Фаталист.

Гарри не виделся с Эггзи почти неделю с того самого задания в гей-клубе. Сначала Эггзи почти на пять дней отправился на миссию в Ливан, а когда он вернулся, Гарри как раз на двое суток улетел в Пакистан. Зато когда они снова встретились после недельного перерыва, от смущения Эггзи не осталось и следа – он снова был искренне рад видеть наставника и широко улыбался. Жизнь постепенно вошла в прежнее русло: они с Эггзи снова мирно сосуществовали под одной крышей, вместе готовили ужины или посещали любимый итальянский ресторанчик, ходили на концерты органной музыки, смотрели фильмы по вечерам и много разговаривали. Но если со стороны и могло показаться, что все снова было, как раньше, то на самом деле это впечатление, конечно, было обманчиво. Во-первых, рассказы Гарри о его бывшем любовнике, призванные заставить Эггзи осознать, что отношения с мужчиной ничем не отличаются от отношений с женщиной, сделали свое дело, заставив Эггзи задуматься и, если и не посмотреть на однополые связи, как на нечто совершенно нормальное, то хотя бы воспринимать их, как нечто, имеющее право на существование. Во-вторых, само по себе признание Гарри в бисексуальности, при том, что Гарри является для Эггзи непоколебимым авторитетом, плюс неоднократные посещения гей-клуба, предпринятые в качестве подготовки к заданию и направленные на то, чтобы Эггзи смог преодолеть свое негативное отношение к гомосексуалам, а также непосредственно задание, во время которого им с Гарри пришлось изображать парочку, тоже не прошли для Эггзи бесследно. И в результате он, запутавшись в собственных эмоциях и желаниях, под влиянием адреналина и алкоголя попытался неуклюже флиртовать со своим наставником. Гарри, разумеется, на тот флирт не ответил, чем немного осадил Эггзи, заставив его успокоиться и не торопиться, чтобы глядел на вещи здраво и не наделал глупостей, о которых потом непременно будет сожалеть. Но тот неумелый флирт и неслучившийся поцелуй стали поворотным моментом: Гарри перестал осторожничать и принялся уже всерьез охмурять мальчика. Судьба вновь благоволила мистеру Харту: вплоть до самой свадьбы Мишель, то есть все время, что Эггзи жил в доме своего наставника, на их с Эггзи долю больше не выпало ни одной долгосрочной миссии, наоборот, они оба оставались в Лондоне, выполняя задания в пределах Британской столицы или ее ближайших окрестностях. А вечера проводили вместе, и Гарри приручал Эггзи, очаровывал собой, делал все, чтобы Эггзи понял, что так интересно, весело и комфортно ему может быть только рядом с его наставником. Но, кажется, Эггзи и так уже понял это - привыкший с детства терпеть пренебрежение и оскорбления со стороны отчима и его прихвостней, Эггзи очень ценил доброе отношение Гарри, был безмерно благодарен за то, что Гарри подарил ему новую жизнь, а главное за то, что поверил в него. Гарри вовсю пользовался своим положением наставника, доверием и восхищением Эггзи, его желанием не разочаровать, быть похожим на идеального джентльмена Гарри Харта и превосходного секретного агента Галахада. У Гарри было достаточно знаний и жизненного опыта, чтобы заинтересовать Эггзи и держать его в постоянном ожидании новых открытий и впечатлений, постепенно делясь информацией, интригуя и удивляя. Гарри позволял Эггзи приблизиться, лучше узнать себя, и Эггзи шел, тянулся к нему, как завороженный. Гарри обладал хорошим чувством юмора, и Эггзи, как уже понял Гарри, обожал привычку своего наставника шутить с совершенно серьезным выражением лица. Мальчик всегда искренне и задорно смеялся над этими шутками, одаривая Гарри очередным восхищенным взглядом. Эггзи с каждым днем только сильней привязывался к наставнику, наслаждался его обществом и безраздельным вниманием, которым Гарри щедро и с удовольствием его одаривал. Что же касается сексуального подтекста их отношений, Гарри никак не акцентировал на этом внимание. Тот неумелый флирт в машине показал, что Эггзи уже почти перешагнул через свои предрассудки, и мысль о том, чтобы попробовать с мужчиной щекочет ему нервы, но пока он еще не может на это решиться. Гарри знает, что Эггзи очень упрямый, и любое настойчивое воздействие