался, как мог тесно, бесстыже урча от наслаждения. Джаред мотал его по кровати, возил животом по простыне, целовал, кусал, бог знает, что делал ещё. Дженсен выгнулся, когда Джаред засунул в него смазанные пальцы (Когда успел? - рассеянно отметил Дженсен), двинул несколько раз, а потом вздёрнул его на четвереньки и пристроился сзади, вошёл сразу, опять заставил кричать от почти привычного и невыносимо полнокровного наслаждения, смешанного с болью. Двигался Джаред быстро и, судя по нетерпеливым стонам, стремительно летел к развязке. Да, так и вышло - он вскрикнул, впечатавшись в Дженсена особенно глубоко, и Дженсен часто задышал от бешеной пульсации внутри. Джаред вышел из него и Дженсен разочарованно выматерился, но Джаред поцеловал его в поясницу и тут же, не дав опомниться, раскрыл четырьмя пальцами, растянул, подождал, пока потечёт сперма, и прижался губами к мокрой дырке. Удерживая одной рукой рванувшегося неизвестно куда Дженсена, другой Джаред обхватил его член и задвигал кулаком по твёрдому и горячему. Дженсен дрожал, уронив голову на руки, стонал и скользил в туго сжатых пальцах, чувствуя, как Джаред лижет его, шумно дыша, и толкается языком в ещё не закрывшийся анус. Джаред безошибочно определил момент, когда Дженсена повело, перевернулся на спину и нырнул под него, пропуская его член глубоко в горло. Он не упустил ни капли, содрогаясь от уже сухого наслаждения под дрожащим Дженсеном, и, ещё раз лизнув по всей длине обмякший член, напоследок оставил пару сладких засосов на нежной коже внутренней поверхности бёдер. Встать и оттащить в душ два бесчувственных тела оказалось непосильной задачей. Дженсен только слегка поворочался, прижимаясь к лежащему на боку Джареду. Тот потёрся щекой о его затылок и пробормотал: - А я не шутил... насчёт носков, - язык у него слегка заплетался и голос звучал приглушённо. - И что ты... мне сделаешь?.. - полюбопытствовал Дженсен, зевая во весь рот. - Применю си... силовые методы... - М? - на большее Дженсен способен уже не был. - В глаз... дам, - зевнул Джаред. Дженсен не отозвался. - Дженс... Дженсен... - позвал Джаред, прилагая уже нечеловеческие усилия. Ответом ему стало выразительное, громкое, красноречивое сопение. Джаред вздохнул немного обиженно, подгрёб Дженсена к себе, прижимая поплотнее к груди, и через секунду засопел не менее сладко.