Помутнение

Самое сложное в этой работе было — разжимать пальцы, не поломав их. Это было очень сложно, ведь пальцы землян были крайне хрупкими. Пришлось действовать хитростью и уговорами. — Я-я-я-я я-я в-ведь могу сдать экзамен на капитана. — Можете, доктор Башир, — со всей ласковостью отозвался Гарак, отжимая мизинец Джулиана от приборной доски, в которую тот вцепился, — а пока, вы будете слушать меня. Кто бы мог подумать, что блестящая идея разведывательного управления Звёздного Флота, часть идеи, обернётся таким результатом. Гарак принялся за безымянный. — Ведь Сиско же не просто коммандер и начальник станции, он — капитан. — Да-да-да, доктор Башир, это наша первая с вами разведывательная миссия, давайте не будем её портить. Нам всего-то нужно дважды облететь возле этой луны, откуда открывается блестящий вид на Химеру-II, поверхность которой отражает волны с Кардассии-Прайм, перехватив трансляции — неважно какие — мы сможем предоставить их Звёздному Флоту. — Вы же будете слушать мои команды? — Всенепременно! — с восторгом отозвался Гарак и отжал безымянный. К этому моменту он уже пожалел, что командование Звёздного Флота сделало их напарниками на короткий срок, в рамках программы-которую-нельзя-называть. — Я волнуюсь, в-в-волнуюсь, Гарак. — Я так и понял, — всё так же ласково отозвался кардассианец и применил новую стратегию к среднему пальцу. Как же ему повезло, что разжимать надо было всего лишь одну руку. Второй рукой доктор Башир вцепился в медицинский саквояж - раритетную вещь с Земли, напоминающую кусок лавы, обточенный умельцами ранней баджорской цивилизации — очевидно, хотел соответствовать какому-то образу, какому именно Элим Гарак даже знать не хотел. — Не поймите меня превратно! Я не волнуюсь. В смысле, в-в-в-волнуюсь, но я просто возбуждён от открывшихся пред нами перспектив. — Всего на пару месяцев, доктор, — кисло сказал Гарак и потерпел неудачу с безымянным. *** Мотаться по половине галактике в убогоньком корабле, чуть больше стандартного шаттла, никогда не было мечтой Гарака. Никогда. Никогда-никогда. Даже когда он портняжил на DS9. Даже когда был садовником на Ромуле. Звёздный Флот решил по-своему. Он всегда решает по-своему, и бывший портной даже бы и слова не сказал против того, что его навыки и опыт пригодились и при новом раскладе и расстановке сил. Но. — Гарак, как вы думаете, мой наряд похож на костюм странствующего торговца? Бывший садовник скосил глаза в сторону, — к сожалению, предки-земноводные ящерицы не знали, что их потомок будет подвизаться на поприще разведки и шпионажа и не организовали должным образом способность своих органов зрения к нужному углу охвата — пришлось поворачиваться всем корпусом. — Доктор Башир. — Джулиан! — Джулиан, доктор Башир, ваш дивный наряд пёстр и гармоничен, но боюсь, он более подходит орионскому...кхм...да. Доктор смутился, понимающе кивнул, повернулся и пошёл прочь, на ходу стаскивая пёструю хламиду, подозрительно напоминавшую ночную рубашку майора Киры. Гарак шил, Гарак знал. А доктор Джулиан Башир был тем самым "но", что заставлял Гарака жалеть о том, что он пригодился Федерации и Звёздному Флоту. Эти межпланетные организации решили, что «такие люди нам нужны» — таким образом Элим Гарак и загремел на это хлипкое судёнышко в столь чудесной компании. После событий на Кардассии-Прайм какому-то адмиралу пришла в голову мысль, что за планетой нужно присматривать — Гарак всегда и сам увлечённо подбирал эвфемизмы для простого слова «шпионаж» — какое-то время, незаметно, конечно же недолго, и лучше всего для этого подходило… Далее простой портной совершенно терялся в догадках, кто посоветовал выдать ему в пару — доктора Башира. Пара месяцев очень быстро растянулась в несколько месяцев, затем — в полгода. В течение полугода все свое свободное время Гарак тратил на то, чтобы выяснить, кому в голову пришла эта прекрасная идея: сделать из рядового — хорошо, гениального — доктора, шпиона. Но это — позже. А вот первые две недели общества друг друга Гарак запомнил надолго. К чести доктора, перепуганно-восторженным он был только раз, когда они