Лютики

На приеме собралось много гостей. Во всем, как обычно, присутствует скрытый смысл, и приглашенные, конечно, об этом догадываются, что не мешает им наслаждаться изысканной кухней и беседами друг с другом. Последнее, естественно, является утверждением спорным, но некоторые находят в подобном общении свою прелесть. Драко Малфой к данной категории волшебников явно не относился. Изысканной кухней он может наслаждаться и дома и справедливо считает, что эльфы мэнора готовят не в пример лучше министерских. В общении с волшебниками не видит ничего полезного, так как все нужные связи предпочитает поддерживать сам, без помощи бессмысленных раутов. Прийти сюда Драко уговорила мать. Сильно сдавшая за последние годы, Нарцисса выражает просьбы к сыну так, словно умоляет исполнить свою последнюю волю. Пойдя и в этот раз у нее на поводу, Драко прикидывает шансы убраться отсюда побыстрее незаметно для окружающих. Однако утащить с приема супругу, Асторию Малфой, совсем не просто. Вот уж кто явно чувствует себя здесь в своей тарелке! Астория наслаждается приемом, обществом, раскидывает и собирает комплименты и выглядит вполне цветущей. Драко пристраивается в углу огромного зала, чтобы наблюдать за происходящим со стороны и встревать в пустые разговоры как можно меньше. Но, сделав неосторожный шаг за колонну, слышит тихий вздох и звон разбившегося бокала. — Я уберу, позвольте, — вежливо говорит он, поднимая взгляд, и тут же замолкает, поняв, с кем столкнулся. — Не стоит, я сама, — тихо отвечает Луна Лавгуд и взмахивает палочкой: — Репаро! Осколки послушно поднимаются в воздух, соединяясь в целый бокал. — Он не должен был разбиться так рано, — заявляет Луна. — Его время еще не пришло. Рада тебя видеть, Драко. Драко стоит и молчит, не в силах выдавить ни слова. Единственная мысль, которую он может высказать, вряд ли подобает случаю: — Что ты тут делаешь? — Кажется, его голос звучит излишне грубо. — Отгоняю нарглов от мужа, — серьезно отвечает Луна, не отводя взгляда. Драко становится не по себе: он никогда не мог смотреть в эти огромные глаза — слишком наивные, слишком чистые. Однако сейчас вдруг ловит себя на мысли, что в ответе Луны беспокоят вовсе не пресловутые нарглы, которые в свое время выводили из себя, а это ее спокойное «муж». — Мужа? — повторяет он, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали нотки внезапной ревности — Да, — Луна кивает. — Рольф Скамандер — вон там, видишь? Нарглы так и норовят что-нибудь стащить у него. Он говорит, что они забавные, но я их не люблю. Как у тебя дела, Драко? — Превосходно, — отвечает Драко, попятившись, — просто превосходно. — Ты опять говоришь неправду, — замечает Луна. — Тебе надо перестать это делать. — Тебе-то какое дело? Я думал, ты и говорить со мной не захочешь. — Почему? — кажется, она и в самом деле удивлена. Драко машет рукой и идет прямо в толпу, к Астории. Куда угодно, только подальше от этих понимающих глаз. *** Это произошло почти сразу после войны. Люциус Малфой ждал слушания своего дела в Азкабане, Нарцисса заламывала руки и носилась по поместью от портрета к портрету, спрашивая совета у всех родственников сразу. А Драко просто наблюдал за общей истерией и мечтал исчезнуть куда-нибудь, где найти его было бы невозможно. Выбор пал на Хогсмид, и однажды вечером, надев темную мантию с капюшоном, он выскользнул из поместья. Заметила ли это Нарцисса? Вряд ли. Он была занята разговором с очередным портретом на последнем этаже мэнора. Хогсмид жил своей жизнью, и чужаку здесь делать было нечего. Однако Драко хотелось новых впечатлений. Хотелось скинуть с себя тревогу, что давила последнее время, почувствовать себя самостоятельным, свободным. Внезапно его внимание привлекла толпа в конце улицы, окружившая кого-то. Судя по улюлюканью и свисту, вряд ли намерения людей были добрыми. Конечно, Драко предпочел бы пройти мимо: зачем ему нужны неприятности? Вот только голос, раздавшийся в толпе, заставил его замереть. Он узнал полоумную Лавгуд, с которой учился в Хогвартсе. И, хотя пути слизеринцев и рэйвенкловцев не пересекались, он не мог не знать ее — одну из отряда Дамблдора и компании Поттера. А то, что было связано с Поттером, Драко не забывал никогда. А еще полоумная Лавгуд провела несколько