POV Грэм Валентайн
Случайное и безымянное всегда влечет и соблазняет. — Эрих Мария Ремарк, «Ковровщик из Бейрута»
Стук противный. Надоедливый. Четкий. Я смотрю в одну точку, стараясь расфокусировать внимание, чтобы не замечать его, но все равно периодически слышу. Наверное, кто-то из шестикурсников барабанит по парте, сам того не замечая. Надо бы встать и узнать, кто, но занятие закончится совсем скоро, так что могу и потерпеть. Зато вставать не придется. Да. Ладно, потерплю. За окном собираются тучи, и даже на вид похолодало, но я не позволяю хоть чему-то омрачить этот день. Просто терпеливо жду звонка колокола. Скоро он прозвонит. Если не следить за часами, можно представить, что вот-вот. — Профессор Валентайн, — раздается чей-то голос, и я, все еще пребывая в некоторой прострации, поворачиваю голову. — Прошу прощения, профессор… — Да, мисс Корнер, — киваю я, рассеянно глядя на равенкловку. Прежде, чем ответить, она делает паузу и бросает взгляд куда-то на мой стол. Я не слежу. — Вы… — она откашливается. — Вы не могли бы… не стучать. Я перевожу взгляд вслед за ней и вижу, как мои собственные пальцы держат карандаш, который равномерно и так раздражающе отбивает ритм. Вот оно что. — Конечно, — сохраняя невозмутимость, я опускаю карандаш на стол, смотрю на часы и добавляю: — На самом деле, это был вам таймер, чтобы вы поторапливались. До сдачи работы всего три минуты. Класс вздыхает и начинает шуметь, но к этому звуку я отношусь не менее философски, чем к предыдущему. Скоро закончится. Все, что не успели списать за сорок минут, вряд ли спишут за оставшиеся три. Две. Ох, как хорошо. Всего две минуты. Какие чертовски бесконечные эти две минуты. Ну. Просто. Ужас. К. О. Ш. М. А. Р. Колокол ударяет в тот момент, когда я еще в него верю. Едва не подскочив на месте, я быстро встаю и, взмахнув палочкой, ловлю стопку работ со шлейфом разочарованных стонов. Запираю все в ящике и, опустив в карман магический ключ, — который теперь запирает в этом кабинете буквально все, — иду на выход мимо поспешно собирающихся шестикурсников. — До свидания, класс! — До свида… Я ускоряю шаг, поднимаюсь из подземелий, пересекаю коридор до своей комнаты, за десять секунд раздеваюсь, за три минуты принимаю душ, беру пальто, добегаю до выхода из замка, но все равно оказываюсь не первым. Венди оборачивается, уважительно хмыкает, оценив мой внешний вид и, наконец, произносит то, что я мечтал услышать с самого понедельника: — Поздравляю с пятницей! И так хорошо становится.***
— Нет-нет, вы только послушайте!.. — Фелиция пытается перебить Венди, но проще же Хогвартс-Экспресс на ходу остановить. Она закатывает глаза и откидывается на спинку дивана, наткнувшись на руку Джона. Бросает на него недовольный взгляд, — больше из-за того, что ей не дали высказаться, нежели потому, что ей не нравится такое нарушение личного пространства, — и тренер тут же поднимает обе ладони в жесте «только не бей». Венди продолжает вещать: — Учитывая тот факт, что это не первая подобная публикация, а мы до сих пор тихо-мирно празднуем пятницу, — магглы не слишком-то верят в магию. У них даже жанр в литературе отдельный для нас есть — фэнтези. Так что и после этой книги ничего не изменится. — Да, только после каждого такого «бестселлера», — Фелиция делает пальцами кавычки, — ОМПК* бьет тревогу и направляет стирателей памяти едва ли не во все маггловские кварталы. — Нет, я слышал от однокурсника, что сейчас придумали новый способ: они устраивают массовые сборища магглов на всяких фестивалях и делают образы псевдоволшебников культом. Магглы потом месяцами фанатеют, раскупают сувениры и одеваются в такие костюмы на Хэллоуин… — И делают они это не потому, что