Сателлит

*** На улице было морозно. Небо роняло редкие белые хлопья, покрывая асфальт тонким пушистым слоем. От окна веяло неприятным холодком, однако это не мешало парню дремать, сидя на подоконнике. Прикрыв глаза и поглубже закутавшись в тёплый свитер, он завис где-то между реальностью и сном. Полурабочее сознание рисовало разные картины, перетекающие одна в другую: то стадо барашков на лужайке, то кирпичные стены тёмных улиц, то текст учебника, отпечатавшийся на щеке соседа, а потом собственные руки в воде, пропускающие сквозь пальцы маленьких рыбок. Так, совсем ни к чему. Он очнулся, почувствовав, как кто-то играется с его лопоушками. Худой плечистый парень, стоявший рядом, бил по его уху кончиками пальцев и хихикал, когда оно отпружинивало обратно. - Хэй ~ Чанёль, хорош дрыхнуть! Я соскучился по твоей болтовне. Пак поморщился и приоткрыл один глаз. - А в прошлом году ты только и делал, что просил меня заткнуться, Сэхун. К тому же мы виделись на выходных. Сэ облокотился на стену рядом. - Но тебя так долго не было. Каково, по-твоему, несколько месяцев не видеть лучшего друга? – пробубнил он, чуть надув губы. Это был первый учебный день после новогодних каникул, плюс весь предыдущий семестр Чанёль учился по обмену заграницей. Он не видел родной универ почти полгода и даже чуть-чуть заскучал. За это время много чего изменилось. Особенно сбивали с толку многочисленные незнакомые лица перваков, шастающих туда-сюда по коридорам и, кажется, чувствующих себя здесь привычнее, чем он сам. Парни поговорили о делах учебных, о прошедшей сессии и общих знакомых. Им надо было скоротать где-то окно между парами, выбор пал на столовую. Чан не спеша проходил мимо витрины, изучая новые ценники, когда внезапно наткнулся на кого-то грудью. Перед ним стоял невысокий парнишка, где-то на полголовы ниже. И джемпер, и рубашка на нём были мокрыми от разлитой при столкновении воды, во взгляде читались укор и раздражение, а тонкие пальцы зловеще сминали пластиковый стаканчик. Стоявшие рядом студенты посмотрели на Пака, как бы говоря “Ну всё парень, ты попал”. Сэхун, кажется, был с ними согласен. Сглотнув слюну и не став дожидаться развязки этой неловкой ситуации, Чанёль схватил незнакомца за руку и повёл куда-то за собой под громкое “воу-воу-воу” толпы. Метров через пятнадцать тот затормозил, вскрикнув: - Эй, придурошный! Куда это ты меня тащишь?! - А, извини. Я должен был спросить сначала. У тебя сменная одежда есть? - Когда спросить? До того, как облил меня? Конечно, блять, нет! – парень почти истерил. - Прости, - виновато ответил Чан. - Я дам тебе свою футболку и кофту от спортивной формы, идёт? Они чистые, если что, только сегодня принёс. - Ну и на кой мне твои шмотки? - Холодно. В мокром простудишься. Пойдём скорей. Парнишка, кажется, чуть смягчился от такого внимания к своей особе, и нехотя поплёлся за Чанёлем, шаркая обувью по покрытию пола. Они зашли в тёмную раздевалку спортзала, и Пак начал шарить рукой в шкафчике в поисках одежды. Обернувшись, он обнаружил незнакомца уже без рубашки. Запустив пятерню длинных пальцев в русую шевелюру, тот откидывал назад чёлку, открывая своё щенячье личико. Пак заметил на его обнажённой груди и шее несколько бордовых пятнышек. - Что это? Не болит? – спросил он, дотронувшись до них, и сразу понял, какую фигню сморозил. - А? Это засосы, дубинушка. Знаешь, когда люди занимаются се… - Я знаю, - перебил Чан, смутившись. - Хочешь тоже? – парень подошёл к нему почти вплотную, прищурив глаза. Пак только сделал шаг назад, замотал головой и протянул ему одежду. - Одевайся скорей, простудишься ведь. - Странно, я думал, ты мой новый ухажёр… Кстати, я тебя раньше не видел. Ты кто? - Пак Чанёль, второй курс. Я был заграницей до этих каникул, - ответил Чан, а кончики его ушей были всё ещё красными от предыдущего разговора. - Вот как, это всё объясняет. Я Бён Бэкхён, первокурсник, - новый знакомый впервые улыбнулся собеседнику. На лекции Сэхун начал свои активные расспросы. - Эй, ПакЧан, вы чё там делали? Трахались? Кто кого на секс развёл? Сокурсники заинтересованно оглянулись в их сторону. Чан покраснел, а Сэ перешёл на шёпот. - Давай колись. - Не было ничего. - Да как так? Все думают, ты его новая жертва! – шепелявый голос повысился, и Сэхун неловко огляделся вокруг. - О чём ты? - Этот Бён Бэкхён, мало кто его не знает. Вообще он парень неплохой и дружелюбный, если не