Воссоединение

      Шли дни, и жизнь потихоньку втискивалась в привычное русло, нарушаемое лишь тревожными ожиданиями. Все такое же небо высилось над головой, все такой же ветер обдавал свежестью, то же солнце дарило живительные свет и тепло, но все же каждое движение, тихий шорох, ощущение на коже… заставляли замирать, вглядываясь в воображаемую даль в попытке высмотреть в ней угрозу.       Тогда «семья лордов» чуть не испугалась, когда увидела заявившихся к ним молниеносным ураганом гостей, приготовившихся к чему угодно, но не знавших абсолютно ничего. К своему удивлению менее половины из них хозяева узнали еще и по прошлой жизни (остальных они знали лишь по нынешней). И им предстояло еще очень много разговоров. Разговоров, в реальность которых они бы не поверили еще час назад.       Аутеры обеспокоенно кинулись к Хотару, продолжавшей сидеть на ковре с улыбкой, подтянув колени к груди, иннеры немного настороженно остановились у входа, а вот к всеобщему удивлению Алмаз с сестрой выбежали вперед и вдруг замерли в нерешительности. В глазах Изумруд читалось почти отчаяние, ведь она помнила все, что рассказывали о прежних сущностях земных генералов, но Джед, только увидев ее и ее страх, тепло улыбнулся и, еле держась на ногах, поднялся и шагнул навстречу, разрушая все ее сомнения. Мгновением позже они уже нежно обнимали друг друга, опять же ко всеобщему удивлению (ну или почти, мама-Берилл и папа-Кунсайт давно уже догадались), и чуть смущенно представляли родственникам свою вторую половинку, являвшуюся раньше в мечтах. Когда первый шок сошел, Нехеления перевела взгляд на Алмаза и хмыкнула: «Опять бросился меня спасать?» Мужчина расплылся в чуть глуповатой улыбке, раскачиваясь на каблуках, заложив одну руку за голову, а другую — в карман. Всеобщее напряжение схлынуло. Потом были всевозможные разъяснения и обсуждения, поездка к Чиба домой и знакомство со всеми героями этой запутанной истории…       А потом они все ждали. И ожидаемый (с заметной неохотой) день пришел. Завтра должна была состояться свадьба Ами, но это замечательное событие было несколько омрачено другими грядущими переменами, и сегодня с раннего утра к дому аутеров стекались ручейки людей, якобы на предсвадебную вечеринку. Детей и животных завезли доступным бабушкам-дедушкам, чтобы не подвергать лишней опасности. При себе оставили лишь Чиби-Чиби, т.к. к младшему поколению она официально не относилась, хотя на ее счет видения и молчали. А еще Чибиуса не захотела оставлять свою лучшую подругу, а Гелиос — саму розововолосую принцессу.       Во всем читалась нервозность и гнетущая атмосфера. Во двор вынесли минимум мебели, чтобы все собравшиеся могли комфортно разместиться. Он был действительно велик и совершенно пуст (даже газон нашелся не везде, и сухая голая земля очень гармонично подпитывала нотки грусти и отчаяния), и люди разбрелись по нему кто куда.       — Да ладно тебе, принцесса! Что тут такого страшного? — Алмаз слегка толкнул ее плечом в плечо, сев рядом, и пытаясь выглядеть жизнерадостным.       — Страшно то, что у меня была нормальная хорошая жизнь, и вдруг все в ней стало возвращаться к тому ужасу, что был прежде… Кто знает, до чего это дойдет? — Нехеления сидела на низкой лавочке, скованная и явно обеспокоенная.       — Брось, твоя семья остается твоей семьей, это ничто не изменит, а с остальным мы справимся, — снова предпринял попытку взбодрить ее мужчина. — Тем более, что мы уже через это проходили, и теперь скорее можем выбирать правильный путь, да, принцесса?       — Да, принц, — усмехнулась она, наконец, немного почувствовав облегчение.       Примерно в это время на другом конце двора шел немного похожий разговор.       — Чего приуныли? — проходя мимо, Харука улыбнулась иннерам и их мужьям.       — Да вот обсуждаем. Магические способности? У нас? Мы как-то без них привыкли… Я даже еще не свыкся с мыслью, что моя жена — супергерой. — добродушно усмехнулся Юичиро, ковыряя какой-то палкой иероглифы на земле и поглаживая руку Рей, заботливо примостившуюся у него на плече.       — Да уж, это странно, — с той же интонацией подтвердил муж Мако, нарезая рядом закуски (все же не сидеть всем целый день голодными), и вдруг отвернулся от стола, — а-а-а-а, — поднеся ладони к лицу, он все больше отклонялся назад, как вдруг резко дернулся вперед, — пчхииии!       В воздух взметнулась какая-то пыль, почти уничтожив видимость, словно, не пойми откуда, налетела и замерла песчаная буря, скрывая от глаз все окружающее, даже находившееся в непосредственной близости. Не успели собравшиеся отреагировать, как пыль начала оседать, открывая взгляду измененный ландшафт. Посреди двора возникла яма с неровными краями где-то 10 на 7 метров площадью и метрами пятью в глубину. Ее, как и все (да и всех) вокруг, словно пепел укрывал невесомый полог иссушенной серой земляной пыли. И ближе всех к ней находился ошарашенный и только сейчас разгибающийся муж Кино. Юичиро только собрался пошутить, что это самый впечатляющий чих за всю историю, наверное, как повар изменился в лице, начав отрывисто кашлять и как-то все сильнее трястись, снова сгибаясь. Макото бросилась к нему, но тут почти у нее на пути с удивленным тихим вскриком вскочил Кумада, одной рукой держась за другую, сильно покрасневшую. И тут со всего двора понеслись громкие и тихие, от неожиданности или явно вызванные болью, сдержанные и нет, вскрики, охи, айканья, шипение; люди вскакивали или падали, отпрыгивали и отшатывались, чтобы увернуться самим и уберечь окружающих;, а вокруг них что-то загоралось, вспыхивало, искрило, озарялось разноцветными лучами света, бабахало, гремело и опять же шипело…       Чибиуса раньше почувствовала, чем осознала неладное и, не задумываясь, сделала то, чего еще ни разу не происходило — выпустила из ладоней розовый шар, который стремительно расширился, охватив всех и резко их замедлив. Гелиос успел коснуться шара, и внутри появилась искорка, которая при расширении сферы взорвалась фейерверком, и все мгновенно обрели покой и облегчение. Хотя и взирали друг на друга с явным удивлением, ведь некоторых и узнать-то было сложно. Розовый купол остался над ними, не мешая, однако, выйти за его пределы. Стоило высунуться наружу, как ни странно, экрана видно не было. Но внутри было намного комфортнее, словно эта штука их защищала, пусть и от самих себя.       На том месте, где минуту назад стоял Наоки Кино*, теперь возвышался стройный, но изрезанный трещинами каменный гигант с крыльями как у Пегаса, явно сдерживаясь, чтобы не завопить от того, во что превратилось его тело.       — Изумруд! Твои волосы! Они словно горят зеленым пламенем! — в отличие от него и не собирался сдерживаться Джедайт, засуетившись, не зная, что делать.       — Они и горят. К ним струится энергия, кажется, она способна ее выкачивать, — довольно спокойно констатировал Нефрит, видя все окружающее в каком-то непривычном и мутноватом свете.       Блондин и зеленовласка ошарашенно пощупали горящую прическу.       Глаза Юичиро угрожающе красновато сияли, и все вокруг казалось пульсирующим. Рё снова превратился в здоровенного и очень сильного монстра, наверное, такого же, как демон, коим он был в прошлой жизни. Кунсайт весь дергался в прямом смысле слова, словно был испорченной голограммой, неспособной показывать четкую картинку. Нехеления к полному ужасу Алмаза и вовсе таяла на глазах, становясь все прозрачнее. А Зойсайт просто менялся в очертаниях, напоминая смесь каких-то существ…       Но скоро, все это прекратилось, и каждый вернулся к своему привычному облику, что не могло не поднять настроение. К тому же все были целы-здоровы, даже имущество оказалось нетронуто.       — Прости-ите! — взгляд Мако снова вернулся к яме, которую сотворил, похоже, ее благоверный.       — Да ничего, мы давно хотели бассейн… — заведя руку за голову, хихикнула Харука.       И весь стресс от этого странного позднего утра вылился во всеобщий нарастающий хохот…

