Слабость истинного джентльмена

Лондон был угрюм и пасмурен. Холод и озноб пронизывали несчастных прохожих до костей, будь то обычные жители или восторженные туристы. Осень совсем недавно объявила о своем наступлении, но погода давно диктовала свои жесткие правила. Однако Лондону не привыкать, он встречал Артура без особых фанфар, не изменяя своим привычкам в виде серого осеннего неба, полного туч, и грубого порывистого ветра. Усталый и вымотанный от долгих и продолжительных перебранок на очередном собрании, Артур возвращался домой, желая лишь немного тепла, тишины и чашечки ароматного чая перед сном. Он с любовью провожал знакомые глазу и любимые сердцем улицы, медленно уносящиеся вдаль. Артур был рад вернуться домой, где покой и умиротворения помогут ему расслабиться. Наконец машина остановилась, и услужливый шафер открыл дверцу заднего сидения, соблюдая точные правила. Он был сух, учтив и не приветлив. Очередной услужливый вассал. Стоило Артуру перешагнуть порог своего дома, как с небес рухнул гром, и первые капли наступающего ливня оросили проезжую дорогу, но он не обратил на это внимания, помогая горничной снять с себя пальто и на ходу прося принести чая в его кабинет. Между тем взгляд его привлек спешащий управляющий, который явно рвался что-то доложить:  — К вам посетитель. Я сказал, что вы отсутствуете, но он настаивал на том, чтобы дождаться вас.  — И кто же это? — спросил он без особого интереса, устало потерев глаза и думая: «Только этого не хватало».  — Шотландия, мистер. Артур тяжело вздохнул, выговорившись про себя. Скотт был последним человеком, которого он хотел видеть сейчас. И чем он заслужил этот сумбурный день? Решив покончить с этим как можно быстрее, он последовал в свой кабинет. Тучи сгустились, сделав дом одиноким и печальным, полным длинных холодных теней, и даже снующие туда-сюда служащие не делали его уютнее. Оказавшись перед дверью, он приготовился к очередным пьяным выходкам Скотта, надеясь, что без лишних жестов сможет проводить того в гостевую спальню и кончить на этом. Старые петли вымученно проскрипели, дверь кабинета отворилась. Скотт вальяжно расположился в кожаном кресле, голова его была откинута, глаза прикрыты, темно рыжие волосы распластались по спинке кресла, а грудь мирно вздымалась под рубашкой и темно-синим пиджаком. Стыдясь за самого себя, Англия залюбовался видом заспанного Шотландии. Он привык к постоянным выходкам своего непутевого братца. И сегодня он ожидал, что увидит шумного и веселого, с красными щеками и запахом виски изо рта Скотта. Но нет, он выглядел трезвым. А самое прекрасное — он не стал надевать свой дурацкий килт! Артур обрадовался такому повороту, зная любимый фокус своего братца с подниманием этой юбочки. Воспоминания о прошлом ночном появлении Скотта вызвали злость, и он решил прервать этот импровизированный «тихий час», громко раскашлявшись. Шотландия нервно дернулся и, повернув голову, сонными глазами отметил стоящего в дверях Артура. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он зевнул и подвинулся к столу, принимая деловую позу.  — Здоров, где так долго пропадал? — низким ото сна голосом прохрипел он.  — Не думаю, что это твое дело, — бросил Англия, — Отличный костюм, кстати. Наконец-то ты отказался от своего привычного вида. Скотт искренне рассмеялся. Сладко потягиваясь, он встал со стула, продемонстрировав свой любимый зеленый килт. — Ты об этом? Артур выругался.  — Господи, ты опять надел его! Сколько можно? Тебе не надоело носить эти юбочки и сумочки? Артур рефлекторно хотел закрыть глаза, но, осознав это, быстро замаскировал позорный жест под жеманное «рука-лицо». Скотт не пропустил этого и вновь заливисто рассмеялся. Он вышел из-за стола и встал перед Артуром, облокотившись на стол.  — Это называется килт и спорран. И ты прекрасно об этом знаешь. И на этом стоило бы перебранку закончить. Артур понимал это, но накопившееся раздражение требовало выход. Он не выдержал, прекрасно понимая, что ничем хорошим это не закончится:  — Знаю, но тебе самому не надоел этот детский сад? Может мне тоже стоит переодеться в пирата, напиться рому и крикнуть: «Йо-хо-хо»? Это не чертов Хэллоуин, так что пора бы снять свои костюмы. Шотландия саркастически приподнял бровь, после чего хитро улыбнулся. И только тут Англия понял свой просчет.  — Как прикажешь, мистер Великобритания, — поклонился он и непринужденно снял с себя пиджак, кинув его куда-то на пол. Артур нервно сглотнул слюну. Ему с трудом представлялось, чем закончится эта новая шутка. А Шотландия тем временем расстегивал рубашку, устремив на него свои дьявольские глаза. Хватаясь за последнюю соломинку, Англия взмолился:  — Остановись! Черт, ладно, оставь ты свой килт, я не против!  — Ничего не слышу…  — Аргх, знаешь, твои наклонности к эксгибиционизму начинают меня беспокоить! Даже интересно, кому из стран еще не довелось увидеть твой член! Пока Англия произносил свой монолог, Скотт полностью избавился от рубашки, откинув ее на пол к пиджаку. Вид его голого накаченного торса с дорожкой рыжих волос, перекрывающихся кромкой клетчатой ткани, вызвал у Англии стаю мурашек, и он судорожно раскашлялся. Ему вдруг сделалось жарко в своем пиджаке, галстук начал сдавливать шею, а в штанах стало тесно. Это было неожиданно и пугающе, но он — джентльмен и не позволит открыться этому конфузу! Тем более перед этим дураком Скоттом! А сам Шотландия был нисколько не смущен, но слова, брошенные Англией, отвлекли его от импровизированного стриптиза. Он подошел вплотную к нему, сверля взглядом.  — А меня беспокоит твоя жеманность. Постоянно закрываешься, ведешь себя как маленькая девочка, ей богу. Можно подумать, у тебя самого члена нет! Может мне стоит в этом убедиться? — Нет! Прекрати! Его рука потянулась к штанам Англии, что было весьма некстати. Только сейчас Артур осознал, что все это время опирался на дверь. Он судорожно дернул за ручку в попытке убежать от этого кошмара, но как назло дверь заклинила и даже тяжелого скрипа старых дверных петель он не услышал. Пока Артур медленно вникал, что оказался в западне, рука Скотта уже справилась с молнией на его штанах. Шотландия дышал ему в шею, буквально прижав его к стене. Резкий вдох, сердце пропустило удар, в ноздри ударил терпкий мускусный запах Скотта, который вызывал потребность погрузиться в него всем существом. Артур почувствовал внизу горячее прикосновение и томно выдохнул, ощущая, как похоть накрывает его с головой. Он впечатался в дверь спиной, ловя устремленный взгляд зеленных глаз.  — А это что такое? — с издевкой прошептал он, при этом лаская член Артура. Он ничего не мог на это ответить, кроме стона удовольствия. Англия готов был поспорить, что Шотландия возбужден не меньше его. Стоило только взглянуть в эти зеленые глаза, покрытые страстной дымкой, с расширенными зрачками, словно у зверя, готового к атаке, стоило лишь опустить глаза на его вздымающуюся грудную клетку и послушать возбужденное сбивчивое дыхание. Да, в конце концов, есть только одна причина, почему мог так приподняться его килт!  — Ты ведь хочешь этого, всегда хотел, — страстно прошептал Скотт, медленно приближаясь к губам Англии. — И кстати, насчет эксгибиционизма, единственный, кто достоин пялиться на мой член, — Он не выдержал и поцеловал его, грубо и по собственнически лаская губы и наслаждаясь тем, как Англия отвечает ему с большей страстью, оборвав поцелуй, он закончил, — это ты. Не выдержав, Артур притянул его к себе. Мысли сбились, Англия перестал отдавать отчет своим действиям. Все, о чем он мог думать — это о горячих губы и дурманящий запах. Пошлые причмокивающие звуки застревали в ушах, но Артур не боялся, что их могут услышать, кажется, он забыл о том, что существует хоть кто-то еще в этом мире, который сузился до размеров его старого кабинета. Лишь на секунду он оторвался от таких притягательных губ, чтобы отдышаться и еще раз посмотреть в эти глаза. «Как же Скотту идет похоть!» — думал он в тот момент. В тот момент он походил то ли на демона искусителя, то ли на любовное божество. Но нет. Это лишь старый добрый Скотт с непокорной гривой огненных волос и горящими внутренним светом глазами. Шотландия прижался к нему всем телом, покусывая шею, пока Артур сгорал заживо в агонии из дикой страсти и вожделения. Но обрывочные мысли не покидали его: «Что происходит, почему сейчас и главное — когда Скотт успел стать таким сексуальным?» Шотландия лизнул раковину уха, от чего Артур разом растерял все свои мысли. Уже сейчас, зажатый в железной хватке крепких рук и разгоряченный, он мечтал отдаться Скотту. Желая еще больше поцелуев, больше прикосновений. Он хотел не просто вдыхать его запах, а впитать его в поры своей кожи. Шотландия вминался в его возбужденное тело, давая понять, что сам находится на грани. Грудь упиралась в торс Скотта, Артур ощущал, как под кожей бешено колотиться сердце в такт которому он терся о его килт в беззвучной просьбе снять этот предмет одежды. Но тот и не думал этого делать, был занят штанами Артура. Скотт все это время не переставал ласкать Артура. Смазка скользила по руке, но ему было плевать, он дарил удовольствие Артуру, в благодарность, получая громкие ругательства, пошлые признание и красные щеки, говорящие о полной покорности. Фактически, он уже принадлежал Шотландии, он зависел от него как от воздуха, но этого было мало, Скотт хотел большего. Он сам не понимал резкого перехода из раздраженной перепалки в самую страстную ласку в его жизни, но свое желание обладать Артуром, каждой его частичкой, вписаться в каждый уголок его сознания и тела, он понимал даже слишком хорошо. И сейчас он добился желаемого. Артур хотел его больше всего на свете. Англия больше не мог выносить этого, мечтая самолично изучить тело Шотландии руками, губами и языком. Пока Скотт ловил его разгоряченные стоны и разглядывал возбужденное лицо, руки Артура пробрались под килт, проводя по бедрам и останавливаясь на возбужденном до предела члене. В голове мимолетно пронеслось: «Забавно, сколько раз я закрывал глаза, когда он поднимал свой килт, а теперь сам бесстыдно лезу под него. Хочу ощупать, увидеть и прикоснуться губами». Эта смелая мысль затмила сознания. Пальцами он нежно и ласково водил по нему, вскоре взяв его в ладонь и проводя ей вверх и вниз. Скотт простонал его имя и с новой силой впился поцелуем в распухшие губы. Он двигался резко и быстро, водил своей рукой по члену Англии, лаская головку большим пальцем. От удовольствия тот не мог перестать вертеть бедрами, помогая ему приносить себе удовольствие, сам тем временем с таким же темпом дрочил ему. Чем резче становились движения, тем громче были их стоны. Англия откинул голову и, закрыв глаза, взмолился:  — Быстрее, я сейчас… Он стонал и метался, а Шотландия наслаждался этим видом, целуя того в шею и ключицы. Наконец раздался громкий стон, и Англия кончил. Артур поднял на него глаза, в запоздалом непонятно откуда взявшемся стыде. Этот пристыженный взгляд в совокупности с ладонью на члене