месяцев в заточении в подземельях мэнора… Как она оказалась в этот час в грязном переулке Хогсмида, оставалось только гадать. Ясно было одно: полоумной девице нужна помощь. — Прошу вас, оставьте меня в покое, — спокойно говорила она, смело смотря окружившим ее нахалам прямо в глаза. И все же Драко хотел пройти мимо: это не его друг и не его неприятности. А неприятностей в его жизни и так хватает. Поэтому, мысленно извинившись перед давней, но отнюдь не доброй знакомой, он направился к «Дырявому Котлу». Но уйти просто так не удалось. — Кто это? Малфой! Смотрите, это же Малфой! Драко, иди к нам, — раздался пьяный знакомый голос, и толпа вокруг Лавгуд внезапно обрела знакомые черты. Слизеринцы! В полутьме Драко разглядел Гойла, Макнейра и нескольких других, имен которых даже не вспомнил. Озадаченный, Драко подошел ближе. Много раз потом он говорил себе, что должен был бежать, нестись оттуда без оглядки. Старые связи не приводят ни к чему хорошему. Но тогда показалось, что если он сбежит, то все решат, что он испугался, и засмеют. Драко очень боялся выглядеть трусом, а именно это сейчас ему и грозило. Он шагнул к толпе. — Малфой, присоединяйся! Будет весело! — пьяно хохотнул Гойл. — Что вам нужно? Дайте же пройти, — тихо умоляла Луна и вдруг посмотрела прямо на Драко. Ее глаза блеснули в сумерках, и Драко совершенно точно истолковал их выражение. Они молили о помощи. Но, видимо, ошиблись адресом: Драко Малфой — не герой. Он не намерен спасать обиженных одиноких девушек в переулках Хогсмида. Драко отвернулся. Посмотрел на ухмыляющиеся физиономии бывших однокурсников. Стало невыносимо, до тошноты, противно. — Оставьте, — сказал он нарочито небрежно, растягивая слова. — Не марайте руки! Это всего лишь полоумная Лавгуд. Да и вообще, если помните, она из компании Поттера, так что у меня к ней свои счеты. И она пойдет со мной! А кто не согласен, — Драко медленно обвел всех уничижающим взглядом, поигрывая палочкой, чтобы было незаметно, как дрожат его руки, — может попробовать пару заклятий из личного арсенала Пожирателя Смерти. Драко перекинул палочку из правой руки в левую и задрал рукав мантии. Темная метка, поблекшая, но все еще четкая, была хорошо видна на бледной коже. Ни один из его сокурсников не носил Темную метку, поэтому в школе Драко побаивались. Знали бы они, как он всего боится! Но дурная слава Темного Лорда была в данном случае только на руку. Толпа слизеринцев, ворча и ругаясь вполголоса, постепенно рассосалась, оставив Драко наедине с Луной. — Мне надо в Дырявый Котел, — тихо сказала Луна. Драко впервые поразился мелодичности ее голоса — Лавгуд будто не говорила, а пела. — С чего ты решила, что я тебе помогу? — грубо спросил он, все еще ощущая дрожь в руках. — Ты сказал неправду, Драко, — пожала плечами Луна. — Я не нужна тебе. Просто тебе надоели все эти издевательства. Драко отвернулся и посмотрел на темную улицу, освещенную единственным фонарем. — Допустим, — сказал он, - тебе-то что с того, Лавгуд? — Ты устал. Пойдем, я тебя провожу, — вдруг просто предложила она. — Ты проводишь меня, а я — тебя. Вместе будет не так скучно. Драко, неожиданно для самого себя, согласился. *** Луна держит бокал с соком на уровне глаз, разглядывая сквозь него всех присутствующих. Ее, с позволения сказать, муж держит жену под локоть, ничуть не смущаясь столь странного поведения. Рольф Скамандер беседует с Кингсли Шеклботом, нынешним министром магии, и в том, как он держит Луну за локоть, видна нежность и забота. Драко отводит взгляд, будто кому-то вообще есть дело, куда он смотрит. Определенно, нет. Он никогда не был фигурой важной и примечательной, а в нынешнее время — и подавно. Но этот Рольф держит Луну за локоть, книззл его раздери! Держит и не думает отпускать. Насмешливый голос где-то внутри Драко сообщает ему, что он ограниченный имбецил и пялится на чужую жену, между прочим. И к тому же, не унимается голос, она могла быть его женой! Но он, Драко, упустил возможность держать ее за локоть. Испугался ее странностей. А самое главное — она не была наследницей чистокровного рода, способной составить приличную партию наследнику Малфоев. Пусть статус их семьи с некоторых пор пошатнулся — это не повод идти на поводу у эмоций. Власть всегда