Our song

Ещё один день, ещё один урок вместе с мисс Викторией-которой-стоит-поцеловать-чужой-зад, и вся эта картина не радует Макс. Слава Богу, звонок. Она может вернуться в общагу и на полную врубить музыку — это успокаивает. Нужно не забыть полить Лизу, ведь быть хорошим родителем тоже надо уметь. Макс собирает последние вещи в сумку и поднимает голову, чтобы убедиться, что все уже вышли из класса, кроме Виктории (которой всё ещё стоит поцеловать чужой зад) и Кейт. Последняя выглядит вялой и усталой. Она сегодня ни с кем и словом не обмолвилась. Она не поднимала руки, а когда её спрашивали — задумчиво пожимала плечами. Кажется, Кейт пропала где-то в своём мире. Макс вдыхает и сжимает лямку сумку в ладони. — Привет, Кейт. В ответ девушка смотрит испуганно, но потом улыбается. — Ох, Макс! — Ты в порядке? Похожа на зомби. Неужели первая жертва Апокалипсиса? — Да, — Кейт посмеивается. — И я всех вас заражу. "Какая же она тихоня... Или она всегда такой была?" Они некоторое время хохочут, а потом Кейт начинает складывать книги, пенал, из которого видна ручка с очаровательным брелком в виде белого медвежонка. — Я просто не выспалась. Вчера в "Циклоне" снова была громкая вечеринка, и я решила устроить им сюрприз. Знаешь, было отрадно бегать туда-сюда по этажам и раскидывать туалетную бумагу. Кто-то сегодня знатно повеселится за уборкой общежития. — Кажется, я сейчас видела, как поднималась твоя карма. Кейт улыбается и вешает сумку на плечо. — Наверное, я сегодня снова не усну. Я прохрапела весь урок... Прости, Макс, но не одолжишь мне потом свою тетрадь? Я перепишу. — Без проблем. Давай вернёмся в общежитие? Я помогу тебе. Нам обеим не помешает отдохнуть. Скоро сессия... Её губы опускаются, но через секунду улыбка вновь сияет на лице Кейт. — Да, было бы здорово. Макс следует за Кейт из класса, не без перепалки с Викторией, конечно. Кейт выглядит как все, но когда ты с ней познакомишься, обязательно узнаешь всю её задорность. С ней интересно даже изредка говорить о других студентах. Например, они уже давно решили, что у Брук пора отобрать её телефон, несмотря на её вполне высокую успеваемость. Макс считает, что из Уоррена вышел бы неплохой программист, а Кейт говорит, что хотела познакомиться с ним поближе — Колфилд ловит её на слове. Иногда они читают школьную газету и сходятся на мнении, что Джульет стоит в будущем стать репортёром. И что Тейлор похожа на личного раба Виктории и клуба "Циклон". Она странная. Но все в академии странные. Кто-то странен в хорошую сторону, кто-то — наоборот. Через десять минут девушки стоят у двери, а Макс тихо шепчет себе под нос: "Чёртова Виктория!". — Кейт... — Всё нормально, заходи. Колфилд не теряет времени и буквально забегает в комнату. Нет, только Виктория здесь может писать такое дерьмо как: "Иисус мой ебаный бойфренд". Макс закрывает за Кейт дверь и проходит внутрь. Колфилд знает, что она расстроена, но не подаст виду, а просто опустит голову и постарается найти нужную тетрадь, сидя на кровати. — Мне стоит скорее переписать всё, пока я снова не отключусь на пару часов. На это невозможно смотреть. — Кейт, забудь ты уже о них! Я ведь всё вижу! Расстраиваться — это нормально. — Я не хочу доставлять им такого удовольствия, Макс. Они все время творят какие-нибудь гадости... Мне стоит привыкнуть. Но Виктория... Она правда мне надоела. — Что? Кейт, ты не должна ни к чему привыкать, слышишь? Ты не заслуживаешь этого. Кейт с горечью усмехается. Как Макс легко, видимо, говорить об этом. — Никто с этим ничего не поделает. Просто потерплю, пока не окончу академию. Колфилд ненавидит, когда Кейт так смотрит на вещи и саму себя, потому что она не сможет остановить все эти издёвки. Макс чувствует себя лицемеркой, заставляя Марш "не мириться с этим". Макс вздыхает, осматривая комнату, а потом замирает при виде скрипки. — Я так давно не слышала, как ты играешь на скрипке... Может, сыграешь мне что-нибудь? Совсем немного. Кейт глядит на подругу ошарашенно с минуту. Она слишком многого просит? Она