верят, — подводит итог Венди. — Так что после этой книжонки в очередной раз ничего не будет, — она тычет пальцем в блестящую обложку. Я пододвигаю книгу к себе. «Омут ведьмы» — название проступает из пара над каменной чашей. — А ты вообще читала, Вен? — спрашиваю я. — Да, ерундень полная. Там любовных линий больше, чем магии. Да и слово ведьма употребляется скорее в эротическом смысле. Мы с Джоном смеемся. — Но там очень даже точно описан омут памяти, принципы его работы, и даже немного затронута легиллименция! — не сдается Фелиция. — Слишком большое совпадение, чтобы Отдел Катастроф не отреагировал. — Все, что она делает с этим омутом, так это сны свои любовные пересматривает! — фыркает Венди. — Тоже мне, нашла катастрофу для ОМПК! — Слушай, Джон, а интересная, должно быть, книга… — тяну я, раскрывая экземпляр Венди где-то посередине. — Дамы, на какой там странице эти ваши любовные сны? Фелиция со вздохом закатывает глаза и собирается продолжить дискуссию, но Венди кивает на книгу в моих руках: — Триста шестьдесят третья. — Ты запомнила? — удивляюсь я. — Да там больше ничего интересного и нет. И такое бульварное чтиво точно не поднимает на уши Отдел Катастроф, — повторяет она Фелиции. — А как же та серия книг, что выходила лет двадцать назад? — Так и не было никакого переполоха двадцать лет назад. — Вторая Магическая была, дамочки! — с укором напоминает Джон. Венди размешивает трубочкой свое пиво и невозмутимо отвечает: — Точно, спасибо, а то я и не помню. Фел, расслабься, на нас эта книжонка никак не скажется, ну максимум в Ежедневном пророке напишут про какой-нибудь парад сексуально голодных маггловских ведьмочек. — Даже звучит горячо, — признаю я, закрывая книгу на десятом по счету бессмысленном предложении. — Горячее, чем сама книга, стоит заметить. — Ну вот, теперь, если не будет парада, я расстроюсь, — удрученно вздыхает Джон и жестом подзывает официантку. — А ты сам напиши книгу, — предлагаю я. — Нафантазируй туда, а потом пусть ОМПК тот свой супер-способ использует. Ну, где, образ культивируется и продвигается в массы. — Я не удивлюсь, если какой-то идиот именно так и сделал с этой книгой! — недовольству Фелиции нет предела, так что я миролюбиво улыбаюсь сразу ей и Джону, сидящим напротив: — Тогда просто ждем парад. — Я вас слушаю. — Нам повторить пиво, девушке коктейль, — Джон указывает на пустой бокал Фелиции. — Я не буду, — перебивает она. — Все равно принесите. И, пожалуй, порцию мидий. Всем по порции, — исправляется Джон. — Я не буду! — уже громче повторяет Фел. — Все, идите, девушка, — он буквально прогоняет официантку и снова разворачивается к нам. — Это было невежливо. — Джон, отстань от нее, — говорю я, глядя на хмурую Фелицию, которая максимально отодвинулась от него, откинувшись к стене. — Лучше скажи, кто с кем играет в октябре. — Хаф против Равенкло и Слизерин против Гриффиндора, — отвечает тренер. — Ставки уже сделал? — Мне, вроде как, не положено, — удрученно вздыхает он. — Ну, а если без денег? — я прищуриваюсь. — Тогда, думаю Хаффлпаф и Гриффиндор. Посмотрим, конечно, как сыграются с командой новенькие, их там половина, но, думаю, если капитан Роуз возьмет всех в кулак… Про Хаффлпаф и говорить нечего. Кубок в этом году наверняка уйдет им. — Впере-ед барсуки! — громко пропевает Венди и кто-то еще в зале поддерживает ее клич: народу здесь полно, хотя, когда мы пришли, свободные места еще были. — Что, Равенкло совсем сдали? — немного разочарованно спрашиваю я. — И давно-о! — сложив руки рупором, провозглашает Венди прямо мне на ухо. Отпрянув, я забираю у официантки ее и мой бокал пива и оставляю их перед собой. — Пожалуй, этого тебе хватит. — Валентайн, не будь