POV Нейтан Холт
Если бы Гвенни Эджком пришло в голову спросить меня, где можно собрать побольше ценных сплетен, я предложил бы ей начать бегать перед завтраком. Не вместе со мной, разумеется, — она одна из тех девчонок, от которых я предпочитаю держаться подальше, — но она бы точно оценила пользу утренних пробежек не только для фигуры, но и для осведомленности о жизни студентов. Даже удивительно, сколько людей не пользуется возможностью отоспаться в выходной! Еще в замке я встретил сонную Уиллу, которая, очевидно, только направлялась в свою спальню с очередного ночного свидания. В аллее я пробегал мимо Альбуса, гуляющего за руку с красивой рыжеволосой девочкой, явно не из его лиги. Если бы Роза знала, что у ее кузена кто-то появился, она бы точно рассказала нам, а значит — детки не просто наслаждались свежим воздухом, а прятали свой роман от посторонних глаз. На берегу озера я наткнулся на Зои и Эрика, обжимающихся на пледе, хотя это уже не стало бы новостью ни для Гвен, ни для любого первокурсника, который здесь всего месяц. Я едва ли уделил встретившимся на пути однокурсникам несколько секунд своего внимания, но зрелище, открывшееся на квиддичном поле, заставило меня задержаться и забыть о пробежке. Даже тренировка команды соперников не вызвала бы у меня такого интереса. Что бы здесь ни происходило, я надеюсь, они будут делать это каждое утро. Посреди поля возведен прозрачный купол, очевидно, удерживающий внутри тепло, потому что, в то время как я бегаю в штанах и толстовке, девчонки на ковриках одеты в майки и леггинсы. Ведущая здесь явно Кэми, сидящая лицом к остальным, но я наблюдаю в основном за Лив в первом ряду. В противовес ее обычным джемперам хорошей девочки, короткий топ, который на ней сейчас, не оставляет никакого простора для воображения. Закончив очень медленно дышать, девочки открывают глаза. Некоторые сразу замечают меня и начинают хихикать. Кэми уже переходит к следующему упражнению, но они не обращают на нее внимания, а продолжают смотреть на меня. Я приветственно поднимаю руку и подмигиваю одной из них. Это вызывает ту реакцию, которой я и добивался: Лив поднимается на ноги и, бросив что-то подружкам, решительно направляется в мою сторону. Я прикусываю щеку изнутри, пытаясь спрятать усмешку, но раздражение на ее хорошеньком личике выглядит слишком очаровательно. Едва переступив границу купола, она съеживается и скрещивает руки на груди. — Что ты здесь делаешь? — Ты замерзнешь, — говорю я, проигнорировав ее вопрос. Я не могу даже насладиться видом, когда она так дрожит. Самое время проявить джентельменство, но вряд ли она оценит мою пропотевшую толстовку, даже если она и спасет ее от холода. — Я сейчас вернусь туда, — отвечает Лив. — Но я прошу тебя уйти и не отвлекать девочек. — А чем вы вообще занимаетесь? — спрашиваю я. — Это йога, — отвечает она слегка снисходительным тоном. — Ага, я так и подумал. Лив поднимает брови, наверное, не понимая, почему я еще здесь. — Любопытство утолено? — Даже не близко, — я качаю головой. — Но я не могу позволить тебе замерзнуть, поэтому не буду тебя задерживать. — И ты уйдешь? — спрашивает она с сомнением, как будто не рассчитывает на это на самом деле. — Конечно, — я серьезно киваю. — Ты же меня попросила. Замешательство на ее лице — просто бесценно. Она быстро маскирует его, закатив глаза, но я только обезоруживающе улыбаюсь. Если Лив ждала, что я буду навязывать ей свое общество, как тупой мужлан, не уважающий девушек и не принимающий отказов, то она явно недооценивала мои умственные способности. Я знаю, что с ней это не прокатит. Во-первых, я бы понял, что она феминистка, даже если бы не видел на ее рюкзаке значок «гёрл-пауэр», а во-вторых, я достаточно долго общаюсь с Джейд и Розой, чтобы знать, какое поведение девушек точно отталкивает. Я не пытаюсь утвердить свое превосходство или залезть к ней под юбку любой ценой, моя задача — показать, что я лучше, чем она думает. Лив не проявляет по отношению ко мне никакой враждебности, но ясно показывает, что я ее не привлекаю. Никак! Это должно измениться. Правда, я пока не знаю, что собираюсь делать после этого. Голос совести, который уже давно звучит как голос Джейд, говорит мне, что я ступил на опасную дорожку, но я же не планирую лишить ее девственности и бросить наутро. Я просто хочу, чтобы она поняла, что слишком поторопилась с выводами обо мне. А там посмотрим, что из этого выйдет. — Просто не забудь, что мы встречаемся в четыре, — вздохнув, говорит Лив. — Что? — Нейтан! — Расслабься, Лив, — усмехаюсь я. — Я все помню. Я не смог бы так тебя подвести. Она не успевает оценить, какой я ответственный, потому что над нами раздается громкое ржание лошадей. Я верчу головой, пытаясь найти его источник, и замираю, когда из-за башни Гриффиндора показывается летящая карета колоссальных размеров. Крылатые лошади тянут ее в сторону опушки перед Запретным лесом. Ради такого уж точно стоило выйти из замка до завтрака. — Сколько времени? — взволнованно спрашивает Лив. Я смотрю на подаренные Артуром часы. — Полдесятого. Вряд ли Мортимер понравится, если ее студенты встретят иностранную делегацию в спортивной форме, так что нам пора идти. — Да, — кивает Лив. — Пойду потороплю девочек. — Увидимся на завтраке, — говорю я перед тем, как она входит в купол. Еще немного я наблюдаю за ней, пока она оживленно сообщает девочкам новости. Те начинают поспешно собираться, надевают поверх формы куртки и убирают коврики. Учитывая, что у них всего полчаса на то, чтобы нарядиться и накраситься для знакомства с французами, я понимаю, что им сейчас уж точно не до меня, поэтому разворачиваюсь и тоже направляюсь в замок. — Прилетели, — сообщаю я с порога, заходя в комнату. — Кто? — Питер отрывает голову от подушки и смотрит на меня прищуренными глазами. — Гуси. — А? — Да французы прилетели, кто еще! Вставай, — скинув кроссовки, я подхожу к шкафу с одеждой. — А Уилсоны где? — Не знаю, — он оглядывает комнату мутным взглядом и падает на кровать. — Видимо, уже ушли. Как думаешь, Мортимер заметит, если меня не будет? — Конечно, — фыркаю я. — Кто же будет француженкам свистеть, если не ты? — Может, ты меня заменишь? — Мне нельзя, — я мотаю головой. — Ах да, ты же хочешь завалить ту шестикурсницу, — подмечает он, и я хватаю с кровати свою подушку и швыряю в него. Он сдавленно охает. — Кого бы ты ни имел в виду, я не хочу ее «завалить», — говорю я, потому что это слово звучит совсем по-ублюдски. — Ага, — зевает Питер. — Толкни, когда ванную освободишь. Он тут же закрывает глаза и забывает о разговоре, но через пятнадцать минут я выполняю его просьбу с тройной силой. Под отборный мат Питера я заканчиваю одеваться, проклиная торжественную форму, не глядя сушу волосы палочкой и покидаю комнату, посоветовав ему поторопиться. В коридорах царит какая-то истерия. Как будто мы принимаем в школе не горстку иностранных студентов, а Ее Величество собственной персоной. Хотя, признаться, мне тоже любопытно на них посмотреть. Не только посмотреть, конечно, но это если среди прекрасных леди окажется кто-то, кто действительно того стоит. Эх, как не вовремя я решил быть пай-мальчиком! Гвалт в Большом зале слышен издалека, хотя подошли еще не все. Я обвожу его взглядом, пытаясь найти среди студентов в одинаковых черных мантиях своих друзей. Все они сидят за своими столами. Я направляюсь к Равенкло и усаживаюсь на скамью рядом с Джейд. В отличие от большинства девочек, она пришла с обычным для себя макияжем и распущенными волосами, но на ее мантии нет ни единой складочки, сине-серебряный галстук завязан идеально аккуратным узлом, а от белоснежности воротника ее блузки у меня появляются пятна перед глазами. — Привет. Пока я бегал, вы поссорились и распустили братство? — Нет, — усмехается она. — Просто из-за приезда шармбаттонцев все должны быть со своими факультетами. — Вот отстой, — кривлюсь я. — Надеюсь, это только сегодня, а не все время, что они здесь? — Вроде да, — она пожимает плечами. — По крайней мере, потом это будет не так заметно, — добавляет она и, взглядом спросив разрешения, завязывает мой галстук, который я просто повесил на шею. — Спасибо, — говорю я, отклоняясь назад, чтобы она не затягивала узел слишком сильно. — Я пойду тогда к своим. Джейд кивает. Я пересаживаюсь за стол Хаффлпаффа, где все возбужденно обсуждают французов, пока Мортимер не встает со своего места. Все умолкают. — Дорогие студенты, — торжественно объявляет она. — Наконец-то наступил день, которого мы ждали с начала учебного года. Сегодня Хогвартс раскрывает двери для иностранной делегации. Ваши ровесники из Франции будут жить и учиться бок о бок с вами до конца этого семестра. Я надеюсь, что вы окажете им теплый прием, и этот опыт… Питер громко зевает, отворачивая лицо от преподавательского стола и вездесущего взгляда мисс Фоссет. Я держусь лучше благодаря пробежке, но полностью солидарен с ним. О пользе международного сотрудничества нам рассказывают аж с первого курса, так что ничего нового директриса не сообщает. А столы, между прочим, по-прежнему пустуют! Хоть бы кофе подали, чтобы выдержать эту хрень. — Давайте же поприветствуем студентов Академии волшебства «Шармбаттон»! Наконец-то! Я выпрямляюсь и разворачиваюсь всем корпусом к дверям, которые закрыли перед речью Мортимер. Они распахиваются, и вслед за профессором Лонгботтомом в зал проходят французы. Они останавливаются перед табуретом с Распределяющей шляпой, очевидно, чтобы полностью прожить опыт студентов Хогвартса. Быстро пересчитав прибывших, я убеждаюсь, что их двенадцать — по четыре человека с трех старших курсов. Говорят, собрали самый цвет Шармбаттона. — Дорогие гости, — директриса обращается уже к ним. — Мы рады приветствовать вас в Хогвартсе. По сложившейся со дня основания традиции, каждый ученик должен пройти распределение на один из наших факультетов — Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. Для этого вам нужно будет надеть Распределяющую шляпу, которая и вынесет решение. После этого вы будете жить и ходить на занятия вместе со студентами вашего факультета. Удачи вам! Шляпа просыпается, и французы пугаются, когда она неожиданно начинает петь. Для сочинения новой песни ей хватило месяца, и на этот раз она поет не о единении факультетов, а о сотрудничестве различных магических школ. Ритм слегка хромает, но это хотя бы не ежегодное повторение известной всем истории Хогвартса, поэтому я слушаю с интересом и присоединяюсь к аплодисментам, когда шляпа умолкает. Лонгботтом разворачивает список и вызывает первого по алфавиту студента: — Арно, Винсен! Парень в темно-синей форме отделяется от группы и подходит к табурету. Думаю, он с пятого курса, но на вид точно не определить. С некоторой опаской он садится, и Лонгботтом опускает шляпу ему на голову. Винсен вздрагивает, услышав в мыслях ее голос. Шляпа думает довольно долго — держу пари, ей интересно прогуляться по разуму старшекурсников-иностранцев, а не маленьких невинных одиннадцатилеток — и торжественно провозглашает: — Гриффиндор! Гриффиндорцы приветствуют новичка громкими криками, аплодисментами и свистом. Конечно, после победы Гарри Поттера они стали считать себя лучшим факультетом Хогвартса, а теперь они еще и получили первого иностранца. Как только Арно занимает место на скамье, но него набрасываются с поздравлениями. Я нахожу Розу: она сидит слишком далеко, чтобы принять участие в облизывании новоявленного львенка, но с интересом слушает, что он говорит. А Лонгботтом тем временем приглашает следующего: — Дюбуа, Малин! Невысокая светловолосая девушка уверенно выходит к табурету и позволяет профессору надеть на нее шляпу. Она думает еще дольше, прежде чем вынести вердикт: — Слизерин! Улыбнувшись, девушка аккуратно снимает шляпу, отдает ее Лонгботтому и уходит к столу слизеринцев. Скорпиус кажется единственным, кто не проявляет никакого энтузиазма в отношении новоприбывшей. Интересно, с какого она курса? — Ну что за отстой, — жалуется Стивен. — Первая девчонка — и сразу слизеринцам. — Да брось, она даже не самая красивая, — говорит Питер. — Зацени вон ту брюнетку. Ставлю галлеон, что она попадет к нам. — Идет. Негласное соревнование факультетов проигрывает, как ни странно, Гриффиндор, получив всего двух делегатов. С четырьмя новичками