***

      В конечном счете в течение дня они успели разобраться, что за способность у кого появилась либо усилилась, и даже более-менее к ним привыкнуть. К конечном счете даже спасительный купол убрали на всякий случай, чтобы научиться управлять своими силами в обычных, а не защищенных условиях.       Итак, хотя и предполагалось обратное, новый дар проявился и у Чибиусы с Гелиосом (Сецуна предположила, что их время тоже пришло, но именно у этих, взрослых, пришедших из будущего воплощений)  — она формировала защитное поле, в его пределах контролирующее течение времени, а он… помогал энергии принимать нужные формы, сглаживая последствия резких перемен, оказывая физическое и духовное лечение и т.д. в общем «покой и облегчение«…       Юичиро управлял расплавленным металлом (откуда он его брал, пока оставалось загадкой), мог соорудить из него, что угодно, в том числе и оставив созданные формы застывать, направлять потоки и т.д. Рё, как и прежде, видел будущее, краткосрочно предугадывал и рассчитывал вероятности событий, снова превращался в монстра, но уже лишь по своему желанию. Наоки также приобретал устрашающую форму, только захотев этого, мог управлять воздушными потоками, менять их температуру, например взрыть тонны земли, высушив ее и взметнув вверх. Доктор Томоэ силой разума создавал прямо из воздуха склянки с какими-то зельями, те падали, вещества разноцветным туманом взывали в воздух и осуществляли то действие, которое он задумывал, от врачевания до разрушения.       Эйс из всего, до чего касался, мог сделать острое лезвие, которым грациозно и метко управлял, как и энергетическими потоками. Нефр по звездам видел прошлое и настоящее, ауру людей, кидался энергетическими шарами, чувствовал энергетику и слабые места окружающих и мог бить именно туда или прикрыть своих сторонников от трагических атак. Лапушка Нару стала чрезвычайно резиновой.       Зой управлял огненными шарами и перевоплощался, кажется, во что и кого угодно. Куня мог перемещаться в пространстве и запускать ледяные атаки. Джед строил миражи и как и мать кидался энергетическими шарами, при этом Берилл оказалась телепатом, а Нехеления — невидимкой, наделенной энергетической атакой.       Преследовательницы вернули свои стихийные способности, братья Глазы — свою магию, как и Алмаз, Сапфир и Изумруд. При этом блондин стал очень быстрым, разбежавшись, мог устроить целый ураган, синеволосому давался телекинез, а зеленовласка и правда вытягивала или передавала энергию оттуда и туда, как хотела.       Мамору больше не превращался в Такседо, но на Эндимиона не был похож, разве что владел на вид очень привлекательным мечом (а не розами), который накладывал чары разрушения, зато по прежнему по зову жены мог бы оказать где угодно, хотя так и не стало понятно, что было этому причиной — телепортация или скорость? И несомненно возросли его силы целителя.       Сейю и Масару изменения не затронули, они итак были весьма сильны (хотя, может, мощь увеличилась?). А вот земные сенши…       Насыщенное синее небо. Белые и серые облака, быстро гонимые сильным ветром из одних далей в другие. Откуда-то взявшиеся стайки семян-вертолетиков, закружившиеся в воздухе. Пританцовывая, покачивающиеся провода, натянутые между высокими и не очень домами. Волнующиеся черные ветви деревьев, отражающиеся в широких темных лужах вместе с яркой бездной небес, при взгляде на которое возникает в груди щемящий восторг и легкие наполняются воздухом легче, охотнее, свободнее. Будто и правда сейчас распустятся крылья за спиной и стремительно, в пару мощных взмахов унесут тебя в эту непостоянную, но всегда прекрасную вышину, чтобы ты плыл там среди облаков, ловя тепло близкого Солнца или свет далеких звезд, встречая первые вспышки восхода или последнее сияние заката, а потом еле заметное марево юных сумерек и вкрадчивую тень приближающейся ночи.       