выполняли пробное задание. Потом он вернулся в своё нормальное состояние, то есть был: восторжен, зануден, инициативен, слегка высокомерен, наивен, дружелюбен, немного подозрителен. Плюс ещё около десятка качеств, которые в сочетании с высоким интеллектом делали Башира совершенно невыносимым человеком. Гарак припоминал, каким был доктор, только-только прибывший на станцию DS9, и склонялся к мысли, что сейчас, в новых для себя условиях, на новом поприще, он снова переживает тот период. Это давало надежду на то, что дальше будет лучше. Лучше не стало. — Я хочу быть пиратом. — Доктор, вы же выбрали для себя образ вездесущего торговца. — Пусть. Значит торговца. Гарак, но вы же должны мне помочь! Вы же портной, вы должны помочь мне выбрать подходящую образу одежду. Я должен подчеркнуть свою коммерческую жилку, должен доказать, что мой предпринимательский дух не дремлет! Смотрите, эти штаны подчёркивают мою способность к коммерции? Штаны подчёркивали. Ни в коем случае не способность, но то, что, как знал Гарак, на земном жаргоне могло называться «стручок». Если он не путал инопланетные жаргоны. — Доктор. — Джулиан! — Доктор Джулиан, если они что-то и подчёркивают, то никак не гармонируют с вашим раритетным, как же это называется, саквояжем. Не гармонируют с саквояжем. — Вы предлагаете мне не брать его на высадки? — глубокомысленно решил Башир, оттягивая край удушающего воротника подержанной формы работника инженерного сектора. Элим Гарак невольно отметил способность своего невольного напарника выбирать одежду на два-три размера меньше. Ещё он пытался понять, каким образом форма — хоть и подержанная — Звёздного Флота должна способствовать доверию окружающих и считать её носителя торговцем или пиратом. Кроме того, это смелое решение в одежде было немногим лучше ночной рубашки майора Киры. — Я предлагаю вам найти новые штаны. Для начала, — вежливо отозвался кардассианский портной, чувствуя зуд в правом надбровном гребне, что было верным признаком раздражения. — Саквояж нужен мне для образа, — продолжал упорствовать Башир, — это раритетная вещь, а торговцы всегда держат под рукой, на всякий случай, чтобы продать в нужный момент, ценную и историческую вещь. И потом, в нём удобно прятать оружие. Гарак закатил глаза. — Доктор Джулиан, поверьте, если мы попадём в переделку, то спасёт вас только одно. Башир, наконец-то, расстегнул пару крючков формы и вздохнул полной грудью, отчего следующие два крючка расстегнулись сами. — Говорите же, Гарак, говорите! Я хочу, чтобы ваши живительные сентенции пролились на меня, озаряя меня светом вашей мудрости, а я обязуюсь впитывать весь ваш опыт, словно губка, лежащая на солнечном дне моря. — Она не может впитывать. — Что? — Она уже в море. — Д-действительно. Подождите, не уходите от темы! Что меня спасёт? — Капсула с ядом, внутри вашего зуба, — ехидно сообщил Гарак, даже не следя за тем, как вытягивается лицо собеседника. — Пойду проверю транспортатор, два дня назад он барахлил. *** Утлое судёнышко не только таковым казалось — оно таковым и являлось. В их первое пробное задание, когда потребовалось перехватить сигналы с Кардассии, отражающиеся от планеты Химера-II и так удачно долетающие до луны, за которой они прятались, у корабля отвалился переходной шлюз и две антенны. Гарак сразу понял, что ему недоплачивают. Одно дело — доктор Джулиан Башир, шпион-любитель, другое дело — разваливающийся корабль, в сравнении с которым баджорское космическое парусное судно просто вершина комфорта и безопасности. Но всё вместе — нет, Гарак точно знал, что на эту композицию он не подписывался. Душа требовала интриг и опасности. Разумной опасности. — Доктор, я вас умоляю, снимите вы эту форму. Я понимаю, это прощальный подарок несравненного Майлза О’Брайена, но и вы поймите: этот мундир на два размера меньше вашего, вы же в нём задыхаетесь. Кроме того, покрой просто ужасен, а вы достойны вещей, шитых на заказ. Ещё хотелось бы отметить, что на вас же набросятся в первом же не принадлежащем Федерации порту, и разорвут на сотню маленьких докторов баширчиков. — При чём здесь О’Брайен? — удивился