Побег

Северус наблюдал за Драко и Гермионой и все больше понимал, что Поттер был прав. Они вроде бы почти не пересекались, но при этом действовали на удивление слаженно, сплетая невидимую сеть, которая должна была объединить Слизерин и Гриффиндор. Гермиона распространяла обрывочные сведения о Гарри и ходе войны шепотом. Чем тише, тем лучше прислушиваются - это она усвоила за годы общения с гриффиндорцами. Малфой же вслух ничего не говорил о Темном Лорде, прекрасно осознавая, что вокруг много людей, которые с радостью его предадут, если это поднимет их престиж в глазах Волдеморта. Он просто выдавал на первый взгляд малозначимые факты. Достаточно лишь намекнуть, что Поттер вовсе не такой идиот, каким кажется, и обладает огромной силой, чтобы шестеренки в головах слизеринцев закрутились с поразительной скоростью. Идеалы идеалами, а своя шкура все-таки дороже, так что все еще десять раз подумают, чью сторону выбрать. Все вроде наладилось, но Снейп понимал, что это лишь затишье перед бурей. Дамблдор никак не шел на контакт, только постоянно куда-то пропадал, а Темный Лорд готов был убить за один неосторожный взгляд. Все строили планы, Северусу оставалось только наблюдать. И писать письма Поттеру, конечно. “Здравствуйте, Северус. Дела у меня идут хорошо. Ездил поправлять здоровье на море, в то очаровательное место, о котором упоминал ранее. К сожалению, ошибся санаторием, но, по крайней мере, неплохо провел время. Не известно ли вам часом, какие курорты нынче в почете у умудренных опытом магов? Как ваши дела? Я хотел спросить вас об одном студенте, Захарии Смите. Кажется, он является родственником некой Хэпзибы Смит, прапрапра...внучки Хельги Хаффлпафф. Было бы любопытно поболтать с ним о семейных реликвиях. Спасибо за прошлый привет. Он пришелся как раз вовремя. М.К.В.” Гарри, кажется, нравилось играть в шпионов-партизанов и писать шифрованные письма – реалистичность шифровки, правда, была крайне сомнительной, потому что даже Уизли не поверил бы, что кто-то пишет Снейпу об отдыхе в санатории. Тем не менее Северус тоже играл в эту игру. “Здравствуйте! Знаю, что вы волнуетесь о Томе. Он в последнее время очень скучал по своим друзьям и планирует встречу с ними в ближайшие две недели. Матушка нашего общего друга изъявила желание познакомиться с вами поближе. Кстати, они с некоторой настороженностью ожидают возвращения главы семьи. Я рад, что вы смогли развлечься. Нынче многие отправляются на моря, хотя умудренные опытом волшебники предпочитают заглянуть в старые дома, вызывающие ностальгию. Что касается санаториев, тут дело хозяйское. С вашей любовь к активному отдыху, я бы посоветовал вам прогулки по лесу. Вы интересовались мистером Смитом, но, поверьте, внимания он не заслуживает. Что касается семейных реликвий, кузина вашего крестного должна неплохо разбираться в этом вопросе. К сожалению, встретиться с ней сейчас нет никакой возможности. Я надеюсь, вы будете благоразумны. П. С. Ваши друзья передают вам привет и говорят, что весьма преуспели в своих начинаниях, чего и вам желают. П.П." Да, Темный Лорд с удвоенным рвением взялся за идею освободить Пожирателей из Азкабана и убить Дамблдора. Раз уж с Поттером не получилось, следовало хотя бы все остальные планы довести до ума. Северуса это не радовало, так как Альбус по-прежнему настаивал, что убить его должен именно Снейп. Конечно, в какой-то мере это решение было верным, профессор не хотел бы вынуждать Драко совершать убийство, только легче от этого не становилось. Оставалось надеяться на Поттера. Нарцисса Малфой довольно-таки быстро сообразила что к чему. Она ни разу не говорила об этом с Северусом или Драко, но ясно дала понять, что не считает случайностью их исчезновение из мэнора перед побегом, и намекнула о своей готовности оказать содействие. Как истинная слизеринка, она быстро просчитала, что от Темного Лорда ждать милости не приходится, а вот Поттер - добрая душа, ну и что, что Фенрира чуть не убил - вполне может помочь и избавить ее сына от ужасной миссии. Только Люциусу пока об этом знать не стоит, хоть он и готов ради блага семьи на все. Мало ли, вдруг окажется, что сотрудничество с Поттером в его представления о благе не входят. Что касается поиска крестражей, тут все шло с переменным успехом. Пока Дамблдор искал ответы в воспоминаниях о детстве Тома, которые было не так-то легко добыть, Гарри бросался во все места, которые так или иначе были связаны с Волдемортом. Последней целью был заброшенный коттедж на берегу моря, где когда-то обретался девятнадцатилетний Риддл, но ниточка оборвалась - там оказалось пусто. Северус знал, что Поттер за несколько дней своего пребывания в Малфой-мэноре успел наобщаться с Темным Лордом и выведать у него несколько любопытных фактов, только это не очень-то помогало. О доме Мраксов и кольце уже и так было известно, из вещей юного Тома ценность представлял собой лишь дневник, уже несколько лет как уничтоженный, так что Гарри гонялся за остальными реликвиями. По его словам, Волдеморт говорил о них чуть ли не с нежностью во взгляде красных глаз. Снейп не без оснований полагал, что кое-что может знать Беллатриса, но возвращаться в Малфой-мэнор, чтобы допросить