Больная осень

POV Пелагея На дворе стояла глубокая осень с каждодневными проливными дождями, голыми деревьями и опавшей листвой, которая из-за огромных луж превращалась в кашеобразную жижу. Капли дождя нещадно били мне в лобовое стекло, а недавно вымытая машина снова становилась серой, но я продолжала гнать автомобиль на максимально положенной скорости. Причиной тому было то, что еще вчера вечером сразу после выступления на праздничном концерте в северной столице меня, как обухом по голове, ударила новость, что Диме на его сольнике в Нижнем Новгороде стало плохо, и он даже не смог доиграть его до конца. Такое случалось крайне редко, хотя, что я вру, такого не случалось никогда. Да, в последнее время из-за плотного графика он бывало в шутку жаловался на здоровье, но до такого дело не доходило. И мне казалось, что он достаточно взрослый человек, чтобы во время прислушаться к своему организму. Ошибалась. Поэтому, как только мой самолет из Питера приземлилась в одном из московских аэропортов, я не заезжая домой, направилась к нему. Заранее узнав по смс, что он возвращался на два часа раньше, чем я. Дима, конечно, пытался всякими улыбающимися смайликами отговаривать меня от приезда, вешая лапшу на уши, что ему явно лучше, но в этот раз я его слушать не стала. Просто поставив в конце предложения восклицательный знак, сказала, что приеду, и пусть он в это время лучше лежит под пледом и попивает чай. Набрав в магазине продуктов, которых у него как всегда не имелось в холодильнике, я погрузила все на заднее сидение, и, укрываясь плащом от дождя, снова юркнула в теплый салон автомобиля. За городом, где угораздило жить Димона, с дорогами было еще хуже, чем в городе, и я поняла, что надо было брать такси. После этой вылазки мне еще неделю нужно будет отмывать машину. Во дворе моего горе-друга стояла гробовая тишина, дорожка, ведущая к дому, была усыпана желтыми листьями. И только в одном окне горел свет, а входная дверь была даже не заперта. - Есть кто дома? – пробираясь в прихожую, где было по страшному тихо и темно, позвала я. - Ты все таки приехала, - шаркая ногами, в коридоре появился Дима. Голос у него был не особо довольный. Кутаясь в огромный ворот темно-синего свитера, он пытался скрыть свой болезненный вид и уже запущенную небритость. - Ты напугал меня вчера, знаешь как?! - обиженно бросила я, надеясь на более радостный прием. - Поэтому я не хотел, чтобы ты приезжала, - с силой выдавливая каждое слово, как мне показалось, сказал Дима, облокачиваясь на дверной косяк. Его плохое самочувствие давало о себе знать, и это отражалось не только в болезненном внешнем виде, но и в тяжелых выдохах, которые вырывались из его груди. Скинув холодный и мокрый плащ, я подошла к Диме, прижимаясь к его похудевшему за эту осень телу, обвивая руками торс. И наконец-то выдохнула. Так здорово было обнимать его после нескольких часов нервотрепки, когда в голову лезли самые ужасные мысли, а волнение накрывало с головой. - Но я рад, что ты все-таки приехала, - положив мне руку на голову и ближе прижимая к себе, прохрипел он. Не смотря на то, что обнимать я могла его еще долго, в тоже время чувствовала, что силы покидают его ослабленный организм. - Я тоже, мне так гораздо спокойнее. Пойдем, тебе надо отдохнуть, - я укрыла его пледом, и он удобнее устроился на подушке, в очередной раз тяжело выдохнув и закрывая глаза. Меня пугало его такое состояние, потому что раньше мне его таким обессиленным видеть не приходилось. Это он всегда крепко держал меня за руку, когда я была готова оступиться. - Поль, не волнуйся, мне сделали укол и дали таблетки. Я просто посплю, и все будет хорошо, - последние слова он произнес еле слышно и, похоже, заснул. Я, высвободив свою руку, которую он крепко сжимал, отправилась на кухню, потому что восстанавливать силы надо, прежде всего, здоровой пищей, а я сама не ела уже Бог знает сколько. POV Дима. Я не знаю, сколько проспал, и какое