***
Никто не удивился, когда на каком-то празднике между первым блюдом и вторым Шикамару объявил о том, что женится. Для всех это было до ужаса очевидным. Разве что ставки не делали: все его друзья с самого начала знали, что эта горделивая, хитрая красавица его заарканит. Он, наверное, и сам это знал, но боялся признать полное поражение. Темари победила его тогда, в их самый первый раз. А потом ещё спасла. Пусть Шикамару и вернул долг, сколько было после боёв, где она то приходила на помощь, то оказывала самую мощную поддержку? Шли годы, а их система возвращать долги крепла и становилась почти ритуальной. Но когда Темари впервые его поцеловала, он понял, что вот теперь точно проиграл. Друзья, у которых так же на сердце образовалась любовная тоска, всё-таки странно поглядывали на него. - Шикамару, ты же говорил, что женщины - зло... - растеряно напоминал ему Наруто. В ответ он мог лишь пожимать плечами; да, говорил. Но вот она глядит на него и он готов взять все свои слова назад. Вся его броня, вся гениальность, о которой так много и долго судачили, разбиваются на крошечные осколки, даже от логики ни следа не остаётся. Что говорить-то о здравом смысле? Он кривится, называет её не иначе, как "эта", но ждёт каждый раз, каждый чёртов раз, когда она снова придёт в Коноху, и он увидит её. Как сказать приставучим друзьям с их глупыми вопросами, что да, он сдался, да, Шикамару до сих пор не любит женщин, и от девчонок одни беды, но... есть Темари и она впилась ему под кожу занозой? Он ведь даже вначале пытался сбросить с себя всю эту глупую, приторную накидку. Сдёрнуть её с сердца. Просил Пятую сослать его на миссию, когда Темари приходила из Песка, просил назначить другого на свой пост. Тсунаде-химе ухмылялась и делала вид, что не слышит его. Сейчас-то он всё понимает: стервозная дамочка всё наперёд видела. Но тогда Шикамару был готов под землю лезть только бы не видеть её. Вот шло время, и Темари вновь стояла в Воротах деревни, солнце освещало её светлые волосы, и приходилось щуриться, смотря на неё. Шикамару ощущал, как внутри образовывался огромный ком, и подносил руку к груди. Сдавшись, он привёл её в дом. - Папа, мама, это Темари из Суны... Шикамару смотрел на отца, на сияющую мать. Ему вдруг показалось, что отец вздохнул, понимая, что и сынок попался на чью-то удочку. Темари слегка поклонилась его родителям - даже в этом жесте была стать и гордость, протянула им свою руку, облачённую в перчатку. - Рада знакомству. Мама, правда, сияла, хихикала, рассказывая, как она рада, как счастлива, что сыночек наконец-то привёл домой девочку. Да ещё такую красивую. Отец смотрел на него, качая головой. Когда они вышли подышать воздухом, оставив женщин наедине, Шикаку спросил: - Не боишься вляпываться во всё это? - Боюсь. Но отец всё понимал: сам уже сколько лет пойман в этот капкан. Шикамару думал, что избежит всей этой дурости, верил - свято верил - в свои силы, в свою разумность. Надеялся, что у него хватит крепости духа, и он не вляпается. Но слишком скалилась, смотря на него судьба, слишком сильно хотела наказать гордеца. Они были друг у друга единственными и первыми. Он точно знал, что Темари никого не целовала, никому не говорила слов любви. Любовь коснулась их неспешно, почти лениво: пришла, когда они были детьми, и осталась, подарив сына. Не было ни драм, ни сентиментальных записок, ни "я без тебя умру". Они вошли в жизни друг друга совсем просто, словно сказав: "вот я, теперь мы будем вместе". Шикамару вроде бы так и сказал, когда взяв её за руку, предложил быть его женой. Темари хихикнула и кивнула. Даже не бросила ничего глумливого - точно влипла. Они тогда стояли на границы с Песком - он сам вызвался её проводить. Бросил короткий взгляд на её братьев и выдохнул. Несколько лет назад был брошен жребий, и им следовала биться друг с другом. Несколько лет назад он ещё фыркнул, мол, какого чёрта он сражается с девчонкой. Несколько лет назад она показалась ему высокомерной сучкой - не иначе. Но теперь он держал её изящную руку и думал, что шипы этой песчаной розы пронзили его сердце насквозь. Победившая и проигравший. Темари на всех смотрела снизу вверх, слегка прищурившись. Иногда любезно одаривала своей улыбкой-оскалом. Шикамару плёлся рядом с ней, всячески стараясь не зевать, убрать с лица это тупое выражение лица - "о ками-сама, как меня это задолбало". Темари ухмылялась и брала его за руку. Шикамару обречённо смотрел на неё. Если есть в мире любовь, то она бесконечно хитра. Он возвращался домой - уже в их с Темари дом. Разувался, невольно замечая стоящий в углу Кьёдай Сенсу. Засидевшись в резиденции, читая то и дело бумажки, болтая языком на важные, как всем казалось, темы, Шикамару совсем перестал тренироваться. Отвык от боя. А она же каждый день держала в руке оружие, молча, сжав зубы, разрабатывала новые приёмы. Наверное, сейчас Темари куда сильнее его. Он хотел сказать что-то колкое, типа: "дура, тебе, что, больше делать нечего, лучше бы готовить лучше научилась" или "почему бы тебе, как другим, женщинам, просто не прогуляться по деревне?", но Шикамару молчал. Они оба знали, что он бесконечно гордился ею. Но правда есть правда: Темари готовила ужасно. Иногда Шикамару тайно надеялся, что придёт его мать и поможет ей в этом деле, но родители редко приходили к ним. А Темари вообще советы презирала. Чоуджи говорил, что можно как-то намекнуть ей... ну, дать понять, что стоит лучше готовить. Шикамару едва мог сдержать усмешку: упрекнуть женщину, что является песчаной бурей? Ну-ну.***
Вместе они довольно долго - он уже смирился, сдался и даже не жаловался. - И как я могла полюбить такого как ты? - иногда вздыхает она. Он лишь пожимает плечами. Сам не знает, как их угораздило упасть в одну и ту же яму. Наверное, это было предрешено. Когда шла жеребьёвка перед боем и их назначили соперниками, он ещё возмутился - биться с девчонкой, что за глупость. Но вот, Нара, получи: та девчонка - твоя жена. Шикадай часто слышит, как мать злится, хмурится, зовёт отца то дураком, то жалким неудачником. Да и отец до сих пор называет её "эта" и никогда не делает ей комплиментов. Но когда они идут на холмы и смотрят на звёзды, Шикадай видит, что папа не замечает ничего, кроме своей жены. А Темари, укладывая сына спать, вместо сказок, рассказывает ему о том, как Шикамару вернул ей долг и спас её. Они были разные: соль и сахар. Вода и камень. Но оба понимали, что если есть в этом мире любовь, то она коснулась их своим перстом. И Шикадай точно знает: папа и мама - идеальная пара. И, честно говоря, они сами это прекрасно понимают.