побеждает Равенкло, а второе место мы делим пополам со Слизерином, куда отправляется и приглянувшаяся Питеру брюнетка. После распределения Мортимер поздравляет французов, желает им удачи, и на столах наконец-то появляется еда. Я настолько голоден, что первое время занят только завтраком — нам с шармбаттонцами учиться еще три месяца, и я успею с ними наобщаться, если захочу. К тому же, я сижу в середине стола, и до меня долетают только реплики слишком громкой пятикурсницы Амели. Она хорошо говорит по-английски, что, я уверен, являлось обязательным условиям для участия в программе, но ничего интересного пока не сообщает. Двое парней оказались менее общительными, чем их соотечественница, и просто односложно отвечают на вопросы. Все французы-хаффлпаффцы младше меня. С одной стороны, это не так интересно, но с другой — нам не придется делить спальню с кем-то еще. Мы притворяемся приличной школой еще примерно полчаса, а потом кто-то с Гриффиндора первым рискует встать из-за стола и направиться к выходу, и все коллективно выдыхают. Ученики как будто получают разрешение заняться, наконец, своими делами и перестают запихивать в себя еду против воли. Раздается скрип отодвигаемых скамеек, и все незаинтересованные в мгновенной межкультурной интеграции покидают зал. — Нейтан. Я поворачиваюсь на голос. Рядом со мной останавливается Майкл, единственный новичок в команде, которого я взял на охотника. — Нет, ничего не изменилось, — говорю я, предугадывая вопрос. — На поле полдвенадцатого. — Ясно, — он кивает, но выглядит очень уж удрученным. — Майкл, расслабься, — говорю я, наверное, в миллионный раз. — То, что Мортимер формально запретила тренировки на сегодня, не значит, что их действительно нельзя проводить. Даже Джон — я имею в виду, профессор Гринберг — согласился не выгонять нас с поля. — Да, но Мортимер может нас увидеть, — потупившись, говорит он, хотя ему явно не нравится мне возражать. — Да и пусть видит, ей сегодня не до нас, — я закатываю глаза. — Вокруг французов будут бегать преподаватели, старосты, активисты-журналисты и вообще все, кроме нашей команды. Они переживут. — Я понимаю, просто с меня вчера сняли десять очков, и я не хотел, чтобы снимали еще. — Так вот кто в этом виноват! — вклинивается Питер. — И что ты натворил? — Подожди, не сейчас, — бросаю я, потому что все еще вижу восьмидесятипроцентную вероятность внезапного появления у Майкла какого-нибудь недуга, из-за которого он пропустит тренировку. — Майкл, послушай меня внимательно. Я — твой капитан. Это значит, что, когда дело касается квиддича, ты в первую очередь подчиняешься не Гринбергу, не Мортимер, не Министру Магии, а мне. Понял? — Понял, — почти испуганно подтверждает Майкл. — С этой иерархией знакомы все, — продолжаю я. — Поэтому, если Мортимер кто-то укусит и она решит нас наказать, очки она снимет с меня. Тебя никто ни в чем не обвинит. А пропускать тренировку мы не можем, потому что матч уже скоро. Я удерживаюсь от того, чтобы сказать, что именно Майклу надо приложить наибольшие усилия, потому что остальная команда уже сработалась за предыдущие годы. Но я не хочу добавлять лишнего давления к тому, что он, очевидно, уже ощущает. — Да, я понимаю. — Вот и отлично, — киваю я. — Все, свободен. Майкл послушно уходит. — Решил завести себе личного раба? — насмешливо спрашивает Коди. — К твоему сведению, никто из нас тебе не подчиняется. — Ты приходишь на тренировку, когда я говорю, — замечаю я. — Как ты еще это назовешь? — Волей к победе, — фыркает он. — Но серьезно, зачем ты запугал пацана? — Думаешь, я его запугал? — спрашиваю я. — Я же наоборот снял с него часть ответственности. — Ну я не удивлюсь, если он тебе тапочки в зубах начнет приносить, когда ты в гостиную будешь приходить. — Да я же сказал, что он должен меня слушать, только когда дело касается квиддича… Эх, зачем я это сказал? — За тебя и так Джейд уроки делает, что тебе еще надо? — спрашивает Питер, и я закатываю глаза. — Во-первых, завидуй молча, иначе я больше не дам тебе списать, — говорю я. — А во-вторых, если бы Джейд действительно делала за меня уроки, цены б ей не было! — Что, прости? — раздается за моей спиной, и я вздрагиваю. Парни начинают ржать. — Джейд, ты уже поела! — чересчур бодрым тоном говорю я, разворачиваясь к ней. — Как тебе французы? Ты обзавелась новой соседкой? Несколько секунд она молча смотрит на меня, потом вздыхает и, как будто сдаваясь, отвечает на вопрос: — Да, но я с ней еще не говорила. Лив и Эшлин сразу ей занялись. — Бедная девочка, — хмыкаю я и поднимаюсь. — Какие планы до… ну знаешь, дела? — Уроки никто не отменял, да и надо познакомиться с этой Женевьев… — Нейт, — окликает меня Скорпиус, идя к нам мимо стола Равенкло. — У меня для тебя плохие новости. — Какие? — рядом откуда-то возникает Роза, как будто почуявшая собрание братства. — Слизеринцы собираются провести запрещенную тренировку, — сообщает он. — Сейчас. — Да они охренели! — я восклицаю я так громко, что уже сразу подготавливаю себя к разносу за то, что посмел сквернословить в присутствии французов. — Это наше время. — Да, но поскольку Мортимер все тренировки запретила, они решили, что поле освободилось. Чертыхнувшись, я смотрю на слизеринцев. Гранта, который, как ловец, олицетворяет для меня ненавистную команду Слизерина уже нет в зале, зато я вижу Макдугала-старшего, который движется к выходу в компании Эйвери и Забини. Поскольку Гейб в моей голове переквалифицировался из «капитана Змей» в «парня, который подкатывает к Джейд», план рождается мгновенно. — Джейд. Она хмурится под моим взглядом. — Что? — спрашивает она с опаской. — Мне кажется, с Реджинальдом что-то не так, — говорю я. — Что? — Мне сегодня приснилось, что его сожрал мистер Мягкие Лапки, — убедительным тоном продолжаю я. — Мне кажется, это плохой знак. Возможно, в эту самую секунду, пока мы тут праздно беседуем, ваша подопечная мандрагора умирает! Джейд мои слова не пугают, а только раздражают, что показывает, что она уловила намек. — Если ты думаешь, что я отвлеку Гейбриэла… — Именно так я и думаю! — Нет. — Так это же отличная идея, — вмешивается Роза. Я знаю, что она в этом видит не способ помочь мне с квиддичем, а шанс свести Джейд и Макдугала, но сейчас мне это выгодно. — Давай, Джейд, ты же знаешь, как для Нейтана это важно! — Между прочим, ты меня используешь, — говорит она мне, пропустив слова Розы вместо ушей. — Я тебя не использую, — возражаю я. — Я лишь вижу возможность и не хочу ее упускать. Ну пожалуйста, Джейд, тебе же не сложно! — С чего ты вообще взял, что это сработает? — Да это очевидно, — я закатываю глаза. — Гейб за тобой хоть на край света пойдет, даже если ты просто попросишь его понести твой чемодан. Не знаю, как я раньше этого не замечал, но он на тебя смотрит, как на… не знаю, кусок шоколадного торта с вишней. — Я даже не знаю, стоит ли мне оскорбиться на такое сравнение, — морщится Джейд. — Стоит, — подсказывает Скорпиус. — Не круто, бро, — укоризненно замечаю я, но он только усмехается. Я снова перевожу взгляд на Джейд. — Пожалуйста. Она поджимает губы. — Ладно, я могу попробовать, — недовольно соглашается она. — Но только если успею перехватить его до тренировки! С поля я его уводить не буду. — Серьезно?! Спасибо! — я обнимаю ее, отрывая от пола. — Вау, Джейд, если у тебя получится… — Дай угадаю, цены мне не будет? — она иронично поднимает брови. — Черт, знал же, что еще прилетит. Ладно, идем, Макдугал только что ушел, — говорю я и тяну ее за собой. — Ребят, вы идите, а мы догоним. Мне надо кое-что спросить у Скорпиуса, — говорит Роза, придерживая Скорпиуса за локоть. Покинув зал, я тут же сворачиваю в сторону слизеринского подземелья. Джейд, уловив направление, смотрит на меня. — Я не пойду к ним в гостиную. — Тебе не придется, если мы ускоримся, — говорю я. — Они только недавно вышли из Большого зала. Вопреки моим словам, Джейд останавливается как вкопанная. — Они — это с Себастьяном? — Ну… да, — сознаюсь я, потому что никакой правдоподобный ответ не приходит мне в голову. — Но какая разница, ты просто позовешь Гейба — и он подойдет. Тебе не надо будет разговаривать с Эйвери. — Ага, сейчас не надо, — Джейд передергивает плечами. — Зато наслушаюсь потом. — В смысле наслушаешься? — напрягаюсь я. — Он типа тебе что-то высказывает? Достает тебя? — Нет, — она качает головой, но очень неубедительно. — Джейд. — Мы недавно столкнулись, — нехотя признает она. — Но ничего не случилось. Мне даже не понадобилось шампанское. Я прищуриваюсь. — Почему я тебе не верю? — спрашиваю я самым твердым и настойчивым голосом, на который способен, потому что если этот урод решил каким-то образом отомстить ей за тот бокал, что она выплеснула ему в лицо… — Потому что ты давно никого не бил. — Точно, — киваю я, подсчитав, что с соревнований Бэйли прошло почти два месяца. — И вот как раз открылась возможность это исправить. — Если ты нападешь на Эйвери в день приезда иностранной делегации, Мортимер тебя просто исключит, — напоминает Джейд. — Почему мы стоим стоим посреди коридора? — подоспевшие Роза и Скорпиус не дают мне ответить, и я решаю пощадить пока Эйвери, но не отпускать Джейд ходить по замку в одиночку. — Вы решили подкараулить Гейба прямо здесь? — Нет, но он, очевидно, уже в гостиной Слизерина, так что план провалился, — говорит Джейд, не особо расстроенная этим фактом. — Мы можем послать к нему Скорпиуса. Он скажет, что ты его ждешь и… — Нет, — перебивает Джейд, одаряя меня холодным взглядом. — Я могла бы отвлечь Гейба, если бы мы его где-то встретили, но специально я к нему не пойду. Как, по-вашему, это будет выглядеть? — Да я же не прошу тебя прийти к нему в латексе! Ты будешь выглядеть, как ответственная ученица, которая не забывает о домашнем задании… — Нейтан, — чуть повысив голос, говорит Скорпиус. — Вместо того чтобы спорить, ты можешь просто пойти на поле и занять его первым. — Команда придет только через полчаса. — Ну давай мы будем вместо команды, — предлагает Роза. — Будем стоять посреди поля до последнего. А силой они нас не уберут, потому что среди нас будет Джейд. — Вау, вы даже не пытаетесь замаскировать свое отношение ко мне как к приманке для Гейба, — притворно восхищается Джейд. — Так приятно быть чьим-то средством достижения цели. — Зато у тебя есть шанс убедиться в его чувствах, — отвечает Роза, ничуть не устыдившись. — Боже, Роза, — морщится Джейд. — Давайте, пожалуйста, закроем тему «чувств» Макдугала и просто уже пойдем. На поле мы приходим слишком поздно — слизеринцы уже собрались под трибунами в квиддичной форме. Похоже, Гейб даже не вернулся в свою гостиную, где мы собирались его искать, а сразу вышел из замка. Вот они ублюдки — наверняка узнали о моих планах провести тренировку и решили увести поле прямо у меня из-под носа. Но мне плевать. Это было наше время, и я не собираюсь просто так его отдать. — Нейт, только не делай глупостей, — просит Джейд, хватая меня за рукав, но я игнорирую ее. — Какого хрена, Гейб?! — кричу я, еще не подойдя к ним. — Сейчас наше время, я забил поле неделю назад! — Насколько я знаю, все тренировки были отменены, — говорит он своим привычным вежливо-дружелюбным тоном, который просто выводит меня из себя. — Тогда что вы тут забыли? — интересуюсь я, останавливаясь и скрещивая руки на груди. — Мы решили рискнуть и провести неформальную тренировку, раз поле освободилось, — отвечает он так же невозмутимо. — Ну, поле не освободилось. Так что проваливайте. — Нейтан, мне жаль, что твоя тренировка сорвалась, но мы пришли сюда первыми, — пожимает плечами Гейб. — Официально поле свободно, поэтому занимает его тот, кто успел. Все честно. Черт, я не могу даже сказать, что Джон мне разрешил, потому что формально он не имел права это делать. Стучать преподам на слизеринцев я тоже не собираюсь. Но нам нужна эта тренировка. Твою мать. Видимо, придется быть милым. Я делаю глубокий вдох. — Гейб, у моей команды матч через две недели, — напоминаю я, пытаясь оформить свои слова как серьезную просьбу. — У Слизерина дофига времени на подготовку, а у меня на носу игра. Поэтому я и забил поле заранее. Пожалуйста, — добавляю я, сжав челюсть, потому что все во мне восстает против употребления этого слова в разговоре со слизеринцами. — Если у тебя слабая команда, Холт, одна