Ну, здравствуй, Ветер

Полдень, жаркий полдень, город и в порту причал, Босоногий мальчик тарантеллу танцевал, И толпа прохожих разных кож, и вер, и стран Разноцветные монеты сыпала к ногам. Душный полдень, самое время для скопления туристов вблизи побережья. Толпа зевак окружила небольшое пространство, от которого разносилась музыка. Он не мог не узнать её, она глубоким клеймом отпечаталась в памяти. Тарантелла разносила свой ритмичный мотив на многие метры вокруг себя, завлекая прохожих. Когда первый раз услышал её, прогуливаясь по причалу с матерью, ему было пятнадцать. Они остановились посмотреть на танцоров, что исполняли национальный танец, и с тех пор эта картина стояла перед глазами, несмотря на прошедшие годы. Восемь лет прошло, подумал Ривай, а уличные развлечения никуда не делись. Как по заказу, перед глазами предстала сцена — шесть подростков, по виду бедняки, танцевали босиком под звуки старого граммофона. Он не запомнил лиц, да и не собирался делать этого, но один мальчишка поразил его в самое сердце. Ещё ни разу юноша не видел, чтобы кто-то так отдавался танцу. Мальчишка лет десяти в поношенной майке и коротких штанах отплясывал босиком по жёсткому настилу причала. Его движения были такими плавными и отточенными, что казалось, не он двигается под музыку, а музыка подстраивается под него. Ривай смотрел заворожённо, как разлетались отливающие золотом тёмные пряди волос при каждом прыжке. Как загорелые руки рассекали пространство. И что самое поразительное, как он улыбался всем и каждому, как светились его зелёные, как свежая зелень, глаза. В тот момент он понял, что значит быть свободным, как «вольный ветер». Но мать увела его с пристани, стоило ему лишь бросить несколько монет в стоящую рядом коробку. Ривай протиснулся сквозь толпу, что было весьма сложно. «Дети больше не танцуют» — подумал он, но остался посмотреть шоу. Танцоров было двое, рослые, хорошо сложенные парни стояли спиной, один что-то переключал в ноутбуке, второй ждал, когда он закончит. Через минуту музыка зазвучала вновь, зрители зааплодировали. Отточенными движениями пустились в пляс танцоры, отбивая босыми ногами ритм. Босыми! Как пуля пронеслась мысль в темноволосой голове, и он уставился в спину одного из танцующих — второй был блондином и слишком светлокожим, однако первый зародил надежду на повторную встречу. Легкий поворот, и Ривай застыл, утонув в зелени ослепительных глаз. Та же лучезарная улыбка всем и каждому, та же свобода движений. — Ну здравствуй, Ветер, — прошептал Ривай одними губами. Когда представление закончилось, а публика разошлась, давая место тем, кто только пришёл, он подошёл к коробке и бросил туда самую крупную из имеющихся купюр. Две пары удивлённых глаз устремили на него взгляды, но он проигнорировал их и ушёл. С того дня прошло две недели. Каждый день Ривай приходил на побережье, стоял пару повторов танца и, бросив щедрую награду танцорам, удалялся. Пока в один из дней его не догнал зеленоглазый парень. Он отошёл уже на довольно приличное расстояние, людей в этом месте было мало, поэтому не услышать окрика он не мог. — Эй, мистер! — донеслось до слуха, но Ривай не адресовал это себе и продолжил свой путь. — Я вам говорю, мистер! — крепкая ладонь легла на плечо. Он обернулся, на него смотрели зелёные глаза. Парень запыхался, видимо, ему пришлось изрядно побегать. Его грудь тяжело вздымалась, капли пота скользили по загорелой шее, исчезая под тонкой тканью майки. Он невольно проследил за ними взглядом, пока его не позвали в очередной раз. — Мистер! Я с вами разговариваю, вы меня слышите? — Ривай поднял взгляд на парня. — Кто вы такой? — Просто прохожий, — ответил ему равнодушный голос. — Простые прохожие не кидают на ветер таких денег, мистер, — парень сделал ударение на последнее слово так, что Ривая передёрнуло. «Как раз-таки на ветер и кидают», — подумал Ривай, а вслух сказал: — Сколько