Им необязательно нравится друг другу

Шиме нравятся красивые девочки с большой грудью, пухлыми губами и милым личиком. Знаете, те самые с обложки модных журналов или разворота плейбоя. Такие женщины ему по душе. На таких он дрочит каждый день в душе. Изумо же обычная. У неё нет ни огромного бюста, ни длинных ног «от ушей», ни упругой аппетитной задницы. Она — подросток с несформировавшейся фигурой, с комплексом по поводу своих бровей и слишком курносым носом. У каждого из них свои миры, параллели и цели. Свои жизни. — Вы видели эту крошку с параллельного класса! Просто — вау! — восторженно тарахтит Рензо, вырисовывая силуэт этой дамочки. Мива краснеет и рефлекторно поправляет очки, делая замечание другу насчет его воспитания. Рюдзи хмыкает, скрещивая руки под грудью: — Ты же монах, черт бы тебя побрал! — Но та девочка и, правда, очень красивая, — тянет Рин и тут же ойкает. Шиеми раздувает щеки и краснеет, отворачиваясь от воистину мужской компании с их допотопными разговорами. Девочка явно обижена. Окумура тут принимается размахивать руками и нести всякий оправдательный бред. Детский сад. Камики поджимает губы и утыкается носом в книгу. В ее присутствии они не говорят о таком, ведут себя куда приличнее. И нет, это не зависть! Просто… просто, она рада! Да! Что ее воспринимают всерьез и не замечают. Изумо чувствует себя пустым местом. Человеком, которого старательно все игнорируют. Порой, становится немного больно, немного одиноко и тяжело. Но сильным экзорцистам не нужны друзья, ведь так? А команда… это сборище людей с одной целью. Им необязательно нравиться друг другу. — Ого! — восхищенно тянет учитель. — Камики-сан, вы научились призывать оками! Это прогресс! А она только пожимает плечами в ответ: в этом нет ничего удивительного. Изумо из себя душу выбивает тренировками. Каждый день до седьмого пота школьница изматывает себя: стать духовно и физически сильнее не так уж и просто. Но на ней ведь лежит ответственность, поэтому нет времени жаловаться. — Ваа, ты такая сильная! — лепечет Шиеми, придерживая на ладони маленького лесного человечка. — Да, наверное, — отзывается красноглазая, с трепетом разглядывая своего волка. Тот ведет носом, принюхиваясь, и шагает в сторону хозяйки. Пожалуй, они, действительно, понимают друг друга с полу взгляда. Камики запускает ладонь в мягкую теплую шерсть призванного животного. — Какая связь! Вы, действительно, стали куда сильнее! Думаю, стоит провести экзамен на повышение ранга! — Что?! А я? — Рин возмущенно сопит и пытается что-то доказать. Он жаждет силы, власти и признания. Ребенок, которого в детстве избегали, хочет стать кем-то в чужих глазах. Изумо понимает его. Шима смеется, пытаясь угомонить друга. Он по природе своей пацифист. Он по природе своей хороший парень. Он по природе своей никогда и не посмотрит на такую, как Камики. Обидно. Неприятно. И волк начинает поскуливать: он чувствует хозяйку, как никто. Эмоции, зародившееся по отношению к Рензо, пугает до дрожи. И она старается им противостоять. Как врагу. *** Изумо бинтует поврежденную в недавней схватке руку, едва ли не завывая от боли. Кто же знал, что огненные демоны даже после смерти сжигают плоть. Этому не учат в школе, этому учит бой. — Нормально все? — поправляет очки Юкио, запихивая пистолет в кобуру. Он не расслабляться ни на секунду, ожидая внезапного нападения. Камики кивает и молчит. У нее всегда все нормально. По-другому и быть не может. — Не опаздывай на занятия. Задания только в практической части полезны и хороши, но без теории никуда, ясно? — Конечно. — Ты — молодец, — Окумура проводит ладонью по ее грязным, пахнущим гарью волосам и даже не морщится от брезгливости. Почему Камики не влюбилась в него, в такого хорошего и милого парня? Почему ей понравился именно Шима? Что с ней не так? Девушка привычно краснеет и обещает стараться лучше. На следующий день Изумо прячет рану за двойной вязкой бинтов и длинным рукавом тяжелой вязанной кофты. Потому что стыдно показывать кому-либо свой первый провал: первое задание и с приключением, с ожогом второй, черт возьми, степени. Даже полные профаны умудрились уйти целыми и невредимыми, но не она. Всегда — не она. — Как это было? Как? — тарахтит Рин. Камики улыбается. Он сражался с Сатаной, убивал сотни демонов и теперь спрашивает, как прошла ее рядовая