тренировка тебе не поможет, — говорит Грант. Все. Нахер эту вежливость. Я пытался сделать все по-хорошему. — А ты осмелишься сказать мне это в лицо, не стоя за спиной старшего братца? — спрашиваю я, хрустя костяшками пальцев. Как же меня бесит этот гаденыш! — Давайте успо… Грант не дает Гейбу договорить и отодвигает его в сторону, вставая передо мной. Он ниже меня на голову — и всерьез думает меня запугать? С такой наглостью маленькие глупые щенки лезут к большим собакам, которые прихлопывают их одной лапой без особых усилий. — Ты можешь сколько угодно скандалить из-за поля, но кубок все равно будет нашим. Снова. Я делаю шаг вперед, но сбоку от меня совершенно неожиданно возникает Джейд, о которой, признаться честно, я уже забыл. Она почти повисает на моей руке, пытаясь удержать меня на месте. — Нейтан, он же специально тебя провоцирует. — Джейд, не лезь в это, — я поворачиваюсь к ней. — Сегодня у школы важный день, и одним наказанием ты не отделаешься. Пожалуйста, не нарывайся на неприятности, — говорит она, и ее лицо принимает выражение глубочайшего презрения. Не успеваю я возмутиться, что его не заслужил, как она поворачивается с ним к команде Слизерина и уже громче произносит: — Все равно они того не стоят. Проходит от силы секунды три, и… — Ладно, Нейт, поле твое, — говорит Гейб. Как быстро он повелся! Да Джейд из него веревки вьет, а он и рад. Когда команда за его спиной начинает ругаться, он добавляет, повысив голос: — Но взамен я заберу одну из твоих тренировок перед матчем «Слизерин — Гриффиндор». Мерлин, как я люблю Джейд! — Что ж, я все еще не считаю это честным обменом, потому что сейчас мое время по праву, но так и быть, — подумав, соглашаюсь я. — Договорились, — он протягивает мне руку, и я ее пожимаю. — Считай это капитанской солидарностью. — Гейб, ты шутишь, что ли? — возмущается Грант. — Мы пришли сюда первые, все, хаффлпаффцы в пролете. Конец! Почему ты вообще с ними торгуешься? — Потому что я не хочу проблем, в которые вы двое почти втянули обе команды. Ха, сыграно натурально. Интересно, как скоро слизеринцы догадаются, что их капитан необъективен и в присутствии Джейд действует явно не в интересах команды? — Иногда я просто не верю, что ты мой брат, — говорит Грант Гейбу, разочарованно качая головой, и поворачивается ко мне. — Ладно, Нейт, даже если вы доберетесь до финала, я все равно поймаю снитч прямо у тебя под носом. Как и в прошлый раз. — Тебе просто повезло, — цежу я сквозь зубы. — Утешай себя, сколько хочешь, Холт, — усмехается Грант. — Но всем известно, что плохому ловцу постоянно что-то мешает. — Ну все, достал ты меня! Я вырываю руку из расслабленной хватки Джейд и набрасываюсь на него, впечатывая кулак ему в скулу. Все начинают орать одновременно. Слизеринцы кидаются на меня, Гейб пытается их утихомирить, а меня кто-то оттаскивает назад за обе руки. — Так, хэй, стоп! — пронзительно кричит Роза, протискиваясь между мной и Макдугалом. — Хватит! Все мы поняли, что вы большие брутальные мужики, но давайте решим все способом, который не отправит всех присутствующих здесь ранним поездом из Хогвартса домой. Все умолкают. Вряд ли кому-то интересен ее способ — просто Роза умеет оказывать такой эффект на людей. Ее всегда слушают. — Угомонились? Отлично, — она сдувает со лба прядь волос и переводит взгляд с меня на Гранта. — Очевидно, вы оба считаете себя лучшими игроками в квиддич. Давайте проверим это цивилизованным путем. Предлагаю устроить гонки. — Гонки?! — Что ты делаешь? — тихо спрашиваю я Розу, пока остальные обсуждают ее идею. — Спасаю твою задницу от исключения, — отвечает она гневным шепотом. — А заодно организую тотализатор, чтобы собрать процент со ставок для Скруджа. — Я за, — громко объявляю я, поднимая руку. — А как ты вообще себе это представляешь? — спрашивает Ариана, впервые с начала стычки подав голос. — Ну, собираемся мы на поле, скажем, в следующую субботу, — объясняет Роза, очевидно, продумывая все на ходу. — Участвуют все желающие, хоть французов позовем. Организаторы — то есть, я, Джейд и Скорпиус, — обозначают маршрут. «На старт, внимание, марш», и кто вернулся первым, тот молодец. Элементарно же. — И что получает победитель? — подключается второй слизеринский охотник. — Победитель молодец, — с нажимом повторяет Роза. — Будет хвастаться до конца жизни. — Победитель получает право первым выбирать время тренировок для своего факультета при обновлении расписания, — предлагает Гейб. — Как вам такой вариант? Я вопросительно смотрю на Розу, и она пожимает плечами. — Если остальные факультеты согласятся, то пожалуйста. Джейд, на тебе Равенкло, а я поговорю с Гриффиндорцами. Подробности будут известны в течение недели. Учитывая, как легко Роза умеет извлекать выгоду абсолютно из всего, меня поражает, что мы до сих пор не накопили сумму, способную покрыть полгода проживания в Америке. Если мы позовем французов, мероприятие одобрит даже директриса, главное только молчать про тотализатор. А назначение времени тренировок — это отличный приз. Мне осталось только победить и утереть нос этому мелкому говнюку. — Нейтан? Я чертыхаюсь и оборачиваюсь на Майкла, который выглядит так, будто готов сорваться с поля в любую секунду. Малец летает шикарно, за этого я его и взял, но с такой нерешительностью он далеко не улетит. — Майкл, все хорошо, иди в раздевалку, — говорю я спокойным тоном, надеясь, что ему хватит ума меня послушаться. Если слизеринцы увидят в нем слабое звено, они его с ума сведут еще до первого матча. — У нас будет тренировка? — спрашивает он, непонимающе глядя на слизеринскую команду. — Разумеется. Майкл не выглядит уверенным, но, к счастью, не успевает возразить, потому что вслед за ним к нам ускоренным шагом подходят девчонки. — Какие-то проблемы? — запыхавшись, спрашивает Бонни. — Никаких, — говорю я, чуть повысив голос, потому что новая разборка точно привлечет внимание директрисы, а мои охотницы, в отличие от Майкла, не испугаются наехать на слизеринцев. — Я приду в раздевалку через две минуты и хочу, чтобы все к этому времени были уже собраны. Бонни цокает языком, но не спорит и под ручку с Сюзанной отправляется в раздевалку. Майкл спешит за ними. Я возвращаюсь взглядом к соперникам. — Ну что, встретимся здесь через… Когда у нас там гонки? — я поворачиваюсь к Розе. — В следующую субботу. — В следующую субботу, — повторяю я Гейбу. Тот кивает. — Да. А пока я пойду к расписанию и выберу, какую из ваших тренировок нам удобнее забрать. — Валяй, — фыркаю я. — Все равно привилегия выбирать время скоро будет у Хаффлпаффа. — Узнаем через неделю, — Гейб пожимает плечами и первым уходит с поля. Слизеринцы идут за ним, по очереди бросая на меня угрожающие взгляды, а Грант еще и плечом задевает. Дешевый прием. — Спасибо, Джейд, — говорю я, как только они оказываются вне зоны слышимости. — Я твой должник. — Ты каждый раз это говоришь, так что эта фраза не имеет никакого веса, — хмыкает она. — Ну, а что ты хочешь? Выполню любое твое желание, — обещаю я. Джейд скептически поднимает брови. — Сделай все уроки вовремя. — Зашибись просьба! — А мне, значит, благодарность не полагается? — интересуется Роза, скрещивая руки на груди. — А что, у тебя тоже есть желание? — я поднимаю брови. — Я буду только рад его исполнить. Роза предсказуемо закатывает глаза. — Нейт, там твоя команда идет, — говорит Скорпиус, указывая за мою спину. Попрощавшись с ребятами, я догоняю загонщиков и вместе с ними захожу в раздевалку. — Итак, — объявляю я прямо с порога. — У меня две новости. Во-первых, только что слизеринцы попытались отобрать у нас поле, сославшись на запрет Мортимер. Чтобы получить это время, мне пришлось отдать им одну тренировку после матча, и, — я поднимаю руку, заранее останавливая возгласы возмущения, — это был единственный вариант. Я и так выбил нам эту тренировку с трудом, поэтому сегодня мы не расходимся, пока я не останусь доволен. Усекли? Восторга никто не выказывает, но несогласных тоже нет — все понимают, что ради победы придется попотеть. — А вторая новость? — мрачно спрашивает Бонни. — Вторая новость вытекает из первой. Чтобы разрешить конфликт со слизеринцами, мы нашли цивильный способ. В следующую субботу состоятся гонки на метлах. Они проводятся для всех желающих, и я рассчитываю на то, что каждый из вас примет участие. Победитель зарабатывает факультету право первым забивать время тренировок, поэтому все должны выложиться по полной, — я задерживаю взгляд на Сюзанне, которую считаю самой быстрой в команде после меня. — Детали еще уточняются, буду держать вас в курсе. А сейчас собираемся — и на поле! Тренировка получается долгой и изматывающей, но я продолжаю гонять игроков, пока Сюзи не грозится наслать на меня порчу полового бессилия. Я отпускаю их почти с легкой душой. У нас сильная команда. Сомнения вызывает пока только Майкл, но ребята его поддерживают и всячески помогают влиться в коллектив. На этом всегда основывалась команда Хаффлпаффа. Новая идея Розы не только успела разлететься по всей школе, но и как будто вытеснила из голов студентов приезд французов, потому что во время обеда гонки обсуждают все за столом Равенкло, куда я переметнулся, забив на запрет. — Поверить не могу, что Роза вписала меня в организаторы, даже не спросив, — говорит Джейд, уныло ковыряясь в своей еде. — То есть, поверить-то могу, но все равно… Пока Лили не получит одобрение директрисы, все это вызывает у меня большие сомнения. — Да ладно, уверен, это будет весело, — я пытаюсь ее подбодрить. — К тому же, все должны внести свою лепту в пополнение Скруджа. Я летаю, вы организуете. — Пока что ты вносишь больше всех. И в гонках ты участвуешь, и над наушниками колдуешь… — Ну что сказать, я — мультипотенциал, — я делано пожимаю плечами, и Джейд смеется. — И еще неизвестно, получим ли мы профит от наушников. Так что ждем ребят и сразу идем… Смотри-ка! Я указываю Джейд на стол Слизерина, где обедает Скорпиус. Рядом с ним сидит та самая светловолосая француженка, которую первой распределили на их факультет. Она даже о чем-то спрашивает его, но он отвечает не очень охотно. Черт, Скорпиус, ну приложи ты хоть немного усилий! — Тебе не кажется, что он безнадежен? — Ну, видимо, он просто не заинтересован. Кстати, — Джейд наклоняется ко мне и понижает голос, — ты же не всерьез спрашивал про Лили? — Нет, конечно, — я мотаю головой. — Хотел посмотреть, как он отреагирует. — Почему вас с Розой так заботит его личная жизнь? — У меня есть вопрос получше: почему тебя она не заботит? — спрашивает внезапно возникшая за нашими спинами Роза, наклонившись к ее уху. — Потому что это его дело, и мы не должны в это лезть, — даже не вздрогнув, отвечает Джейд. — Он не страдает от одиночества. Пока он сам не захочет с кем-то встречаться, не надо на него давить. — Ага, конечно, Джейд, — Роза соглашается, но вряд ли вслушивается в слова Джейд, пытаясь привлечь внимание Скорпиуса. Заметив ее, тот бросает что-то француженке, поднимается с места и направляется к нам. Девушка провожает его взглядом, но он даже не оборачивается. Нет, ему определенно нужна моя помощь. Мы покидаем Большой зал и расходимся: Роза и Скорпиус отправляются в его комнату, а мы с Джейд — в Комнату Х. Если на этом расстоянии наушники продержатся нужное время — они готовы. У нас получилось наладить связь вчера в библиотеке, но мы все сидели за одним столом. Пока мы ждем сообщения от ребят, Джейд составляет билет ЖАБА по Истории магии, в которой больше всего писанины. Когда Роза пишет в буке, что они готовы, я вставляю наушник в левое ухо. — Вы тут? — спрашиваю я. — Да, — отвечает мне голос Скорпиуса. — У меня слышимость отличная, у тебя как? — Тоже. Ну, готов? — Да. Итак, я захожу в кабинет, вытягиваю билет, — я забираю билет у Джейд, — иду к своему месту и по пути диктую номера вопросов: тринадцать, один, восемь, — я снижаю голос до максимально тихого шепота. — Услышал? — Тринадцать, один, восемь, — повторяет Скорпиус. — Элфрик Нетерпеливый, война кентавров и преступления Гриндевальда. Так? — Угу, — подтверждаю я. — Джейд, ты что-то слышала? — Нет. — Отлично. Джейд засекает время. Скорпиус начинает диктовать ответ. Я прилежно записываю, но вскоре не выдерживаю: — Ты там просто главу читаешь? — Нет, это подробный правильный ответ. — Давай