не жалко, столько и кидают, — ответил он безразлично. — Вы делаете мне очень щедрые подарки, таким темпом я смогу взять отпуск на месяц, — он улыбнулся «той самой» улыбкой, и Ривай, кажется, забыл, как дышать. — Я делаю подарки вам двоим, — поправил он парня. — А вы лукавите, мистер, — парень прищурил глаза и растянул губы в ехидной усмешке. — Я вижу, как вы на меня смотрите. Хотите меня купить? — такая прямолинейность завораживала. — А что если так? Назовёшь цену? — Ривай скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на парня. — Это лишнее, я сам приду, только скажи, куда. Согласен на еду за твой счёт, меня, кстати, Эрен зовут, а тебя? — Ривай, — немного растеряно ответил парень, но тут же собрался, — хорошо, едем, моя машина неподалёку. Он повернулся и направился к расположенной поблизости парковке, слыша босоногие шаги позади себя. Эрен шёл следом, переговариваясь по телефону с напарником. Говорил, что работа на сегодня закончена и чтобы тот забрал его вещи. Спустя полчаса мощный автомобиль домчал их до лучшего ресторана на побережье. Эрен недоверчиво покосился на Ривая, стоило им только выйти из машины и подойти к зданию. — А ты уверен, что меня пустят сюда в таком виде? — он многозначительно указал на свою одежду. Промокшая от пота майка и поношенные шорты никак не вписывались в антураж заведения. — И это ещё не говоря о том, что я без обуви. — Ривай посмотрел на него и пожал плечами. — Не вижу проблемы, разве босоногим в этой стране нельзя есть? — он повернулся и, махнув рукой, показал идти за ним. Услужливый швейцар распахнул перед ними дверь, брезгливо взглянув на Эрена. И стоило им войти в зал, как к ним тотчас поспешил администратор, приветливо улыбаясь. — Добро пожаловать, мистер Аккерман, рад снова видеть вас у нас в ресторане, вы с… — повисла пауза, во время которой Эрен был осмотрен с головы до ног, на ногах внимание задержалось дольше всего, — вашим гостем займёте обычное место? — Да, обычное, и не стоит так придирчиво его разглядывать, — Ривай смерил его холодным взглядом. — Прошу прощения, следуйте за мной, — администратор проводил их до столика в VIP зоне. — Через минуту вам принесут меню, приятного вечера. — Можно было обойтись пиццей, — первым заговорил Эрен, стоило мужчине удалиться, — я чувствую себя здесь неуютно. — Наплюй на них, — ответил Ривай и сделал глоток воды. — Ты мой гость, и они обязаны быть учтивы. — А ты богатей, — скорее уточнил, чем спросил парень. — Вот только вопрос: зачем я тебе сдался? — Ты мне нравишься, я хочу тебя, — ответ убил своей прямолинейностью. Эрен потерял дар речи на несколько минут, глядя безотрывно в глаза напротив. Он пытался уловить в них шутку, ведь подобные заявления не могут быть всерьёз. — Хочешь? А в качестве кого, позволь уточнить? В качестве экзотической игрушки, которая пляшет, стоит повернуть ключ? — Этого я ещё не решил. Эрен не успел ничего ответить, к ним подошёл официант и подал каждому меню и винную карту. — Я в этом ничего не понимаю, — отложил от себя папки Эрен, — заказывай сам, раз уж ты угощаешь. — Он откинулся на спинку стула, и пока Ривай делал заказ, рассматривал роскошь ресторана — вряд ли ему удастся попасть сюда ещё раз. Ужин прошёл в молчании; Ривай откровенно разглядывал парня, а тот в ответ кидал короткие взгляды из-под ресниц, ковыряясь в своей тарелке. Беседа не завязывалась, и, покончив с едой, Ривай расплатился, показывая кивком головы, что они уходят. В городе уже сгущались сумерки, когда иномарка остановилась у самого дорогого в городе отеля. — Вот сюда меня точно не пустят, — злорадно хохотнул Эрен. — Пусть рискнут, — Ривай заглушил двигатель. — Ты всех тащишь в постель при первой встрече? — голос Эрена потерял былую беззаботность, казалось, ещё мгновение, и он выйдет из машины и уйдёт восвояси. — Кого ты имеешь в виду под «всеми», Эрен? Если считаешь, что я тащу в свою кровать кого ни