злить, но честно говоря… как бы сказать… короче шлюшка он. - А? В каком смысле? – Чанёль не сразу понял, что к чему. - В каком, каком. Раздаёт он всем направо и налево, вот что… А, и ещё он Мин-хёна с Чондэ, одногруппником своим, познакомил. И Кая с каким-то парнем из другого универа… Сэ продолжал рассказывать что-то, но Пак слушал его только вполуха. Теперь ему прояснилось поведение и слова Бёна в раздевалке. “Но всё-таки, нормально ли просто спать вот так со всеми?” – думал он. В целом, несмотря на свою язвительность, парень произвёл на Чана скорей приятное впечатление, но этот неожиданный факт несколько выбивал его из колеи. *** По стандартному сюжету пару дней спустя Бэкхён, стоя на носочках у стеллажей в библиотеке, старательно тянулся за книгой на верхней полке. Всего жалких полутора сантиметров не хватало, чтобы поудобнее ухватиться за корешок. Чья-то большая рука появилась внезапно поверх его собственной и вытащила несчастный учебник. От такой неожиданности парень отшатнулся и упёрся спиной в стоящего позади человека, а затем резко обернулся и встретил не менее удивлённый взгляд Чанёля, растерянно хлопающего длинными ресницами. - Вот же ж стена. И чего мы постоянно сталкиваемся? – пробубнил Бён, пару раз несильно стукнув кулаком по груди Пака. – И да, я может и ниже, но всё ещё в состоянии достать книжку. - Ты бы не достал, - вынес свой вердикт Чан, на что Бэкхён только скептически фыкнул и, взяв учебник из рук второкурсника, направился в сторону старушки-библиотекарши. - Эй, а “спасибо” сказать? – напомнил Пак, идя следом. - Ага, спасибо, - как-то отстранённо ответил юный наглец, а потом, внезапно оживившись, обернулся к собеседнику. – Слушай, не хочешь загладить свою вину за недавнее? - Не говори так, будто я совершил какое-то преступление! – возмутился Чанёль, а у самого в голове промелькнула мысль, не подразумевает ли этот распутник под своим “загладить” что-нибудь эдакое. - В математике шаришь? – вопрос Бэка был неожиданным и не особо вязался с разговором. - Ну вроде. «Значит не “эдакое”, вот и славно», - подумал про себя Пак. - А конспекты за прошлый год есть? Могу я их одолжить? Сама невинность, такой хороший студент. Чан аж заулыбался, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Он с радостью готов был привезти старые тетрадки на следующий же день, но вот Бёну они почему-то нужны были уже сегодня, и потому он напросился к Чанёлю домой. ПакЧан – чутьё к подвохам на нуле. Они поехали на метро, стоя друг напротив друга возле дверей. - Эй, Чанни, ты один живёшь? – как бы невзначай поинтересовался первокурсник. - Ага, снимаю квартирку у тёти за полцены. - Везунчик. А я вот познаю прелести общажного проживания. - Да, кстати, я ведь старше, почему не зовёшь меня хёном? – спохватился Чанёль. Он давно уже представлял, как какой-нибудь несмышлёный первак уважительно зовёт его хёном и просит рассказать об университетской жизни. - Мы ровесники, в один год родились. Я у Сэхуни спросил. Чан насторожился. Чего это новый знакомый узнаёт что-то через Сэ? - Но в любом случае я учусь на курс старше. - Брось! Ты такой дурной, что у меня язык не повернётся назвать тебя хёном, - это было сказано беззлобно, просто с улыбкой. Пак вздохнул и внутренне смирился. В конце концов, это “Чанни” звучало даже мило из уст Бэкхёна. Прибыв на место, Бэк самовольно уселся на сравнительно широкую односпалку, осматриваясь вокруг, а Пак начал искать в книжном шкафу старые тетради. Закончив поиски, он протянул гостю нужный конспект, тот пролистал его по-быстрому и попросил объяснить какую-то тему. Рассказ о линейных пространствах не заладился, когда Чанёль почувствовал шаловливые пальчики Бёна, соблазняюще выстукивающие незатейливый ритм на его бедре. Парень осторожно убрал руку собеседника и попросил не делать странных вещей, но тот и не думал останавливаться, а только ещё более настойчиво коснулся его паха. Чан онемел от таких домогательств и не знал, что делать и чего ждать дальше. Опершись на его плечо, Бэк наклонился к самому уху и начал выводить узоры влажным языком по контуру раковины, пока не услышал сдавленный стон, в переводе на бёновский означающий “готов”. Парень сполз к ногам второкурсника и, быстро расправившись с ширинкой, достал его полувозбуждённый член. Пак было предпринял попытку остановить едва знакомого извращенца и натянуть штаны обратно, но тот уже вовсю игрался умелым