как-нибудь в общих чертах. — Нейт, «в общих чертах» — это «Удовлетворительно», а люди будут платить деньги за «Превосходно». — Учитывая, что пробник будет проверять Венди, у нее всем будет достаточно и «Удовлетворительно», — буркаю я, но дальше записываю без возражений. Когда Скорпиус заканчивает диктовать ответ на третий вопрос, я ставлю жирную точку и спрашиваю у Джейд время. — Вы справились за тридцать семь минут, — улыбнувшись, говорит она. — Просто идеально, — говорю я Скорпиусу. — Но давай представим, что экзамен сдает кто-то тупой и кто-то такой же тупой медленно ищет информацию, и подождем… Слушайте, может, мы за диктовку тоже будем брать деньги? Роза, например, не сдает ЖАБА по Трансфигурации, она может сидеть на другом конце и подсказывать. — Нам надо сначала наушники людям впарить, — с сомнением в голосе говорит Джейд. — Остальное потом. Мы со Скорпиусом разговариваем до конца «экзамена» и убеждаемся, что связь не прерывается и Джейд ничего не слышит. — Ваше время истекло, пожалуйста, сдайте свои работы, — учительским произносит Джейд. Я отдаю ей исписанный лист, хоть ей и не нужно его проверять. — Что ж, — говорит она. — Это сработало. — Готовьтесь разбогатеть! — выкрикиваю я, и Скорпиус громко ругается с той стороны. — Ой, прости. — Ага. Надеюсь, я не навсегда оглох. Все, мы идем к вам. Я вынимаю наушник и бережно кладу его на столик перед диваном. — Ты молодец, — говорит Джейд. — Артур Уизли точно будет тобой гордиться. — Спасибо, — я улыбаюсь. — Наверное, я даже покажу ему их в каникулы. Не буду говорить, для чего мы их делали, просто скажу, что экспериментировал. — Он будет в восторге. Джейд открывает тумбочку, в которой мы храним еду, и, постояв перед ней несколько секунд, решает достать блюдо с фруктами под заклинанием консервации. — Слушай, можно задать тебе один вопрос, но чтобы ты меня за него не побила? — спрашиваю я, когда она возвращается. Она не доносит до рта руку с виноградом и с подозрением смотрит на меня. — Ну? — Что у тебя с Гейбом? Она издает протяжный, полный раздражения стон. — Ничего. Мы просто готовим проект по зельям. — Но сегодня… — Сегодня мне пришлось надавить на… симпатию Гейба ко мне, чтобы ты провел свою чертову тренировку! — гневно перебивает Джейд. — Ты сам меня об этом попросил, зная, что мне это будет неприятно, а теперь еще и что-то подозреваешь? — Джейд, не заводись, — прошу я, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. — Я никогда не заставляю тебя делать то, что тебе неприятно. Ты спокойно могла отказаться. — Ага, чтобы ты полез в драку и вылетел из школы. — Да никуда я бы не вылетел, — фыркаю я. — Получил бы наказание, мне не впервой. Но ты сама это сделала. И, кстати, получила очередное подтверждение, что ты ему нравишься. Она вздыхает, кладет виноград обратно на тарелку и поворачивается ко мне. — Тебе Роза, что ли, заплатила за этот разговор? — спрашивает она недовольно. — Почему вы так прицепились к Гейбриэлу? Тем более, ты — разве ты не был против? — А разве я имею право быть против того, чтобы ты с кем-то встречалась? — уточняю я, подняв брови. Джейд передергивает плечами, но ничего не отвечает. — Он тебе нравится? — спрашиваю я. Она морщится: — Почему тебя это так волнует? Ну охренеть теперь. — Потому что ты моя лучшая подруга, и мне не плевать на то, что происходит в твоей жизни, — напоминаю я, потому что она, похоже, об этом забыла. — А ты обсуждаешь это только с Розой, и в прошлый раз вы дообсуждались до того, что ты начала встречаться с Беном. Я жалею о своих словах за секунду до того, как они вылетают из моего рта, но остановиться не успеваю. Если после моего упрека Джейд и почувствовала укол совести, то, когда я договариваю, чувство вины на ее лице сменяется холодностью и надменностью. — Прости, — говорю я раскаивающимся тоном. — Я не хотел тебе о нем напоминать. — Так не напоминал бы, — огрызается она. — Слушай, я просто… — Да я поняла твою мысль, — перебивает она. — Раз один был мудак, то и второй мудак, никто меня не достоин, Гейба ты ко мне не подпустишь, бла-бла-бла… Давай, пожалуйста, не будем тратить время на этот разговор, встречаться с Гейбом я все равно не собираюсь. — Да подожди ты, я вообще не думал про Гейба. Я просто… Не хочу, чтобы мы с тобой совсем распались, — говорю я совершенно неожиданно для себя, осознавая это только сейчас. — Мы теперь общаемся только вчетвером. Но в самом начале мы с тобой были вдвоем, и я… не знаю, скучаю по этому. Ты не рассказываешь мне и половины того, что рассказываешь Розе, и я узнаю все новости одновременно со Скорпиусом. А раньше было не так. Раньше были «Джейд и Нейт», а теперь — «Джейд и Роза» и «Братство Х». — Нейтан… Джейд растерянно качает головой. И я сам удивлен тем, куда свернул этот разговор. До этой минуты я вообще не подозревал, что так чувствую. Конечно, меня иногда раздражало, как они с Розой шушукались о каких-то своих безумно важных делах, никого больше в них не посвящая, но я не думал, что это проявление ревности. Как-то слишком глубоко для меня. — Нейт, — снова говорит Джейд, забираясь на диван с ногами, придвигаясь ближе и касаясь коленями моей ноги. — Нейт, послушай… Наверное, мы действительно отдалились друга от друга в последнее время. Но ты остаешься самым важным человеком в моей жизни. Ты — мой первый друг, да и вообще первый близкий человек, что у меня появился. И никто никогда не займет твое место. Просто так получилось: мы с тобой так надолго поссорились, что я отвыкла рассказывать тебе все, а когда мы помирились — уже появились ребята, и с Розой мне было проще обсуждать многие вопросы, потому что она девочка, и так просто сложилось… Она продолжает говорить, а я сижу с чувством, как будто мне двинули тяжелым мешком по голове. Оказалось так просто выдвинуть ей обвинение в том, что она променяла меня на Розу, но в моей голове этот факт никак не связывался с нашей ссорой. Как будто эти события произошли в разных вселенных, не имеющих общей точки. Но общая точка нашлась в очевидном месте: Джейд переметнулась к Розе, потому что я оказался хреновым другом. А я выкинул нашу ссору из головы, как только она закончилась. Я был рад помириться с ней и хотел поскорее оставить эту историю позади. Но мне так легко это далось, потому что мне было не на что обижаться и не в чем винить Джейд. Но она вряд ли забыла, как я кинул ее, и мы даже не обсудили эту ситуацию, чтобы она могла ее закрыть. Хотя что я мог бы ей сказать? Что я не хотел перечить Брук, потому что ее намеки давали надежду, что со дня на день мне перепадет? Вряд ли для Джейд это стало бы веским оправданием. — Нейт? — окликает меня Джейд, наклоняя голову, чтобы заглянуть мне в лицо. — Ты меня не слушаешь, да? — Извини. Я задумался, — признаюсь я, хоть и прекрасно осознаю, что своим невниманием зарываю себя все глубже в землю. Но она почему-то не обижается. — Я тоже соскучилась, — говорит она, улыбаясь. — Нам надо как-нибудь вспомнить детство, сделать что-нибудь, что мы делали тогда. Я не успеваю согласиться, потому что открывается дверь. Как и полтора года назад, в наш с Джейд мир врываются Роза и Скорпиус. — Нейтан, ты просто гений! — с порога восклицает Роза без капли сарказма. — С твоими наушниками мы совершим революцию! Жаль только, об этом нельзя рассказывать, а то уже завтра о нас написали бы во всех газетах. Газеты. Черт! — Сколько времени? — я подскакиваю и кидаюсь к двери, больно ударяясь о стол коленкой и едва не падая. — Сколько времени?! — Четыре ноль пять, — отвечает Скорпиус, взглянув на часы. — Да твою ж мать! Я вылетаю за дверь, не дослушав, что Роза говорит о гонках. Да и пофиг — мне главное их выиграть, а как все будет устроено, меня не волнует. Я несусь по коридорам и лестницам, пугая шарахающихся от меня студентов, потом по улице, разбрызгивая во все стороны грязь, но не замедляюсь ни на секунду, пока не оказываюсь у трибун квиддичного поля. Быстро обегаю взглядом почти пустые скамейки и нахожу Лив. Она пишет что-то в блокноте и не поднимает головы. Не знаю, насколько она злится, но, по крайней мере, она еще здесь. Я взбегаю вверх по ступенькам, перепрыгивая через три, и падаю на скамейку рядом с ней. Дыхание настолько сбилось, что я секунд тридцать не могу выдавить ничего членораздельного. Как будто я не бегаю каждое утро, серьезно! — Прости… — говорю я. — Я задержался… но я уже здесь… — Ничего страшного, — Лив чуть улыбается и терпеливо ждет, пока я выравниваю дыхание. — Я готов. — Отлично, — она кивает, и на ее лице появляется выражение глубокой сосредоточенности. Она очень милая, когда такая серьезная. — Я буду задавать тебе заготовленные вопросы, но напечатаны они могут быть в другом порядке, чтобы текст был гармоничный. Обещаю ничего не вырывать из контекста и не менять, кроме, разве что, грамматики. — Хорошо, — соглашаюсь я. — Я тебе доверяю. Лив указывает на место справа от себя, где на раскрытой тетради лежит Прытко Пишущее Перо. — Перо будет записывать все твои слова. Я же сама буду только делать заметки по ходу интервью, если у меня появятся новые мысли или вопросы, — поясняет она, передвинув свой блокнот чуть выше по коленям и приготовив обычную шариковую ручку. — Как тебе удобно, — говорю я, потому что мне, если честно, все равно. — Итак, — Лив расправляет плечи. — Первый вопрос. Нейтан, как ты чувствуешь себя в роли нового капитана сборной Хаффлпаффа по квиддичу? — Превосходно, — отвечаю я, не видя смысла скромничать. — Я играю в команде шестой год и многому научился у предыдущих капитанов. — И ответственность тебя не пугает? Я пожимаю плечами. — Я ловец, — говорю я. — На мне с самого начала была ответственность. Я к ней привык. Да, сейчас ее больше, потому что я должен не только ловить снитч, но еще выбирать тактику и организовывать команду. Но я не могу сказать, что это такой большой груз, потому что я доверяю своим игрокам. У меня прекрасная команда. Ребята сами ответственно подходят к тренировкам, совершенствуются, предлагают свое мнение. — Вы играли почти таким же составом и в прошлом году, — замечает Лив, бросив взгляд на какие-то свои записи. — Насколько я знаю, в этом году у вас только один новый охотник — Майкл Спиннет. — Да, — подтверждаю я. — Очень удачная находка, прекрасно вписывается в команду. Я мог бы добавить, что она сама убедится в этом на матче, но, во-первых, я не хочу сильно хвастаться раньше времени, а во-вторых — после статьи Майкл бы ждал повышенного внимания к себе и нервничал. Но говорить хоть кому-то, что его успех пока под сомнением, я не собираюсь. Интервью же не ведется под Сывороткой правды. — Поздравляю с выбором, — доброжелательно говорит Лив. — Скажи, ты был удивлен, что капитаном назначили именно тебя? — Скорее, нет, — честно отвечаю я. — Я не был стопроцентно уверен, но подозревал. Опять же, я играю в команде дольше всех, да и Бри намекала мне на это в конце прошлого года. — Как отреагировали твои родители, когда ты показал им значок? Этот вопрос — как удар под дых. Я был готов к самым каверзным вопросам о квиддиче и своей команде, но такого я никак не ожидал. Мне даже в голову не приходило, что Лив может об этом спросить. Правду о том, где я живу, знает только братство. Мои соседи по комнате и пара девушек, которые этим интересовались, думают, что я единственный волшебник в обычной семье магглов. Но я говорил об этом так давно, что уже забыл, что именно нужно говорить. Вопрос Лив совершенно меня сбил, и слова не складываются даже в самый нейтральный ответ. — Нейтан? — Что? Извини, я пропустил вопрос, — я заставляю себя заговорить. Надеюсь, этот кусок она вырежет из интервью. — Эм, я спросила про твою семью, — говорит она неуверенно. — Они обрадовались твоему назначению? — Конечно, — говорю я, взяв себя в руки. — Они магглы и совершенно не разбираются к квиддиче, но моя сестра тоже спортсменка, так что они понимают, как это важно. Это даже не совсем ложь. Бэйли долго расспрашивала меня о квиддиче, а потом интересовалась отборочными и тренировками. Она знает моих игроков поименно и поддерживает меня. — У тебя есть сестра? — в голосе Лив натуральное удивление. — Да, — коротко отвечаю я. — Она не волшебница. Лив почему-то молчит. Я отрываю взгляд от своих кроссовок и поворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня немного