Навеки второй

Я умираю? Мне очень тепло, но к пальцам уже подбирается предательский холод. Я уже почти не ощущаю их. Кровь…кровь…всюду кровь…Я чувствую её - эту открытую рану на животе. Она смертельна, разумеется. Все вокруг залито красным. Волосы прилипли ко лбу. Хочу убрать их, но рука не поднимается. Где-то вдалеке слышны крики Скуало. Он окружен. Выберется. Босс тоже. За остальных не ручаюсь… - Расиэль, Бельфегор! Немедленно отпустите кошку! Мы недоуменно оглядываемся на голос. Наша няня стоит в дверях и грозит нам пальцем. - Это Бел! – мой братец тут же кидает кошкой в меня. Я не успеваю сказать и слова. На мою голову тут же обрушивается водопад ругательств и упреков. Снова без сладкого. Снова дополнительные занятия. Снова Сиэль вышел сухим из воды. Няня берет нас за руки и ведет к маме, запретив мне плакать. Плакать? Принцы не плачут. Даже когда обидно. Даже когда ненавистный братец показывает язык, пока няня смотрит в другую сторону. Даже когда ты обречен вечно быть вторым. - Беел-семпаааай? Семпаай, вы еще живы? Снова этот противный голос. Лягушка. Пришел поиздеваться перед смертью. - Шшш…шишиши, - сначала из горла вырвалось только шипение, - жаль, что я не успел прихватить тебя с собой, Фран. Он сел рядом, я слышу. Откидывает полу куртки и вытаскивает несколько ножичков. Сгибает их и отбрасывает в сторону. Тупая лягушка. - Что…ты…тут… делаешь? – как ужасно звучит мой ослабевший голос. - Пришел проводить вас в последний путь. Прямолинеен как всегда. Смерть? Что я знаю о смерти? Шишиши, я был готов к ней каждую минуту. И много раз приносил её другим. Я не боюсь смерти. - Семпаай, у вас есть последнее желание? Желание? О чем я могу желать? Я доживаю свои последние мгновения. - Эй, лягушка…убери мне волосы со лба…прилипшая челка…бесит. - Ооо, семпай, неужели вы все таки решили открыть глаза? Глаза? То, что я закрыл от всего мира. И даже от самого себя. - Мама, мама! Расиэль радостно бежит и забирается с ногами на кресло к матери. Этот ублюдок превосходный актер, поэтому вся наша семья и прислуга считают его ангелом. А я всего лишь паршивая овца в стаде. Я могу лишь стоять перед ней, виновато склонив голову. Я наказан. Мне должно быть очень стыдно. Но у меня есть только ненависть. Мама смеется и мягко убирает Расиэлю волосы со лба. - Какие у тебя прекрасные глазки, малыш. Расиэль вновь улыбается и смотрит на мать невинным взглядом. Я же еще больше опускаю голову, пытаясь занавеситься челкой. Не могу этого видеть. Почему, почему все любят его, а не меня? - Мама, прости Бела, - слышу я его притворный слащавый голосок. - Подойди ко мне, Бельфегор, - как похолодел её голос. Я покорно делаю несколько шагов вперед и замираю. - Ты больше не будешь так себя вести? - Н-нет. Почему никто ничего не видит? Почему никто кроме меня не замечает его притворства? - Хороший мальчик, - равнодушный ответ. Теплое касание рук. Меня нехотя потрепали по голове и вновь оставили одного. Как же я тебя ненавижу, Расиэль! - Семпааай, вашего психопата-братца здесь нет. Что? Последнюю фразу я сказал вслух? - И вашей матери тоже. И кошки. Уже начался бред. Совершенно не помню того, что говорил. Этот мелкий все еще здесь? Ему осталось потерпеть совсем недолго. - Расиэль, мальчик мой! Мой брат умер. От моих рук. Как это прекрасно. - Бельфегор, что с ним случилось?! Бельфегор?! - Упал. Забудь о нем, мама! У тебя же есть еще один сын, ты не помнишь? Тебе больше некому отдать свою любовь, только мне, мне. Я откидываю волосы со лба и смотрю на нее таким же невинным взглядом, как это делал брат. Да, я кое-чему научился. Но мать лишь всхлипывает, глядя на меня, и убегает. - Боже мой, такие же глаза! Мой мальчик, мой бедный мальчик! – доносятся рыдания из другой комнаты. Я подхожу к зеркалу. Так и есть, из зеркала на меня смотрят глаза Расиэля. Я бью рукой по стеклу, но у меня не хватает сил его разбить. По нему всего лишь пошли трещины и отскочила пара осколков, один из которых прилетает мне в голову и рассекает бровь. Лицо моментально становится красным. Но даже так – это все равно его глаза, не мои, не мои! Руками я приглаживаю челку, чтобы она плотно занавесила верхнюю часть лица. Никто больше не увидит глаз Расиэля. Никто больше не увидит моих глаз. - Семпааай? Фран потыкал Бельфегора согнутым ножичком в щеку. Реакции не было. Вздохнув, иллюзионист поднялся на ноги и потянулся, разминая затекшие мышцы. В последний раз оглядев распростертое тело, он направился к выходу из комнаты. Сделав пару шагов, Фран развернулся обратно и наклонился над Белом. Протянув руку к лицу принца, он аккуратно поправил челку, закрывая ему глаза и крупный шрам над правой бровью. Принц всегда остается принцем.