время суток было за окном, знал только, что темно, и что дождь нещадно бил в окна, сменяясь порывистым ветром. Усаживаясь на кровати, хоть и с большим трудом, потому как силы до конца восстановиться не успели, и я все ещё чувствовал себя амебой. Но боли в спине прошли, дышать стало легче, и это чуть ободряло. Я искренне надеялся, что Поля увидит, что я крепко сплю, и со мной ничего не случится, и уедет к себе домой, потому, что паршивее всего на свете было то, что она видит меня в таком состоянии. Когда ей приходится помогать мне, а не наоборот. Но опираясь на дверной косяк и перила лестницы, я спустился вниз, где почти везде горел свет и вкусно пахло. - Поль, - прохрипел я. Девушка тут же обернулась, вздрагивая. Но её испуганный вид моментально сменился на озадаченный и недовольный. - Ты зачем встал? - она сразу же возникла рядом со мной, помогая мне спустится, как какому-то калеке. - Я сам, - твёрдо заявил я. Состояние стыда накрывало меня с головой. - И вообще, Поль, езжай домой, как видишь со мной все в порядке, умирать не собираюсь, а если все-таки соберусь, то обязательно черкану тебе смс, - я с тяжелым выдохом плюхнулся на диван, под пристальным взглядом Пелагеи. - Это на тебя так таблетки действуют? Если да, то считай, что я не слышала твоих слов. И нет, я никуда не поеду. Сейчас есть будем, - таким же уверенным тоном заявила она, исчезая на кухне. Пока Поля там стучала ложками, тарелками и кастрюльками, я удобнее устроился на диване, стараясь не показывать всем своим видом, что еле-еле сижу. Я надеялся, что она успокоится, накормив меня, и со спокойной душой отправится к себе домой, тем более день уже давно перешел в вечер. - Вот ужин, - появившись из кухни с подносом, заставленным кучей еды, радостно известила Пелагея. Усаживаясь рядом со мной и протягивая мне тарелку с вкусно пахнущей жидкостью, она взяла и себе такую же, не сводя с меня пристального взгляда. - Что? – не выдержал я. Она вздрогнула, замотала головой и уткнулась в тарелку с супом. После этого мне стало еще неудобнее и еще больше захотелось, чтобы она скорее уехала домой, оставив меня один на один со своим плохим самочувствием. Расправившись с первым, я отставил тарелку, облокачиваясь на подушки и тихо выдыхая. - Ешь второе. Сейчас принесу чай и твои таблетки, - уже без особого энтузиазма проговорила Поля, и собрав всю грязную посуду, снова исчезла на кухне. Хоть состояние было и не важнецкое, я с большим аппетитом уплетал, все, что наготовила моя подруга. И признаться честно я давно не ел такой вкусной домашней еды. Тихо вернувшись, она поставила передо мной чай из каких-то трав и сказала только: - Он не вкусный, но полезный. Выпей, пожалуйста, все, – а потом, дождавшись, когда я все доем и выпью это ужаснейшее пойло, снова исчезла с горой грязных тарелок. - Поля, не смей это мыть, - крикнул я, но в ответ была тишина и стекающая вода из крана. Собравшись с силами, я поднялся с дивана, переставляя ногами в сторону кухни. - Я же сказал не надо, - накрыв ладонью ее мокрые руки, твердо произнес я, отчего Поля вздрогнула и отстранилась, поднимая на меня глаза полные непонимания и возмущения. - А я сказала, что тебе не надо вставать, - таким же тоном парировала она, продолжая выжигать меня своим пронзительным взглядом. - Поль, - прохрипел я. Сил оставалось все меньше, а на то, чтобы с ней спорить их совсем не было. - Дим, - снова идентичный ответ и ее взгляд. Я не знаю, сколько секунд или минут прошло, пока мы играли в гляделки, но первая глаза отвела Поля, разочарованно мотая головой. - Ты думаешь, что если бы я не приехала, мне было лучше? Или ты подумал только о том, что так было бы лучше тебе? – ни с того ни с сего затараторила она, стараясь делать вид, что вытирает посуду. - Поля, послушай… - Нет, Дима, это ты послушай, - обтерев руки, она встала передо мной, вынуждая облокотиться на кухонный стол. – Ты всем своим видом показываешь свое негативное отношение к