Темнейшие часы одиночества

В недрах своей лаборатории сидел Штейн. Густая непроглядная темнота окружала единственный источник света – монитор компьютера, за которым и сидел доктор, что-то неспешно печатая. Тишина также извечный гость в этом доме. Штейн, в одиночестве, с головой погружённый в работу, не забывал вовремя стряхивать пепел с сигареты. Дым окутал всё пространство вокруг Франкена. Глаза бегали по быстро всплывающим строчкам, пальцы ловко отбивали по клавишам, заставляя запускаться одну команду за другой. Бесстрастное лицо, господствующая эмоция – безразличие. Франкен с трудом сохранял этот хрупкий баланс. Неожиданно дрожь охватила всё тело. Штейн продолжал работать, стараясь не обращать на неё внимания, но в голове уже запустился механизм, с действием которого противостоять ему порой было не под силу. Впившись рукой в плечо, доктор постарался прийти в себя, но нервы не выдержали, и всё, что находилось в этот момент на столе, полетело на пол. Колба с недавно сварившимся кофе разбилась вдребезги, разливая коричневую жижу, всякий мелкий хлам, который часто заполнял рабочие столы учёного, также оказался потревожен. Клавиатура повисла на проводах. На экране высветилось сообщение об ошибке. Предупреждение о неполадках в компьютере или голове Штейна? Франкен всё ещё в сознании. Помутившееся, воспалённое, оно отказывало воспринимать существующую реальность. Темнота вокруг сгущалась, пожирая светлые углы и подползая всё ближе и ближе к своей жертве. Когда-нибудь ей удастся поглотить и Штейна. Но не сейчас. Доктор всё ещё боролся, старался бороться, не позволяя своим слабостям взять вверх. Только не сейчас, не в эту самую минуту, когда помимо Франкена в лаборатории не было ни души. Одиночество никогда не являлось его помощником. Молчаливый убийца с кровавой улыбкой. Когда-нибудь оно сможет добить Штейна окончательно. Но пока он держался из последних сил, так как понимал, что в этот раз никто не успеет прийти к нему на помощь. О существовании Франкена давно позабыли. А даже если кто-то ещё и помнил о не вполне здоровом на голову учёном, то он вряд ли решит наведаться к нему среди ночи, чтобы разузнать, как дела. Однажды подобное произошло, что и смогло спасти сбившуюся с пути душу Штейна. Единожды, так как Франкен уверен, что подобное чудо не случится дважды. В воспоминаниях появился образ Спирита. Не тот ветреный папаша, далеко не он. Бывший напарник серьёзен, его намерения непоколебимы. Штейн склонился головой к краю стола, сильнее впиваясь руками в собственное тело. Как кстати Коса Смерти оказался тогда, и как кстати его не было сейчас. Франкен представлял из себя слишком жалкое зрелище: человек, погружавшийся в пучину отчаяния и собственного безумия. Всё же хорошо, что одиночество его извечный спутник. Спириту больше не предстояло волноваться за него. Теперь это не проблемы мужчины. Вещи летали по лаборатории, из единственной обитаемой комнаты доносились истошные крики. Штейн, тяжело дыша, смотрел обезумившими глазами на дверь, в которую без конца ломились. По ту сторону слышался обеспокоенный голос Спирита. Он просил открыть дверь и немедленно впустить его внутрь. Наивный парень ещё предполагал, что Франкен может слышать его. В голове доктора давно кричали другие голоса. И они взывали явно не к открыванию двери. Штейн согнулся пополам, истерический смех заполнил комнату. На глаза попался монитор, который в следующую секунду оказался незамедлительно отправлен в полёт одним точным ударом ноги. Погром только увеличился, как и уровень сумасшествия. Франкен больше не сдерживался, позволяя всё это время сдерживаемой внутри ярости и жажде вырваться наружу. Моральные и духовные оковы давно сломлены, тело всё трясло от переполняющего его безумия. - Открой, Штейн! - продолжал где-то отголоском доноситься голос Спирита. Но Франкен уже плохо слышал его. Уши словно заложило ватой, позволяя доктору меньше реагировать на окружавший его мир. Но Спирит оказался настойчивым. Его