язычком с его уздечкой и оттягивал кожицу, так что “пришлось” сдаться. Затем Бэкхён обхватил губами ствол, и, спустив свободной рукой до середины бедра джинсы, потянулся к собственной дырочке. Чан выл от таких ласк и зрелищ, старался, как мог, сдерживать амплитуду толчков в мокрый рот партнёра, а Бэк только наращивал темп, попутно проникая в себя пальцами. Сглотнув наконец вязкое семя, он встал и, избавившись от футболки, начал расстёгивать рубашку Чанёля. Помните что-то там о нежелании Пака иметь дело ни с чем “эдаким”? Забудьте. Ему совершенно снесло крышу от развратного студента. И хотя где-то в голове тихий шепелявый голос напоминал: “Чувак, ты едва его знаешь!”, тело желало только одного. Чан покрывал поцелуями плечи и грудь стоящего напротив БёнБэка, обхватив руками его талию, но, когда потянулся к губам парня, то почувствовал горячие пальцы на своих собственных. - Я не целуюсь. «Странное правило, но ладно», - подумал старший по курсу и вернулся к шее. Бэкхён отстранился, и, достав из заднего кармана серебристый квадратик, бросил его любовнику – Поторопись! – а сам принялся избавляться от оставшейся одежды. Чанёль завалился на кровать, окончательно войдя во вкус, и в скором времени Бэк оседлал его бёдра, опустившись ровно на жаждущий внимания орган. Младший сначала мерно покачивался, давая привыкнуть не столько себе, сколько партнёру, запрокинул голову, томно прикрыв глаза, а затем, опёршись сзади на руки и оторвав от кровати и широко разведя в стороны острые колени, стал быстро двигать бёдрами вверх-вниз. Он не то стонал, не то выкрикивал своим звонко-сладким голосом то самое “Чанни” под аккомпанемент хриплых рыков Пака и скрип расшатанной кровати. Теперь Чану точно не избежать косых взглядов соседей, но сейчас было не до этого. Он обхватил член Бёна в плотное кольцо пальцев. - Если продолжишь, я… А-ах!.. испачкаю тебя, - предупредил сквозь вздохи Бэк. Пак не отреагировал, за что получил тугую струю спермы на свой живот. Бэкхён вяло сполз с него и встал рядом на колени и локти, бесстыдно выставляя напоказ влажную пульсирующую дырочку и округлые белые ягодицы. - Давай, мы ещё не закончили, - прошептал он, оглядываясь на разгорячённого Чана через плечо. Пожалуй, было неправильным трахаться так грязно, едва познакомившись, но попка Бэка так хорошо принимала Чанёля, что остановиться было бы преступлением… Уже на выходе из квартиры Бэкхён обернулся к старшему. - Только это, не подумай, что мы теперь встречаемся или типа того. Это просто секс, окей? - Ну, я так и подумал, - ответил Пак, чуть приподняв уголки губ. – Но я ведь могу общаться с тобой? - Как хочешь. Бён собирался уже повернуться обратно к двери, но тут Чанёль положил руку на его голову, легонько приглаживая мягкие взъерошенные локоны. Бэк застыл на мгновение, так разительно это отличалось от того, как обычно его держали за волосы во время минета. Растерянный, он ещё больше походил на щенка. - Сильно растрепались? – спросил младший. - Ага. - Есть зеркало? - Ты и так хорошо выглядишь. - Правда? Тогда я пойду. До следующей недели. Закрыв дверь за Бэкхёном, Чан, уставший и помятый, побрёл обратно в комнату. На столе он обнаружил ту самую тетрадь, за которой приезжал первокурсник, а на ней - коротенькую записку на клочке бумаги:

«Спасибо, мне это больше не нужно ;Ъ»

- Вот же хитрая лиса, - усмехнулся парень, почёсывая затылок. – И когда он успел? *** После выходных Чанёль встретил Бёна на одной из перемен. Верней сказать не встретил, а застукал. В мужской уборной. Из крайней кабинки доносился шум и сдерживаемые стоны, и после недавнего Паку не представляло труда узнать один из голосов. Внутри парня что-то неприятно кольнуло, и он просто вышел со смешанными чувствами и встал где-то неподалёку. В скором времени из дверей показался сначала какой-то рослый парень хулиганского вида, а затем и сам Бэкхён, такой же растрёпанный, как тогда, когда уходил от Чана. Он прошагал мимо, как будто не замечая второкурсника, а тот, не обращая внимания на игнор, пошёл за ним. - Снова ты, Чанёль? – наконец сдался младший. – Караулил меня там? - Нет, просто мимо проходил. - Ну-ну… Ох, этот кретин использовал верёвку, - пожаловался Бэк, останавливаясь и показывая свои покрасневшие запястья. – Как же не люблю такое, теперь следы останутся. “Хорошо же его отодрали”, – с неясным для себя раздражением подумал Чан. - А я тебя пожалеть