породил у Скотта желание показать своему любимому джентльмену новую ступень разврата. Артур исподлобья смотрел на Скотта, который, не сводя с него глаз, поднес мокрую от спермы руку к лицу и провел языком от основания ладони до конца большого пальца, собирая белую жидкость на своем языке и проглатывая ее, оставив лишь стекающую слюну на подбородке. Взирая на красного и смущенного Артура, а так же упиваясь от пикантности своих действий, Скотт ощутил горячие волны удовольствия по всему телу, после чего получил бурный оргазм. Понимая, что долго на ногах он не протянет, Англия схватил за руку Шотландию и потащил того в глубь кабинета, повалив на кресло и следом становясь перед ним на колени. Им не нужна была передышка, одного раза точно не хватило на осуществление всех грязных мыслей, ведь их было так много! Артур ощущал себя свихнувшимся. Такого сильного оргазма он не получал никогда в своей жизни и, распробовав это удовольствие, хотел получить еще больше. Он чувствовал себя извращенцем, делая это перед пристальным взглядом, доносящимся до него сверху. Руками Англия приподнял клетчатую ткань килта и сомкнутыми губами прикоснулся к члену, ощущая, как Шотландия вжался в кресло. Отвлекаясь на мгновение, он быстро сбросил надоевший пиджак и галстук после чего, расстегнув рубашку, приблизился к разведенным ногам и, положив левую руку на его колено, еще сильнее приподнял член, проводя снизу вверх по нему языком, ощущая, как вязкая жидкость стекает по его лицу и попадает на губы. Скотт наслаждался видом Англии, стоявшим перед ним на коленях и с увлеченностью облизывавшего его член. Сама мысль, что ради него Артур плюнул на все свои обеты, приносила не меньше удовольствия, чем прикосновения расторопного рта. Он специально смотрел на Англию, стараясь застыдить того еще больше.  — Ты оказывается извращенец, Англия. Ммм… Так сильно возбудился только от того, что отсасываешь мне? — стопой он дотронулся до члена Англии, ощущая на себе его резкий вздох. Артур не понимал, почему эти слова и действия не вызывают у него ярости. Наоборот, он распаляется еще больше, хочет выставить себя более извращенным и искусным в сексе. Возвращая взгляд Скотту, он поцеловал головку его члена и, взяв ее в рот, начал водить языком по гладкой и влажной поверхности. Он увидел, как тот закинул голову вперед и судорожно хватает ртом воздух. Англия шире приоткрыл свои губы, пропуская его внутрь. Увлекшись, он не сразу заметил, как рука Шотландии опустилась на его голову и начала трепетно поглаживать его по волосам. От этого жеста захотелось стараться еще усерднее, Англия взял в рот до основания и, привыкнув к странному ощущению наполненности в своем горле, начал двигаться, лаская при этом член языком. Рука Шотландии, которая до этого лишь поглаживала голову, теперь жестоко и резко схватился за волосы, буквально трахая Англию в рот. Но тот только больше распаляясь от легкой жестокости. Шотландия громко выкрикнул его имя и, вжавшись в кресло, кончил в рот Англии. Опустив голову вниз, Скотт наткнулся на мутный от похоти взгляд Артура, который глотал его сперму и пошло облизывал свои красные распухшие губы. От этого зрелища руки покрылись мурашками, он ощутил свою возможность завладеть его телом и понимал, что не встретит ни единого протеста. Англия провел цепочку поцелуев от мышц живота до шеи и, взобравшись на колени Шотландии, получил страстный поцелуй. Скотт обнял его. Он хотел подарить немного нежности после своего грубого поведения. Все это время он смотрел на Англию с желанием отыскать в этом похотливом извращенце, который только что с наслаждением отсасывал и глотал его сперму, того самодовольного и высокомерного джентльмена, но этой фальши в нем больше не было. Лишь желание и первобытная страсть. И видя все это, Шотландия точно понимал, зачем он постоянно вваливался к нему пьяным и эксцентрично поднимал килт, он хотел спровоцировать его, вывести из той скорлупы и сделать своим, оставив на нем метки, клеймив своим запахом. Теперь он, наконец, добился своего.  — Оближи мои пальцы — скомандовал он, Англия без лишних слов подчинился приказу. Смочив пальцы, он поласкал немного сжатое колечко ануса. Англия широко раскрыл глаза и ртом ловил воздух.  — Расслабься — нежно попросил он, целуя его в шею. И Англия расслабился, пропуская пальцы внутрь. Двигаясь медленно и осторожно, Шотландия пытался отыскать ту самую точку и громкий стон сказал ему о том, что поиски увенчались успехом. Он трахал Англию двумя пальцами, наслаждаясь видом запыхавшегося и возбужденного любовника. Вскоре сам Англия начал двигать бедрами. Картина, открывавшаяся Скотту, была незабываема. Взмокший от пота, растрепанный и красный Артур, весь в его засосах и укусах с удовольствием насаживался на пальцы, виляя своей задницей, будто умоляя заменить их чем-то более серьезным. Но Шотландия ничего не предпринимал. Он с наслаждением любовался на попытки Артура довести себя до оргазма, стараясь как можно дольше продлить этот момент. Скотт находился в осознанном блаженстве, мог целовать и даже заняться любовью с человеком, которого всегда любил. Но что будет после? Артур очухается и выгонит, может, вовсе будет избегать, что пугало Шотландию куда больше, чем крики, жеманство и безответные чувства, длящееся долгие столетия. Но раз он пошел ва-банк, то эта страсть на всю жизнь останется в его воспоминаниях как высшее блаженство, существующее на земле и на небесах. Он резко задвигал пальцами и, грубо подвинув Англию к себе.  — Хочешь меня? — грубо спросил он. — Да, — незамедлительно ответил Артур, сквозь очередной стон.  — Хочешь, чтобы я трахнул тебя в твою красивую задницу?  — Хочу.  — Хочешь, чтобы любил тебя всю ночь?  — Боже, да, ах…  — И утром тоже? — он зарылся носом в его волосы, вдыхая ставший родным аромат любимого тела. — Да, черт бы тебя побрал, да! — Артур кончил, он опустил голову и расслабился всем телом. Затем упал на грудь Скотта, тихо бормоча себе под нос:  — Что ты сделал со мной? Почему вдруг твой вид так волнует меня, а запах сводит с ума? Скотт не ожидал подобного, он прекратил свои ласки и с удивлением вслушивался.  — Черт, зачем ты позволил мне увидеть себя таким… Так может я никогда и не заметил бы, что чувствую к тебе! Шотландия с удивлением смотрел на закрывающего лицо Артура. Он испугался того счастья, что только что обрушилось на него огромным потоком, затем испугался не так истолковать эти слова, приняв тем самым желаемое за действительное. Он вынул свои пальцы и вцепился в Англию, заключая того в объятия больше похожие на сжатые тиски. Он будто испугался, что все исчезнет и вся эта любовь упорхнет от него вместе с любимым человеком.  — Не говори ничего, — прошептал Скотт, позволяя себе поцеловать Англию в висок. Спустя несколько минут, он сам начал тихий диалог.  — Ты ведь не хотел этого? — спросил он снова, как в самом начале их страстной встречи, только теперь нерешительно и тихо. Англия удивился такой резкой перемене. Страсть потухла, и по логике вещей он должен встать и уйти, убежать, как и собирался. Но это казалось самым нелогичным выходом. Англия чувствовал страх, исходящий от Шотландии, смутно понимая, что происходит в его душе. Артур был потрясен, будто в то мгновение, когда повернулся от запертой двери к полуголому Скотту, пелена спала с его глаз, и он неожиданно для себя самого увидел в этом балагуре не просто старшего брата, а предмет вожделения. Эта мысль резанула по сознанию, словно канцелярский нож по листу бумаги. Он испугался, но сам Скотт не был растерян. И тот его взгляд уже тогда рассказывал Артуру о чувствах. Он будто признавался в любви своими ласками. Сейчас Англия не мог не принять ее, попросту потому что не смог жить со знанием того, что больше не увидит его настоящих чувств, плещущиеся в этих глазах, словно кубики льда в стакане с виски.  — Какая разница, что было тогда, — Артур взял его лицо в свои руки и поцеловал в сомкнутые губы.  — Главное, что сейчас я не жалею, — неожиданно, он изменил своей сдержанной манере и залился счастливым смехом, — Да кто в здравом уме будет жалеть о самом сильном оргазме в своей жизни? Серьезно, я будто к звездам вознесся! И ты думал, что после всего этого я с криком: «Маньяк!» — убегу от тебя, чтобы всю оставшуюся жизнь дрочить в одиночестве, вспоминая единственный и самый лучший секс? Ха-ха! Ну, ты и…  — Я люблю тебя, — резко прервал он Артура, — Дьявол, я так давно думаю об этом! О том, как хочу надоедать тебе каждую свободную секунду, быть тем единственным, с кем тебе не нужно будет строить из себя джентльмена, смеяться вместе с тобой, ужинать и заниматься любовью по ночам. Я чувствовал себя идиотом, наверно я и есть идиот, но знай, этот идиот правда любит тебя. Вместо ответа он поцеловал Скотта, приложив в этот поцелуй всю ту гамму чувств, что ощутил от его признания. Шотландия так же медленно и с чувством отвечал ему, ловя каждый жест. Теперь он уже никуда не спешил, забыв про время, они делились своими чувствами, благодаря ласкам и поцелуям. Страсть не заставила себя долго ждать. Нежность начала испаряться, когда язык Артура ловким движением проник в рот к Скотту. Тот в свою очередь был опьянен от счастья, он не понимал, что происходит, где он и по какой причине здесь находится. Будто все это происходит во сне, в таком случае Скотт решил бы не просыпаться. Он тоже ощутил переломный момент и с готовностью ответил Артуру, чувствуя, как его член упирается ему в живот. После чего, чмокнув любимые губы напоследок, начал изучать тело поцелуями, спускаясь ниже к ключицам и останавливаясь на сосках, согревая их своим дыханием и терзая языком. Артур выгнулся в его руках, нежно массируя волосы Шотландии. Затем он почувствовал руку, которая скользит по позвоночнику, рождая стаю мурашек по всему телу. Он приблизился к анусу, пытаясь возобновить то занятие, на котором они остановились. Но Англия уже не нуждался в этом. Он оттолкнул его руку.  — В этом нет нужды, сделай это. Я так хочу тебя! Этого хватило, чтобы сломить сопротивление Скотта. Артур приподнялся, опираясь за ручки кресла. Он чувствовал волнение, но ждать больше был не в состоянии, теперь, когда Скотт признался ему, он хотел воссоединиться с ним и физически, чтобы навсегда запомнить этот первый раз. Правой рукой он ухватился за его член, направляя его к анусу. Шотландия затаил дыхание, головкой чувствуя, как сужается колечко мышц. Англия опустился, присаживаясь сильнее и вбирая головку члена. Он чувствовал дискомфорт, но не хотел останавливаться, напротив, опустился еще ниже, после чего ощущения начали меняться. Удовольствие было еле ощутимо, но чем глубже член Скотта входил в его тело, тем с большим энтузиазмом Артур насаживался на него. С каждым его движением наслаждение явственнее и ярче овладевало телом, разносясь по нервным окончаниям. Скотт долго не мог прийти в себя от первых ощущений. Он с шумом выдыхал воздух, полыхая от возбуждения. Он мечтал завалить Артура на спину и с силой войти в него, но не хотел причинить