на него вызывает закономерное противодействие, поэтому Гарри подходит к вопросу очень мягко и деликатно, используя самый надежный способ: заставить Эггзи поверить, что решение принял он сам, без постороннего вмешательства. Гарри не флиртует с ним в открытую, не пытается соблазнить в традиционном значении этого слова, но, тем не менее, постепенно сокращает дистанцию между ними: во время приготовления ужина стоит чуть ближе, чем раньше, одобрительно похлопывает Эггзи по плечу после удачно выполненного задания, задерживая прикосновение немного дольше положенного, едва задевает его пальцы своими, когда передает бокал с бурбоном, а во время концерта органной музыки кладет руку на подлокотник своего кресла совсем рядом с рукой Эггзи. И если для любого непосвященного человека может показаться, что ничего особенно во всем этом нет, то для лица заинтересованного здесь однозначно есть, над чем поразмыслить. И реакция Эггзи только подтверждает все предположения Гарри: если раньше его протеже просто не обратил бы внимания на такие мелочи, то теперь он явно замечает их и иногда очень мило смущается. Например, однажды на концерте Гарри, получив сигнал от координатора, наклонился к Эггзи и передал, что Мерлин просит их зайти в ателье сегодня вечером, при этом Гарри не отказал себе в удовольствии прошептать послание практически касаясь губами уха своего протеже. Прежде чем кивнуть в ответ, Эггзи на пару секунд прикрыл глаза, громко втянул носом воздух и отчаянно покраснел. А Гарри вдруг подумал, что был бы совсем не прочь превратить в реальность ту сценку, что они разыграли на задании перед охранником гей-клуба, когда, прижав Эггзи к стене коридора, Гарри сделал вид будто целует его шею. Гарри позволил себе на мгновенье задержать взгляд на этой самой шее и заалевшем от смущения ухе мальчика. Идея нравилась Гарри все больше и больше - определенно, Гарри осуществит эту фантазию, когда они с Эггзи, наконец, станут любовниками. У Гарри вообще большие планы на Эггзи в этом отношении. Гарри очень забавляет наблюдать за своим протеже, когда они остаются наедине. Особенно за тем, как Эггзи реагирует, когда Гарри подходит совсем близко: мальчик весь замирает и даже иногда дыхание задерживает, ожидая, что Гарри сейчас скажет что-то такое или дотронется, прикоснется так, что не останется сомнений в его вполне определенных намерениях, но Гарри, разумеется, никогда не оправдывает ожидания Эггзи. Он ходит по краю, сохраняя между ними минимально допустимую в приличном обществе дистанцию, но все же никогда не делает этот последний шаг, не переступает границ, заставляя Эггзи изнывать от непонимания и смутного ожидания. Эггзи иногда выглядит совершенно растерянным, пытаясь понять, действительно ли происходит что-то, или же между ним и наставником и прежде была эта близость, просто он раньше ее не замечал, не обращал внимания, не придавал всему этому значения. Эггзи по-прежнему не до конца осознает, чего именно хочет от Гарри и хочет ли вообще, но подспудно, на уровне интуиции догадывается, что это должно произойти, и потому ждет, замирая от предвкушения и смутных, не до конца оформившихся желаний. Гарри убеждается в этом каждый раз, когда подойдя близко к Эггзи слышит, как на мгновение сбивается его дыхание, или когда ловит на себе долгие внимательные взгляды, которые Эггзи бросает на него, если думает, что Гарри занят и не видит. Еще Гарри замечает, как Эггзи периодически залипает взглядом на его руках. Чаще всего это происходит, когда Гарри что-то этими руками делает: разбирает винтовку, чистит пистолет, печатает на клавиатуре ноутбука или почесывает за ухом ДжейБи. А иногда, во время разговора, взгляд Эггзи съезжает Гарри на губы и остается там на пару мгновений, затем Эггзи поспешно одергивает себя, всегда немного смущается, и Гарри получает возможность полюбоваться легким румянцем на щеках своего мальчика. Свадьба Мишель становится переломным моментом в установившемся порядке их с Эггзи совместного сосуществования. Поскольку матери секретных агентов выходят замуж не каждый день, агент Борс по такому случаю получает целых три полноценных выходных дня без риска быть