может поменяться, а родственники остаются навсегда. Так считала Нарцисса, и Драко никогда не смел ей перечить. *** — Ты грустишь? — как всегда в лоб, спросила Луна, когда они встретились снова на окраине Хогвартса. Это место выбрала Луна. Она говорила, что тут водятся лютики — не цветы, а маленькие розовые существа, приносящие людям радость. Немного радости Драко Малфою точно не помешало бы. Если он и задавался вопросом, зачем видится с Лавгуд, то ответ был очевиден: она помогала забыть о действительности. О том, что Люциус в Азкабане, мать потихоньку сходит с ума, поместье давно уже не похоже на прежний красивый дом и там регулярно проводят обыски. Луна же совершенно не беспокоилась ни о чем подобном. Казалось, ее внутренний мир настолько выпадал из реальности, что она вплетала его в повседневность любыми возможными способами. Вот и сейчас несла чушь о каких-то лютиках… Драко это нравилось — но ровно до тех пор, пока он не признался в своих чувствах Нарциссе. Мать смерила его холодным взглядом и поджала губы. — Я завтра же свяжусь с Гринграссами. Тебе надо жениться, Драко. Подумай сам: родство с семьей, не замешанной в связях с Волдемортом, но чистокровной и уважаемой в наших кругах, — большая удача. Драко промолчал. Во-первых, не решился спорить с матерью, а во-вторых, точно был уверен, что жениться на Лавгуд не собирается. Одно дело — сидеть и слушать бредни про лютиков, мозгошмыгов и прочую чушь, наблюдая, как мерцают огромные глаза Луны в мягком сумеречном свете. Совсем другое — связать судьбу с человеком, у которого, похоже, кроме мозгошмыгов, в голове ничего нет. На такое Драко пока не был способен, это он знал точно. *** Луна двигается плавно, неторопливо, и в этой плавности есть грация и красота. Драко смотрит на нее, всматривается в ее изменившееся, повзрослевшее лицо и невольно начинает улыбаться. Он закрывает глаза и чувствует запах ее волос — легкий, ненавязчивый, цветочно-сладкий. Он искал такие духи для Астории, но не нашел. Видимо, так могли пахнуть только волосы Луны. Она оборачивается и ловит его взгляд. Вмиг став растерянной и беззащитной, вдруг улыбается краешком губ. В этой улыбке столько грусти, что Драко Малфою впору пойти и утопиться в Черном Озере. Драко не отводит глаз. Он вглядывается пристальнее, пытаясь запомнить каждую черту ее лица. Потому что знает — вряд ли они увидятся снова. А уже через минуту его разрывают на части гнев и ревность, и Драко решительно шагает вперед. *** — Ты не можешь любить меня! — искренне возмутился Драко, сидя на этот раз на опушке Запретного Леса. — Я — Пожиратель Смерти, понимаешь, идиотка?! Я служил Темному Лорду! Он вскочил и задрал рукав рубашки, так что стало видно Метку. Луна покачала головой; ее взгляд стал совсем печальным. — Любовь просто есть, Драко, — сказала она голосом, похожим на шелест опадающих листьев. — А за свои грехи, если ты считаешь их таковыми, расплачиваться только тебе. Так уж вышло. Так мы и живем… А я просто тебя люблю… Смотри, лютик прилетел! Это к счастью. Он не являются просто так. Только если кто-то оберегает нас оттуда, — она указала на небо. Драко посмотрел на ее раскрытую ладонь. Никаких лютиков он так и не видел, и это злило. — Я их не вижу, — грубо ответил он, — а ты выкинь дурь из головы! Так будет лучше. — Не могу, — пожала она плечами. — Ты врешь, Драко. Тебе надо научиться говорить правду. Ты же сам приходишь сюда почти каждый вечер… — Прихожу, — буркнул Драко, стараясь смотреть в сторону. Куда угодно, только не в ее глаза! — Значит, тебе не все равно, — подытожила она. Драко ничего не ответил. Сказать правду он не смог бы даже самому себе. *** Он находит ее на маленьком балкончике, о существовании которого знают немногие. Непримечательный, но вполне уютный — именно здесь Драко чувствует себя в своей тарелке. То есть в полном одиночестве. Присутствие там же Луны его не удивляет. Похоже, разговор с ней — неизбежность, которую стоит просто принять. *** — Я женюсь, — сказал Драко, смотря в небо, боясь повернуть голову в сторону. — Когда? — прозвенел рядом тихий голос. — Скоро, — неопределенно передернул он плечами. Развивать эту тему не хотелось. Это был первый вечер, когда Луна больше не сказала ни слова. Она не ушла. Не плакала. Не кричала — вопреки его страхам. Она молчала и смотрела в небо. Когда Драко все же решил уйти, она даже не шевельнулась. — Я предупреждал, — сказал он, сжав губы, уверенный, что поступает верно. Тишина. Драко с силой сжал портключ, подаренный матерью на двадцатилетие. Луна все так же молчала. Но в последний миг перед аппарацией все же повернулась, и только тогда Драко понял, что она все-таки плакала. *** — Мы с тобой все время встречаемся сегодня, — говорит он, ежась от холода. Она поднимает на него свои невозможные глаза. — Я прощаю тебя. — Что? — Драко смотрит на нее с недоумением, даже обиженно. — Ты хочешь попросить прощения. Я прощаю тебя. Драко с силой зажмуривается, а когда открывает глаза, то ее уже нет. Рольф Скамандер хмур и даже вспыльчив. — Кто вы, чтобы спрашивать о ней? — с горечью интересуется он, когда Драко хочет узнать, куда делась Луна. Драко пятится под его неприятным взглядом и, бросив Асторию и мать, аппарирует в поместье. Через несколько минут он ловит себя на мысли, что ходит по комнате кругами. Наверное, только один человек мог ему сейчас помочь. — Малфой?.. — Гарри удивленно таращится на него явно сонными глазами. И правда, Поттера на приеме не было — спал дома, герой народный. — Да, это я, Поттер. Надо поговорить. Вообще, если честно, в последний раз они виделись на похоронах профессора Снейпа. Поттер, подавленный и мрачный, стоял у гроба и, казалось, не замечал никого вокруг. Лишь один раз их взгляды с Драко пересеклись. Драко помнит, как напугала его пустота в глазах Поттера. Сейчас он выглядит не лучше, если не хуже, — постаревший сразу на десяток лет, с сединой в волосах и воспаленным взглядом. — Гарри? — Драко от неожиданности делает шаг назад. — Что ты хотел? — спрашивает Поттер и ждет посреди его, Драко, гостиной, будто оловянный солдатик — не двигаясь с места. — Я, — Драко шумно сглатывает и все-таки решается, — я... Мне Луну надо найти. Лав… Скамандер… чтоб их. В общем, Луну. Я должен ей кое-что сказать. Мы виделись сегодня на приеме, и… — Стоп, — Поттер вскидывает ладонь, — ты не мог с ней видеться на приеме. Ни сегодня. Ни вчера. — Я ее видел, — с нажимом говорит Драко, думая, что, наверное, обратиться к Поттеру было не столь хорошей идеей, — ты… Черт, Поттер, оставь свои аврорские замашки! Ты не мог бы просто проводить меня к ней. И все. — Запросто, — кивает головой Гарри и тут же хватает Драко за руку, притягивая к себе для аппарации. — Это… — Драко замирает, понимая, куда попал. Говорить то-либо излишне. — Кладбище, — кивает Гарри и глубоко вздыхает, — я тут часто бываю. — Луна Лавгуд, — читает Драко на медной табличке. Тут много памятников. Они все рядом, — Гермиона Грейнджер, — читает Драко вслух, — Джиневра Уизли, Рональд Уизли, Фред Уизли, Невилл Лонгботтом, Римус Люпин, Нимфадора Тонкс... — Они все. . — Да, конечно. Были убиты. Кто-то во время финальной битвы, ну да ты знаешь. А остальные… Кто-то мстил мне, убивая всех моих близких. Луна была последней. Два года назад. Я все жду, когда же это случится со мной… Когда?! — Гарри кричит, и его крик уносится высоко в небо, где вороны возмущенно каркают, встревоженные этим воплем. Драко стоит перед надгробиями, не в силах что-либо произнести. Его собственная боль накрывает его с головой; становится трудно дышать. Он садится прямо на землю, возле Гарри. В этот самый момент на руку Драко садится невероятное создание розового цвета. У него большие глаза и нежные, прозрачные крылья. Существо смотрится настолько неуместно в кладбищенской обстановке, что Драко пытается ущипнуть себя за шею. — Лютик, — улыбается Гарри. — Ты знаешь о них?.. — Драко уже не чувствует удивления — только неимоверную усталость. — Луна говорила, — Поттер выдавливает из себя улыбку. — Она говорила, что это предвестники счастья. Посланы нам теми, кто ушел. Они нас оберегают. Драко находит в себе силы улыбнуться в ответ. Он встает и бережно убирает лютика к себе за пазуху, где тот устраивается, смешно щекоча его под ребра. Астория будет недовольна: она терпеть не может всяких магических существ. Но разве Драко есть до этого дело?! — Она сказала мне, что простила меня, — говорит он. Гарри смотрит на него с пониманием. — Только она и могла, — серьезно говорит он. И Драко знает, что это правда.