попадя, то ты ошибаешься. Моя постель не проходной двор, очень немногие в ней побывали. — Звучит, будто я выиграл джекпот, — театрально вскинул руки Эрен, — на какую камеру мне стоит улыбнуться? Я хочу передать привет маме и… — Прекрати паясничать, — резко оборвал его Ривай, — и нет, мне не нужна экзотическая игрушка, поэтому оставь ехидство и выходи из машины. Ты сам согласился, поздно отступать. Проходя по роскошному холлу гостиницы, Эрен собрал на себе все до единого взгляды находившихся там на тот момент людей. Ресторан показался ему тогда цветочками, и хотелось просто провалиться сквозь землю или, на крайний случай, воспользоваться шапкой-невидимкой. Он повернул голову на Аккермана, который шёл рядом и совершенно не обращал внимания на косые взгляды в свою сторону. Спустя пару минут они подошли к лифту, и стоило створкам разъехаться в стороны, как их поприветствовал лифтёр, уточняя номер этажа. — Поедешь на следующем, — сказал ему Ривай, засовывая в его карман купюру и взглядом указывая покинуть лифт. Тот сразу же вышел из кабины, оставляя постояльца и его гостя наедине. Дверцы закрылись, и механизм потянул кабину вверх. Аккерман откровенно разглядывал парня, скользя взглядом сверху вниз, задерживая взгляд на шее чуть дольше. Эрен усмехнулся и слегка подался вперёд, призывно облизывая губы. Но в его грудь упёрлись тонкие пальцы. — Что, не терпится? — вопрос прозвучал с долей ехидства. — Нечего забираться так высоко, — короткая пошлая улыбка, и Эрен отстранился. Лифт остановился, заставив их оторвать глаза друг от друга, двери разъехались, и Ривай пошёл вперёд в направлении номера. Едва стоило ключу сделать второй оборот в замке, щелчком показав, что он открыт, дверь с силой толкнули, а после и самого Ривая. Эрен втолкнул его в номер, тут же прижимая с обратной стороны к двери и целуя. Проворные руки сразу принялись изучать притиснутое тело, гладить, сжимать, торопливо пытаясь избавить его от одежды. Ривай не поддался и, пусть и нехотя, отстранил парня. — В чём дело? — Эрен не понял, почему его прервали, — разве не для этого я здесь? — Иди в душ, — Ривай показал пальцем направление. —Оу, — усмехнулся в ответ Эрен, — как-то я не подумал. Окей, я недолго, не скучай тут, — он наклонился, чмокнув его в губы, и направился в указанном направлении, на ходу снимая и бросая на пол одежду. Аккерман следил за его медленными движениями и шагами, не отрываясь, и чувствовал, что его дразнят. Глаза жадно скользили по оголённому телу, красивому телу — чего уж скрывать. Загорелая кожа подчёркивала развитую мускулатуру, особое внимание уделялось ногам, слишком красивыми показались ему лодыжки. По телу медленно распространялось возбуждение, побуждая направиться вслед за парнем, но он пересилил себя. Дверь хлопнула, заставляя очнуться, Ривай перевёл дыхание и прошёл к креслу, решив скоротать время просмотром почты. Эрен вышел спустя четверть часа, судя по минутам, потраченным на почту. Его влажные волосы были растрёпаны, не обсохшее тело блестело при свете светильников, верхнее освещение они не зажигали. Его оглядели пристальным взглядом, задержав внимание на наспех повязанном полотенце, прикрывающем самую интересную на данный момент часть тела. Эрен усмехнулся и пересёк комнату в направлении кресла, после чего опустился на колени перед ним, раздвигая ноги Ривая в стороны. Тот молча наблюдал за действиями парня, лишь отложил телефон на столик, расположенный рядом, и наклонился, запуская пальцы во влажные волосы. Он беспрерывно смотрел в глаза напротив, ожидая дальнейших действий. Эрен не стал тянуть, уверенно положив одну ладонь ему на пах, слегка сжав, а после огладив. Ривай ждал. Эрен усмехнулся и быстрыми движениями расстегнул пуговицу и замок лёгких льняных шорт, приспуская их вместе с бельём. Тёплые пальцы занялись начавшим приходить в возбуждение органом; Аккерман вдохнул воздух сквозь сжатые зубы и