должен? Просто не надо спать с такими подозрительными типами. - Эй, ты чего такой не милый сегодня? Я лишь попытался поддержать разговор. - Тогда постарайся и найди тему, интересную нам обоим! Первокурсник обиженно посмотрел на Пака и после недолгой паузы негромко произнёс: - Не стоило идти за мной, если собирался капать на мозги, - а потом развернулся и пошёл в сторону своей аудитории, как всегда виляя бёдрами в облегающих джинсах. Не по-женски, но не менее обворожительно. Всю лекцию Чанёль пытался понять, что на него нашло. Не то чтобы случившееся походило на серьёзную ссору, но всё-таки он как-то необоснованно для себя разозлился. В конце концов, какое дело ему должно быть до того, что делает и с кем спит БёнБэк? Ведь по факту они были просто чужими друг другу людьми. Чан решил для себя на следующем же перерыве найти Бэкхёна и извиниться. Так он и сделал. Парень обнаружил младшего сидящим на диванчике в рекреации и рассматривающим свои запястья. Кажется, они действительно болели. - Эй, Бэкки, прости, - тихо сказал Пак, протягивая ему баночку кофе и присаживаясь рядом, - я сам не знаю, на что разозлился. - Ладно, я не обижаюсь. - Я тогда просто хотел поговорить с тобой о чём-нибудь. Хочу с тобой подружиться. - Хехе, секс-друзья? Интересно, - улыбнулся Бён и склонил голову на плечо Чанёля. – Друзья ведь могут так делать? Кровь по венам Чана побежала быстрее, как будто побуждая его самого встать и убежать куда-нибудь. Они сидели так молча, пока взволнованная душа Пака, то ли забившаяся в какой-то угол его тела, то ли вовсе вылетевшая вон, не вернулась к прежнему состоянию. - Эй, Бэкки, ты говорил, что не целуешься? Что это значит? – вспомнил старший давно интересовавший его вопрос. - То и значит. Просто не целую тех, с кем сплю. - Это твоё правило? - Вроде того. Не то чтобы я вообще никогда не целовался, но мне правда не особо хочется делать это со своими партнёрами. И ещё… - глаза Бэкхёна слипались, и говорил он медленно, - так, если я потом встречу человека, с которым останусь… то, по крайней мере, все мои поцелуи будут принадлежать только ему… в отличие от тела… - Значит, хранишь их для кого-то. Да ты романтик. - Какой из шлюхи романтик? – усмехнулся Бён. - Какой есть. *** Они стали общаться чаще: говорить о чём-нибудь на переменах или обедать вместе. Не каждый раз, конечно, так как в жизни Чанёля всё ещё занимал важное место Сэхун, хотя и тот зависал периодически с каким-то студентом по обмену. Младший оказался не менее живым и весёлым, чем сам ПакЧан, хотя до его острого язычка второкурснику было далеко, как до Москвы. Иногда Чан занимался любовью с Бэкхёном (насколько, конечно, можно назвать секс со шлюшкой “любовью”), а иногда замечал его с другими парнями, но старался не придавать этому значения. Но с каждым днём желание не делить ни с кем этого мальчишку только росло, и тем больнее было старшему отпускать того к очередному ухажёру. Он хотел только держать Бэка в своих объятьях, целовать в светлую макушку и тонуть в его мягком хрупком тельце, гладить нежные бёдра и плечи, переплетать пальцы и шептать на ухо. Но понимал, с горечью понимал, что никак. И потому то светился тысячей солнц, пока был рядом, то ходил мрачнее ночи без него. Сэхун замечал эти перемены и искренне переживал за друга. - Чанёль, эта ваша секс-дружба… это как-то странно и неправильно, понимаешь? – сказал он однажды. – Не влюбляйся в него, ладно? Надеюсь, я не поздно говорю об этом. Пак промолчал. - Ты мягкосердечный, эмоциональный и привязываешься сильно, - продолжил Сэ, - а он… к таким вещам, как любовь, он нечувствителен. Он не будет любить тебя, но и сам не оттолкнёт, и ты тупо загнёшься, если не пересилишь себя. Чан улыбнулся без обычного блеска в глазах и ответил наконец: - Всё в порядке… Я уйду, когда надо будет. - Значит, всё-таки влюбился, - вздохнул однокурсник. – Ну, крепись тогда. *** Холодный вечер пятницы. Ветер гонял снежную пыль по брусчатке, а уставший Чанёль выходил в этот застывший воздух так же боязливо, как в едва прогретое море первый раз за лето. Однако на пути к уютному желанному дому испытания стужей было не избежать, и он торопливыми шагами направился к остановке. Издалека Пак заметил уже такую знакомую и полюбившуюся фигуру. Бэкхён стоял под козырьком, втянув голову в плечи, и тёр друг о друга замёрзшие пальцы. - Бэкки! – окликнул его старший. – Ты на автобусе сегодня? - Я тут