моему здесь нахождению, но ты поставь себя на мое место. Ты бы остался дома, если бы мне было хреново? - Это другое, ты девочка, тебе всегда нужна защита, поддержка и опора, а я… - Человек, Дима, - снова прервала она. – Близкий… мне человек. И я хочу тебе просто помочь. Я не журналист и не ищу выгоды, я не буду использовать твои слабости, рассказывать о том, какой ты, когда не в форме. Я просто искренне хочу, чтобы тебе стало легче. И мне стало легче тоже, – закончив, она тяжело выдохнула, расправляя закатанные рукава кашемирового свитера. POV Пелагея. Я стояла перед ним, изо всех сил стараясь не расплакаться, но обида и не понимание застилали разум. Мне не нужна была его благодарность, мне нужно было, чтобы он был здоров, но такое отношение выбивало из колеи. Он, молча, стоял, тяжело дыша где-то на уровне моей макушки и сверлил меня своим взглядом, но поднять на него глаза сейчас значило окончательно потерять самообладание и расплакаться. А я этого хотела меньше всего. Но тут Дима накрыл мои непослушные руки, которые все еще старались одернуть кофту, своими огромными ладонями, касание которых всегда вселяло мне уверенность и чувство спокойствия. - Поль, - позвал он. Я только тихо угукнула, чувствуя подступающую влагу в глазах. Но говорить он больше, похоже, ничего не собирался, только перебирал мои пальцы в своих руках. - Что? – твердо спросила я, не спеша прекращать его прикосновения. Мне лишь хотелось, чтобы он позволил заботиться о нем и все. Мне это доставляло радость, в такие моменты я чувствовала свою нужность кому-то. - Спасибо тебе за ужин и вообще… за все. POV Дима. Я осторожно придвинулся к Поле, боясь, что меня тут же оттолкнут, но она наоборот обвила мой торс руками, укладывая свою голову мне на грудь. А я, зарывшись в ее белокурые волосы, пахнущие кокосовым шампунем, понял, что именно в этот момент, чувствую себя хорошо и спокойно. - И прости, - тихо добавил я. - Ты такой дурак, - пробурчала она, все еще держа голову на уровне моего сердца. И мы вместе рассмеялись. Кто еще кроме нее мог бросить все дела и с самолета приехать в такую промозглую погоду? И так настойчиво выдерживать больного и капризного меня, даже не думая сдаться? Если бы она назвала меня скотиной, я бы не то, что спорить не стал, я бы предложил себя побить, хотя хуже мне уже быть и не могло. Я забывал, кто такая Поля, и что ей абсолютно наплевать на все внешнее и ненужное, ее интересовал только сам человек и его душа. И ее сдвинутые по-детски брови, упавшая на глаза, которые вот-вот готовы были наполниться слезами, косая челка, пнули что-то внутри меня и сказали: Эй, мужик, это же она, твоя По, пирожочек, которая так много места занимает в твоем сердце, что ты тут, черт возьми, творишь? Вместо того, чтобы сказать «Спасибо», обнять и принимать все ее заботу, ты устраиваешь игры в разбалованного мальчугана? Это была совесть, которой вторило сердце, ускоряя темп, когда она закусывала нижнюю губу, силясь не заплакать. - Я знаю, - наконец ответил я. – Но ты же меня не бросишь? – чуть отстранившись, чтобы заглянуть ей в глаза спросил я. - Даже не надейся, - с улыбкой произнесла она, и мы снова засмеялись в унисон. С таким доктором и болеть в удовольствие. В итоге, я все-таки уговорил Полю бросить затею с посудой, пообещав, что сегодня буду соблюдать постельный режим, а завтра встану как огурчик, и мы вместе расправимся со всеми делами. А пока мы условились, что я сохраняю лежачее положение, но мне разрешен телевизор и ее присутствие рядом вместе с теплыми объятиями. Мы лопали фрукты, как доктор прописал, пили невкусный чай из трав (Поле пришлось тоже, чтобы подержать меня), смотрели добрый мультик, а она что-то без умолка болтала лежа на моей груди. За окном все еще шел дождь, в камине потрескивал огонь, над ухом была самая приятная музыка – ее голос, на этом моменте я и заснул. Счастливый и не горящий желанием выздоравливать. Мне нравилось болеть рядом с Полей.