му… — произносит Венди, но договорить не успевает, потому что раздается страшный грохот, взвивается черная пыль, и все в «Бекки и Моргане» оборачиваются к камину. Когда угасает зеленое пламя, а взвесь в воздухе осядает, с пола поспешно поднимается девушка, неловко пытаясь отряхнуться и привести в порядок устроенный ею бардак. Быстро подоспевшая официантка тут же расставляет по местам все, упавшее с каминной полки, которую, похоже, незнакомка зацепила головой. Девушка поднимает стойку с одеждой, убедившись, что она не упадет снова, и взволнованно оглядывается. Поняв, что ничего страшного не произошло, посетители возвращаются к своим разговорам. Одета девушка совсем по-маггловски: из-под кожаной куртки торчит высокий ворот свитера, а джинсы заправлены в сапоги. Она поднимает ремешок сумки, чтобы вытащить попавшие под него волосы, и они светлыми кудрями рассыпаются по плечам. Красивая. Она что-то ищет в своей сумке, а потом обеспокоенно смотрит по сторонам, и, проследив за ее взглядом, я замечаю выпавшую фляжку прямо возле нашего стола. Все любопытнее и любопытнее. Я встаю, подбираю ее и подхожу к девушке, в глазах которой уже разгорается паника. — Не думаю, что сюда можно со своим, — говорю я, протягивая ей фляжку. Она поднимает на меня глаза от пола и застывает. Даже в темноте бара я замечаю, как резко округляются ее глаза и расширяется зрачок. Она сглатывает. — Я… Я же не собираюсь это здесь пить. Это… Это моя микстура от кашля, — тихо произносит она низким приятным голосом. Потом добавляет: — Спасибо, — и немного скованно улыбается. Я тоже улыбаюсь. — Вы не ушиблись? Эффектное было появление… — Это просто… Не привыкла к… В общем, лбом ударилась, — продолжает сбивчиво объясняться девушка. — Со всеми бывает. — Бывает, — соглашаюсь я. — Я, кстати, Грэм. На ней совсем лица нет. Я что, настолько плох в знакомствах? — Рейвен, — наконец отвечает она. — Очень приятно, — продолжаю улыбаться я. — Позволь угостить тебя чем-нибудь. Рейвен открывает рот с явным намерением отказаться — это читается на ее лице вкупе с минувшей неловкостью, но неожиданно произносит: — Хорошо. Я буду сливочное пиво с двойной корицей. Только вот тут мест нет… — Я сижу за тем столиком, — отвечаю я, указав на ребят. — Но за баром, кажется, тоже освобождаются места… Рейвен бросает взгляд на Венди, Фелицию и Джона, а потом кивает: — Да, лучше за баром. — Отлично. Она прячет фляжку в сумку, смотрит на часы и идет в сторону бара. Садится на высокий стул и, едва я успеваю сесть рядом, круто разворачивается ко мне. — Ты живешь в Хогсмиде, Грэм? — Нет, я преподаю в Хогвартсе, — отвечаю я, прищурившись. — А ты? — Гощу у подруги, — она пожимает плечами. — Что преподаешь? — Зельеварение. — Я хороша в Зельеварении, — улыбается Рейвен. Мне определенно нравится ее оживление, сменившее напряжение. — Неужели? — фыркаю я. — Откуда ты? — … такая свалилась? — весело продолжает она. — На мою голову, — заканчиваю я с кивком. Рейвен смеется. Смех у нее приятный. — Из Лондона. Я из Лондона. — Сколько тебе лет? Ах да, сейчас скажет, что у ведьм спрашивать неприлично. — Двадцать три, но вообще-то моя очередь задавать вопрос, — шутливо укоряет она. — Правда? Ну хорошо, спрашивай. — Ты возьмешь выпить? — Точно! — вспомнив о напитках, я окликаю бармена. — Два сливочных пива, пожалуйста. Одно… — я ловлю взгляд, который Рейвен украдкой на меня бросает, — с двойной корицей. — Значит, ты живешь в Хогвартсе? — спрашивает она с улыбкой. — Да, но, раз уж была моя очередь задавать вопрос… — начинаю я многозначительно. — Правда? — она вскидывает брови. — Не я придумал это правило, — смеюсь я. — Я его придумала, продолжай, — ухмыляется Рейвен. — Можешь задать сразу два