крики не смолкали, а стуки в дверь не потеряли своей ритмичности. Штейн засмеялся. Засмеялся с надрывом, то и дело давясь собственным смехом. - Проваливай, Спирит! – раздался крик в ответ. – Уходи, как ты привык это делать! Я тебя не ждал. – Крик и шум прекратился. Лишь сбитое дыхание Штейна не позволяло тишине окончательно воцариться в округе. Парень, в ступоре стоя у двери, пытался осознать, что он только что услышал. Уйти сейчас и бросить Штейна в беде? Спирит прекрасно знал, по чьей вине всё это случилось. И он не собирался отступать, так и не опробовав свои силы в бою. Сжав кулаки, Спирит, заставив чёрные лезвия появиться из его рук, принялся крушить дверь. Она не откроется перед ним, ни при каких условиях, только если парень сам не вынесет её, пробивая себе дорогу внутрь силой. Так и пришлось поступить. Спирит не без труда избавился от двери, разрубая её пополам и оказываясь внутри. Темнота и смех, растворённый в ней, встречали незваного гостя. Перед лицом блеснули очки. Спирит не успел сообразить, что делать, как оказался повален на пол и прижат к нему телом Штейна. Доктор, продолжая посмеиваться, крепко держал вырывающегося из его рук гостя. Парень неожиданно замер, вглядываясь в глаза Франкена – ни единого просвета. Сознание давно заволокло тенью. Этот обезумевший взгляд, от которого холодело внутри. Сердце сжалось, душа замерла. Спирит не знал, что делать. Рука Франкена прошлась по лезвиям, добираясь до шеи Спирита. Тот по-прежнему неподвижно лежал. Раскиданные по полу яркие волосы, замерший на лице страх. Парень даже не пытался его скрыть, в упор глядя испуганным взглядом прямо в ад, который отражался в зрачках доктора. Лицо Штейна только сильнее перекосила ухмылка. Вторая рука резко переместилась на шею и вместе с первой принялась душить Спирита. Послышались хрипы, парень очнулся. Вцепившись в руки Франкена, Спирит постарался избавиться от них, но они не собирались разжиматься. Воздуха становилось всё меньше и меньше в лёгких, в глазах уже мутнело. Силы покидали тело, которое и до этого с трудом могло сопротивляться Штейну. Глухие хрипы о помощи и не думали добираться до воспалённого разума. Он не слышал, не видел, не чувствовал боли остальных. Он упивался ей, получая одно удовольствие, каждый раз, когда лицо перед его глазами становилось более синим. - Штейн! – Резкая боль. Ни противная, ни тягучая – один удар и лицо вспыхнуло. Кровавая пелена застелила глаза и вот дрожащие руки ослабили свою хватку. Спирит, отталкивая их в сторону, принялся немедленно откашливаться. Чёрное лезвие всё в крови, на лице Штейна ровная красная полоса. Кровь сочилась из неё, крупными каплями падая на Спирита. Тот размазывал её по лицу рукавом вместо того, чтобы вытереть, продолжая вбирать ртом воздух. Ещё бы чуть-чуть и даже на этот отчаянный шаг у парня могло не хватить сил. Спирит оттолкнул от себя Франкена, заставляя того свалиться назад. Штейн не сопротивлялся, безмолвной куклой оказываясь брошенным на пол. Приподнявшись на локте, он большими глазами наблюдал за парнем, который уже поднялся на ноги и стал оттряхивать свой извечный чёрный костюм. Весь запыхавшийся, с трудом державшийся на слегка подрагивающих ногах, Спирит пока не осознал, что именно произошло. На него напали? Душили? Пытались убить? От Штейна ожидать подобного не удивление. Но парень всегда надеялся, что столкнуться лицом к лицу им всё же не представится. Спирит знал, что был практически беспомощен, когда Франкеном овладевала его навязчивая идея. И если раньше авторитет семпая ещё мог сдерживать природу Штейна, то сейчас он ясно видел, что это бесполезно. Но что ещё мог противопоставить Спирит? Парень тяжело вздохнул, помотав головой – бесполезно. Он ни на что не способен. Неизвестно, заметил ли Штейн тот страх, что пробрался в душу Спирита. Увидел ли, как парень, стоящий перед ним, оказался абсолютно растерян, не зная, как теперь поступить. Уйти? Франкена ни в коем случае нельзя оставлять одного. Остаться? Ещё