обеспокоенно. — Нейтан, я… — она хмурится. — Извини, если я тебя чем-то задела. Если какие-то темы являются для тебя щепетильными, скажи мне, пожалуйста, и я не буду их касаться. Она сжимает ручку, готовясь записать все, о чем я не хочу говорить, но ведь в этом и суть — я не хочу об этом говорить, никак, вообще. И называть ей свои больные точки я не собираюсь. — Все в порядке, Лив, — говорю я и натягиваю улыбку. — Я не думаю, что кого-то в школе будет волновать, что ты из семьи магглов, — говорит она. Я поднимаю брови, и она слегка тушуется. — Это не под запись, я просто от себя говорю. Но если ты не хочешь, чтобы об этом знали, я просто не буду брать этот вопрос. — Да это вообще не тайна, все знают, — говорю я. — Дело не в этом, меня просто немного расстраивает, что они не представляют, чем я занимаюсь, и даже не могут посмотреть матч. — О, — Лив успокаивается, и я вместе с ней. — Уверена, они были бы в восторге, если бы увидели, как хорошо ты летаешь. На этот раз я улыбаюсь очень даже искренне. — Это считать за комплимент? — Это простой факт, — невозмутимо говорит Лив. — Спасибо, — говорю я. — Это очень приятно слышать. — Только не обольщайся сильно. Или все интервью планируешь себя расхваливать? — Ты сама с этим прекрасно справляешься, — я смеюсь, не сдержавшись, и она закатывает глаза. Но это ничего. Пусть я и раздражаю ее снова, она слезла с опасной темы. Уж лучше она будет считать меня самовлюбленным индюком, чем знать правду. К тому же, она признала, что я хорошо летаю. И сказала, что мои родители были бы в восторге. Значит ли это, что она сама в восторге? На дне рождения она сказала, что ее не интересует квиддич, но сейчас она говорила просто про полеты. — Давай вернемся к теме, — просит Лив. — Как ты оцениваешь шансы Хаффлпаффа в предстоящем матче? Высоко. Равенкловцев мы точно должны по полю размазать. Но опускать команду соперника перед матчем — жалкий прием. — Я уверен в своей команде, — говорю я. — Но это первый матч в этом году, и никто еще не видел команду Равенкло в новом составе. Поэтому прогнозировать сложно. — В любом случае, желаю вам удачи. — Спасибо. — Я вижу, ты серьезно относишься к квиддичу, — говорит она. — Планируешь связать с этим дальнейшую карьеру? — Не знаю, — я качаю головой. — Это звучит круто, да, я был бы рад, если бы все так сложилось. Но я пока так далеко не заглядываю. После школы что угодно может случиться. Например, я уеду в Америку. — А в какой команде ты хотел бы играть в идеальном будущем? — «Паддлмир Юнайтед», — не задумываясь, отвечаю я. — Ты была в толстовке с номером их ловца, когда мы познакомились. — Точно. Мой папа купил эту толстовку, когда мы ходили на матч «Паддлмир Юнайтед» против «Татсхилл Торнадос». — Подожди, ты имеешь в виду полуфинал Чемпионата Британии в прошлом году? — Да, а что? — Я тоже был на этом матче! Вместе с Джейд, Розой и Скорпиусом. — Надо же, забавное совпадение, — улыбается Лив. — Да, — я удерживаюсь от того, чтобы снова назвать это судьбой или знаком, что мы должны быть вместе. — Значит, твои друзья тоже любят квиддич, — Лив возвращается к интервью. — Это когда-нибудь становилось для вас проблемой, учитывая, что вы все с разных факультетов? Почему она задает такие странные вопросы? — Нет, это было бы глупо, — отвечаю я. — Мои друзья не играют в квиддич, а даже если бы играли, я не думаю, что наша дружба не выдержала бы соперничества на поле. И они поддерживают меня, даже когда болеют за команды своих факультетов. На самом деле, я очень рад, что никто из братства не играет в квиддич, потому что мне было бы очень тяжело кому-либо из них проигрывать. Да и выигрывать у них было бы не так приятно, как просто выигрывать. Но не говорить же об этом на интервью! Я должен отвечать, как взрослый человек. — У вас такая интересная дружба, — говорит Лив. — Как вы вообще все сошлись? Я улыбаюсь. — Это тоже было в списке заготовленных вопросов? Лив очень мило теряется, открывает рот, но ничего не говорит и прочищает горло. Я уже начинаю бояться, что она обидится, но вместо этого она коротко смеется. — Нет. В списке остался вопрос про то, почему ты захотел играть в квиддич. — И на какой мне отвечать? — спрашиваю я. — На второй, конечно, — деловито говорит Лив. — У нас интервью про квиддич. — Ну ладно, — разочарованно соглашаюсь я, хотя все равно не смог бы рассказать ей настоящую историю Братства Х. — А ответ элементарный: кто в мире магглов не мечтает летать? Я влюбился в полеты в самую первую секунду. Для меня в этом было гораздо больше волшебства, чем в Трансфигурации и Заклинаниях. На первом курсе профессор Гринберг занимался со мной дополнительно, а на втором я пришел на отборочные. Вот так. Лив кладет свой блокнот на скамейку, вытягивает ноги, насколько позволяет место, и откидывается назад, опираясь на руки. — Здорово, когда люди занимаются тем, что любят, — говорит она, глядя на меня. — Это очень вдохновляет. — А ты, значит, любишь журналистику? — интересуюсь я. — Да, — просто отвечает Лив. — Хочешь работать в «Пророке»? — Не обязательно там, — Лив пожимает плечами. — Где получится. — В «Придире»? — со смешком предлагаю я. — Эй, не обижай «Придиру»! — возмущается она. — Между прочим, когда-то это был единственный журнал, в котором осмелились написать правду о Гарри Поттере. В отличие от того же «Пророка». — А ты хочешь узнавать правду? Расследовать подозрительные дела Министерства и разоблачать коррумпированных политиков? — Я хочу писать о том, что действительно важно, — говорит Лив, поднимаясь на ноги. — И знать, что мое мнение хоть на кого-то повлияло. — Уверен, оно будет влиять на многих, — говорю я совершенно искренне. Эта девчонка своего добьется, в этом никаких сомнений нет. — Спасибо, Нейтан. Она так мило улыбается и вообще была такой дружелюбной все интервью, что я решаю, что еще одна попытка все-таки не повредит. Не зря же мне, в конце концов, пришлось разочаровать милашку Эмму Купер, которую Скорпиус так любезно для меня склеил! Понаблюдав немного за тем, как она складывает в рюкзак все свои тетрадки, я говорю: — Я мог бы как-нибудь ответить на твой другой вопрос. В Хогсмиде, например. Лив смеется и качает головой, из-за чего ее кудрявые волосы мягко рассыпаются по плечам. У меня возникает дурацкое желание их потрогать, но я, разумеется, держу руки при себе. — А ты так просто не сдаешься? — Никогда, — с торжественной серьезностью заверяю я. — Прости, — она снова смотрит на меня тем извиняющимся взглядом, как будто ей и правда жаль меня расстраивать, — но я снова вынуждена тебе отказать. Спасибо за интервью. Я встаю, чтобы она могла пройти к лестнице, и пытаюсь придумать причину ее задержать. Вот черт меня дернул спросить про список вопросов! Мы бы могли поговорить о чем-то, кроме глупого интервью, но мне зачем-то нужно было указать на ее интерес к моей жизни. Если ей так важно показать, что я ей не нравлюсь, она явно не оценила мои попытки ее разоблачения. Молодец, Нейт! И ты еще хочешь Скорпиуса учить кадрить девочек? — Лив, подожди! — кричу я, и она останавливается на несколько ступенек ниже меня. Я ее поспешно догоняю. — А что сказал Райдер по поводу шансов Равенкло? — Я с ним еще не говорила, — отвечает Лив. — Понятно. Не вздумай спрашивать, почему она взяла у тебя интервью первым! — С ним проще договориться о времени, — объясняет она, как будто прочитав мои мысли. — Он же не отбывает наказание каждый вечер. — Мм, ну да, вполне логично. — Пока, Нейтан. — Пока, Лив. Махнув рукой на прощание, она продолжает спуск и скрывается под трибунами, так на меня и не посмотрев. В замок я возвращаюсь с подпорченным настроением, и в гостиной Хаффлпаффа оно портится еще больше, когда надежды выпить последнюю банку подаренного парнями пива разрушает намотанный на ручку двери моей спальни черно-желтый галстук. — Да твою мать! — не сдерживаюсь я, не заботясь о том, что это может нарушить кому-то в комнате настрой. — Теперь ты знаешь, что чувствовали все мы каждый раз, когда галстук был твой, — раздается за моей спиной насмешливый голос Питера. Я разворачиваюсь и вижу его на диване в неожиданной компании своей сестры-первокурсницы. Я прохожу к ним и падаю в кресло напротив. — Тупое правило, — буркаю я. — Ты сам его ввел. — И кто из братцев привел девчонку в нашу обитель? — интересуюсь я, проигнорировав его комментарий. — Чувак, — Питер косит глаза в сторону сестры, и я спохватываюсь, вспоминая, что она не доросла для того, чтобы быть участницей подобного разговора. Я перевожу взгляд на девочку и осознаю, что в принципе выбрал неподходящий момент, потому что она сидит с несчастным видом и вытирает красные глаза. — Привет, Джоси, — я стараюсь звучать как можно более приветливо, потому что не уверен, что сам Питер с этим справился. — По какому поводу слезы? — Ни по какому, — всхлипывает она. — Да это учеба, Нейт, забей, — отвечает за нее Питер и поворачивается к ней. — Ну что, договорились? Я объясняю тебе все, что ты не понимаешь, и мы забываем, что мы родственники, еще на пару недель. Джоси кивает, и Питер забирает у нее из рук учебник по Трансфигурации. Я слегка морщусь, но в чужие семейные разборки не лезу. Я не очень понимаю Питера, потому что девчонка явно не виновата в том, что родилась от третьего брака их отца. Но это не мое дело. — Ну, что вам там задали? — спрашивает Питер, открывая книгу. — Вопросы после третьей главы. — Слушайте, а у меня возникла идея, — вмешиваюсь я, внезапно придумав элементарный способ заработать для Скруджа. — Джоси, у меня есть подруга, которая очень любит помогать другим с домашним заданием, иногда даже насильно. Я уверен, что она сможет подтянуть тебя по любому предмету, который тебе не дается. Не задаром, разумеется, но если ты, Питер, вкинешься за сестру… — Нейт, ты где был последние два года? — перебивает меня Питер, засмеявшись. — Лили еще на пятом курсе организовала репетиторство. Бесплатное, между прочим. И если у Джоси возникнут новые проблемы, она запишется в список нуждающихся в репетиторе, так, Джоси? — Да, — отвечает она подавленным тоном. Черт возьми, Питер, да она же просто пытается наладить с тобой контакт. — Странно, я про это первый раз слышу. — Потому что твоя учеба волнует только Джейд, — фыркает Питер. — Твоя девчонка, кстати, тоже в этом участвует. — Она не моя девчонка, — я закатываю глаза. — Ладно, не буду вам мешать, учитесь. Удачи, Джоси. Я ухожу из гостиной и отправляюсь на поиски братства. Все мои вещи заперты в комнате, поэтому написать им я не могу. В Комнате Х никого не оказывается, и даже Ксавира покинула свой портрет. Ломиться в гостиные чужих факультетов — слишком отчаянная мера, и мне ничего не остается, кроме как добровольно пойти в библиотеку. По крайней мере, шансы встретить там Джейд очень высоки. Я прохожу через весь зал и только за самым дальним столом вижу Скорпиуса в окружении сразу нескольких книг. Он не отрывает головы от задания, пока я не падаю на стул напротив. — Где девчонки? — спрашиваю я. — Красят волосы, — отвечает он и продолжает писать что-то в тетради. — Что? — У Розы отросли рыжие корни, и они ушли их подкрашивать. — А, понятно. Идти мне особо некуда, и я какое-то время молча сижу, чтобы дать Скорпиусу поработать. Но надоедает быстро. — Тебе прямо очень важно сделать это сегодня? Скорпиус вздыхает, откладывает перо и спрашивает: — А какие у тебя предложения? — Ну не знаю, — протягиваю я. — Раз девчонки устроили свою тусу, мы можем закатить мальчишник. — И кого позовем? — Меня и тебя. — Да, неплохой план, — подумав пару секунд, отвечает он и закрывает тетрадь. Как легко и быстро решаются со Скорпиусом все вопросы! Если он не может или не хочет, он сразу говорит нет, а если может — соглашается. Никаких сомнений, раздумий и нытья о том, что надо еще много всего сделать. Все бы такими были. Он собирает вещи, мы выходим из библиотеки и направляемся в Комнату Х. — Нам надо зайти на кухню? — Если вы не съели все после моего ухода, там должно быть достаточно… Стой! — я выставляю руку, не давая ему сделать еще шаг. — Смотри. Я киваю головой в сторону девушки, которую только что заметил, — та самая француженка, проявившая к нему интерес, разговаривает с одним из портретов в конце коридора. Я отсюда не могу ничего разобрать, но, по-моему, они говорят