жду кое-кого, - с явно различимым недовольством ответил парень. - И долго? - Ага, - щёки и нос первокурсника были красными от мороза. Чан взял его холодные руки в свои большие тёплые ладони и, поднеся к губам, стал согревать горячим дыханием. Вскоре показался нужный автобус. Чанёль попрощался, чмокнул парнишку в прохладную щёку и заскочил в распахнутую дверь, но вскоре тот с криком “Подожди!” последовал за ним. - Могу я к тебе поехать? - А? Почему? – ПакЧан вылупил на него удивлённые глаза. - Сосед по комнате сказал, что приведёт сегодня кого-то и попросил свалить куда-нибудь. Вот я и ждал того кретина, который так и не соизволил приехать… Ты моё спасение, Чан. Сам Боженька послал, - Бён довольно улыбнулся. Доехав до квартиры Пака, Бэк переоделся в домашнее, то, что привёз с собой, а потом распластался на кровати, как лягушонок, раскинув конечности в стороны. - Эй, Чанни, - протянул он, - трахнешь меня сегодня? - Господи, как этим прелестным ртом ты можешь выдавать такую похабщину? – проворчал второкурсник, а потом прыснул смехом сквозь зубы. – Пф, видел бы ты себя со стороны! Выглядишь забавно. Младший перекатился набок и по-детски выпятил губу. - Я профукал секс с тем парнем, и ты меня не хочешь… - Прости, малыш, не сегодня, я устал. Давай лучше фильм посмотрим, - Чанёль достал ноутбук. Они устроились вместе на кровати: Чан на подушках, а Бэкхён между его ног, прислонившись спиной к груди. Пак мог бы сидеть так сколько угодно долго, вдыхая запах возлюбленного и играя с его пальцами, пока его собственное сердце билось куда-то в позвоночник Бёна. Однако тот заскучал ещё раньше середины просмотра и, кажется, готов был заснуть в любую минуту. - Давно такой мути не смотрел. Эй, ПакЧан, это скучно. Старший, чуть повременив, захлопнул крышку ноута, оставляя их с Бэком в полной темноте. Он запустил одну руку под футболку первокурсника, поглаживая его живот, а вторую – под резинку нижнего белья. Младший промычал, запрокидывая голову на его плечо. - Мм… всё-таки приласкаешь меня немножко? Медленно и нежно Чанёль целовал его то в мочку уха, то в тонкую шею, задевал чувствительные соски подушечками пальцев и гладил напряжённую плоть, заставляя Бэкхёна выгибаться, толкаясь в его ладонь, и ловить раскрытыми губами воздух… Они лежали лицом друг к другу, переплетая колени на тесной кровати. Светлая городская ночь не могла полностью утаить их фигуры и даже блеск полузакрытых глаз. - Бэкхёни, - мягко зазвучал низкий и глубокий голос Чана, - я люблю тебя, ты знаешь? - А я люблю секс… - Бэк протяжно зевнул, - и твой большой член, пожалуй. - Я серьёзно. Повисла пауза. Как будто младший провалился в свои грёзы, избегая откровенного разговора, а Пак ждал. Ждал, зная, что не услышит того, чего хочет. - Не стоит, - произнёс наконец БёнБэк без малейшего намёка на прежнюю язвительность или насмешку. - Не стоит любить меня… Я себя знаю. В таких, как я, сложно влюбиться, а любить – так и вовсе катастрофа… для тебя, Чан. - Тогда скажи, зачем ты подпускаешь меня так близко? Бэкхён не ответил. - Я чувствую себя, словно спутник, теряющий скорость, - не спеша продолжил свою печальную исповедь Пак, следя за движениями глаз Бёна, - а ты моя планета. И ты притягиваешь меня, смотришь, как я сгораю в твоей атмосфере, ждёшь, пока разобьюсь о твою ледяную поверхность… Это так, словно я иду к своей смерти, а ты просто наблюдаешь и даёшь мне умереть. - Не страдай из-за меня, найди другую планету. - Поздно… - шептал Чанёль, захватив натянутый тугой струной взгляд Бэка. - Я уже в твоей гравитации. - Теперь я чувствую себя виноватым… - парень опустил глаза. - Тогда оттолкни меня. Потому что ты единственный, кто получает, что хочет, ничего не теряя, а я тот, кто остаётся не у дел. Потому что каждый раз, когда обнимаю тебя вот так, приходится помнить, что ты мне не принадлежишь. - Прости, - тихо извинился младший, - но твоя планета слишком слабая и бесхарактерная, чтобы толкаться… а ещё хочет спать. - А ещё она безответственная и жестокая, - добавил Пак, прижимая его к груди и опуская тяжёлые веки. Первым, что увидел Чанёль, когда проснулся и разлепил глаза, было солнце. Солнце, запутавшееся в волосах Бэкхёна. Оно играло в них зайчиками, изредка перепрыгивая на его заспанное личико и целуя в приоткрытые губы, которые не мог целовать Пак. Оно лежало на его ладошках, хранимое чуть согнутыми пальцами, и дрожало, лениво