ее было бы неразумно даже для Поттера. Он, конечно, мог попросить об этом Северуса, но не делал этого, оберегая его от лишнего риска. А профессор с удивлением обнаружил, что вовсе не против рискнуть. Однако лезть к Лестрейндж было бы неразумно, ему нужно было продержаться рядом с Темным Лордом еще достаточно долго. Гарри попросил присматривать за Нагайной, сказав, что ощущает в ней нечто притягивающее, как если бы они были двумя осколками единого целого. Что ж, Снейп надеялся, что Поттер не ошибся. Вообще чутье Гарри играло им на руку, но Северус никогда не забывал о том, что связь двухсторонняя. Гарри хотел бы влезть в разум Волдеморта. О, Снейп прекрасно знал, что на уме у этого мальчишки - потому он и писал об осторожности, чтобы не дай Мерлин Поттер не рискнул это сделать. Фактор неожиданности, конечно, был бы на их стороне, вот только обыграть Темного Лорда на этом поле будет практически невозможно, а уж если он догадается, какую информацию из него пытаются вытянуть, то будет защищаться и атаковать изо всех сил. Нет, шансов не было. Но когда это Поттер слушался Северуса Снейпа? Через два дня профессор получил пергамент с надписью "Какие три слова я никогда от тебя не слышал?". Пришлось немного поломать голову, но в конце концов пароль был подобран и Северус оценил чувство юмора Гарри. Этими тремя словами было - "пятьдесят баллов Гриффиндору". Поттер использовал те же чары, что и его отец при создании карты, он зачаровал письмо, чтобы оно показывалось лишь после произношения нужных слов. В этот раз ему нужно было изложить все четко и обстоятельно. "Привет. Моя просьба вызовет у тебя массу вопросов, но не спеши сразу давать отрицательный ответ. Понимаю, что тебе это покажется чем-то запредельным, но хотя бы дочитай до конца. И помни, что я обещал не быть сволочью. Итак: мне нужно, чтобы ты убрал Беллатрису." Что? Северус неверяще смотрел на пергамент. Поттер ведь не мог всерьез о таком попросить, он знал, что Снейпу претит мысль об убийстве. "Под "убрать" я не подразумеваю "убить". Просить о таком было бы слишком жестоко. Я же хочу, чтобы ты убрал ее с дороги. У Темного Лорда сейчас практически никого не осталось, и когда он не сможет положиться на Беллатрису, ты будешь единственным его доверенным лицом." Снейп вздохнул. Нет, мальчишка все еще остался наивным ребенком. Волдеморт не такой дурак, чтобы доверять свои секреты двойному шпиону, даже если он не знает, что шпион на самом деле работает уже на три стороны. Он скорее оставит все при себе, чем расскажет Северусу. "Ты ни в коем случае не должен рисковать собой. Я уверен, что есть способы провернуть это дело, и ты наверняка можешь что-нибудь придумать." Снова! Снова это гриффиндорское чудовище его подкупало сомнительными комплиментами. Нет, Снейп хорошо разбирался в лести, но попробуй обвини в ней того, кто так уверенно рассуждает о твоих способностях и до конца верит в тебя. Да-да, он мог "что-нибудь придумать", но воплощать в жизнь этот план было чистым безумием... "Полагаю, о твоем успехе я узнаю сам, но все равно напиши. Мне тут чертовски не хватает общения." - Невыносимый... олень!- воскликнул Северус, комкая пергамент. Это ж надо так "попросить", чтобы ему еще и должны остались. А начал так невинно, так по-гриффиндорски, вот надо было ему закончить таким твердым и уверенным "узнаю". Хоть бы постеснялся и добавил "если ты, Северус, соблаговолишь откликнуться на мою нижайшую просьбу". Черта с два Снейп собирался "убирать" Беллатрису. Да, у мальчишки все чаще начали появляться проблески разума, но вот это был не тот случай. Не тот. Северус задумчиво хмыкнул, покосившись на шкафчик, запертый пятью мощнейшими заклинаниями. Провернуть дело, конечно, проще простого, вот только все это абсолютно бессмысленно. И опасно. "А с другой стороны, я вроде ничего и не теряю",- подумал он. В конце концов, это почти безвредно, это же не формула самопроклятия - или что там может прийти на ум Поттеру. А любопытство слишком сильно, как и подозрения, что Гарри назвал отнюдь не главную причину устранения Беллатрисы. Там было что-то еще, и Северус должен был узнать, что задумал этот авантюрист. Профессор иногда люто завидовал радостным идиотам, которые могут просто не думать. Он не мог. Очищай разум или не очищай, а рано или поздно мысли все же настигали его и захватывали. Он очень хотел бы не думать о том, как меняется Поттер. То ли его довели, то ли частица Темного Лорда брала свое, но с гриффиндорцем явно что-то происходило. Успеют ли они завешить начатое до того, как Гарри решит, что оно того не стоит? В ночь после получения этого письма Снейп спал очень неспокойно. Ему снился Нурменгард и надпись, которую в свой прошлый визит туда он не видел, но знал о ее наличии. "Ради общего блага". Северус не знал, вспоминает ли об этой надписи Дамблдор, когда строит очередные планы. И не тешил себя надеждой, что о ней помнят все остальные, ведь благо большинства всегда ценится больше, чем благо одного. Вот только думать надо, что один тоже в поле воин в особо запущенных случаях. Но все забыли. Снейп будет помнить. Если понадобится, последний крестраж он уничтожит лично, потому что это все зашло слишком далеко.