вопроса. — На каком факультете ты училась? — Гриффиндор. — И что ты делаешь завтра вечером? Она осекается. Бармен подыгрывает ей, ставя на стойку наше сливочное пиво, и Рейвен долго выискивает трубочку конкретного цвета. Наконец, она поднимает голову и одновременно со мной произносит: — Еще не решила. — Самое время, если ты хочешь меня отшить. Она улыбается. — Я еще не решила. — Ладно, — я киваю со смешанными чувствами. С одной стороны — это всего лишь встреча в баре, каких будет еще десяток, но с другой… Красивая и забавная Рейвен — вот что с другой. — Так с какого факультета ты сам? — спрашивает она. — Равенкло, — зачем-то киваю я. — И как тебе ваши пароли для гостиной? — она стягивает трубочкой всю пену со сливочного пива. — Всяко лучше, чем Храбрая храбрость храброго сердца, — отвечаю я. — Да ладно тебе, такой был всего один раз, — она закатывает глаза с показным раздражением. — Сколько раз ночевал перед статуей вашего орла? Я морщусь, припоминая. — Дважды. А ты? — Ни разу, — Рейвен пожимает плечами. — Храбрая храбрость моего сердца еще ни разу не подводила. — Ты забыла третье «храброе», — автоматически поправляю я. Хмыкаю. — Нет, я забыла, что разговариваю с равенкловцем, — улыбается она. — Почему решил преподавать? Любишь издеваться над студентами? — Ну, для начала, это хорошая работа. Непыльная. — Это идиотов-то учить «непыльно»? — она округляет глаза. Я мягко улыбаюсь. — Почему идиотов? Большинство студентов действительно хотят узнать что-то, так что не так уж все и плохо. Признаться, я сам ожидал, что будет труднее. — А они… — начинает Рейвен, осекается, смотрит на часы, и только потом продолжает: — Давно ты работаешь в школе? Был же Слизнорт. — С этого года, — теперь я сам невольно бросаю взгляд на ее часы, ожидая, что она вот-вот встанет со словами «мне пора». Но Рейвен не двигается с места. Только отпивает еще немного пива. — Тебя хорошо встретили? — Лучше, чем надеялся, — смеюсь я. Она вздергивает брови и делает новый глоток. — Серьезно? — Да, разыграли, как и всех новеньких. — О, — ее глаза загораются. — Расскажи. Под конец моего рассказа, Рэйвен уже тихонько хихикает в барную стойку, склоняясь ней каждый раз, когда я добавляю новую подробность. Ее рука подпирает голову, волосы свесились и закрывают часть лица, она раскраснелась и смотрит на меня почти в упор, что сначала казалось мне немного странным, но теперь даже нравится. Она протягивает мне свою кружку и объявляет: — За твоих гениальных семикурсников. — Да уж! — соглашаюсь я, и мы чокаемся. Когда я опускаю кружку, рядом с нами появляется Фелиция. — Привет, — она дружелюбно улыбается нам и протягивает руку Рейвен. — Я Фел. Но Рейвен не отвечает на ее жест. Она как-то странно смотрит на Фелицию несколько секунд, а потом кивает: — Рейвен. — Приятно познакомиться, — Фелиция улыбается еще шире. — Я подумала, что вы можете присоединиться к нам, места хватит, да и… — Нет, извините, — Рейвен опускает голову, спрыгивает со стула и проверяет на месте ли ее сумка. — Мне пора. Я совсем забыла о времени, и теперь мне пора. Мне не удается скрыть разочарование, но Рейвен, кажется, не замечает этого, потому что на этот раз она сама пожимает руку Фелиции, кивает, а потом переводит на меня взгляд и замирает. — Я… пока! — и начинает пробираться через забитый людьми зал в сторону выхода. Черт, и что пошло не так? Почему она так резко сорвалась и сбежала? Фел ведь ничего такого не сказала… — Ты можешь ее догнать, — подсказывает она. — Не думаю, что… — Ты ей понравился. — С чего ты взяла? — мне любопытно. — Ну, во-первых, со стороны у вас был очень увлекательный разговор, она постоянно смеялась и поправляла волосы. Во-вторых, она явно