Воссоединение

      Сумбурность и темнота рассеялись, люди разбрелись по сторонам, каждый увлеченный чем-то своим. Кажется, они долго и не слишком увлекательно добирались сюда, даже не глядя в окна, сплошь занавешенные, но теперь было понятно, что оно того стоило.       Полукругом впереди высилось величественное здание, чьи древние камни много повидали на своем веку, но искусная отделка по-прежнему радовала глаз и внушала какое-то невообразимое благоговение. На задний план отступали любые жизненные неурядицы, да и само осознание реальности, стоило увидеть эти тонкие барельефы, стрельчатые окна и дверные проемы, радужные витражи, таинственные арки, каменные или деревянные балконы, то массивные, то узорчатые, от которых нередко к другим или к земле вели такие же лестницы, ажурно извиваясь под открытым небом или скромно петляя в тени косых крыш… Массивные стены устремлялись далеко ввысь, утягивая взгляд в самое небо, подпираемое множеством башен и каскадами последних этажей, возвышавшихся друг над другом… От замка, который, кстати, был в прекрасном, явно пригодном для жилья состоянии, ее отделяла ровная мощеная площадка. В ее центре высился скромный, но впечатляющий фонтан, а кое-где стояли одинокие скульптуры, в том же стиле. Воздух наполнился вспышками фотокамер: туристы не хотели упустить ни единого сантиметра этого великолепия.       Она отвернулась. За замком открывался нетронутый человеческой деятельностью пейзаж: перемежающиеся холмы, зелено-салатовые в золотистом свете клонящегося к горизонту солнца, и редкие деревья с пушистыми раскидистыми кронами, а за ними - небесная лазурь.       Повернувшись еще, она увидела второй замок, точнее сильно истерзанные временем руины, но не успела она присмотреться, как внимание отвлеклось на какой-то странный, усиливающийся звук.       Бдррр, бдрррр, зууу, зууу, щщщщ, щщщщ…       Что это? Землетрясение что ли? Почему все качается, плывет перед глазами и искривляется?       Бдррр, бдрррр, зууу, зууу, щщщщ, щщщщ, жжжж, жжжж, звяк, бдыщ, уааа…       Усаги простонала. Еще не открывая глаз, она уже осознала, что это был прекрасный сон, и он закончен. Даже если бы ей удалось, снова погрузиться в дрему, этих чудесных мест ей больше не увидеть. А вот эти звуки преследовали ее уже давно и прекращаться не обещали. В принципе, она даже успела немного к ним привыкнуть.       По-прежнему не разлепляя век, она прекрасно ориентировалась в комнате и повернула голову в сторону окна. За ним с остервенением велся ремонт дороги и одновременно - соседнего дома, то ли к счастью, то ли на беду, ведь было совершенно не понятно, было ли бы тише, если бы инструменты вгрызались только в один объект. Все еще отказываясь посмотреть на реальность, теперь она повернулась к внутренней стене, размещавшей дверь в остальную часть дома. За ней доносились приглушенные (совсем чуть-чуть слышимые) вскрики, ссоры, грохот, дребезжание и т.д. Уса улыбнулась. Нет, какой все-таки хороший они построили с Мамору дом: уютный, крепкий, большой, чтобы вместить кучу народа, и хорошо звукоизолированный, чтобы всю эту кучу не слышать!!       - Нет, это не дом, - вслух вздохнула хозяйка, - хотя, дом, но сумасшедший…       Внезапно на улице все смолкло. Усаги блаженно потянулась – этим необходимо было вовремя воспользоваться. В кой-то веки (она уж и не помнила, когда такое было последний раз) она могла нежиться в кровати, обнимая свое любимое одеялко, поглаживая подушечку, матрасик, кроватку…       В дверь несмело постучали, даже скорее поскреблись.       - Маам? – И тихонечко спросили, почти шепотом. – Ты вроде что-то говорила, ты еще не встала?       Уса молниеносно распахнула глаза и села на кровати.       - Заходи, - заговорщицки прошептала она в ответ.       Дверь осторожно приоткрылась и внутрь засунулось симпатичное личико молодой девушки, уже даже не подростка, окаймленное густой розовой шевелюрой. Чибиуса проверила, точно ли мама готова быть побеспокоенной (или это лунатизм), широко улыбнулась и в пару прыжков приземлилась на родительскую постель, забравшись с ногами.       - Дурдом продолжается? – понимающе улыбнулась в ответ женщина, обнимая взрослую дочь и чмокая в щечку.       - Он усиливается, - захихикала та.       - А папа?       - Первые полчаса он пытался наводить порядок, потом отчаялся и заперся на кухне с включенным на всю громкость магнитофоном, стараясь хотя бы приготовить завтрак на эту ораву… - С неким сочувствием, но все же смешинками в глазах, проговорила девушка.       - Ну да, он-то привык к цивилизованным переговорам, - усмехнулась Усаги, и они обе прыснули.       Несмотря на свое некогда увлечение наукой, ученым Чиба не стал, да и не пытался стать, поскольку интерес у него все же был больше любительским. Но многостороннее образование и обширный кругозор все же вполне способствовали успешному карьерному росту многообещающего чиновника. Вкупе с прекрасным воспитанием и хорошей выдержкой его любознательность и понятливость были причиной тому, что он умел ладить с людьми практически любой сферы деятельности и действительно понимать, о чем они говорят. Не ценить это было невозможно. Поэтому административная лестница плавно расстилалась перед ним, ведя вверх без особых подвохов. Но это во внешнем мире более-менее адекватных людей. К коим родня и друзья не относились…       - А как ты?       - Я потешаюсь, на мне-то ответственности нет, хотя чуток шалею… - с улыбкой пожала плечами Чибиуса, - сижу в детской, а Чибиусик дрыхнет, ночью то уже отколобродила… Так странно присматривать за собой же. И как из такого милого существа вырастет потом такая зараза? – Переняв мамину привычку, девушка, смущенно посмеиваясь, заложила руку за голову.       - Что ты говоришь?! Какая зараза?! Да что б я делала всю мою жизнь без моего солнца? – Мать нежно притянула к себе дочку и крепко-крепко обняла.       Да, действительно. Помимо того, что любящая мать в любой ситуации так относится к своему ребенку, у них то и ситуация была особенная: они практически росли и взрослели вместе, вместе преодолевая большие и малые невзгоды, беды и неприятности… Вот и сейчас Чибиуса тратила свои очередные каникулы на то, чтобы в несколько затруднительную минуту помогать Усаги с этим бардаком, опять вернувшись из будущего.       Кстати, о будущем. Похоже, они его все же изменили. Миссис Чиба было уже 27 лет, а королевой Хрустального Токио она так и не стала пока (да и самого Токио, равно как и катастрофы, по предсказанию предшествующей его созданию, тоже еще не было). Они жили в меру спокойной жизнью, занимаясь простыми человеческими делами, как и мечтали во времена всех своих сражений. А еще, помимо годовалой дочки, что сейчас мирно посапывала в постельке после ночного концерта, который заставил бедную женщину почти всю ночь провести на ногах, заснув лишь под утро, когда ее сменил муж, а позже и присоединившаяся к нему Чибиуса-старшая, в этой семье подрастал четырехлетний сорванец мужского пола Такеру Чиба, о коем в предсказаниях и картинах будущего не значилось никаких воспоминаний.       Тяжелее всех в этой ситуации приходилось самой Чибиусе, которая помнила все варианты развития событий, ведь при этом странном раскладе вселенной они все имели место и значение. Сейчас она большую часть времени жила в мире, на который никогда не нападали представители Темной луны, ныне мирно сосуществующие с соседями, где ей не грозила опасность стать Темной леди, где она никогда не крала важный артефакт и не сбегала в прошлое для спасения своего настоящего… Но, тем не менее, и она, и родители, и все приближенные помнили, что именно такое развитие событий имело место быть и привело к их встрече. Странные эти повороты судьбы, никакая квантовая механика не поможет разобраться…       - Ладно, золотце, отдыхай, а я пойду, попытаюсь разобраться, - взъерошив свои, не доходящие до плеч волосы, чтобы взбодриться (да-да, еще одно изменение заключалось в ее прическе, хотя тут все было поправимо – волосы отрастут, если что, а вообще в шкафу на специальной вешалочке висели оданги с хвостами, которые можно было приколоть в любой момент, да и третий вариант: никто не проверял, не вернулись ли бы они в случае перевоплощения, как и униформа), Усаги встала, накинула халат и, немного понуро, двинулась в сторону враждебной территории под названием «ее дом».