боли, поэтому предоставил Англии полную свободу, лаская спереди рукой его член и ставя засосы на груди. От этого занятия его отвлек вид колен Артура, которые тряслись от напряжения и Шотландия понял, что нет больше смысла сдерживать себя. Он резко вышел из Артура и не давая тому времени опомниться повалил того на пол. Теперь он был доволен, Скотт забросил ноги Англии себе на плечи и резко до основания вошел в него. Артур пискнул, но ощутив спереди поток тепла, он расслабился и впился страстным поцелуем в губы Скотта, подергивая бедрами. Скотта пробрала дрожь от резкого проникновения, он был готов кончить, но сдержался, понимая, что обязан удовлетворить Артура. Погружаясь в него раз за разом, Шотландия наслаждался этими упоительным ощущениями. В эти моменты они чувствами друг друга. Все, чего хотелось обоим — дольше продлить этот сладостный момент единения тел. Крепче сжимая пальцы в замок, они ласкали друг друга, говорили мало значащие слова и целовались, словно в последний раз, а поймав нужный темп, начали выжимать из своих тел всю энергию, что у них была. Англия ощущал, как ткань килта трется об член и заводился из-за этого еще сильнее. Тела покрылись потом, а от криков и продолжительных стонов появилась хрипота, тела были напряжены до предела, а движения стали быстрыми и разъяренными, будто они хотели поглотить друг друга, стать едиными или разодрать в порыве страсти. Сам воздух насквозь пропитался их похотью. Через секунду, судорожно вздрогнув и громко позвав Скотта по имени, Артур бурно кончил себе на живот. Увидев это и ощутив сокращения мышц ануса, Шотландия кончил следом, после чего обессилено повалился на Артура. Чувствуя, как заполняет его своей спермой и, наслаждаясь тем, что он, наконец, полностью принадлежит только лишь ему одному. *** Ливень и завывающий ветер не прекращались, пока Артур и Скотт прижимались друг к другу в кромешной ночной тьме, пока выламывали дверь кабинета и даже пока перебирались в спальню. Дом к этому моменту был совершенно пуст, горничные и управляющий давно разошлись по домам. Холодные неприветливые покои Англии походили на пристанище одиночества и скуки, но именно здесь в эту холодную ночь Артур ощущал теплоту и полноту своей любви к Шотландии. На эту ночь он забыл о своем аристократическом имидже и, притащив в свою кровать весь запас алкоголя, предаваясь похоти и выпивке вместе с ним. К восторгу Артура, Скотт, наконец, снял свой килт, демонстрируя аппетитное тело, которым тот долго любовался, обещая про себя и вслух изучить каждый сантиметр его кожи. В разговорах Англия часто приправлял свою речь крепкой бранью, из-за чего, смеясь в голос, Шотландия спросил:  — Разве так подобает говорить джентльмену? На что тот, сделав очередной глоток, впился в губы жадным ищущим поцелуем, заваливаясь на голое тело Скотта, и томным голосом отвечая:   — Джентльмен на сегодня взял выходной. И сейчас он больше всего на свете хочет взять твой член в рот и пососать его. Или ты против? Недолго думая, Шотландия повалил Англию на спину. — О, нет! Со мной этот джентльмен выходным не обойдется, ему понадобится отпуск! До самого рассвета они утопали в содомии, но Англия не жалел. Он считал эту ночь лучшим, что случалось с ним за эту долгую жизнь. В свете прикроватной лампы он видел лицо Скотта, слышал его признания и приправлял все крепким джином. А дождь прекратился лишь под утро, но Артуру было все равно, ведь он спал, прижавшись к своему любимому, согреваясь в жарких объятиях его обнаженного тела. Проснулись они только к вечеру, по новой стыдясь, ссорясь и крича друг на друга, словно и не было прошлой ночи никогда, но это уже совсем другая история.