притянул его за волосы ближе, однозначно давая понять, чего хочет. Эрен понял всё без слов, удобнее устраиваясь меж его ног и наклоняясь ближе к паху. Первое прикосновение влажного языка к головке отправило по телу сидящего разряд тока, мягким покалыванием пробегая по коже, заставляя торопливо надавить на затылок парня. Тот не сопротивлялся, вбирая в себя полностью и неторопливо двигая головой вверх-вниз, при этом поглаживая напряженные бёдра руками. Ривай прикрыл глаза от удовольствия, откидывая голову на спинку кресла. Эрен смотрел на него снизу, и ему нравилось то, что он видел. Открывшийся вид тонкой белой шеи заводил его не на шутку, хотелось целовать её, кусать, оставляя отметины, очерчивать языком каждую выступающую венку. Под недовольный стон он выпустил пульсирующий член из влажного плена и поднялся на ноги, теряя полотенце. Собственное возбуждение было уже не скрыть, да он и не пытался этого сделать. Он наклонился и, взяв Аккермана за запястья, потянул на себя, сразу вовлекая в глубокий поцелуй. Тот ответил, одновременно подталкивая его в сторону кровати. Однако и тут Эрен оказался проворнее, резко повернув его и толкнув на кровать, сразу накрывая его тело своим. Умелые руки вновь завладели его возбуждённым членом, не давая ни малейшего шанса к отступлению. Ненужная одежда полетела на пол, устраняя последнюю преграду между ними. Ривай скользнул ладонями вниз, останавливаясь на крепких ягодицах, развёл их немного в стороны, оглаживая вход, немного удивившись, когда не встретил сопротивления мышц. — Я решил подготовиться, поняв, что ты не позволишь мне быть сверху, — хрипло прошептал парень, касаясь губами кожи за ухом. — Это очевидно, поэтому прекращай тянуть резину, — руки властно сжали бёдра, показывая, что именно от них требуется. Эрен распрямился и приподнялся, направляя в себя член и медленно на него насаживаясь. Целую гамму чувств можно было наблюдать в тот момент на его лице, и Аккерман следил без отрыва, несмотря на то, что от ощущений сносило крышу. Горячие тесные стенки туго сжимали, принимая в себя полностью, Эрен помедлил некоторое время, привыкая, после чего приподнялся и резко опустился назад с болезненным стоном. Риваю показалось, что перед глазами взорвались сразу тысячи хлопушек, раскрашивая пространство цветными пятнами конфетти и завитками серпантина. Тягучие стоны слились воедино, желая большего. Более быстрых и глубоких движений, более громких страстных звуков. Эрена хотелось с каждой минутой всё больше, хватать, сжимать, заставлять двигаться резче, вскидывая собственные бёдра. А затем опрокинуть на спину, закидывая длинные ноги себе на плечи, и заставить захлебнуться собственными криками, которые Ривай пытался глушить хаотичными поцелуями. Парень под ним был слишком податлив, слишком соблазнителен, блаженно закатывал глаза, стонал открыто, приоткрывая пухлые губы. Поддавался охотно, принимал глубоко, а затем выгнулся навстречу, изливаясь себе на живот и сжимая до болезненного наслаждения. Аккерману хотелось продлить это ещё, ещё и ещё, но собственная разрядка приближалась стремительно; он сделал пару толчков и вышел, кончая на простынь и падая без сил рядом. Несколько минут они пролежали в тишине, затем Ривай повернулся, ложась на спину, и притянул Эрена ближе, накрывая их одеялом. Парень не сопротивлялся, он слишком устал и ему хотелось полежать так хотя бы несколько минут. — Я знаю тебя намного дольше, чем ты думаешь, Эрен, — Ривай нарушил затянувшееся молчание, пропуская каштановые пряди сквозь пальцы. — Первый раз я увидел тебя восемь лет назад, ты тогда был совсем ребёнком, но твой танец я помню до сих пор. Я тогда понял, как выглядит свобода. Твои движения были так легки и красивы, что это не могло не очаровать. И ты очаровал меня, — Эрен повернул голову, глядя в лицо Ривая. — Не веришь? А это правда. В следующие три года я тоже приезжал сюда, но видел тебя