перетекая к запястьям. Чан хотел украсть солнце с губ любимого, но на его планете наступил день, и нахальное светило сияло ему уже из самих радужек Бёна. - Доброе утро, Чанни… *** Кем был Чанёль для Бэкхёна? Бён и сам не знал. Пак появился в его жизни так внезапно и так основательно вошёл в круг его повседневности, что первое непонимание, почему этот бигль постоянно крутится рядом, скоро сменилось привычкой или даже необходимостью. Младшему было комфортно с ним, но он не думал, что мог бы любить Чана, и если бы его спросили однажды: “Так кто же он для тебя всё-таки?”, наверное, тот бы ответил, пожав плечами: “Хороший приятель, мм… или друг… а ещё классный любовник”. Бэк не парился особо по поводу чувств старшего, хотя и знал, что тот к нему более чем неравнодушен. Как было замечено ранее, он просто получал все плюшки от этой секс-дружбы. Легкомысленный и эгоистичный, действующий под ветром настроения, представлял ли он какое-нибудь будущее у их странных отношений? А надо было? Пожалуй, где-то в глубине души он верил, что Пак перегорит к нему и останется просто другом. И никому не будет больно. А пока больно не ему, то остальное не имеет значения. Хотя один вопрос всё же волновал Бёна: как Чанёля вообще угораздило в него влюбиться? Поудобнее разместившись на диване у окна, БёнБэк дожидался конца перерыва. Он рассматривал окрашенную чёлку, вытягивая пряди кончиками пальцев. Второкурсник сидел на журнальном столике напротив, положив конспект на колени Бэкхёна. - Эй, Чанни, - отвлёкся внезапно тот от своего бессмысленного занятия, - скажи, почему ты так запал на меня? Ведь я, пожалуй, самый неудачный объект для любви, который ты только мог выбрать. - А? – такие вопросы всегда неожиданны. – Ну… да, ты бываешь тем ещё засранцем, не имеешь никакого уважения к чужим чувствам и живёшь в своё удовольствие… - Эй, я не просил перечислять мои недостатки! - Да погоди. Так вот, несмотря на это, я думаю, что ты хороший парень. Почему-то твой противоречивый характер притягивает. Ты острый на язык, но совсем не злой, забавный и улыбаешься тепло. А ещё супер-милый. - Я-то? – младший удивился. - Ага. Когда мы первый раз встретились, ты злился, но всё равно был милым. Когда глупишь или делаешь что-нибудь неловкое, это ещё милее. А когда улыбаешься - ещё в сотню, нет, в тысячу раз милее! Бэк потупил взгляд. - И даже сейчас? - Сейчас ты смущён, и… а-ах… я даже число такое назвать не могу! Чан так расчувствовался, что начал топать ногами и хвататься руками за собственные щёки, делая страдальческую мину. - Такой хорошенький, - заверещал он. - Как же я хочу поцеловать тебя! Сейчас взорвусь, наверное… Чанёль совсем не ожидал, но младший наклонился, опёршись о его колени, и, прикрыв глаза, почти невинно, всего на пару секунд коснулся его губ. А затем, после неловкого “я… я не такой уж милый” спешно удалился в свою аудиторию. Где-то в сердце Пака произошло извержение вулкана, засыпав его рассудок горячим пеплом, словно из хлопушки. “Кого же ты пытаешься обмануть?” *** Тот внезапный поцелуй, изменил ли он что-то? В душе Чанёля родилась надежда, что, может быть, Бэкхён чувствует к нему нечто похожее. Родилась и умерла так же быстро, как умирает мираж, стоит лишь к нему приблизиться, оставляя тебя в смятении и отчаянии наедине с собой. Поздним вечером, когда в университете обычно почти никого нет, Чан выходил из библиотеки. Он задержался там, выполняя проект, и теперь устало волочился по тускло освещённому коридору. Сквозняк из приоткрытой форточки колыхал потёртые занавески, а за окном шёл противный мокрый снег. Такие поздние прогулки по универу – довольно пугающее занятие, так как даже охранники и уборщицы в этой тишине и пустоте начинают походить на призраков. Проходя мимо одного из кабинетов, Пак различил необычный шум. Он заглянул в едва приоткрытую дверь. У одного из столов стояли трое. Там был Минсок-хён, студент четвёртого курса. Он обнимал Бэкхёна со спины и жался к его оголённым бёдрам. С другой стороны младшим занимался его одногруппник Чондэ. Парнишка ласкал член Бёна и свой одновременно, гладил его грудь и напряжённый живот, а через плечо первокурсника страстно целовал своего парня. Эти два кота так тесно и горячо зажали Бэка между своих тел, а тот тёрся о них, скулил и постанывал. Заметив, наконец, Чанёля, который с полминуты наблюдал за их совокуплением, младший улыбнулся ему, прищурив глаза, и