расстроилась, когда я вас отвлекла. А в-третьих, она на прощанье так сильно сжала мою руку, что мне даже больно стало! — в ее голосе сквозит возмущение. — Но это просто ревность, я понимаю. Я оценивающе смотрю на Фелицию, правда, скепсис относится скорее к ее словам в целом, чем к тому, что она вызвала у Рейвен внезапную ревность. — Я… — Сейчас уйдет, — пожимает плечами Фелиция, и я бросаюсь вслед за Рейвен с такой скоростью, что сам себе удивляюсь. Неужели она настолько меня зацепила? Снаружи ее нет. Я оглядываю улицу во все стороны, но уже стемнело, а прохожих слишком много, так что затеряться легко, и мои поиски ничем не заканчиваются. Я провожу на улице почти пять минут, но, похоже, она ушла. Ушла. У меня нет ее адреса, кода ее бука, чтобы написать, я даже фамилии ее не знаю, да и не живет она здесь — только ее подруга. Я даже имени подруги не знаю. Какой я идиот. Неужели нельзя было оторваться на минутку от всех этих шуток, историй и дурацких вопросов, чтобы задать один, важный? — Кхм… Грэм? Я оборачиваюсь. Рейвен проталкивается через очередь ожидающих, пока в «Бекки и Моргане» освободится место, и останавливается рядом со мной. Я выдыхаю. — Привет. — Привет, — она улыбается. — Я тебе, кажется, не ответила… — Как ты оказалась на улице позже меня? — Ну зачем я опять задаю не тот вопрос? — Заходила в туалет, — отвечает она, а потом откашливается: — Я вообще-то хотела сказать, что… У меня нет планов на завтрашний вечер. — Правда? — почему-то я очень сильно туплю. Она прищуривается. — Ты у нас с Равенкло, ты и скажи, правда или нет. Рассмеявшись, я беру себя в руки. — Сложно даже для бронзового орла. Давай встретимся в пять в «Трех метлах»? — О, такое ретро! — с улыбкой отвечает Рейвен. — Хорошо. Тогда до завтра. Мы смотрим друг на друга еще пару секунд, а потом она поднимает ладонь и, развернувшись, скрывается за перекрестком. — Как успехи? — спрашивает Джон, когда я возвращаюсь. — Супер, — отвечаю я. — Она крутая. — Вполне милая, — соглашается Фелиция. — Ну почему я одна не успела ее разглядеть? — громко возмущается Венди. — Мне же тоже нужно устраивать личную жизнь! Грэм, познакомь меня с ней, пока она тебя не отшила. — Ага, чтобы ты ее увела? — фыркаю я. — Да-да, так было с моей прошлой девушкой, — предупреждает Джон. — Джон, мы это уже проходили, — Венди цокает языком. — Она первая начала. — Никогда тебе не поверю. — Ладно, знаете, я думаю, пора возвращаться в замок, — Фелиция просит у проходящей мимо официантки счет и лезет в сумочку. — По крайней мере, я пойду. — Да перестань, ты даже не выпила второй коктейль! — начинает уговаривать ее Джон. — Моя голова, кажется, гудит еще с прошлых выходных, — она вздыхает. — И, когда Грэм убежал догонять Рейвен, бармен отпустил очень сальную шуточку, так что теперь я подозреваю, что вы не все мне рассказали о том вечере… Мы с Джоном переглядываемся. — Да нет, все так и было, — пожимаю плечами я. — Ты выпила, потом еще выпила, потом попросила бармена пустить тебя за стойку… — Чтобы смешать всем коктейлей, — перебивает Венди. — Было вкусно. Фелиция несколько раз кивает, соглашаясь с нашими словами, но мы все, кажется, ощущаем себя как на часовом механизме. — Видимо, я смешала себе что-то не то. Не взорвалось. — Да, бывает. Ну что, уходим? — я перевожу тему. Венди и Джон тоже начинают собираться. Мы расплачиваемся, и, когда уже идем на выход, Венди тихо окликает меня: — Надо пройтись по залу, проверить, нет ли тут снова кого из старшекурсников. — Самые отпетые отбывают наказание, — напоминаю я, но все равно иду за ней. — Прогони волка и на водопой придут сотни овец, — отвечает она, внимательно вглядываясь в лица посетителей. Мы проходим зал до конца мимо столиков, а возвращаемся вдоль барной стойки, между ней и танцующими. Один раз Венди даже окликает кого-то, но обознается, а я, менее полезный в поиске студентов, часть из которых я еще не знаю в лицо, просто высматриваю тех, кто выглядит младше семнадцати. Бестолковое дело. Под такое описание гипотетически подходит только худенькая барменша с выбеленными волосами и темно накрашенными глазами, но она так заправски мешает коктейли, что скорее это я тут сбежавший школьник. — Ладно, никого нет, — признает Венди, и мы догоняем остальных.***