вызванным в штаб или отправленным на миссию в любой момент. Эггзи просит Гарри присмотреть пару дней за ДжейБи и исчезает из дома на двое суток. Гарри неожиданно чувствует себя очень одиноко и старается не обращать внимания на отсутствие мальчика – в конце концов, оставался же он один на пять дней, когда Эггзи уезжал на миссию в Ливан? Правда в тот раз Эггзи отвез ДжейБи к матери, и мопс с грустными глазами, лениво ковыляющий вслед за Гарри, по всему дому не напоминал каждую минуту о том, что гостевая комната сейчас пустует. В отсутствие Эггзи Гарри не готовит – нет настроения. Зато исправно гуляет с собакой в парке и проводит вечера за работой в компании хрустального стакана и бутылки бурбона. Эггзи звонит на второй день около восьми вечера, интересуется, как у Гарри дела, хорошо ли себя ведет ДжейБи, не мешает ли он Гарри, и говорит, что зайдет завтра после обеда. - Ничего если я буду не один? – загадочно спрашивает он. - Разумеется, ничего страшного, - отвечает Гарри, прощается с Эггзи, нажимает отбой и наливает себе двойную порцию бурбона. Голос Эггзи в трубке был слишком уж веселым и каким-то непривычно нежным, причем нежность явно предназначалась не наставнику, и это очень плохой признак. Гарри делает большой глоток и смотрит в грустные глаза сидящего у его ног пса. Похоже Эггзи на свадьбе матери с кем-то познакомился. Если этот кто-то – мужчина, то Гарри, конечно, будет злиться, что все плоды его трудов достались другому, но у Гарри Харта вряд ли уйдет много времени на то, чтобы снова вернуть Эггзи себе. Потому что Эггзи пока что не готов влюбляться в мужчин и даже просто повестись на красоту другого мужчины еще не способен. А вот пойти на поводу у своего любопытства может вполне, особенно, если какой-нибудь симпатичный паренек, ну или даже джентльмен постарше выкажет ему свою заинтересованность. В любом случае, это не продлится слишком долго, потому что Гарри не намерен делиться и отдавать своего мальчика другому мужчине. А вот если пассия Эггзи – девушка, то тогда все сильно осложнится. Не потому, что Гарри не сможет отбить Эггзи у девчонки – сможет, конечно. Вот только если в случае с мужчиной у Эггзи просто взыграет любопытство, то девчонка вполне может действительно Эггзи понравиться. Благодаря «подрывной деятельности», которую активно ведет Гарри, Эггзи сейчас на перепутье, и от того, кто привлечет его внимание: мужчина или женщина будет зависеть, в какую сторону Эггзи в итоге качнется – решится ли он, в конце концов, попробовать однополый секс или же навсегда отринет эту идею, прочно свернув на тропу гетеросексуальности. На следующий день Гарри с самого утра был не в духе. Неизвестность всегда раздражает, а ожидание нервирует. Поэтому Галахад проторчал в агентстве до самого обеда, несмотря на то, что сегодня у него не было никаких срочных дел, но оставаться сейчас дома Гарри не хотелось. Отказавшись составить Артуру компанию за обедом и сославшись на те самые несуществующие срочные дела, Гарри забрал документы и отправился заканчивать работу на дому, в ожидании Эггзи. О приходе Эггзи оповестил звук поворачивающегося в замке ключа. Гарри поднялся и пошел навстречу гостям вслед за мопсом, который, едва услышав, как открывается дверь, умчался в прихожую с радостным тявканьем. Через мгновение в прихожей послышались возня и смех Эггзи, который, поздоровавшись со своим питомцем, теперь что-то тихонько ворковал непривычно мягким вкрадчивым голосом. Гарри нацепил на лицо самое нейтральное выражение, чтобы ненароком не выдать всколыхнувшихся внутри не самых дружелюбных эмоций. В прихожей обнаружились Эггзи, ДжейБи, детская коляска и девочка лет двух-трех – Гарри никогда не умел на глаз определять возраст детей. Эггзи стоял согнувшись в три погибели, и пытался расстегнуть на ребенке яркую розовую курточку, в то время как сама малышка радостно хлопала в ладоши и все время норовила схватить скачущего вокруг мопса. Эггзи увещевал непоседу постоять спокойно хоть минутку, та послушно кивала, но крутящийся рядом ДжейБи тут же снова ее отвлекал. Увидев, с кем пришел Эггзи, Гарри, неожиданно даже для себя самого испытал грандиозное облегчение