один приступ Спирит мог не пережить. Пока Штейн не принимал против своего бывшего напарника то же дыхание души, которое с лёгкостью могло бы вывести его из равновесия, предпочитая бросаться на свою жертву голыми руками. Желание собственноручно свернуть шею, заставив пространство заполнится булькающим хрипом и затихающими мольбами о помощи. Несомненно, именно такая картина стояла перед глазами Франкена, когда воздуха в лёгких Спирита оставалось на нуле. Тихий прерывистый смех зазвенел в тишине. Парень с опаской посмотрел на Штейна – тот весь содрогался от хохота, держась за голову. Светлые волосы все взъерошены, халат спал с одного плеча. Голос Франкена обрёл силу, заставляя Спирита вздрогнуть. Это ещё не конец. - Ты, чёртов засранец, Штейн! – парень побежал к Франкену, который уже вскинул голову вверх, продолжая издавать смешанные с криком сумасшедшего болезненные стоны. Он кричал от боли, но не той, что ранила его лицо. На душе появился ещё один шрам, свежий и кривой, разделивший её практически пополам. Спирит знал, что бесполезен. Как парень смог убедиться, всё, на что он способен, всё равно не в силах остановить Франкена. Но он не собирался разворачиваться и уходить прочь, только продлевая мучения старого приятеля. Спирит пришёл сюда и останется здесь до тех пор, пока не сможет быть уверенным в состоянии Штейна. Сумасшедшего нельзя избавить от врожденного безумия. Сдерживать всю ненависть и темноту, что заполнила его сердце – именно этим и занимался Спирит на протяжении пяти лет. И сейчас он не собирался делать что-то другое. Штейн прокрутил болт несколько раз, заставляя раздаться в тишине противному скрипу. Глаза мелькали из стороны в сторону, не в силах сфокусироваться на чём-то одном. Экран, стол, осколки колбы, тёмное пятно от разлитого кофе, снова свечение монитора… Франкена мутило, ему было не по себе. Рука медленно опустилась вниз. Ничего не помогало. Самому Штейну довольно трудно удержаться от соблазна. "Сдайся и всему конец", – продолжал повторять доктор, запрокидывая голову назад. Пепельные волосы спали с лица, обнажая уродливый шрам улыбки. Франкен впился руками в край стола, резко возвращая голову на место. Сгорбившись, доктора начало потряхивать от тихого смеха. В глазах безумие, в голове ни одной светлой мысли. - Штейн! Очнись, Штейн! – Франкен застыл, сверля взглядом одну точку. Перед глазами не было привычных очертаний лаборатории. Перед ним предстало прошлое, на мгновение потеснив будоражащие всё тело неистовое желание кровавой расправы. На полу находились две фигуры: хозяин лаборатории, пытавшийся выбраться из чужих рук, и Спирит, силой прижимающий Штейна к себе. Франкен не хотел ни видеть, ни слышать парня, всё пытаясь оттолкнуть его от себя и вновь подняться на ноги, которые давно перестали держать его. А Спирит, в свою очередь, наперекор всем желаниям Франкена, продолжал сдерживать его. Перепачкавшись в крови, которая продолжала течь из свежей раны, бывший напарник обезумевшего учёного по-прежнему прижимать его голову к своей груди. Смех, от которого холодело в груди, вперемешку с неразборчивыми проклятьями содрогали комнату. Спирит и сам с трудом мог держаться в сложившейся обстановке. - Успокойся, Штейн! – не умолкал голос парня. – Я здесь, с тобой, и всегда буду рядом. Думаешь, я позволю какому-то безумию забрать тебя? Забрать повелителя, который столько сделал для меня? Раньше не допускал такого и впредь не допущу. Просто не позволю этому случиться, ты слышишь меня, Штейн? – Франкен сжал руку Спирита, пытаясь ещё хоть как-то держать связь с реальностью. Парень видел, что Штейн ещё боролся, не до конца утратил желание отдаться во власть давно съедающему его изнутри навязчивому желанию. И единственный, за кого он ещё мог удержаться во всех смыслах, был и оставался Спирит. Ни один человек, будь он повелителем или оружием, не смог найти общий язык со столь странной личностью, как Франкен. Попросту не хотел связываться со странным