Она всегда хотела быть ветром, а ему нечего шуршать тихой поземкой внизу, его удел — нестись высоко в небесах, свободно преодолевая любые препятствия и сметая все на своем пути, стачивая даже горы. Душа всегда права, чего бы она не попросила! Жалко, что телу за ней не всегда угнаться…       Это были не крылья, но создаваемые силой ее сознания, чуть сияющие энергетические полотна, расправлявшиеся грациозными парусами, обхватив направляющие из ее собственных рук и точно следуя ее желаниям. Взмах, и вот она уже поднялась над землей. Захотела — зависла в воздухе, захотела — стремительно понеслась ввысь. Не одной же Усаги летать? И даже в фуку перевоплощаться не понадобилось. И твердь земная вздрагивала по ее желанию, совсем не прося переодеваться.       Усаги. Она всегда немного комплексовала, что, в отличие от девочек, у нее не было как таковых сил — чтобы что-то сделать, ей всегда требовались инструменты — диадема, жезлы, граали… И каждый раз, стоило смениться инвентарю, ее сначала ждали проблемы и поражения. Только в самый тяжелый момент просыпалась сущность Серенити, и когда мир уже начинал падать с той черты, что отделяла его от краха, могучий серебряный кристалл испускал свою силу и всех спасал. Как же надоело полагаться не на саму себя! И вдруг, сейчас она почувствовала свою собственную силу. Она была буквально пропитана ею. Мощь щекотала каждую клеточку тела, которое окуталось легчайшей пеленой мерцания. Никакого перевоплощения, но она могла сейчас управлять кем и чем угодно одной своей мыслью — притянуть и отбросить предмет любого размера, скомкать или расширить, устроив даже взрыв, изменить течение воды и развернуть направление ветра….       Девочкам не требовалось принимать вид сейлоров, они просто действительно стали ими внутри себя. Макото подчинялось электричество в любом виде и мощности, струящееся к ее рукам. Минако ослепляла заревом и метко выбирала точку взрыва. Рей могла лишь повернуться в задуманном направлении, а стена пламени уж вгрызалась в намеченную цель. Пар, жидкая вода и лед, даже одновременно возникали и творили что угодно по желанию Ами, в том числе меняя изотопы водорода в своем составе (а тяжелая вода могла и взрыв устроить очень неслабых масштабов).       Мичиру плавно покачивалась на волнах в собственном цунами, не боясь испортить любимое платье, она могла вызвать дождь, воззвать к подземным водам или скрыть, углубив, поверхностные, могла повелевать любой жидкостью и указывать той не касаться ее самой. Сецуна видела прошлое, настоящее и будущее, словно ее сознание могло разтроиться и при этом прекрасно себя чувствовать, замедляла, останавливала или ускоряла течение времени, без всяких врат способная разверзнуть ткань бытия. Хотару… Хотару всегда была воином разрушения, способным уничтожить все мироздание, что ей было усиливать? Хотя нет, теперь она знала, что способна сделать это, но уберечь и себя, и все, что потребуется. И разрушительная сила тоже не нуждалась в перевоплощении хозяйки.       Хорошо, что это изменение пришло сейчас, подумали девочки. Сколько бы ошибок могли они натворить, будь такая мощь у них, еще юных и духовно неокрепших. С такими способностями обязана приходить и мудрость, способная ими вдумчиво управлять (скорее всего никогда не призывая). Годы испытаний, а потом радости эту мудрость им итак подарили. Видимо потому, так легко и раскрылись их новые дарования, не сотворив неосторожным движением конец света… *Если вдруг я забыла раньше упомянуть, что Мако и ее муж -однофамильцы, поэтому фамилия не менялась. очень удобно)))