бывший доктор, ныне шпион. — А-а-а-а, я знал, знал. Не давал вам покоя он никогда, вечно вы к нему ревновали. Если бы портной держал что-то в руках, он бы это уронил, а так — пришлось просто встать на ногу Баширу. — Вы всегда ревновали внимание и пытались стать большим другом, чем Майлз. Но вы же понимаете, насколько фальшиво это выглядело. Гарак, а вы мне на ногу встали. Во имя свободной Кардассии! Вы же меня чуть калекой не сделали. Погодите, что вы сказали про шитьё на заказ? — Я сошью вам идеальный наряд торговца, — сдался Гарак, — только снимите это подержанное тряпьё. Разошедшегося доктора Башира всегда было сложно остановить, а с момента начала «новой работы» он стал крайне невыносим. — Как вы не понимаете! Ведь эта форма демонстрирует, что её владелец уже давно не работает на Звёздный Флот, перебивается мелкими заработками, а форму не выкидывает, потому что память, вроде как. О прошлой жизни. Понимаете? Я придумал себе персонажа, создал его образ и теперь хочу ему соответствовать. Это такой парень, обиженный на Звёздный Флот и Федерацию, он знавал лучшие времена. Вот тут известному садовнику на Ромуле пришлось признать, что в этом что-то было рациональное. *** Планетка была немаленькой, но на окраине галактики, что автоматически означало: отсталая и населённая недалёкими местными жителями. Шпион Гарак даже не запомнил её название, к тому же на тот момент он был занят тем, что собственными зубами сгибал непослушный металлический крючок на новом наряде шпиона Джулиана и прослушал, как называется планета. Окраинность планеты шла ей на пользу только в одном: она не находилась ни под чьим влиянием: ромуланцы, кардассианцы, клингоны и Федерация до неё просто не добрались. Федерация не сунулась из-за моральных принципов, так как местные ещё не выбирались в космос даже на орбиту, несмотря на «заезжих гостей» со своими звёздными кораблями. “Гости” же просто никак не могли разобраться между собой, на что наложить лапу и как послать куда дальше других претендентов-конкурентов. Со временем, несомненно, эта проблема была бы решена, но сейчас планета представляла собой барахолку, с предприимчивыми аборигенами, жаждущими выменять секрет полётов за «небесную твердь», которым, почему-то, никто не хотел с ними делиться. Гарак ничего не хотел знать о Планете — как он назвал её про себя — ничего больше, чем нужно для выполнения задания, потому что заданием он и был оскорблён. Лучший кардассианский шпион рассчитывал на то, что после пробной операции ему дадут, наконец-то, нечто полноценное и сложное, а уж с довесками в виде Джулиана и корабля, он как-нибудь разберётся. Но — нет. Задания поражали своей примитивностью. Сейчас им следовало спуститься на планету и собрать сведения, нет, не сведения — сплетни. Просто пособирать сплетни: о чём говорят, о настроениях, выяснить, кто берёт верх, ромуланцы или же клингоны, а то вдруг ещё и кардассианцы снова решат кого-нибудь захватить. — Вы должны провести мне урок! — А без преподавания можно? — быстро перебил Гарак. Шпион Джулиан Башир не обиделся, но погрозил пальцем. Гарак смирился. — Перво-наперво — нужно слиться с толпой. Стать единым целым с ней, её телом и душой, при этом — нужно держать уши открытыми, слушать и слушать. Впитывать, как вы любите говорить. *** — Праздник? Как раз сегодня?! Друган, это круто! Гарак старался не морщиться. — Тебе говорили, что ты — душа компании? — И не раз! Выпьем, друзья! Гарак старался не морщиться очень сильно. Ах, усилия были тщетны. Как же не кривиться, когда накануне тебя внимательно слушают, а сегодня поступают совершенно вопреки услышанному. — Скоро будут проводить конкурс на право выносить носилки с дарами храма. — Обязательно приму участие! — Джулиа-а-ан, — простонал лучший во вселенной кардассианский портной, но не был услышан. А ещё через полтора часа Гарак имел счастье наблюдать, как шпион Башир вышагивал на виду у всей площади с дарами храма на плечах: огромные носилки, увешанные бусами, гирляндами цветов, которые тащили человек восемь. Ещё через два часа Гарак продолжал иметь счастье: на этот раз, он лицезрел старый