пареньком, у которого явно не все дома. Никто, кроме будущей Косы Смерти самого Шинигами. - Оно везде, – затараторил Штейн, когда ему удалось подавить очередной приступ истеричного хохота. – Везде, ты понимаешь это? В вещах, людях, воздухе… Где только не скрывается эта опьяняющая энергия. Я попросту не могу от него скрыться, семпай. Никак. Никак, никак, никак! – руки вновь задрожали, голос стал срываться на крик. Один приступ за другим накрывал Франкена с головой. - Твоя душа не самая пропащая в этом мире, – прошептал Спирит, прикрывая глаза. Он больше не мог наблюдать за мучениями Франкена. Парень и без этого чувствовал, как тяжело приходилось его бывшему напарнику. Из-за того, что их души были синхронизированы, Спирит без труда мог ощущать тот поток безумной энергии, который в эту минуту переполнял и истощал дух и разум Штейна. Но парень был готов перетерпеть эту напасть вместе с ним. Если Спирит ощущал безумие Франкена, тогда Штейн в свою очередь просто обязан был чувствовать настрой души напарника. И не только чувствовать, а стремиться к нему сквозь все преграды. Иного выхода у него попросту не было. Настрой души Спирита и вправду смог положительно повлиять на критическое состояние Франкена. Спустя несколько минут, полностью истощившись, Штейн умолк. Зрачки всё ещё хаотично двигались, а железная хватка не ослабляла, оставляя на руке парня несколько больных синяков. Только через полчаса Франкен прикрыл глаза, упираясь носом в рубашку Спирита и тихо сопя. Его напарник по-прежнему находился рядом, склонив голову с прикрытыми от усталости глазами. Парень слушал ровное дыхание Штейна, ощущал, как бьётся его сердце. Безумец внутри него вновь заснул, но надолго ли? Страх прочно засел в сердце Спирита. Он не мог быть уверен, что сможет оказаться в нужном месте в нужное время. В этот раз всё произошло если не по чистой случайности, то по воле судьбы: совсем недавно Спирит заявил, что не может больше продолжать работать со Штейном в паре, и вообще решил остепениться, почему и уходит к своей будущей жене и по совместительству новой повелительнице. Однако покинуть лабораторию Штейна и зажить спокойной жизнью у него так и не вышло. Прекрасно зная характер Франкена и то, на что он будет способен, Спириту тут же стало не по себе. Плохое предчувствие преследовало его на протяжении всего дня, пока к вечеру парень не сорвался с места и не поехал проверять старого приятеля. И Спирит не прогадал, решив вернуться. Как раз в это время Штейн в гневе крушил лабораторию. Раскрыв голубые глаза, Спирит взглянул на сопящего под его носом Франкена. Детское лицо глядело на него в ответ. Ещё какое-то время назад оно было всё перекошено. Сейчас же от былого ужаса не осталось и следа. Парня всегда поражало это. А ещё Спирит не переставал удивляться выдержке Франкена. Если бы его душа оказалась наиболее подвержена влиянию безумия, то будущий Коса Смерти вряд ли бы смог сохранить в себе остатки человеческого. С одной стороны и в Штейне они давно умерли, но с другой Спирит видел, что это не так. У Франкена ещё оставались силы держаться. Столько времени вести ожесточённую борьбу с самим собой – кто как ни Штейн способен выдержать такое? Всю ночь Спирит провёл вместе со Штейном. Он не мог оставить его одного даже после того, как учёный пришёл в себя. Парень не был уверен, что на утро его вновь не охватит безумие. Поэтому лучше было оказаться рядом, чтобы предотвратить все возможные неприятности. Так Спирит уговорил себя остаться, хоть страх за жизнь и продолжал уговаривать бежать прочь. Парень давно перестал прислушиваться к нему. Рядом с Франкеном он вопил слишком часто. Штейн проснулся первым. Голова гудела после вчерашнего, лицо отчего-то горело. Дотронувшись до него, учёный тут же одёрнул руку. Кровь сочилась от одного прикосновения. "Ах да, Спирит". – Штейн вспомнил, как собственными руками душил пришедшего спасать его семпая, как кричал на него, обвиняя в грехах, им не совершённых. Стыд проснулся