по-французски. — И? — Скорпиус поднимает бровь, явно не впечатлившись. — Ну, я, конечно, сказал, что у нас мальчишник, но мы можем и разнообразить компанию. Или — как вариант — мы можем предложить ей показать Хогвартс. В середине тура я могу свалить, типа вспомнить, что забыл рюкзак или не сделал домашку. — Что ты делаешь? — спрашивает он насмешливым тоном. Я раздраженно цокаю языком. — Да брось, чувак, я видел, что она к тебе клеилась за обедом! Она симпатичная, если меня зрение не подводит. Очевидно, умная, иначе ее бы не взяли. И бонусом то, что она через три месяца уедет! Идеальный вариант для ни к чему не обязывающих отношений. — Спасибо за заботу, Нейт, но я пас. — Так, знаешь что, — я хватаю его за плечо и отвожу в сторону, чтобы мы не стояли посреди коридора. — По-моему, нам надо поговорить. Я понимаю, что это все не мое дело, но твое состояние меня беспокоит. Тебя захотела сама Лили Поттер, но ты и на нее не клюнул! Скажи мне. Тебе вообще нравятся девушки? Скорпиус внимательно смотрит на меня. — Ты думаешь, мне пора совершить каминг-аут? — Ну… Я… Я выпадаю, точно не зная, что на это сказать. Не то чтобы я всерьез что-то предполагал, хотя чем черт не шутит, конечно. Со времен Розы он ни с кем не встречался, а с ней умудрился каким-то образом остаться друзьями, да и расстались они по какой-то непонятной причине… Так, надо срочно что-то сказать. — Ты бы лицо свое видел, — ухмыляется Скорпиус. — Расслабься, Нейт. Мне нравятся девушки. Но не эта. Я облегченно выдыхаю. — Но почему? — Потому что из всех имеющихся студенток Хогвартса и Шармбаттона ты предложил мне мою сестру. — Что? — я перевожу взгляд на француженку и обратно. — Ты гонишь! В смысле твою сестру — у тебя нет сестры! — Она двоюродная, — поясняет Скорпиус. — Малин Дюбуа. Ничего тебе не напомнило? Роза так сразу после завтрака оттащила меня в сторону с вопросом, почему у нее такая же фамилия, как у моей тети Дафны. — Точно, я даже не обратил внимания, — заторможенно говорю я, пытаясь привыкнуть к мысли, что здесь внезапно оказалось сестра Скорпиуса, о которой я понятия не имел. — Почему ты о ней никогда не говорил? Он пожимает плечами. — Малин живет во Франции, мы редко общаемся. — Настолько редко, что ты не разговариваешь с ней в ее первый день здесь? — Почему же, мы разговаривали, — невозмутимо отвечает он. — Да, пару минут за обедом. — Откуда ты знаешь, что мы не предавались детским воспоминаниям, пока у тебя была тренировка? Это кажется мне крайне маловероятным, но мне действительно нечего возразить. — Нейт, ты ведешь себя так, как будто я бросил свою бедную беспомощную сестренку одну в чужой школе, — говорит он. — Но Малин это нужно не больше, чем мне. Считай, что я оказываю ей услугу: ни один парень из Хогварста не рискнет подойти к ней, зная, что я ее брат. — Да, тут ты прав, — мне приходится согласиться. — Но ей с тобой три месяца под одной крышей жить — может, хотя бы с нами ее познакомишь? А то как-то неловко… — Ну ладно, — хмыкает он, — идем. Прежде чем я успеваю сообразить, он уже окликает свою кузину. — Малин, какая встреча! Исследуешь школу? Девушка оборачивается, улыбается и отходит от портрета, направляясь к нам. Я догоняю Скорпиуса, и мы все сходимся в середине коридора. — Да. У нас в школе висит такой же портрет, — сообщает она и смотрит на меня. — Ты, наверное, Нейтан? — Эм, да, — я удивляюсь. — Неужели Скорпиус обо мне говорил? Это было бы странно с его стороны, если они действительно так редко общаются. — К сожалению, нет, — Малин улыбается какой-то невероятно притягательной улыбкой и протягивает руку, которую я охотно пожимаю. — Я знаю только имена друзей Скорпиуса, но мне очень приятно познакомиться. С тех пор как вы появились, он стал чаще улыбаться. Не представляешь, как я благодарна вам за этот прогресс. — Малин. — Не бойся, дорогой кузен, я не собираюсь портить твою репутацию перед друзьями, — хихикает она, переводя взгляд на Скорпиуса. — Все твои секреты и детские фотографии оставлю при себе. Но я была бы рада познакомиться с Джейд и особенно с Розой. — Они сейчас заняты, — говорит Скорпиус ничего не выражающим тоном. — Впереди много времени, — кажется, его неприветливость ее ни капельки не расстраивает. — Ладно, я не буду вас задерживать. К тому же, кто-то с факультета Равенкло предложил провести для нас тур по окрестностям через полчаса. Я даже догадываюсь кто. — Надеюсь, тебе понравится в Хогвартсе, — говорю я вполне дружелюбно. Что бы там ни произошло у них со Скорпиусом, у меня эта девушка пока что вызывает только симпатию. — Спасибо большое, — улыбается Малин. — Уверена, это будет интересно. Еще увидимся, Нейтан. Пока, Скорпиус. Кивнув нам на прощание, она разворачивается и удаляется, стуча каблуками по каменному полу. Я жду, пока она скроется за углом, и смотрю на Скорпиуса. — Что? — Поверить не могу, что это твоя сестра. — Почему же? — Она слишком милая, — говорю я. — Не пойми меня неправильно, я не говорю, что это плохо — то, что ты вечно хмурый и брутальный. Просто странно, что у тебя может быть такая сестра. — Слишком милая, — повторяет Скорпиус. — Да черт, не в этом смысле! — спохватываюсь я. — Я не собираюсь трогать твою сестру, это был просто комментарий… — Нейт, мне все равно, — перебивает он. — Если ты хочешь с ней замутить — вперед. — Боже, что она тебе такого сделала, что ты ее ненавидишь? Он издает короткий смешок. — Ты считаешь себя настолько плохим, что я подослал бы тебя к своей кузине в качестве наказания? — уточняет он. Я закатываю глаза. — Нет, просто обычно братья предпочитают, чтобы их сестры держались подальше от парней, тем более таких как я. — Малин — взрослый человек. Она вправе сама решать, с кем ей встречаться. К тому же, — он почему-то ухмыляется, — если бы вы сошлись, я не знаю, за кого из вас двоих я бы больше опасался. — И что это значит? — От нее никогда не знаешь, чего ждать. Так что, у нас мальчишник или нет? Так, ясно. Продолжу, когда он немного выпьет. Из трезвого Скорпиуса клещами не вытянешь то, что он не хочет рассказать сам. Но мне хочется знать, поэтому в Комнате Х я сразу достаю недопитую бутылку рома, стаканы и закуску. Скорпиус занимает место на диване, а я падаю на кресло и закидываю ноги на столик, наслаждаясь отсутствием Джейд, которая запрещает так делать. Я делаю глоток, и жду, пока Скорпиус последует моему примеру. — Так что там с Малин? — спрашиваю я, когда он ставит стакан на стол. Он усмехается и качает головой. — Ты пытаешься напоить меня, чтобы выведать что-то про мою сестру? Я же сказал — мне все равно, если ты с ней замутишь. Можешь спрашивать про нее и так. — Да я не о ней хочу выведать, — отмахиваюсь я. — Просто мне интересно, почему ты о ней никогда не говорил. — А я уже объяснил: мы редко общаемся. — Но она знала мое имя. — И что? — Скорпиус пожимает плечами и оглядывает тарелки, ища чем закусить. — Мы встречаемся раз или два в год и вкратце рассказываем друг другу, как у нас дела. Это звучит как нормальное взаимодействие дальних родственников, но именно на Скорпиуса не похоже. Хотя, возможно, мне просто сложно представить, как Скорпиус общается с кем-то кроме нас. Он не особо разговорчивый. И очень скрытный. Но раз Малин особенно хотела познакомиться с Розой, значит, Скорпиус рассказывал о ней еще как о своей девушке. Нам он ничего не говорит о своих странных отношениях с Лили Поттер, но делился подробностями личной жизни с двоюродной сестрой? — Мне показалось, ты ее недолюбливаешь, — замечаю я. Он как будто удивляется и даже задумывается на пару секунд. — Нет, это не так, — Скорпиус мотает головой и допивает свой ром. — Я нормально к ней отношусь. Даже хорошо. В детстве мы были довольно близки, но потом почти перестали общаться. Теперь она чужой человек, и я не понимаю, насколько она похожа на ту Малин и чего от нее ожидать. Вот и все. — А что произошло? Ну, почему вы поссорились? — Мы не ссорились, просто перестали видеться, — говорит он медленно, как будто взвешивает каждое слово, перед тем как его произнести. — Раньше Дафна постоянно приезжала в Англию к своей сестре. Потом у нее не было причин приезжать. Черт, какой же я тупой! Надо было сразу сообразить — он же ненавидит об этом говорить. По крайней мере, он никогда этого не делает. Я в принципе ни разу не слышал от него ни слова о своих родителях. О том, что его отец сидит в тюрьме, я узнал от какой-то сплетницы еще на первом курсе, а о том, что мать после этого уехала и не вернулась, — от Розы на пятом. Он же сам делает вид, что его родителей никогда не существовало. Этим они похожи с Джейд — не знаю, заметили они сами или нет. — С Малин мы видимся на дне рождения бабушки в июне и иногда в зимние каникулы, — продолжает он, закрывая неприятную тему. — Так что я уже ничего о ней не знаю. — Разве ты не можешь залезть ей в голову и узнать? — спрашиваю я, заново наполняя его стакан. Он протяжно вздыхает и смотрит на меня взглядом, который я мог бы назвать укоризненным. Но хотя бы я его отвлек. — Мы это уже проходили, — произносит он таким тоном, как будто на этот разговор ему потребовалось собрать все терпение этого мира. — Я уважаю личные границы людей. И не залезаю к ним в головы, если в этом нет крайней необходимости. — Да помню я, — говорю я, пока он не продолжил лекцию о неприкосновенности частной жизни. Признаться, меня всегда поражала его выдержка: у него есть возможность в любой момент подсмотреть мысли другого человека, но он действительно редко этим пользуется. А мог бы, например, точно знать, кто из девчонок на него запал. Подождите-ка… Я ухмыляюсь. — И какая необходимость была в том, чтобы залезть в голову Лили? Кто-то умирал от яда, и только она знала, где спрятан антидот? Даже секундная растерянность на его лице — это победа! Ему нечего сказать! — И не отрицай, — предупреждаю я. — Ты был у нее в голове, Роза вчера из-за этого психанула. Признайся — она тебе нравится. — Нет, — отвечает он и отпивает из своего стакана. — «Нет, не нравится» или «нет, не признаюсь»? — И то, и другое. — Зачем ты тогда читал ее мысли? — Я уже говорил, я просто хотел узнать, что ей от меня нужно. — Но тебя бы это не интересовало, если бы тебе от нее ничего не было нужно, — я не намерен отступать, пока он не признается. — Скорпиус, в том, что она тебе нравится, нет ничего такого. Тут тебя все поймут и поддержат. В смысле, она объективно горячая. И умная. И довольно милая. И сама хочет с тобой встречаться! Идеальная комбинация. — Не ты ли полчаса назад пытался убедить меня, что идеальная комбинация — это Малин? — Ну я же тогда не знал, что она твоя сестра! — Нейт, если ты так рвешься устроить мою личную жизнь, чтобы загладить вину, то, пожалуйста, перестань, — морщится он. — Мне не нужна никакая помощь. Черт. Твою мать. Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, потому что это правда. Но только отчасти. — Я просто хочу, чтобы у тебя в жизни появилось еще что-то хорошее, — говорю я, потому что это тоже правда, и она мне нравится больше. — И ты думаешь, что это Лили? — хмыкает он. — Ну да, — я пожимаю плечами. — Не вижу причин, почему нет. Он не отвечает, разливая остатки рома и сразу выпивая свою порцию. Я поднимаюсь и отправляюсь за следующей бутылкой. Уже чувствую, что нам понадобится больше алкоголя для предстоящего разговора. Вообще не хочу опять к нему возвращаться, но я не смогу жить спокойно, пока не буду на двести процентов уверен, что у нас нет никаких проблем. — Допустим, я не буду больше лезть в твою личную жизнь, окей. Но ты все-таки считаешь, что я должен загладить свою вину? — спрашиваю я, возвращаясь на место. — Ты все еще злишься на меня? — Нейтан, я сто раз говорил, я не злюсь, — говорит он. Мне кажется, что он раздражен. — Но ты не можешь не злиться, — я качаю головой, не понимая его. — Я поступил, как херовый друг. Ты должен злиться, хотеть мне врезать! Хочешь мне врезать? Я этого заслуживаю. Давай, врежь мне! Я закрываю глаза, готовясь к удару, но слышу только, как он фыркает. — Угомонись, я не собираюсь тебя бить. — Но почему? Скорпиус откидывается на спинку дивана и смотрит на меня. — Ты правда хочешь знать? — Да, — говорю я, хотя предчувствую, что мне не очень понравится то, что он скажет. — Ты сам хочешь, чтобы я тебе врезал, потому что тебя мучает чувство вины, — говорит он спокойным тоном. — Для тебя насилие является основным способом решения проблем, поэтому ты считаешь, что вопрос будет закрыт, когда я тебя ударю. Но я в принципе не люблю бить людей и делать это ради того, чтобы избавить тебя от угрызений совести, я не собираюсь. К тому же, ты всерьез думаешь, что удар по лицу может сравниться с тем, что ты переспал с моей бывшей? В моем мозгу происходит короткое замыкание: я могу только смотреть на Скорпиуса и хлопать ртом, как идиот, но слова не приходят. Никакие. Да и что тут, блин, скажешь? Я сам пытался выбить из него признание — и вот он признался. Он меня ненавидит. Нахер ему нужны мои извинения и оправдания, когда я переспал с его бывшей! Твою мать, ну просто что со мной не так? Почему я всегда принимаю худшие решения? — Ты злишься. Ты все-таки злишься на меня. Черт. Ты меня ненавидишь. Я начинаю чувствовать настоящую панику, потому что это никак не исправить. Я не могу достать Маховик времени и вернуться в ту ночь. Я ничего не могу сделать, чтобы он меня разненавидел. — Нейт. Прекращай уже с этим самобичеванием. Я не злюсь. И, разумеется, я тебя не ненавижу. — Но ты сам только что это сказал! — Что я сказал? — Что удар по лицу не сравнится с тем, что я переспал с Розой! — Ну да, — он пожимает плечами. — И где тут зашифровано то, что я тебя ненавижу? Иногда меня просто ужасно бесит его сдержанность. Как можно оставаться таким невозмутимым и непоколебимым, когда это, возможно, последний наш в разговор?! Я не могу понять, что он думает. Пусть он наорет на меня, разобьет что-нибудь, весь изматерится, чтобы я знал, как он ко мне относится, — но не это чертово спокойствие! — Нейт, я не сказал, что я злюсь на тебя, — говорит он. — Ты сам предложил ударить тебя за Розу. И если сравнивать это с тем, что ты переспал с моей бывшей девушкой, то как бы да, я бы не сказал после этого, что мы квиты. Но я знаю, что это не было поступком по отношению ко мне. Я не понимаю, как после алкоголя у него осталась способность логически рассуждать, потому что мне самому за его мыслью угнаться сложно. Он произносит больше слов, чем в трезвом состоянии, но они все имеют какой-то смысл и складываются во что-то четкое. У меня просто не получается ухватить. — Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, потому что он остановился. — Я знаю, что в твоей голове Роза уже давно не моя бывшая, — говорит он. — А ты в моей голове копался? — Нет, — он закатывает глаза. — Это и так видно. Я понимаю, что для тебя это не было сексом с бывшей девушкой друга. У вас своя история. Мы с ней расстались полтора года назад, и наши прошлые отношения не должны никак влиять на ваши. Поэтому я не злюсь. К тому же, это было очевидно. Я знал, что это произойдет. Я знал это, даже когда мы с Розой еще были вместе. Я так резко пытаюсь сесть прямо, что сбиваю ногами свой стакан. Ром разливается по столику и начинает стекать на ковер, но мне не до этого. — Прости, ты перепил? Нет, наверное, я перепил и мне послышалось. Повтори, что ты сейчас сказал. — Я много чего сказал, — хмыкает Скорпиус. — Что значит «ты знал, когда вы еще были вместе»? — требовательно спрашиваю я. — Да брось, Нейт, вы начали флиртовать друг с другом через пять минут после того, как мы все впервые столкнулись здесь. — Неправда, — я мотаю головой так сильно, что перед глазами продолжает все плыть, когда я останавливаюсь. Скорпиус поднимает мой стакан и убирает лужу со стола. — Это неправда! — повторяю я. — Между нами ничего не было. Я никогда не сделал бы ни одной попытки увести у тебя Розу. — Да я же не говорю, что это было специально. Вряд ли вы сами осознавали, что делаете это, но со стороны было заметно. Я вспоминаю, как во время одной из наших первых совместных тусовок Джейд отозвала меня в сторону и попросила сбавить обороты и вспомнить, что Роза встречается со Скорпиусом, но я не воспринял ее всерьез. Мы были пьяны и мы веселились. Я не имел в виду ничего такого. Я даже не подумал, что раз заметила Джейд, заметит и Скорпиус. Но это же Скорпиус — он все замечает. Особенно свою девушку и парня, который только недавно появился в компании. Но я правда ничего не хотел. Я об этом даже не думал. Если бы сам Скорпиус сказал мне отвалить, я бы был аккуратнее, но вместо этого он предпочел молча наблюдать за всем со стороны, пока… Пока… Твою мать. — Скорпиус, — я упираю локти в колени и чувствую, что мои руки слегка дрожат. — Только не говори мне, что вы расстались из-за меня. Он не спешит меня разубеждать и выглядит так, как будто обдумывает ответ. Мне хочется убиться. Я поспособствовал тому, что мои лучшие друзья расстались, и даже не заметил этого! Как он может смотреть на меня после такого? — Скорпиус, я не хотел… Я даже не думал… — Мы расстались не из-за тебя, — говорит он наконец. — Мы расстались, потому что друзья из нас получались лучше, чем пара. — Но ты пришел к этому выводу из-за меня? — Отчасти, — говорит он, и, мне кажется, даже если бы меня сбил поезд, я чувствовал бы себя лучше. — Но не только из-за тебя, Нейт. Это было правдой. Рано или поздно мы с Розой все равно бы это поняли. — Но если бы не я, это произошло бы позже, — я провожу ладонями по лицу, пытаясь протрезветь. — Черт, Скорпиус! Как ты вообще мог общаться со мной после такого? — Если бы мы с Розой расстались некрасиво, я бы, скорее всего, не смог, — признает он. — Но мы не ссорились. Мы продолжили общаться так же хорошо, как и раньше. По сути, мы просто перестали друг с другом спать, и это единственное, что изменилось. Но Роза по-прежнему есть в моей жизни, и это главное. Так что успокойся, я тебя ни в чем не обвиняю. Меня это, разумеется, не успокаивает, и чувство вины продолжает разрастаться до неимоверных размеров, заполняя собой мое сознание и вытесняя все, что меня волновало до этого. Слизеринцы забрали поле? Я не понравился Лив? На носу матч по квиддичу? Какое вообще это имеет значение по сравнению с тем, что мой друг расстался со своей девушкой из-за того, что я ее клеил? Зачем я вообще это делал? Я же не тупой деградант, я не мог не знать, что это не норма. Да, конечно, я считал Розу привлекательной, но Скорпиус мне нравился, и я хотел с ним дружить. Почему тогда я вел себя, как ублюдок? Он ведь ее любил, а я… В голову приходит мысль, от которой меня едва не выворачивает наизнанку. Я не хочу, чтобы это оказалось правдой, но она очень логично объяснила бы отсутствие у него интереса к Лили и остальным. — Скорпиус, ты все еще любишь Розу? И поэтому ни с кем не встречаешься? Если он скажет да, я сделаю все, чтобы помочь им снова сойтись. Это станет делом своей жизни, миссией номер один. — Нет, — он качает головой и усмехается. — Разумеется, я люблю Розу, но не так, как ты имеешь в виду. Мы правда просто друзья и я правда не хочу, чтобы это менялось. — Ладно, — я выдыхаю. — Но, если что, знай, что я никогда больше не встану у вас на пути. — А вот этого я, кстати, не понимаю, — говорит Скорпиус и делает очередной глоток. — Вы с Розой полтора года друг на друга смотрели и даже переспали. Почему бы вам просто не начать встречаться? — В смысле? — В прямом. Я окончательно перестал понимать, что происходит в его голове. — Ты… Всерьез спрашиваешь, почему я не встречаюсь с твоей бывшей девушкой? — Ну, один раз тебя уже это не остановило, — он ухмыляется, глядя на мое лицо. — Извини, не удержался, только не спрашивай, злюсь я или нет. Но считай, что я даю тебе свое благословение. — Час назад ты дал мне благословение встречаться с Малин, — замечаю я. — Кажется, это ты пытаешься устроить мою личную жизнь. — Может, я просто пытаюсь избавить школу от мучительного ожидания, — он пожимает плечами. — Еще чуть-чуть — и люди начнут делать ставки на то, когда вы с Розой наконец сойдетесь. — Какие люди? Никто не знает, кроме тебя и Джейд. — Я бы не был так уверен, учитывая, что вы вспоминаете это буквально каждые три часа. Едва я открываю рот, чтобы ответить, дверь за моей спиной открывается. Черт! Ну не могли они позаниматься своими прическами еще хотя бы десять минут?! — Вы прервали нас на самом интересном месте, — говорю я, разворачиваясь к девочкам, и успеваю только мельком увидеть срывающегося с места ребенка, который захлопывает за собой дверь. Дверь в Комнату Х, куда никто, кроме нас, не может попасть. — У меня галлюцинации? — я смотрю на Скорпиуса. — Нет, я тоже его видел, — озадаченно говорит он. — Кто это был? — Не знаю, первокурсник или второкурсник. Я не успел лицо разглядеть. — Но как он сюда попал? — Я не знаю. — Надо его догнать! Я вскакиваю и тут же заваливаюсь вперед, теряя равновесие. Торможу ладонями о стол, смахивая на пол пустую тарелку. Да что случилось с моей координацией?! — Твою мать! — выкрикиваю я, тряся отбитой рукой. — Ты сейчас его уже не найдешь, — говорит Скорпиус, насмешливо наблюдая за мной. Он уверяет, что не злится на меня за Розу, но смеется, когда мне больно? — Ксавира, ты здесь? Я тоже поворачиваюсь к портрету, но оттуда не раздается ни звука. Но это не значит, что там никого нет. — Ксави? — зову я. — У тебя тут незваный гость объявился. Не объяснишь нам, как такое возможно? Ксави! — Я думаю, ее нет. — И что делать будем? — Расскажем девочкам, для начала? — предлагает Скорпиус. — Я напишу, чтобы они срочно шли сюда. Я смотрю на часы и мотаю головой. — Они наверняка на ужине. Мы его почти пропили, кстати. Расскажем на наказании. Я нетвердым шагом дохожу до аптечки и достаю две склянки отрезвляющего зелья. Это скучное решение, но идея напиться посреди дня в принципе была дурацкой. Особенно учитывая, в какой разговор все вылилось. Конечно, рано или поздно он должен был состояться, но радости по поводу того, что я наконец получил свой ответ, у меня нет. Я откупориваю одну из склянок и залпом выпиваю содержимое, а вторую кидаю Скорпиусу. Она приземляется на столик и разбивается вдребезги. — Эм, зачем ты швыряешься зельем? — Я тебе кинул! — Предупредил бы! Не у всех тут рефлексы ловца. — Только не говори Розе, — прошу я, не желая слушать гневную тираду о том, что зелья тут варит она и надо бережно относиться к ее труду. Я достаю еще одну порцию, отношу ее Скорпиусу и передаю прямо в руки, после чего избавляюсь от всех следов нашей пьянки. Он выпивает зелье, и я прямо вижу, как вместе с опьянением уходит его желание обсуждать Розу. Но под конец алкоголь все-таки взял верх над его самоконтролем, и он сказал все как есть. Я узнал, что хотел. До Большого зала мы идем молча, притворяясь, что ничего не произошло. Там он уходит к своему столу, а я, снова наплевав на правило посадки, присоединяюсь к Джейд. — Где вы были? — спрашивает она. — В Комнате Х, и ты не поверишь, что произошло. А Роза где? Я поворачиваюсь к ее столу, но ее за ним нет. — Она уже поела и ушла к себе. — И что, она не придет в библиотеку? — Не знаю, — Джейд пожимает плечами. — Она же не наказана. — Ну теперь придет, у нас срочное собрание, — говорю я. — Короче, после ужина идите со Скорпиусом в библиотеку, он тебе все расскажет. А я за ней. — Даже не поешь? В библиотеку я ничего не понесу. — Да забей, я не голодный. Увидимся там! — говорю я ей на прощание, уже направляясь в сторону выхода. Я должен найти Розу. Если несколько часов назад я думал, что врываться в чужие гостиные — это слишком, то сейчас мне наплевать. Я готов нарушить правила, когда дело касается левого пацана в Комнате Х. Когда дело касается меня и Розы. Полная Дама косится на меня с подозрением, но открывает проход. Розу я вижу сразу — в одном из кресел у камина. На коленях у Диккенса. — Нейт? — Надо поговорить. — И тебе привет, Нейтан, — усмехается Йен, но я его игнорирую. — Что случилось? — хмурится Роза. — Расскажу потом. Там… Скорпиусу нужна твоя помощь, — выкручиваюсь я. — Я должна идти, — говорит Роза Йену. — Продолжим, когда я вернусь. — Хорошо. Она целует его. Рука Йена скользит по ее талии. На это не очень приятно смотреть, но почему-то я не могу отвести взгляд. Не так давно на его месте был я. Почему бы вам просто не начать встречаться? Интересно, она бы бросила Йена, если бы я ей это предложил? Один раз они уже расставались. И после этого Роза была со мной. Она вернулась бы к Йену, если бы мы не договорились сделать вид, что между нами ничего не было? Роза наконец отлипает от Диккенса и слезает с него. — Идем? Я