земной номер «я выпью из этого кубка без рук». Кажется, местные о таком и не подозревали, потому что потом пошли качать Башира. — Джулиа-а-а-ан, — тихо проскрипел Гарак уже больше для порядка, он и не надеялся, что будет услышан. Через пять часов он тащил на себе еле живого Джулиана Башира, бывшего доктора, ныне почётного дароносца. *** — У меня всё болит, — простонал Башир. Гарак сгрузил его в капитанское кресло на корабле и принялся разминать шею и плечи. — Вот-вот, чуть сильнее, Гарак, вы же талант. — Если «чуть сильнее» — я сверну вам шею. Мы провели целый день на планете и ничего не узнали, так почему же? Почему, спросите вы. Здесь и спрашивать не требуется, всё потому, что Джулиан Башир захотел поиграться и полез брататься с аборигенами. Ах, нет, потому что Джулиан Башир решил из себя изобразить знатока местных вин. Я угадал? — Мой друг, да вы в гневе? По довольному лицу Башира сложно было сказать издевается ли он или же действительно столь наивен. Однако, следующая фраза дала понять Гараку, что он не только недооценил своего напарника, но и несколько подрастерял свои навыки шпиона и человековеда. — Честное слово, не думал, что сведения о новом тайном месте приземления ромуланцев можно назвать «не узнали ничего нового». Гарак, я вас умоляю, не прекращайте. Нажмите вот здесь, у основания шеи, это способствует улучшению кровообращения и снабжению кровью мозга. Мне сейчас это просто необходимо: местные вина, знаете ли, никак не разгоню туман в голове. Гарак, опустивший было руки от таких новостей, тут же опомнился и за массаж принялся с ещё большим рвением. Башир замолчал и продолжал улыбаться, источая дружелюбие и винные пары. Пришлось сдаваться. Гарак наклонился к самому уху экс-доктора и, практически нежно, прошептал: — Я думаю, Джулиан, вам просто необходим полноценный массаж. Вы можете идти? Хотя, не утруждайтесь, я отнесу вас в медотсек нашей, ммм, шлюпки, и сделаю всё, чтобы вы чувствовали себя комфортно, а вы мне расскажете, что ещё узнали от ваших лихих друзей по носилкам и в таверне. Я составлю отчёт для нашего начальства. Спина Джулиана Башира была точно такая, какой её себе Гарак и представлял — стройная, с лёгким слоем жирка, который сгонялся при первых же интенсивных занятиях. У экс-доктора было очень удачное телосложение. Как профессионал, Гарак имел полезную привычку прикидывать, как может выглядеть обнажённым его собеседник, враг или… друг, чтобы при малейшей опасности использовать все слабые места телосложения — нужно знать, куда бить. Джулиан блаженствовал и давал указание, где нажать и с какой силой, Гарак, который был не только лучшим садовником, портным, выгульщиком собак и трёхцебальских выдр, являлся и лучшим массажистом. — Также мне сообщили, что местное правительство — не всей планеты, нет, они до такого ещё не доросли — вступило в сговор с религиозными лидерами. Аккуратнее, аккуратнее, я начинаю подозревать, что вы мне хотите позвоночник сломать. — У Гарака снова зазудел правый надбровный гребень. — Так вот местные шаманы, оказывается, находятся давно на прикорме у ромуланцев. Голос у знаменитого шпиона был кислее уксуса, но он не смог себе отказать в некоторой доле яда: — Это вам всё рассказали, пока вы таскали бусы? — А ещё, когда мы отмечали что-то в местном питейном заведении. Так вот, сейчас я вам расскажу, что узнал ещё, и, думаю, мы сможем сделать из этого определённые выводы. Самомнения в голосе шпиона Башира было столько, что Гарак не сдержался и с тихим рычанием вцепился в левую половинку того самого, что у землян, на жаргоне, и называлось «булочкой». Башир озадачился: — Это вот вы сейчас пытаетесь отблагодарить меня за добытые сведения или завидуете? *** Джулиан Башир был последователен в своих навязчивых идеях, поэтому, промеж дел, принялся штудировать информацию на предмет сдачи экзаменов на капитанство. — Мне кажется, мне ведь кажется, да? Что вы стали со мной менее дружелюбны, Гарак. А хотите, я вам плечи разомну? Нет? А массаж головы? Может быть, тогда, проэкзаменуете меня? Тоже нет? Самолюбие лучшего шпиона страдало, он не мог даже помыслить, что