вторым, но Штейн смог быстро справиться с ним. Слишком много чувств и эмоций одолевали Франкена, чтобы зацикливаться на самом отвратительном. По спокойному лицу учёного нельзя было этого сказать. Он давно научился скрывать всё, что чувствовал. А иначе у Штейна могли возникнуть проблемы. Взгляд упал на Спирита, который расположился на груди Франкена. За ночь парни не один раз поменяли своё положение, из-за чего в итоге Штейн проснулся лёжа на спине, с руками, устроенными у щеки и Спиритом, лежащим поперёк, укрывшись его халатом. Подобное зрелище вызвало вялую улыбку. Штейн провёл по голове парня, зарываясь в медные волосы, после чего стал рыскать по карманам в поисках сигареты. Закурив, Франкен откинулся назад, устремляя взор в потолок и начиная прокручивать в голове всевозможные причины, по которым он мог наблюдать поутру спящую физиономию семпая, вместо того, чтобы вновь прийти в себя в одиночестве, как это должно было произойти. По представлению Штейна, конечно. Почему-то Франкен был уверен, что Спирит ушёл, причём покинул его навсегда. Заявление напарника о том, что он теперь работает в паре с другим повелителем, сильно отразилось на состоянии Штейна. Он старался скрыть противно колющую грудь обиду, но все его старания ни к чему хорошему не привели. Рассуждая о причинах ухода Спирита, Штейн только позволил не самым приятным мыслям взять главенство в его голове. Сначала мысли, потом действия – учёный быстро поддался волне безумия. Однако Штейн ни в коем случае не винил в своём срыве парня. Франкен наоборот, был благодарен за то, что Спирит, несмотря на все свои необдуманные поступки, всегда исправлял их. Или по крайней мере пытался исправить. Вот и сейчас семпай находился рядом, под самым боком. И пусть только на время: Франкен уже привык к этому. - Хорошо, что ты вообще приходишь, – произнёс Штейн, выталкивая из лёгких очередную порцию едкого дыма. Учёный и не заметил, как стал рассуждать вслух. – Почему же? Почём безумцу знать. - Потому что я не могу иначе, – донеслось в ответ. Штейн удивился, приподнимаясь на локте и глядя на Спирита, который уже как несколько минут бодрствовал. Сжав халата Франкена, он лежал на его груди, слушая мерное биение чужого сердца. Парень о чём-то думал. И судя по его выражению лица, не о самом приятном. - Не загружайте себя тёмными мыслями, семпай. До добра это не доведёт, проверено. - Штейн, ты идиот! – неожиданно выпалил Спирит. – Стоило мне выйти за порог, как ты тут же принялся крушить всё подряд! У тебя же прекрасно получалось до этого… - Чепуха, – перебил Франкен, совершая очередную затяжку и больше не глядя на Спирита. – Я держался только благодаря тебе. Мой нрав сам по себе практически невозможно запереть внутри. Он только и делает, что каждый день пытается вырваться наружу. Думаешь, справиться с ним самостоятельно мне под силу? - Если на то пошло, то ты должен был прекрасно знать, что я рядом. Всегда. – Штейн опустил голову. Спирит её поднял. - Ты не всегда сможешь оказываться в нужном месте в нужное время. - Мне не обязательно это делать. – Франкен в недоумении взглянул на парня. Тот, глядя на него в ответ, упёрся лбом об лоб, в следующее мгновенье прерывая зрительный контакт. Штейн прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Семпай оказался рядом. Теперь учёный боялся, когда он оказывался вблизи. Что, если Штейн вновь слетит с катушек? Тогда Спириту не хватит его реакции, чтобы спастись от обезумевшего. Однако отстранится от парня он так и не смог. Штейн слушал его дыхание, представлял, как они сидят, совсем одни в тёмной комнате, в которую практически не попадал свет из-за маленьких и мутных окон. Собственные души, не объятые больше безумием, освещали их изнутри. От подобной сцены Франкену стало слегка не по себе: он никогда раньше не был столь близок со Спиритом. Отношения партнёра и его оружия трудно было назвать дружескими. Они были слишком специфичны, чтобы иметь какое-либо определение. А сейчас… Штейн не