Несмотря на праздник пятницы, сегодня моя очередь патрулировать коридоры, так что без пятнадцати десять я покидаю свою комнату и спускаюсь в подземелья. Вряд ли здесь еще есть студенты, но мне положено обойти весь замок, так что с лестницы я сворачиваю налево, но тут же слышу эхо чужого голоса. Слов не разобрать, но они доносятся из другого коридора, так что я меняю курс и ускоряю шаг. Я еще издалека замечаю фигуру, присевшую на корточки спиной ко мне, но понять, с кем она разговаривает, не могу. Вглядевшись в редкие всполохи факелов, я понимаю, что рядом вход в кухню. Может, собеседник — домовой эльф? —… и снова пошел на кухню, да? Не надо так делать, Мистер Мягкие Лапки, домовики слишком много тебя кормят… Фигура встает, медленно разворачивается в мою сторону, и теперь я замечаю россыпь рыжих волос переходящую в серый мех. Девушка держит в руках большого пушистого кота и продолжает говорить: — Ты меня понял, Мистер Мягкие Лапки?.. — Мерлин, этот кот и правда существует? — вырывается у меня. Девушка взрагивает и поднимает голову под свет факела. Я узнаю Лили Поттер. — Добрый вечер, профессор, — легко улыбается она. — Я помню, что должна патрулировать коридоры, просто мне нужно было найти этого мистера. Она перехватывает кота поперек живота и прижимает к своему боку. — Признаться, я забыл, что это входит в ваши обязанности, — отвечаю я, улыбнувшись. — Ловить кота или ловить поздних студентов? — она приближается ко мне и направляется в ту сторону, откуда я пришел. Я разворачиваюсь и иду вместе с ней. — А почему вы так удивились, увидев моего кота? — На прошлой неделе после отбоя я поймал вашу кузину, которая… ловила кота. Она заявила, что тот украл ее палочку. — О, это вряд ли. Но, судя по абсурдности заявления, это была Роза, — рассеянно произносит Поттер. — Она самая. Кроме Лили и Мистера Мягкие Лапки в подземельях я больше никого не нахожу. Наверное, дежурный профессор и два старосты должны проверять коридоры в одиночку, чтобы сделать процесс быстрее и эффективнее, однако занятие это довольно скучное, так что я не предлагаю мисс Поттер разделиться. Наверное, со стороны это смотрится странно: преподаватель, студентка и большущий кот, повисший на ее руке. Факелы мерцают, за окном завывает ветер — так и рождаются слухи. Я усмехаюсь собственным мыслям, ловлю вопросительный взгляд Лили Поттер и, не ответив, продолжаю идти. — Так вы, мисс Поттер, школьная Королева? — вспомнив слова Венди, интересуюсь я. Лили снова поворачивает ко мне голову, но смотрит мимо и немного хмурится. — С чего вы взяли, профессор? — Так говорят, — я пожимаю плечами. — Не знала, что профессора верят слухам. Это совсем не педагогично, — замечает она, снова отвернувшись. Какой-то студент, завидев нас за двадцать шагов, поспешно юркает к лестнице. — Я бы сказал, что это не слух, а… мнение, — не соглашаюсь я. — Слух это все-таки что-то плохое. — Неужели? — фыркает Поттер. — Знаете, слухи — это просто слова. Плохими или опасными они становятся только в устах глупых людей. Я не отвечаю. Как-то слишком серьезно она подошла к простому вопросу о популярности. — Но, если вернуться к вашему вопросу, — продолжает