его обойдёт шпион-любитель — экс-доктор, экстра-выскочка Башир. Гарак убавил количества сахара в голосе и общался с напарником как можно суше. Эффект это дало противоположный: вместо того, чтобы обидеться или задуматься, Джулиан стал сам словно лучшая, дорогостоящая сладость с Райзы. Предупредительность и обходительность зашкаливали. А главное, уважаемый экс-доктор постоянно находил причины дотронуться до него. Гарак начал нервничать. Такого с ним никогда не бывало. А тут ещё снова очередной промах: на ближайшей станции, пока Гарак пытался втереться в доверие к бармену одного из развлекательных заведений, и выведать у него все последние сплетни — затем просеять их через строжайший анализ и найти зерно истины — Башир умудрился соблазнить капитана ромуланского корабля, статную девицу в классическом сером балахоне с наплечниками, узнал горячие разведданные, затеял драку перед лицом начальника станции, за что и был упечён в местное пенитенциарное заведение. Там он отсиживался до момента отбытия ромуланского корабля. Гарак вытаскивать его оттуда не спешил, справедливо полагая, что экс-доктор должен научиться преодолевать все тяготы шпионской жизни. А также отчаянно завидуя лёгкости, с которой этот любитель всё проделал. — Старею, наверное, — сказал он транспортатору, вышедшему из строя в очередной раз. По очевидным причинам, тот не ответил. *** Их отношения вышли на новый уровень, когда корабль был захвачен тяговым лучом кардассианскими мятежниками. — Гарак, я думал, — начал Башир. — Молчите, — напряжённо ответил тот, — с этой минуты зовите меня Энабран, а я вас буду звать… Джон. Просто Джон. В момент, когда их тащили, раздевали, затем приковывали, единственным, чем утешался Элим Гарак, был отборный межпланетный нецензурный сленг, которым вовсю сыпал Башир. — Кто ты такой? Кардассианец ткнул пальцем в грудь экс-доктора, тот дёрнулся от неожиданности, звякнул цепями и нахально брякнул: — Аладдин. — А он кто? Несмотря на то, что вопрос касался Гарака, палец кардассианца всё равно снова ткнулся в грудь Башира. — Джинни, — нахально сообщил новоявленный Аладдин. — Ещё вопросы? Были бы свободны руки, Элим Гарак непременно бы застонал и поднёс бы их к лицу, а так — только шумно выдохнул и пожалел, что даже на ногу Баширу встать не может. Не представившийся кардассианец, казалось, был озадачен, а вот про экс-доктора этого сказать было нельзя. Несмотря на то, что теперь Гарак мог изучить не только его спину, но и длину ног, например, а ветерок внутренней системы вентиляции корабля шевелил волосы в его паху, Джулиан Башир был бодр и уверен в себе. — Я думал, что вас всех поймали. Что, союз с Меняющимися оказался не таким уж удачным, а? Они вас поимели. Так поимели, что даже странно, что каждый кардассианец не забеременел. Гарак даже глаза закрыл, он знал, что даже если вполсилы ударить человека, тому придётся несладко. Когда их оставили вдвоём, голых, в цепях, словно героев дешёвого бульварного голо-романа, Элим Гарак покрутился, позванивая цепями, занял наиболее удобную позицию и оглядел Башира. Картина была не столько неутешительной, сколько шокирующей: Джулиан улыбался во все тридцать зубов, и эта улыбка на окровавленном лице очень пугала, пугала даже такого тёртого калача, как Гарак, повидавшего на своём веку многое. Дж... Джулиан? — как можно более деликатно окликнул он Башира. — Зовите меня Аладдином, — продолжал ухмыляться тот, — как всё удачно получается! Гарак засомневался в здравом уме напарника. — Хотя, знаете, Элим, уже всё равно. Зовите меня Джулианом. Операция подходит к концу. Кстати, вы позволите называть вас Элимом? Всегда хотелось, но я тушевался пред вами. Кстати, вы меня сейчас продолжаете смущать. Сделайте одолжение, не пяльтесь на меня так, а? Я не знаю, как относятся к этому кардассианцы, но земляне очень смущаются, когда на них пялятся, а их первичные половые признаки находятся под воздействием такой вот прохлады. Размер уменьшается. Не солидно как-то. Как только Джулиан об этом заговорил, Гарак машинально опустил глаза и взглянул на его член, чем изрядно расстроил. — Ну во-о-от, я же