поманил пальчиком к себе. Пак ненавидел Бэкхёна в этот момент, а его сердце разрывалось. Он не стал ничего делать. Опустив потухший взгляд, он просто закрыл дверь и пошёл домой, избив по пути две стены до крови на собственных кулаках. Чанёль знал, всегда знал, что Бён занимается подобным с кем-то. Но как, КАК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, он мог так спокойно смотреть ему в глаза, зная, что чувствует парень?! Грёбаный эгоист… На следующий день Бэкхён сам нашёл Пака, но тот не улыбался ему прежней улыбкой. - Прости, Чанни, - тихо извинился он, виновато опуская взгляд. – Я не подумал вчера… - А ты никогда не думаешь. Хотя что там, я всегда был в курсе, что ты спишь с кем-то. Короче, забей Бэк. Забей, как ты всегда это делаешь. А ещё, знаешь… нам пора заканчивать. - О чём ты? - О нашей “секс-дружбе”. Хватит с меня, не хочу сгореть до пепла. Твой спутник отправляется в пустой открытый космос, - Чан вымученно улыбнулся. - Тебе не составит труда отпустить меня, потому что ты никогда и не держал. Это я всё время вился вокруг… Давай сделаем вид, что и не знали друг друга. Бён заметно помрачнел и притих. - Чанни... Пак покачал головой. - Просто второкурсник с экфака. Пожалуйста… *** Бэкхёна расстроило такое решение Пака, но он наивно полагал, что сможет быстро избавиться от неприятного чувства. Нет ведь ничего сложного в том, чтобы забыть случайного друга. Первым делом он прибег к проверенному способу – забыться в чьих-нибудь горячих и бессмысленных объятьях. Но на середине процесса к своему удивлению вдруг понял, что чувствует себя как-то… мерзко, что ли? Перед глазами всё стоял Чанёль, грустно наблюдающий за неприятной сценой, а потом безнадёжно отворачивающийся в своё серое колючее одиночество. Что это? Неужели вина? Но ведь первокурсник попросил прощения, и теперь это было делом Чана, принимать его извинения или нет. А может, этого мало? Это всё не то? Тогда что должен делать БёнБэк? Он решил не делать ничего. По старой схеме: “это меня не касается, всё наладится как-нибудь само собой”. Но как-то не налаживалось, а желание спать с кем-нибудь так и вовсе было отбито. Что-то грызло младшего изнутри, и он отчаянно копался в своих воспоминаниях и мыслях, силясь найти неполадку. Парень не мог понять происходящего, но чувствовал, что тоскует по дурному второкурснику. И даже не по сексу с ним, а по большим рукам, что так ласково трепали его волосы; по мягко-басистому “Бэкки”; по взгляду больших тёмных глаз, которые смотрели на него так по-доброму, и видели в нём что-то, чего не видел даже он сам; по высокому росту и широким плечам, за которыми можно было спрятаться от чего угодно, и по яркой улыбке, освещавшей его будни. Скучал по своему Чанни, по своему “спутнику”. Это чувства к другу? Нет. Глупый Бэкхён, сам не заметил, как влюбился. И осознав это наконец, начал злиться на себя до пара из ушей. Злиться на то, что вляпался в это чувство, но ещё больше на то, что не заметил этого раньше, а только продолжал мучить несчастного Чана. Когда вообще всё это началось? Зачем защитный механизм его сердца сыграл с ним такую несмешную шутку? Ах, да какая теперь разница. Надо было думать, что делать дальше. Пойти и признаться Чанёлю, что на самом деле любит его, а то, что спал со всеми подряд – это так уж вышло? Но ведь Пак наверняка презирает и ненавидит его после той сцены с СюБэкЧенами. А если и нет, то стоит ли снова отравлять его жизнь своим присутствием? Так и жил Бэкхён в течение почти трёх недель, всё надеясь, что его влюблённость пройдёт, как затянувшаяся простуда. Три недели в подавленном настроении, без секса и без радости. Но и они не могли длиться вечно. Как всякая история находит свою развязку, так и эта унылая пора в жизни Бэка нашла свой конец. *** После занятий Бэкхён в очередной раз проделывал свой ежедневный путь до дома. Бён возвращался на метро, бездумно влекомый толпой. Опасно-тяжёлые двери, турникет, эскалатор с его бесконечным рядом ламп, платформа и распахивающаяся пасть синего вагона. В тесном пространстве парню досталось маленькое местечко у входа. Он безразлично осматривал попутчиков, пока его взгляд не выхватил из общей массы знакомую высокую фигуру. Недалеко от него стоял Чанёль, пока ещё не замечавший бывшего приятеля. Младший поспешно опустил взгляд, в надежде, что Пак последует его примеру и им удастся избежать неловкой встречи. Но, к