киваю и первым выхожу в коридор. — Так что со Скорпиусом? Все плохо со Скорпиусом. — Ничего. Просто я не мог при Диккенсе сказать, что в Комнату Х зашел какой-то первокурсник. — Что?! — Роза останавливается как вкопанная. — Когда? Кто? — Минут двадцать назад, и мы его не разглядели, — говорю я. — Он сразу убежал. Я даже не уверен, что это первокурсник. Просто выглядел маленьким. — И вы его напугали! — Да мы не успели ничего сделать. — И что теперь? — Вот сейчас и обсудим. Джейд и Скорпиус уже ждут нас в библиотеке. Наверное. Я не могу. Не могу разговаривать с ней как ни в чем не бывало, не могу обсуждать какого-то первака, когда из-за меня она рассталась со Скорпиусом, когда всего несколько недель назад в его — блять, в его — спальне она кричала мое имя, извиваясь в моих руках. Сколько бы я ни выпил тогда, из моей памяти не стерлась ни одна деталь. Я помню все. Я должен был забыть и какое-то время думал, что у меня получилось. Но даже Скорпиус сказал, что мы постоянно об этом вспоминаем. Не только я… Мы оба. Почему бы вам просто не начать встречаться? — Надо поговорить, — неожиданно говорю я и, схватив Розу за руку, тащу ее в пустой класс. — В чем дело? — она повышает голос, но не пытается вырваться и следует за мной. Я не отвечаю. В кабинете никого не оказывается, и я закрываю за нами дверь. — Ну? Что случилось? — нетерпеливо спрашивает она. Я не знаю, как ей сказать. Почему бы вам просто не начать встречаться? Я смотрю на Розу и понимаю, только сейчас понимаю, что мы действительно могли бы быть вместе. Я не думал встречаться с кем-либо, потому что отношения и обязательства представлялись мне как что-то бесполезное, но при этом неимоверно сложное, запутанное и приводящее к неминуемым страданиям. Но вопрос Скорпиуса поселил в моей голове эту мысль — и это не показалось мне страшным и скучным. Я не хотел бы нормальных отношений с кем-то из своих бывших, но с Розой все по-другому. — Давай ты скажешь мне, о чем хотел поговорить, а то ты затащил меня одну в пустой закрытый класс, наталкивает на определенные подозрения, знаешь ли, — фыркает Роза. — Не забывай, что я занята и мы… — Вот об этом я и хотел поговорить, — перебиваю я. — О чем? — Об этих наших вечных шутках, — говорю я. — Мы с тобой переспали, Роза, и сколько бы мы ни винили алкоголь — это произошло. И мы решили больше об этом не вспоминать, но постоянно об этом шутим, и я думаю, что мы оба как-то — я не знаю, подсознательно — надеемся, что одна из таких шуток приведет, наконец, к тому, что мы об этом поговорим. Роза нервно сглатывает и мотает головой. — Нейтан, я не готова к этому разговору, у меня Йен и вообще… Ты уверен, что действительно хочешь серьезно это обсудить и прийти к взрослому решению? Может, тебе просто в голову ударило… — Нет, мы должны это обсудить. Сейчас. — Ладно. Роза кажется немного испуганной. Я знаю, что она не ожидала от меня ничего подобного в ближайшее время, но это больше нельзя откладывать. Это должно быть легко. Надо просто сказать правду, и все станет четким и понятным, исчезнут все недомолвки и намеки, и наши отношения наконец-то станут такими, какими должны быть. Но я не могу себя заставить. Я хочу сказать Розе, что мы должны быть вместе. Послать всех остальных к черту, наплевать на дурацкий устав Братства и сойтись друг с другом, потому что мы оба хотели этого с самого начала и это чувство до сих пор не ушло. Потому что мы знаем друг друга и доверяем друг другу. Потому что мы принимаем друг друга со всеми грехами и недостатками. Потому что мы лучшие друзья, и это идеальная основа для отношений. Я представляю, что будет после. Мы забьем на все и останемся в кабинете на весь вечер, предоставив Скорпиусу и Джейд самим разбираться с наказанием и пополнением в Комнате Х. Она расстанется с Йеном. Мы будем ходить по школе, держась за руки, и у Гвен Эджком отсохнет язык, пока она будет рассказывать об этом каждому встречному. Проведем вместе Рождество — Артур будет счастлив. Между нами никогда не будет ревности и подозрений, ведь мы уже дорожим нашими отношениями, а новым уровнем будем дорожить еще больше, и ни за что не испортим все глупой изменой. Я смогу целовать ее в любой момент, когда захочу, а я хотел этого задолго до того, как это на самом деле произошло. Я представляю все это и почти чувствую счастье, просто от одной картинки в голове. И мне грустно, просто чертовски грустно и обидно, что я не могу ей этого сказать. — Мы должны прекратить. — Что? Роза смотрит на меня так, как будто я ее ударил, и я спешу объясниться: — Мы должны все обсудить и прекратить эти шутки, потому что они могут производить на людей неправильное впечатление. Она поднимает брови. — Неправильное впечатление. Это на твоих подружек, что ли? — Нет, — я качаю головой. — На Скорпиуса. — Что? — вся язвительность пропадает из ее голоса. — Он не так спокойно к этому относится, как показывает. На самом деле его это бесит, — говорю я. Теперь Роза выглядит такой же обеспокоенной, как я. — Он сам тебе это сказал? — спрашивает она, нервно прижимая костяшки пальцев ко рту. — Не такими словами, но да. Сказал, что мы вспоминаем об этом каждые три часа и всем это надоело. — Черт. Черт! Когда он тебе это сказал? — Пока вы волосы красили, — объясняю я. — Мы пили в Комнате Х. Ну и заговорили обо всем этом… — Он злится на нас? Я вздыхаю. — Он сказал, что нет. Но ты же знаешь Скорпиуса… — Он никогда не признается в том, что ставит его в уязвимое положение, — заканчивает за меня Роза, когда я заминаюсь, пытаясь сформулировать мысль. Она выглядит так, как будто сейчас заплачет. Глядя куда-то перед собой, она наобум отходит назад, пока не натыкается на парту, и садится на нее. — И что было дальше? — спрашивает она. — Дальше было… Я не понял, если честно, — говорю я. — Он спросил, почему мы с тобой не встречаемся. — Что? — Вот-вот, — я киваю, разделяя ее удивление. — Я не знаю, чего он пытался этим добиться. Может, хотел показать, что его это не заботит. — Может быть, — задумчиво соглашается Роза. — Либо это как — ну знаешь, когда ты хочешь приблизить что-то, чего боишься, просто чтобы больше не ждать. — Думаешь, он этого боится? Что мы начнем встречаться? — с сомнением спрашиваю я, хотя эта версия совпадает с его собственными словами о том, что он хочет избавить школу от ожидания. — Я не знаю, — расстроенно говорит она. — Сложно представить, что Скорпиус может чего-то такого бояться, но иногда его бывает очень сложно понять. — Иногда? — фыркаю я. — Мне — иногда, — отрезает Роза. — Что же ты тогда раньше не поняла, что он так отреагирует? — Иди нахер, Нейт! — вскидывается она. — Не надо сваливать все на меня, не я одна в этом виновата! — Да знаю я. Извини. Роза соскакивает с парты и начинает нервно расхаживать по кабинету. — И что мы будем делать? — Перестанем об этом вспоминать, — говорю я. Сожаление еще есть, но реакция Розы только укрепила мою уверенность в том, что мы должны сделать это ради Скорпиуса. — Дадим ему понять, что это никогда не произойдет. Что между нами все кончено. Мы уже достаточно сделали, нам просто нельзя добавлять еще. Если мы… Если мы все-таки начнем встречаться, Скорпиусу будет плохо. Братство распадется. Мы не можем этим пожертвовать. — Да, — кивает она. Какое-то время мы молчим. Я надеюсь, что разговор не закончен, но не знаю, что сказать. Мы определились с самым главным — есть ли смысл обсуждать что-то еще? Зачем обсуждать наши отношения, если их нет? Это глупо. Возможно, мне просто хочется знать, что о нас думает Роза. — Это единственная причина? — она первая нарушает тишину. — Что? — не понимаю я. — Ну, ты сказал, что мы не можем встречаться из-за Скорпиуса. И только из-за него? — Не знаю, — я пожимаю плечами. — Мне кажется, мы были бы хорошей парой. А тебе нет? — Нет, я просто удивилась, — она мотает головой. — Я думала, ты не собирался ни с кем встречаться лет до тридцати. — Я повзрослел и созрел, — сообщаю я. — Давно ли? — Сегодня. — Понятно, — смеется она. — Рада за тебя. И да, мы были бы хорошей парой. — Но мы ей не будем, — напоминаю я скорее себе, чем ей. — Мы же Братство Х. Оно должно быть превыше всего. Наши несостоявшиеся отношения — это все-таки не потеря века. А если мы потеряем Братство, больше ничего подобного в нашей жизни не будет никогда. Мы вчетвером останемся вместе, а ты еще найдешь отличного парня… — Уже нашла. — Отличного, а не Йена, слушай внимательно. Так вот, ты найдешь отличного парня. Я тоже. — Тоже найдешь отличного парня? — Тупая шутка. — Да, я знаю, — уныло соглашается она. — Просто мне грустно, поэтому я несмешно шучу. И что, будешь искать свою отличную девушку? Давай только не такую, как Линдси. — Эй, ты помнишь, как ее зовут! — довольно замечаю я. Роза закатывает глаза. — Конечно, я помню, как ее зовут, я же не идиотка. — Ты никогда не называла ее по имени. — Неправда. — Правда, — ухмыляюсь я. — Ты всегда называла ее Линда-Лэйси. Ревновала, да? Она фыркает. — Ты ревнуешь меня к Йену. Я вспоминаю, как они обжимались в кресле, и морщусь. Даже отрицать не буду. Роза перестает ходить туда-сюда и останавливается прямо напротив меня. — Ну что, — она делает глубокий вдох, — это все? — Это все, — я киваю. — Больше никаких грязных шуток и намеков, никакого флирта… — Никакого секса по пьяни, разумеется. — Разумеется. — Но это было классно, если тебе все еще важно знать, — добавляет она. — Кому-то с тобой очень повезет. Я пытаюсь не показывать, как ее слова действуют на мое эго, но судя по ее насмешливому взгляду, у меня не выходит. — Спасибо. Ты была бесподобна. — Благодарю, — улыбается она. — И это последний раз, когда мы об этом говорим. — Конечно. И снова наступает молчание. Пора уже завершить этот разговор, но я не готов. Это самое сложное расставание в моей жизни, а оно даже не настоящее! — Ну все? — говорит Роза, протягивая мне руку. — Друзья? — Друзья, — подтверждаю я, сжимая ее ладонь в своей. Стандартное время для рукопожатия истекает, но я продолжаю держать ее руку. Смотрю на ее лицо, но не понимаю, о чем она думает. Хотя я и в своих мыслях не могу разобраться. Это последний шанс. Я должен ее поцеловать на прощание? Она этого ждет? Я пожалею, если этого не сделаю? Роза решает за меня. Отпустив мою руку, она медленно поднимается на носочки и прикасается губами к моей щеке. Я не даю ей отстраниться, обхватываю за талию и прижимаю к себе. Она отвечает на объятие, утыкаясь лицом мне в шею. — Почему это так грустно? — глухо спрашивает она. — У меня ощущение, как будто мы прощаемся, хотя мы сейчас вместе пойдем в библиотеку, да и вообще еще долго будем вместе тусоваться. — Но уже не так. Целая эпоха уходит, поэтому и грустно. — О да, — смеется она, опускаясь на ноги. — Пора идти, — говорю я. — Мы и так сильно задержались. Мало ли что думает Скорпиус. — Да, ты прав. Идем. И мы уходим. Мне кажется, что, чем больше мы отдаляемся от кабинета, тем слабее становится наша с Розой связь. Дружба никуда не исчезает, но то, другое чувство, которое сложно описать словами, блекнет с каждым шагом, и у дверей в библиотеку от него не остается ничего. Как будто это было очень давно, как детская влюбленность, которая просто проходит и забывается. И как бы грустно это ни было, я чувствую себя хорошо. Это было правильное решение, и после него действительно становится легче. Роза направляется к секции, которую мы разбираем, а я слегка отстаю. Наблюдаю за тем, как она подходит к Джейд и Скорпиусу, окруженным стопками книг. Джейд что-то спрашивает, наверное, интересуется, где нас носило. Скорпиус молчит. Я смотрю на них, и мне становится больно дышать. Передо мной — мои лучшие друзья. Самые близкие люди, без которых я не смог бы существовать. И сегодня я узнал, что мог потерять всех троих. По своей вине. Потому что я принимаю дурацкие решения, не думая, как они могут отразиться на моих друзьях. И с этим пора завязывать. Пора остановить бессмысленную череду бесконечных подружек, которые все равно ничего собой не заполнят. Пора начать думать о других людях и о последствиях своих действий. Если я хочу, чтобы Братство Х всегда было со мной, я должен измениться. И я это сделаю. Готовьтесь встречать новую, улучшенную версию Нейтана Холта. Я сам с нетерпением жду знакомства.18. Братство превыше всего
18 апреля 2019 г. в 21:55