Лили. — То нет. Я вовсе не королева. Мне просто повезло с чужим мнением. Я хмыкаю. — Как скажете. Следующие два этажа мы обходим молча. — Вам нравится преподавать? — на этот раз Лили задает вопрос, которого я не ожидаю. — Хм, — отвечаю я, взяв секунду на раздумье. Хорошее место, любимый предмет, розыгрыши всего раз в год — и те со вкусом, да и коллектив отличный. — Да, нравится. — И вы бы хотели остаться преподавать дальше? — К чему такой вопрос, мисс Поттер? — я прямо смотрю на нее. — Извините, если это бестактно, — Лили поджимает губы. — Просто мне стало интересно, по каким причинам люди возвращаются обратно в Хогвартс. «Либо мы прокляты, либо тупицы!» — напоминает голос Венди в моей голове. — Это хорошая работа. И, возможно, немного ностальгии по школьным временам, — признаюсь я. — Видимо, что-то в этом месте еще не отпустило меня. Лили улыбается мне. — Вы правы. Это место никого просто так не отпустит. Она все еще улыбается, но смотрит как будто немного мимо, так что я переспрашиваю: — Что вы имеете в виду? — Если предположить, что все мы платим по кармическим долгам, — а так и есть на самом деле, — просто отвечает Лили, немного опережая меня на следующей лестнице. — то Вселенная не отпустит нас, пока мы не выровняем ее весы. Часть жизни мы растем вверх, потом — вниз. Если мы толкаем качели — нам придется ловить обратный удар. И пока мы его не поймали, уйти мы не сможем. Я хмурюсь и молчу, одновременно понимая и не понимая, о чем она говорит. Но если я никаким образом не затрагивал тему своих «неоплаченных долгов», значит, Лили имеет в виду собственные. — Лили, если вам нужно поговорить об этом или о чем-то еще… Может, вам нужен совет… — я заминаюсь. — Вы можете обратиться к мисс Найтли. — Да, знаю, — серьезно кивает Лили, улыбаясь при этом так светло, словно я не предложил ей посетить школьного психолога. — Мое время встречи — восемнадцать ноль-ноль каждый четверг. Она останавливается, и я понимаю, что мы уже на седьмом этаже, возле бронзового орла Равенкло. — Еще восьмой этаж, — напоминаю я, хотя уже готов предложить ей отправиться спать и проверить его в одиночку. — Там никого не бывает, — пожимает плечами Лили, и отчего-то я убеждаюсь, что она знает это наверняка. — Там даже летом очень холодно, так что студенты туда не заглядывают. — Тогда доброй ночи, Лили, — киваю я. — Доброй ночи, профессор, — отвечает она и оборачивается к орлу, ударяя тяжелым кольцом в его лапах по двери. — Что не является вопросом, но требует ответа? Металлический шорох в голосе стража навевает воспоминания о школьных днях. Сознание само рисует вечно толпящихся возле гостиной студентов — старшекурсников или новеньких — для всех у орла были приготовлены одни и те же вопросы. Но мы давали разные ответы, кто-то не давал вовсе — и проскакивал в незакрывшийся за однокурсником проход. Интересно, как орел определял, правильный ответ, если в итоге мы все оказывались в любимой гостиной: строго выверенной, но по-своему уютной и домашней? Может, правильный ответ никогда не был важен, а был важен лишь процесс раздумий и решение, сформулированное в голове? Хогвартс всегда учил иначе, незаметно, сложно и невообразимо просто одновременно. Задумавшись, я понимаю, что остался в коридоре один. Дверь за Поттер закрылась, и орел снова застыл в ожидании новых ответов. «Что не является вопросом, но требует ответа?» — Ты, — вдруг осеняет меня, и я решаю проверить догадку. — Ты — бронзовый орел, который требует ответа, не являясь при этом вопросом. Хотя это и глупое предположение. Дверь в гостиную бесшумно открывается. Что ж, по крайней мере, сегодня я бы не остался ночевать в коридоре. Почему-то эта мысль крайне меня веселит.