Потенциал

      Улучшения. Модернизация. Прогресс.       Это то, ради чего мы живем. Это то, во имя чего мы умерли.       Едва ли кто-то, кроме тех, кого мы сделали совершеннее, понял бы нас. Место, откуда мы прибыли, наши технологии, мы сами — ничто из этого не имеет названий в других языках.       Мы просто есть. Мы есть — несмотря на то, что кажется: мы давно ушли в прошлое.       Былое для нас не имеет значения. Просто глупое бессмысленное слово, состоящее из бесполезных звуков. Не стоит записывать или запоминать события, мы куда больше, чем то, что случилось годы назад…       Произошедшее тогда кто-то другой мог принять за величайшую катастрофу для расы. Мы всегда были склонны сражаться между собой, находя в драках упоение, и когда это желание пробудилось в нас на борту корабля, начался бой.       Наши когти вспарывали животы, из которых выползали длинные скользкие ленты кишок, проламывали грудные клетки, вытаскивая покрытые жесткими чешуйками сердца, разбивали вытянутые, почти треугольные черепа, чтобы добраться до главного мозга… Слизать его потом с хитинового острия, высоко задрав ступню и поднеся ее ко рту, было наслаждением.       Перед глазами в этот момент мелькали идеи создания новых прекрасных инструментов, способов поглощения энергии и корабельных устройств. Глоток разжиженного мозгового вещества — и вот уже в голове сформировалась мысль об усовершенствованном телепорте предметов на Альтаир-4. Еще один — и почти готов новый метод использования живых организмов в качестве батарей, дающий в итоге большую мощность.       Мы вгрызались в прозрачные тонкие горла других членов экипажа, проглатывая терпкую серую кровь и набираясь сил, чтобы напасть на того, кто был в этот момент ближе всех к пульту управления.       Мы использовали оружие, сделанное нами для того, чтобы убивать эффективнее. С быстрыми зазубренными лезвиями, способными распиливать кости и плоть, перерубать чужие когти, оставляя соперников безоружными, даже разрывать туловища пополам, заливая тускло светящийся пол темными густыми жидкостями.       И при этом мы все равно знали – то, что мы делаем, правильно.       Так и должно быть.       Никто и никогда не спорил с тем, что часть наших собратьев обматывали проводами и использовали для подпитки сил мыслителей, творцов, преобразователей — во имя общего блага.       Поэтому никому и в голову не пришло усомниться в целесообразности приказа, что во время полета мы просто обязаны поддаться естественному порыву крушить и уничтожать.       Поступив так, мы просто выполнили свою миссию. Это было предопределено.       Согласно плану, мы благополучно умерли – тех, кто пережил бойню, расплющило о стены пятиугольной комнаты во время крушения, а прикованные к койкам не перенесли отключения всех систем корабля.       Но это не было концом для нас. Авария просто позволила нам уснуть, и был этот сон глубже, чем пребывание в анабиозе. Долгим, очень долгим…       Продолжался он до тех пор, пока мы не почувствовали, что к кораблю кто-то приблизился.       Самка необычного вида. Уродливая. С черным волосяным покровом на голове, красноватыми складками на месте совершенно не вытянутых губ, излишне плотной кожей и отвратительными костными образованиями в ротовой полости. В компании с маленьким шерстистым существом, буквально источающим неприязнь.       Но несмотря на безобразность, чувствовалось, что в ней есть потенциал.       Уйма нераскрытых возможностей. Изобилие нереализованных планов.       Корабль послал в ее сторону импульс, убеждающий раскапывать дальше, а после того как обнажилась часть обшивки, смог прочесть ее мысли, залезть в подсознание… и обнаружить там рифмованные строчки о существах, стучащих в дверь по ночам.       Этот стишок, как его называет женщина, идентифицирующая себя как «Бобби», показался удобным способом, чтобы проникнуть глубже.       Достаточно было сделать упор на строчках «Я хотел бы выйти, но не смею», втолковать объекту, что за дверью ожидает что-то любопытное, занимательное, чего не стоит бояться, перебороть опасения «Бобби» по поводу корабля, сразиться с другими голосами в ее голове — и стало возможно занять штурвал в ее сознании без потасовок.       Постепенно. Плавно. Без давления.       Вложить в голову схему переделки чего-то с названием «пишущая машинка» и убедить, что это необходимая вещь. Сделать так, чтобы пронзительный зеленый свет овладел ее помыслами.       Дальше все просто.       Мы постучали в ее дверь, и она с радостью ее распахнула.