мог описать чувства, которые он испытывал благодаря Спириту. Парень слегка качнул головой, подаваясь вперёд и касаясь приоткрытых губ. Сигарета мешала, но Спирит не рассчитывал на что-то большее, решаясь обойтись лёгким прикосновением. Штейн тут же распахнул глаза. Смущение краской заиграло на лице Спирита, заставляя его немедленно отвернуться. - Мне всего лишь надо было окончательно привести тебя в чувство! – тут же стал тараторить семпай, вскакивая на ноги и разминая затекшие за время сна на полу кости. Он по-прежнему не смотрел на ошарашенного его поступком Штейна, предпочитая стоять к нему спиной. – Нечего было продолжать эту тему сегодня. Всё, проехали! Я просто обязан был как-то переключить тебя… – продолжал оправдываться Спирит, понимая, что все его попытки, по меньшей мере, бесполезны. Франкен не слушал его, продолжая таращиться на Спирита, расхаживающего из угла в угол и не находящего себе места от удивлённых болотных глаз. Учёный до сих пор ощущал прикосновение губ семпая. Теперь он окончательно пришёл себя. - Ясно, – наконец произнёс Штейн. Теперь для него не было загадкой, почему Спирит примчался к нему, как только почувствовал что-то неладное. Почему он не бросил его, когда понял, что остановить Франкена будет практически невозможно. Почему, в конце концов, остался и провёл с другом ночь, не боясь, что тот проснётся и вскроет ему живот, будучи объятым вновь пробудившимся внутри душевным хаосом. Спирит недовольно шикнул в ответ, проходя в комнату, которая была оборудована Франкеном под кухню. Как только парень скрылся с глаз Штейна, раздался голос: - Ничего тебе не ясно! И вообще пора завтракать. Так что поднимай свой зад и тащи его сюда, пока я не ушёл. – Штейн ничего не ответил. Он лишь тихо рассмеялся, не переставая удивляться простоте Спирита. Рука легла на шрам, оставленный парнем вчерашней ночью – даже боль не смогла вернуть его из ада, что поселился в его голове. Одно прикосновение бывшего напарника и Штейн, пусть и со звенящей тишиной в голове, а может сказать, что он снова здесь, в своей лаборатории, не объятый крепкими объятьями агонии и страха перед полным одиночеством. Подняться на ноги у Франкена быстро не получилось. Учёный ещё долго сидел на полу, глядя в сторону кухни, представляя, как Спирит возится со знакомыми склянками и пробирками, служившими посудой. От одних только этих мыслей в голове в груди становится тепло. Штейн сжал свитер на месте, где должно было находиться его сердце под кожей, сшитой вместе множеством стежков. Франкен не был способен на то чувство, которое рождалось в нём в эту самую секунду. От этого он и был безумен. Штейн уже на пределе. Перед глазами пелена – отчего-то стали наворачиваться слёзы. Тут чьи-то руки коснулись подрагивающей головы, скользнули вниз, обрамляя пальцами кривой изгиб улыбки, заставляя её сойти с лица, дошли до шеи, обхватывая её и замирая. Голова с медными прядями опустилась к самому уху, но ни единого звука не раздалось в гнетущей тишине. Одно ровное дыхание. Руки резко сжали шею, со всей силы впиваясь пальцами в тёплую плоть. Штейн обернулся – никого. Пустота по-прежнему окружала его. Пустота и одиночество. Но это видение, как уже успел посчитать для себя Франкен, сильно повлияло на него. Дыхание Штейна восстановилось, тело перестало дёргаться в судорогах, а тишина впредь не была нарушена истерическим смехом. В глазах не осталось и грамма того безумия, которое, казалось, уже полностью овладело доктором. Штейн совершенно спокойно смотрел в некогда пугающую темноту. Спирита не было здесь? Всё это не больше, чем враньё – Коса Смерти всегда находился рядом. В сердце Франкена точно. Фигура развернулась к экрану, подобрав висевшую на проводе клавиатуру и продолжив печатать на остановившемся месте. Больше ничего не могло отвлечь Штейна от его рутиной работы. Лишь неожиданно занывший шрам на лице периодически заставлял обратить на себя внимание, с чем Франкену удалось со временем справиться.

Конец.