и еще не менее неожиданную симпатию к русоволосой голубоглазой малышке, хотя никогда прежде не замечал за собой симпатии к маленьким детям. Гарри решил, что его странная реакция – это прямой результат самого положительного из возможных решений проблемы с гипотетической пассией Эггзи: отсутствие этой пассии как таковой. И Гарри сейчас ощущает что-то отдаленно похожее на эйфорию, наступившую после долгого нервного напряжения, которое он, сам того не желая, испытывал со вчерашнего вечера после звонка Эггзи. Сам же виновник нервного напряжения Гарри тем временем справился с застежками на курточке малышки, помог снять ее, отложил на комод и только теперь заметил присутствие наставника. Эггзи тут же встрепенулся и поздоровался, одаривая широкой улыбкой, от которой, как показалось Гарри, в прихожей вдруг стало гораздо светлей и даже уютней. - Дейзи, это Гарри. Мой друг о котором я тебе рассказывал, - обратился Эггзи к малышке, которая задрав вверх голову и приоткрыв ротик смотрела на вошедшего в прихожую Харта. - Гарри, это Дейзи. Моя младшая сестренка. Гарри поддернул брюки и присел перед девочкой на корточки, чтобы сократить их разницу в росте. - Добрый день, юная леди. Очень рад с вами познакомиться, - церемонно поприветствовал он малышку. Дейзи продолжила внимательно разглядывать его, тоже очень серьезно и даже немного напряженно, и Гарри в какой-то момент даже показалось, что девочка сейчас расплачется. Но мгновение спустя Дейзи, видимо придя к каким-то одной ей известным выводам, вдруг широко и радостно улыбнулась, демонстрируя целых два молочных зуба. - Ты ей понравился, - отметил Эггзи довольным голосом. - Весьма польщен, - улыбнулся ему в ответ Гарри. - Мама и Дэвид уезжают в свадебное путешествие на две недели. Летят на Бали. Самолет сегодня вечером. Дейзи они берут с собой. Педиатр говорит, что ей пойдет на пользу купание в соленой воде и солнечные ванны, - быстро затараторил Эггзи, стягивая свою куртку. - Так что мы с Дейз пошли немного прогуляться и дать маме с Дэвидом пару часов на спокойные сборы. Присмотришь за ней десять минут, пока я приму душ и переоденусь? - Разумеется, - кивнул Гарри, раздумывая, чем бы таким занять ребенка, возраст которого немногим больше двух лет. - Веди себя хорошо, и тогда Гарри угостит тебя яблоком, - пообещал Эггзи сестре. – Просто жуть, как любит яблоки, - шепнул он Гарри, прежде чем сбежать наверх к себе в комнату. Гарри решил для начала проводить девочку в гостиную, но они с Дейзи не ушли дальше коридора, потому что малышка заметила на стене бабочек и выразила желание поглядеть на них поближе. Гарри поднял свою маленькую гостью на руки и начал медленно прогуливаться с ней вдоль стен, чтобы она смогла как следует все рассмотреть. - Бабочка! – радостно поведала Дейзи о своей находке, указывая пальчиком на большую ярко-желтую бабочку. - Это Мадагаскарская комета, - принялся объяснять Гарри. - Её так же называют Сатурнией мадагаскарской, но чаще всего – Лунной молью. Размах крыльев этой красавицы – восемнадцать сантиметров. Если же измерить бабочку в длину, то станет понятно, почему её признали самой длинной в мире: крылья Мадагаскарской кометы украшены двадцатисантиметровыми хвостами - вот они. Но хвосты недолговечны и частенько отпадают после первых же полётов. Этот вид живёт всего два-три дня и ведёт ночной образ жизни. Удивительно, что пищеварительный тракт и ротовой аппарат у них отсутствуют. Гарри, конечно, понимал, что такому маленькому ребенку преподносить информацию о бабочках нужно немного по-другому, но сюсюкать он не умел. Однако, это и не понадобилось: благодарная аудитория в лице Дейзи слушала его энциклопедические выкладки раскрыв рот. Когда Гарри закончил описывать особенности Мадагаскарской кометы, малышка ткнула пальцем сначала в бабочку синевато-зеленого металлического оттенка, а затем в пеструю белую бабочку с большими крыльями. - Эта? – вопросительно изрекла она. - Это Синий Махаон, а это Тизания Агриппина. Надо сказать, что Агриппина - самая крупная бабочка на планете. Её длина тела достигает девяти сантиметров, а размах крыльев – не менее тридцати сантиметров, - снова принялся