Provocation

Мика всегда был уверен в правильности своих действий. Не грустить даже в плену у вампиров - правильно. Дружить с ребятами в приюте - правильно. Выкрасть у Ферида Батори пистолет и карту - правильно. Заставить Юу-чана убежать, находясь на грани жизни и смерти - правильно. А после этого все пошло наперекосяк. Мика не знал, правильно ли то, что он стал вампиром, пусть и не по своей воле. Он даже уже не был уверен в том, что ему следует пить кровь только Крул - тело слабело все больше с каждым днем. И сейчас Мика совершенно потерял уверенность в том, что поступает правильно с Юу-чаном. Безумно сжигающая его ревность совсем недавно привела к тому, что он, ослепленный злобой, кинулся на надоедливую девушку с сиреневыми волосами, одержимый желанием сломать ей шею, а после обрубить маленькие ладошки - чтобы больше нечем было прикасаться к Юу-чану. Его Юу-чану, не ее. Однако, все обошлось - на защиту девушки встали несколько ее друзей, и Мике удалось лишь оцарапать ей запястье. Но Юичиро все равно пришел в ярость, орал то, что блондин обязан перестать, но молодому вампиру было не до этого в тот момент - он изо всех сил рвался к ненавистной сиреневоволосой, однако Ферид держал крепко. Искренняя ярость Микаэлы стерла даже ехидную улыбочку с его лица. В конце концов люди ушли, и в глазах Юичиро было столько обиды, что уверенность Мики пошатнулась и медленно начала разрушаться, словно по кирпичикам. Уже позже, когда многие из вампиров были обеспокоены тем, что Мика четвертые сутки не выходит из своей комнаты, Батори решил со всем разобраться. Пусть его считали высокомерной занозой в заднице, за Мику он переживал. - Мика-кун? - нараспев спросил Ферид, осторожно заходя в полутемную комнату. Блондин лежал на кровати, на спине, с ничего не выражающим лицом. Глаза его были пусты, и Батори сразу прикрыл дверь и приблизился к постели. - Мика-кун? Ты меня слышишь? - аристократ присел на краешек кровати, сминая одеяло, и повел узкой ладонью перед лицом Мики. Взгляд небесно-голубых глаз мгновенно перешел на Ферида. - Что тебе нужно? - Все переживают за тебя, Мика-кун, - Батори ласково погладил пшеничного цвета волосы Микаэлы. - От чего депрессия? Блондин с минуту молчал, раздумывая над тем, говорить ли, но все же смирился и, опустив веки, выдохнул: - Юу-чан... Избегает меня. Чем больше я забочусь о нем, тем больше он отдаляется от меня... Что я делаю не так? Внутренне Ферид возликовал. Любовные вопросы! Как же долго он этого ждал! Чувствуя себя обрадованной мамочкой, Батори прочистил горло и, стараясь прятать чеширскую улыбку, проговорил: - Видишь ли, Мика-кун, у Юу-чана есть... Друзья. Я понимаю, что ты к ним ревнуешь, но они-то тоже ему дороги, и тебе придется с этим мириться. Кому бы понравилось, если бы... Допустим... Жених бил лучшую подругу? Аристократ даже не успел среагировать, как прямо по его идеально уложенной голове съездили подушкой. Батори недовольно надул губы, обиженно глядя на невозмутимого Микаэлу. - Да что ты, в самом деле! Теперь у меня на голове гнездо! Игнорируя вопли Ферида, Мика снова уставился в потолок. Но, когда Батори успокоился, негромко спросил: - А что мне делать-то теперь? Смириться с его... друзьями, - это слово он произнес с презрением, - Надо было раньше. Сейчас уже поздно... Ферид позабыл про испорченную прическу и от прилившего восторга вскочил на ноги. - Вот что я скажу: тебе нужно заставить его ревновать. Побольше игнорируй, побольше тискайся с другими вампирами... Мы можем даже изображать парочку! Ай, Мика-кун, ну перестань! *** - И что с ним? - вопросительно изогнул бровь Кимизуки, закрывая за собой дверь. Картинка выглядела довольно смехотворной: на кровати рожей в подушку недвижно лежит Юу, а по обе стороны постели сидят Йоичи и Шиноа с печальными лицами. Разумеется, Хиираги только изображала грусть - Шихо прямо-таки видел, как она дрожит от едва сдерживаемого смеха. - Мы сегодня встретили Мику-сана, - начал Йоичи, поднимая такие большие и грустные глаза, что Кимизуки захотелось его расцеловать, но под взглядом Шиноа он взял себя в руки. - И? - пожал плечами Шихо, подходя к кровати и из любопытства тыкая пальцем в ногу Юу. Тот по-прежнему лежал без движения, даже не дернулся. Саотоме расстроенно шмыгнул носом: - И Юу-кун хотел извиниться, что нагрубил, а Мика-сан его проигнорировал. Тушка под названием Юичиро вздрогнула, но снова затихла, и Кимизуки даже подумал, что ему померещилось. - Мика-кун совсем не смотрел в сторону Юу-куна, - радостно продолжила рассказывать Хиираги, очнувшись наконец, - Он даже улыбался Фериду Батори! И шел с ним в обнимку! Тушка начала периодически вздрагивать. Больше всего дрожали плечи, и Шихо застыл. "Он че, ревет?" - Ну... А потом что? - совсем растерявшись, спросил Кимизуки. Йоичи тяжело вздохнул: - Всю обратную дорогу до штаба Юу-кун не сказал и слова, а в своей комнате вдруг взбесился. Начал бить все, что под руку попадется, кричал, что убьет Батори, и... Это было страшно. Саотоме поежился, опустив голову. Шихо мысленно дал себе затрещину за непонятные внутренние порывы, а Шиноа вдруг захихикала. - До вас всех что, так и не дошло? Кимизуки и Йоичи тут же повернулись к ней, а Юу перестал дрожать. - О чем это ты? Чем-то очень довольная девушка вскочила со стула, вытянула указательный палец и торжественно объявила: - Провокация! ***   Йоичи знал. Йоичи всегда знал больше, чем думали другие. Йоичи знал, потому что всю ночь выслушивал рыдающего Юу, лежащего головой на коленях лучника. Йоичи слушал тихие завывания "люблю я его, иродааааа", умиленно улыбался и поглаживал непутевого солдата по волосам. Йоичи знал, потому что был там, на новой встрече вампиров и людей, и обе стороны сложили свое оружие, когда Юу с отчаянным воплем бросился на шею к ошарашенному Мике. Знал, потому что своими глазами видел, как блондин от неожиданности потерял равновесие, и они оба упали на землю и долго не могли выпустить из объятий друг друга. Йоичи знал. Но все равно для него было полной неожиданностью то, как ночью после этого, в тайном общем лагере людей и вампиров, Кимизуки многозначительно кивнул головой на стенку, в комнате за которой уединились Мика и Юу, и негромко спросил: - Переорешь его?