Это просто помешательство

      Шерлок сидел в своем в квартирке на Бейкер—стрит. С делами последнее время не везло — преступный мир Лондона знатно обветшал, так что с большинством задач Холмс справлялся даже не дослушав клиента. Джон говорил, что это не этично, но когда это волновало детектива? Верно — никогда.       Шерлок желал чего-то большего. На каждом расследовании ему необходимо было оказываться на грани между жизнью и смертью, чтобы в крови бурлил адреналин, а мозгу приходилось долго и упорно работать, но ничего даже отдаленно похожего давно уже не попадалось.       Состояние Холмса можно было сравнить с состоянием наркомана, ожидающего дилера, который подгонит новую дозу, но такой дилер появляться не особо спешил.       К тому же Ватсон, который раньше хоть как-то разряжал обстановку, переехал к жене и устроился на работу в больницу.       Никто из Скотланд-Ярда уже месяц не связывался с Шерлоком, считая, что они вполне справляются со всеми делами сами. Ну и пусть так, значит ничего, что было бы достойно внимания гения, действительно нет.       Даже надоедливый обычно Майкрофт, как ни странно, именно сейчас решил перестать приходить к брату, чтобы удостовериться, что тот получает новую дозу преступлений.        Холмс израсходовал уже не одну пачку никотинового пластыря, едва сдерживаясь, чтобы не начать снова курить или колоться. Расследования были для него заменой героина, так что сорваться сейчас было нетрудно. Если бы Шерлок не был бы Шерлоком, то сорвался бы уже давно.       Детектив сидел в в своей обычной позе, сложив ладони в районе подбородка, словно бы в молебном жесте, как вдруг раздалась трель дверного звонка. Холмс услышал, что миссис Хадсон, жалуясь себе под нос на больное бедро и ставшего ужасным квартиранта. пошла к двери.       — Шерлок! Это к тебе! — раздался бодрый, но немного дрожащий от ужаса, голос старушки. Холмс даже не подумал пошевелиться, хотя было понятно, что он вырван из своего транса. Сыщик уловил звонкое цоканье каблуков в коридоре и попробовал мысленно его анализировать. Каблук высокий, тонкий. Должно быть — девушка, хотя скорее женщина, не очень высокая. Где-то ему по плечо. В голове тут же всплыл образ из прошлого с алой помадой на губах и бесстыжим блеском во взгляде ледяных глаз.       Дверь отворилась, и звук каблуков приблизился. Должно быть, женщина вошла в комнату и замерла где-то у порога. Шерлок не удосужился даже поднять на нее глаза.       — Мистер Холмс, — услышал он и тут же мысленно выругался. Только ему удалось прогнать Ее из своей головы, как она появилась перед ним. Уже живая, осязаемая. И рискующая собой, приехав сюда. — Мистер Холмс, — в этот раз ее голос звучал настойчивее.       — Я запретил Вам сюда приезжать, мисс Адлер. Это небезопасно, — выговаривает он, прилагая усилия, чтобы голос звучал равнодушно. Трудно так говорить с той, что прочно засела в его голове, в его Чертогах.       — Я скучала. Проезжала мимо, решила зайти к Вам, — просто отзывается Адлер, не называя истиной причины своего возвращения в Лондон. До женщины, бывшей тогда в Южной Америке, весть о его смерти и о смерти Мориарти донеслась второй волной, поэтому она решила проверить верность новостей. Как оказалось, Джим действительно прострелил себе голову, но вот Холмс всего-навсего инсценировал смерть.       Она внимательно смотрит на него, словно выжидая, когда же он поднимет взгляд. Это наконец происходит и Ирэн усмехается уголком губ, а Шерлок делает все, чтобы сохранить самообладание.       — Вы скучали? И по-вашему, это причина, чтобы чертовски рисковать собой? Я, черт возьми, спас Вам жизнь и обеспечил безопасность, а Вы плюнули на это и приехали в страну, где почти половина населения Вас ненавидят. Я не смогу спасти Вас снова, мисс Адлер, — Холмс говорил это быстро, размеренно ходя по комнате, ведь усидеть в кресле он уже не мог. Он старался, чтобы его тон звучал равнодушно, но, видимо, остатки холодности и бесчувствия куда-то улетели.       Быстро подойдя к детективу, Адлер замерла перед ним, перекрывая дорогу. Дыхание Шерлока замерло, когда он встретился с ней взглядом. Она взяла его за руку, а он тут же обхватил пальцами ее запястье. Холмс почувствовал, что ее пульс все так же учащен. Он чуть усмехнулся — ему явно льстило такое внимание со стороны ее персоны, но это было по меньшей мере странным, что она до сих пор сохранила эти чувства.       — Мистер Холмс, — ему нравилось, когда она так его называла, но виду он не подал. — Я люблю Вас.       И тут Шерлок обомлел. Он не готов был услышать это. Мог догадываться, смеяться над любовью, но говорить и слышать о ней он был совсем не готов. Холмс не успел понять, когда притянул Эту женщину ближе и впился в ее губы, выразительно обведенные помадой цвета красного вина. Он ничуть не удивился когда Адлер стала отвечать, обвивая тонкими руками его шею и запуская пальцы в его кудрявые непослушные волосы.       Оторвавшись от Ирэн и поняв, что он только что сделал, Шерлок отошел от женщины креслу.       — Это было просто мимолетное помешательство, — своим обычным тоном произнес детектив, наверняка выведя Адлер этой фразой из себя. Холмс снова опустился в кресло. Ритм его сердца сбился на бешеный, почти сумасшедший, но Шерлоку не трудно было изображать спокойствие.       Погрузившись в свои раздумья, он не услышал, как хлопнула входная дверь. Адлер ушла. Но Холмс понимал, что теперь Эта женщина не сдастся, пока не добьется своего, ведь у нее теперь есть все основания полагать, что догадки о том, что Шерлок чувствует, совсем не беспочвенные. Что все, что он списывает на помешательство, таковым не является. Не один Холмс сегодня считал пульс.