рассказывать Гарри, стараясь не рассмеяться от того, как внимательно и с каким серьезным выражением лица Дейзи рассматривает то бабочку, то самого Гарри. - Во время полёта Агриппину запросто можно принять за птицу. Дело в том, что её крылья с тыльной стороны своей окраской создают иллюзию крыльев. Агриппина – ночная бабочка, редко кому удаётся увидеть её. Они с Дейзи пробыли в коридоре почти десять минут, любуясь бабочками, прежде чем было решено идти на кухню и подкрепиться яблоком. На кухне малышка потребовала подвинуть к раковине табурет и поставить ее на него, чтобы, она могла самостоятельно помыть руки. После Гарри помог вытереть их полотенцем и усадил Дейзи за стол. Пока он нарезал яблоко на дольки, Дейзи решила продолжить разговор о бабочках. - Синий махаон? – напомнила она Гарри о бабочке, про которую он так и не рассказал, отвлекшись на другие экземпляры. - Синий махаон известен также под именем " Парусник Маака ", - принялся восполнять упущение Гарри. - Его относят к семейству тропических бабочек - Парусников или Кавалеров. В размахе крыльев бабочка достигает четырнадцать сантиметров. Во время цветения субальпийских растений эти бабочки поднимаются на высоту около двух тысяч метров в поисках пищи, - Гарри все же не сдержал улыбки, глядя на то, как Дейзи с аппетитом уплетает яблоко и, восторженно блестя глазами, слушает его рассказ. Не прошло и минуты, как к Дейзи присоединился еще один не менее восторженный слушатель. Гарри приготовил для них с Эггзи чай и продолжил рассказывать про бабочек. Потом Эггзи отнес сестру в гостиную, посадил там на ковер у камина и принес из коляски игрушки, которые они захватили, отправляясь на прогулку. Пока Дейзи возилась на ковре в компании кукол и мопса, Эггзи и Гарри устроились на диване. - Я думал, что бабочки висят просто для красоты – даже не предполагал, что ты на самом деле увлекаешься энтомологией и все о них знаешь, - удивлялся Эггзи. - Пришлось увлечься на одном из заданий, - пожал плечами Гарри. - Ты притворялся энтомологом? – с интересом воззрился на него Эггзи. - Нет, я притворялся пациентом с огнестрельным ранением, чтобы вывести на чистую воду врачей, которые ставили эксперименты над больными, - признался Гарри. – Лежать целыми днями в палате и дожидаться пока меня заберут в лабораторию, было безумно скучно. Единственным развлечением оказался справочник по энтомологии, который забыл кто-то из предыдущих пациентов. Я прочел его от корки до корки дважды. Вот и запомнил. - С ума сойти! – восторженно присвистнул Эггзи. - Синий махаон относят к се-ме-йсву тлопических Палусников, - выпалила вдруг Дейзи, неимоверно удивив Эггзи, - клылья - четылнадцать сантиметлов. - Кажется, юная леди заинтересовалась энтомологией, - Гарри, честно говоря, был удивлен не меньше, потому что в жизни бы не подумал, что такой маленький ребенок способен запоминать подобную информацию. Надо будет взять себе на заметку, чтобы в будущем ни в коем случае не говорить в присутствии Дейзи ничего лишнего и тем более секретного, например, о работе. Эггзи и Дейзи ушли через час. Прежде чем ступить за порог, Эггзи сказал сестре, что она непременно должна поблагодарить Гарри за яблоко и интересный рассказ о бабочках. Дейзи, не долго думая, попросилась к Гарри на ручки и, в качестве благодарности, звонко чмокнула его в щеку. Эггзи отчего-то залился густым румянцем, а Гарри все же рассмеялся и совершенно искренне сказал, что всегда будет рад видеть у себя в гостях такую очаровательную юную леди. Дейзи широко улыбнулась, вновь продемонстрировав наличие двух своих зубов, и пообещала, что непременно придет еще. На том и расстались. Гарри честно говоря не ждал Эггзи в этот вечер - думал, что теперь, когда Мишель уехала, он останется у себя дома. Но тот явился к Гарри, как ни в чем не бывало, немного смущенно рассказал, что Дейзи совершенно очарована и теперь говорит только о бабочках и Гарри. Потом они вместе приготовили лазанью, поужинали, вместе погуляли с ДжейБи в парке, благо погода позволяла, посмотрели очередной фильм, и Эггзи, как и два последних месяца, поднявшись на второй этаж, остался ночевать в комнате для гостей.