сказала что-то не то? Вот... "А, нет! Стоп, стоп!" — Я сейчас, Кейт! Макс спешит из комнаты, забегая в свою, на ходу схватывая гитару. Теперь Марш смотрит ещё более удивлённо. — Знаешь, всегда, когда я слышу, как ты играешь на скрипке, мне хочется играть на гитаре. Она у меня всё стояла, пылилась, я ведь была занята фотографиями. Но, всё-таки, сыграем вместе, ты не против? Улыбка, светлее предыдущих, вспыхивает подобно звезде, и Кейт уже садится рядом со скрипкой в руках. — Ты начинай, а я присоединюсь. Она смотрит на Колфилд так, будто та заставляет сделать что-то невозможное. Секунда. Другая. Кейт начинает тихо-тихо играть. Разливается мягкая и медленная мелодия. Такую Марш играет по утрам, — вспоминает Макс про себя. Это лучше любого будильника. Кейт снова уходит в свой маленький мир, куда так хочется попасть её подруге, которая начинает водить пальцами по струнам гитары, стараясь не потерять ритма. Они улыбаются друг другу. Раздражающий шум "Циклона" и сплетни Виктории мгновенно исчезают, испаряются. Это что-то необычное, новое. Синхронно, в унисон — Макс не знает, слишком ли это занудно — инструменты замолкают; Колфилд остаётся только догадываться, насколько глупо сейчас её счастливое лицо. — Это было потрясающе, Кейт! Девушка хихикает. — Да, мне понравилось. Я ни с кем ещё никогда не играла вместе. Нам давно стоило сделать это! Они смеются, но когда Кейт смотрит на часы, Макс начинает ненавидеть весь мир. Уже полвосьмого вечера, а ведь только час или два назад кончились занятия... Неужели время так быстро пролетело? — Ой, я ведь так ничего и не переписала, прости, Макс! — А? Нет, ничего! Зато сегодня у меня был клёвый джем-сейшен*. Я никогда не была так довольна, честно. С Кейт так весело проводить время. Макс не знает, почему, чёрт возьми, почему Виктория вечно её достаёт... "Клянусь, если бы я была жёстче, я..." — Макс? Колфилд моргает. Она, наверное, её о чём-то спросила... Макс, ну ты как всегда! — Мм, прости, что? — Теперь я могу переписать темы? Макс чувствует, как жутко краснеет и начинает рыться в сумке, пока Марш едва слышно хихикает. Вытаскивает блокнот, передаёт. Кейт переписывает, а Колфилд не может остудить свой пыл. Она нечасто бывает в комнате подруги, но думает, что больше всего здесь любим кролик, любимчик Кейт. Когда-то Сэмюэль сказал Макс, что животное, дух которого ближе всего к Кейт, скорее всего, кролик, он был на все сто прав! Пушистый любимец сейчас спит и выглядит ужасно мило. Макс достаёт камеру и фотографирует, пока из-за спины доносится смешок. Она уж испугалась, что Кейт её поругает. — Ты не упускаешь возможности, да? — Но-но, запечатлять что-то по-настоящему красивое... Не есть преступление! — Я уже слышу, как тебя цитирует мистер Джефферсон. Они обе снова смеются, пока Кейт не отдаёт Колфилд тетрадь. — Спасибо за сегодня, Макс. Это было весело. — М-может, как-нибудь снова так, ну, повторим? Марш смущается, заставляя Макс вздрогнуть. Она очень красива сейчас. Она делает Макс особенно счастливой, когда дарит такие нужные улыбки. — Как насчёт завтра? — Звучит отлично! Макс придвигается и поднимает камеру вверх. Она обязательно оставит один снимок Кейт на память. — Небольшой презент за сегодня. А завтра можно сделать ещё один. — Я не против. Кейт наклоняется и целует её в щеку, отчего Колфилд сглатывает и чуть ли не загорается от стыда. Марш тоже смущена, но не настолько — она чувствует свой триумф. — Хм... Так завтра? Кейт ухмыляется. — Завтра. Макс забирает гитару и застывает только на мгновение. — Я обязательно дам нашей сегодняшней песне название. Запомни. — Мы придумаем, Макс. Мы. — Завтра? — уже смеётся Колфилд. — Сладких снов, Макс. Она идёт по коридорам, полных дорожек из туалетной бумаги. Макс поднимает глаза на музыкальную доску Кейт у двери и приписывает что-то где-то возле скрипичных ключей. "Наша песня". "Надеюсь, ты завтра увидишь это". Колфилд возвращается в комнату со странным чувством в груди. Ей хочется прыгать, беситься и взрывать всё вокруг. Завтра будет весело.