несчастью, а может и наоборот, второкурсник, узнав в толпе светлую макушку Бёна, немедленно направился к нему и встал напротив. Совсем как тогда, когда они ехали вместе в первый раз. Приветствие, пара общих фраз про жизнь-здоровье, а дальше? - Ну как ты? – спросил Пак почти безучастно, видимо, думая, что всё равно знает ответ. - Это должен быть мой вопрос. - Но всё же. Всё так же коротаешь время в чужой постели? Впервые Бэкхёну было почему-то стыдно и немного обидно слышать эту правду о себе. - Конечно, - выпалил он на автомате, стараясь говорить как можно непринуждённее. – Сразу после твоего ухода пошёл расслабляться в чьих-то грубых объятьях, потом развлекался то с тем, то с этим. Спал как всегда не дома и потерял счёт своим любовникам... Бэк продолжал выдумывать на ходу, к своему удивлению замечая, как меняется выражение лица Чана от напускного равнодушия к участию и даже жалости. - Эй, Бэкхёни, почему ты плачешь? – спросил наконец старший. Бён не замечал, но по его щекам давно уже катились крупные бусинки слёз, а голос предательски дрожал на протяжении всей речи. - Потому что… - Бэк жалобно всхлипнул, - потому что это неправда… Я был один все эти чёртовы три недели. От тёплой руки Чанёля, ласково вытирающей солёную влагу с его лица, младший окончательно сдался и, сделав шаг навстречу, прижался к Чану всем телом, уткнувшись заплаканной мордашкой в воротник его куртки. - Ты нужен мне, Чанни. Ты, а не только твой большой член. Пак густо покраснел, потому что уши пассажиров явно отчётливо улавливали каждое их слово, а ещё мысленно упрекнул Бэкхёна за умение испортить всю атмосферу одной лишь фразой, но всё же инстинктивно обнял его и стал успокаивающе гладить по голове. - Могу я… считать это признанием? - Как хочешь. *** В тускло освещённой паковской комнате они сидели на своём излюбленном месте. - Ты правда любишь меня? – спросил старший, держа личико Бёна в своих больших ладонях и заглядывая с надеждой в его всё ещё влажные глаза. - Люблю. - И когда же ты это понял? - Когда ты ушёл. Чан продолжал пристально смотреть на него, как будто пытаясь убедиться, тот ли перед ним человек. - Не веришь? - Не могу поверить, что это происходит со мной, - прошептал Пак. – Так долго ждал, что растерял почти всю надежду. Бэкхён взял его руку и прижал в груди. Что-то часто и сильно ударялось о ладонь Чанёля. - Чувствуешь? Это так больно и волнительно… В ответ парень только улыбнулся и проделал то же самое с Бёном. Сердце Чана колотилось как подорванное, разгоняя по телу не то кровь, не то горячую лаву. - И так каждый раз. Младший положил руки на широкие плечи второкурсника, наклонился и мягко поцеловал. Затем ещё раз и ещё, уже жадно впиваясь в его губы и послушно пропуская чужой язык в свой требующий ласки рот. Бэк обвил шею Пака, а тот притянул его к себе, усаживая на свои бёдра. Он скользнул рукой под джинсы парня между его упругих ягодиц и не спеша ввёл внутрь палец. Бэкхён застонал, отрываясь от страстного поцелуя. - Когда ты успел стать таким узким, Бэкки? – произнёс старший около его уха, проталкивая ещё один палец в узкое колечко мышц и кусая нежную шею любимого. Чанёль опрокинул его на спину, избавляя от ненужных штанов, и расстегнул рубашку, обнажая грудь младшего, на которой не было теперь ни единого пятнышка. Потом резко вогнал скользкий от смазки член, заставляя мальчишку извиваться под ним змеёй и кричать, но всё равно прижиматься бёдрами ещё сильней, потому что его развратное тело с лёгкостью и удовольствием терпело подобное. Чан двигался плавно, но мощно, с каждым толчком выбивая из глотки любовника всё более громкие и сладкие стоны. Бён отдавался с таким увлечением, пожалуй, впервые за свои недолгие девятнадцать лет, отдавался до мелкой дрожи в конечностях, так, чтобы старший чувствовал, что Бэк принадлежит ему. Они оба сходили с ума друг от друга, сплетали языки и пальцы, задыхались от чувств и поцелуев. Вся вселенная, казалось, была их влажной соприкасающейся кожей, всё время – измерялось теперь их вдохами и выдохами… Было утро обычного буднего дня, и парням давно пора было идти на пары. Но какое до них может быть дело, когда лёгкое дыхание любимого щекочет шею, его мягкие волосы рассыпались по твоему плечу, а стройная ножка бесцеремонно покоится на бёдрах… Началась весна, а вместе с ней и их новые отношения. И теперь Чанёль точно знал, что не отдаст свою “планету” даже солнцу…