вылазка. Ну, не смешно ли? Красноглазая бросает тяжелую сумку на парту: — Было страшно. Честный ответ. Именно такого заслуживает Рин, а не лживого «да, классно все прошло». — Пф, а мне бы не было! Но ты не переживай, ты же девочка! — Ты что-то против этого имеешь, рогатый? — Сюра хватает его за ухо и оттаскивает в дальний угол. Судя по звукам, Окумуре-старшему не нравится то, что с ним творят. Изумо тепло улыбается: хоть кто-то видит в ней особь женского пола. Хоть «кто-то» — тоже хорошо, знаете ли. — Привет! — привычно, весело здоровается с девушкой Рензо и проходит мимо, за последнюю парту. — И тебе привет, — отвечает она в никуда и садится на своем место. Через секунду рядышком плюхается Шиеми. Он не смотрит в ее сторону, никогда не смотрел… И правда, Изумо же обычная. У него нет ни огромного бюста, ни длинных ног «от ушей», ни упругой аппетитной задницы. Она — подросток с несформировавшейся фигурой, с комплексом по поводу своих бровей и слишком курносым носом. Истина. Начинается урок, суть которого Камики все никак не может уловить. Она не понимает ни слов, ни их значения, поэтому никак не может уловить смысл сказанного. Тяжело дышать. Ожог ноет и тянет — заживает. Испарина покрывает лоб, Изумо быстро стирает ее носовым платком. Чтобы стать сильной, нужно преодолевать свои слабости: боль, желание заплакать, любовь. Иначе они сгубят тебя. Изумо сможет это сделать. Изумо привыкла игнорировать собственные желания. — Учитель, — ровно тянет девушка, поднимаясь с места, — можно мне выйти? — Ай, вали, куда хочешь! — отмахивается от нее Сюра. Конечно. Она не хлопает дверью, не падает посреди коридора, а с прямой спиной идет в сторону уборной, сжимая зубы. Как же, черт возьми, больно! В правой ладони сжата склянка с легким обезболивающим. Оно не снимет боль полностью, просто немного притупит ощущения. Немного — тоже результат. Ее толкают в спину неожиданно. Просто берут и загоняют в ближайший пустой класс. Красноглазая не чувствует угрозы от лже-врага, но исписанный рунами резной лист в мгновения ока окрашивается в алый. Это доведено до автоматизма. Это натренированная реакция. Это сильнее ее. Это — желание силой добиваться своего. Желание убивать. — Шима? Ты чего творишь?! — верещит Камики, окруженная сразу тремя духами, опасными, готовыми к нападению. Недруги везде. Даже среди друзей. — Прости, нужно было быть немного нежнее, но ты меня разозлила, — пожимает плечами парень. — Я? — Ты. — Чем же? — Своим наплевательским отношением к себе. Ты даже сейчас с ног валишься, а все храбришься! Нельзя попросить помощи? — Шима негодует. — Что за идиотское решение прятаться за семью масками, чтобы сильнее казаться? — Что за идиотское желание лезть, куда не просят? — пожимает плечами Камики, покусывая нижнюю губы от волнения. Он… видел? Тогда, когда другие отворачивались под малодушное «все хорошо», «я в порядке», «не стоит беспокоиться», Рензо продолжал смотреть. Глупость какая, но щеки все равно покрываются легким румянцем. Из-за плохого самочувствия. Только и всего. Ой ли? — Ты не попросишь, — усмехается будущий Ария. — И это раздражает. — Почему? Духи за ее спиной тихо фыркают, обходят хозяйку по кругу и с настороженностью оглядывают Рензо. Не доверяют, чувствуют свою хозяйку, как никто другой. — Ты мне нравишься, разве не понятно? Изумо думает, что нифига не понятно! Потому что нельзя смотреть на других, когда влюблен. Потому что… так не поступает никто. Хотя, откуда-то ей знать? — Хватит издеваться, — зло сжимает губы, пряча ладони в карманах форменного пиджака. — Ни капли не смешно. — У тебя руки дрожат. Шима делает шаг вперед, игнорируя пофыркивание божков, и легко сжимает тонкую ручку в своей ладони, задирая длинный рукав. — И это?.. — Ожог, — слабо кивает она. — Незначительное повреждение кожных покровов. Даже не больно почти. — Оно и видно, — кривится Шима, рассматривая бинт, который в некоторых местах покрылся кровавыми пятнами. — Совершенно незначительные. А затем он делает то, чего Изумо совершенно не ожидала: поддается вперед и касается губами губ девушки. Камики думает его оттолкнуть, пнуть под коленку и ударить в солнечное сплетение кулаком, затем, во возможности, зарядить локтем в нос. Знаете, чтобы не смел трогать ее без разрешения. Но она почему-то этого не делает, только глаза прикрывает от удовольствия.