просил. Гарак с таким сталкивался в своей практике, когда новобранец не выдерживал тягот и начинал сходить с ума. Самым нежным голосом, на который он был способен, Гарак принялся сюсюкать, обещая, что обязательно вытащит их из этой передряги. Башир слушал-слушал, потом самодовольно улыбнулся, и Элиму тут же захотелось его ударить. — Простите, друг мой, но я должен вам кое в чём признаться. Верно вас смущало ваше новое назначение? Наверное, вы рассчитывали на место посла Кардассии в Федерации, к примеру. Что ж, так и будет, но сначала нужно было выполнить одно задание, а именно: поймать одно из мятежных суден, ушедших от наказания. Этот план был разработан Федерацией и Карадссией. План заключался в том, что ловили на живца. Живцом, сами понимаете, были мы. По какой-то причине — увы, буду честен, я не знаю её — в известность был поставлен только один член команды. Я. Друг мой, Элим, поверьте, я хотел вам рассказать, но вы же сами меня учили … В общем, я не мог поделиться с вами. Нашим прикрытием было хаотичное перемещение по этому краю галактики, якобы с целью сбора разведданных. К слову, мы действительно их собирали. Но мы так же должны были привлечь внимание мятежного судна. Его было сложно отследить как-то иначе. А так — мы вызвали интерес, прямо скажем, нездоровый, такой, что они рискнули и захватили нас. В момент захвата мне не удалось активировать маячок, но, спасибо этому доброму кардассианцу: он выбил мне зуб, в котором прятался передатчик, тем самым его активировав. Гарак, а что это вы так подозрительно раскачиваетесь на цепях? И захлёстываете свою цепь на моём горле! *** Доктор Башир — снова доктор — лучился здоровьем и улыбкой, на этот раз в тридцать два зуба. Спасший их крейсер обладал неплохим медотсеком. — Доктор, я надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, — нейтрально начал Гарак. — Ой, да бросьте вы это. Мне кажется, после того, что с нами случилось, мы наконец-то должны отбросить всю официальность далеко-далеко. — С нами много всего случалось и на станции «DS9», — едко отозвался Гарак. — Но вы же тогда не рассматривали мой член, — парировал его доктор. — Не доводилось, — согласился лучший шпион в галактике. — Но сейчас могу сказать, что он скромных размеров. — Да и ваш не блистал. Постояв напротив друг друга ещё с минуту, вежливо поулыбавшись, первым сдался Гарак. Что поделать, последние события его несколько подкосили даже больше, чем новости о том, что глава Обсидианового Ордена был его папочкой. — Объясните мне, что всё это было. — Совместная операция Федера ... — О, я не про это. Объясните мне, почему вы резко поглупели за время нашего тесного общения и стали таким бестолковым и ещё более надоедливым, чем обычно. Доктор Башир как-то странно посмотрел на него, потом почесал правую бровь, вызвав невольный ответный жест у Гарака. — Подождите, то есть, вы хотите сказать, что мы сейчас с вами не флиртовали? Подождите-подождите, Элим! Боже мой! Всё это время я строил вам глазки, намекал в лучших ваших же традициях, а вы, вы ничего не заметили? Гарак сказал: — О! — Как же вы так? — укоризненно спросил Джулиан. — Но я думал… Я думал.. вы же мне ясно дали понять в своё время, что вас это не интересует. — Я был не готов и ждал удобного момента! Оказавшись вдвоём на маленьком кораблике, я решил, что самое время дать вам понять… ну, вы поняли. — Не понял! — жалобно воскликнул Гарак. — Не понял! Помутнение какое-то нашло! — Даже когда я предложил вам как-то помассировать шею, зная, что ваши чувствительные шейные гребни…ну, вы поняли. Не заставляйте меня ещё раз повторять это слово. Поняли, что вы поняли, потому что я давно понял. Не смотря на двадцать градусов Цельсия, неимоверную стужу, Гарак вспотел. Он вытер лоб, облизал губы и предложил: — Знаете что, надо заканчивать этот разговор, полный недомолвок. Могу я вас пригласить куда-нибудь и поговорить начистоту? Заодно и обсудим размер члена в более комфортных условиях. — Мне нравится, когда вы флиртуете, — расцвёл очередной улыбкой доктор, — а пойдёмте, сразу, ко мне, в выделенную каюту. Мой сосед на вахте, а вот ваш — нет.