лишь пару раз. Потом обстоятельства изменились и меня отправили на учёбу в Штаты, там я провёл пять лет, а месяц назад вернулся в Англию. А через неделю прилетел в Италию. Я не знаю, что за необъяснимая сила тянет меня, но, как видишь, я здесь. У меня ощущение, что ты наполнил меня дыханием, а сейчас оно закончилось. Ты мой ветер свободы, Эрен, и я приехал за очередным вдохом. — Ну и как, полегчало? — Полегчало, но мне кажется, что этого заряда не хватит надолго и у меня начнётся ломка. — Ты сравнил меня с наркотиком? Забавно, — Эрен откинул одеяло, поднимаясь, — поэтому ты решил купить меня? Ривай не ответил, глядя, как передвигается по номеру обнажённый парень, подбирая и натягивая одежду. — Я заметил тебя в толпе зрителей, видел, что приходишь каждый день, как смотришь на меня. Ты мне понравился, и я решил, что тоже не прочь развлечься с тобой, но отнюдь не за деньги, — Эрен вытащил из кармана стянутые резинкой купюры и положил на прикроватную тумбу. — Мне это не нужно, поэтому возвращаю. А сейчас мне пора, я привык засыпать в своей постели. — Постой, послушай, что я скажу, — Эрен остановился, оборачиваясь. — Через три дня я должен вернуться в Англию и приступить к работе в фирме отца, прошу, едем со мной, — глаза парня округлились от удивления. — Прости, что? — он вопросительно уставился на Ривая. — Едем со мной, — повторил Ривай. — Тебе больше не придётся развлекать туристов, я устрою тебя в лучшую школу танцев в Лондоне. Ты сможешь заниматься любимым делом профессионально. За это платят хорошие деньги, согласись, это лучше, чем плясать на улице. — Да что ты знаешь об улице, — сверкнул глазами Эрен, — я вырос на улице, это мой дом. Здесь я свободен, а там меня ждёт клетка, и ты самолично закроешь её на ключ. Мне не нужно это, Ривай, я хочу остаться ветром. Эрен обошёл кровать и склонился над недавним любовником, серьёзно посмотрел в его спокойные глаза и, притянув к себе за шею, поцеловал. Недолго, буквально пару десятков секунд, длился поцелуй, после чего он отстранился и направился к выходу. — А губы у тебя, как я и предполагал, всегда солёные. Я не забуду их, — раздалось вслед. — И я не забуду эту встречу, — он кинул последний взгляд на Аккермана и вышел за дверь. Ривай больше ничего не сказал, лишь проводил его молчаливым взглядом.

***

В полдень, тот же город, только через много лет, Вместо бесшабашных танцев белый «Шевроле». Ты придёшь с печалью давней на ночной причал, Где босоногим мальчиком ты раньше танцевал. Катившееся к закату солнце утопило в своих лучах город, цветастым пятном раскинувшимся на побережье. Море было спокойным, переливаясь рябью от мелких волн. Со стороны одной из автострад на полном ходу в него влетел белый автомобиль. Лихо промчавшись по узким улочкам, он остановился у причала, и из него вышел молодой красивый парень. Его печальные зелёные глаза оглядели всё вокруг, отмечая, что ничего не изменилось за прошедшие годы. Медленной походкой он пошёл в сторону того места, где раньше устраивал представление для всех желающих. Уши уловили до боли знакомый мотив, мышцы напряглись, словно на них тоже нахлынула память. Он ускорил шаг в сторону собравшейся толпы, пробираясь вперёд. Было очень любопытно, кто танцует теперь, вместо него. Его бывший напарник танцевал с незнакомой Эрену девушкой, они красиво смотрелись вместе. Зрители хлопали в ладоши, коробка пополнялась монетами и мелкими купюрами. Эрен огляделся, разглядывая собравшуюся публику, и невольно улыбнулся. По правую сторону от него, человека через три стояла знакомая фигура, не отрываясь следившая за каждым движением танцоров. Но, несмотря на то, что взгляд был пристальным, он не мог не заметить, что в холодных серых, как самое пасмурное небо, глазах отчетливо виднелось всё разочарование от увиденного. Эрен повернулся и, обойдя несколько человек, встал сзади, а через пару минут наклонился и шепнул ему на ухо: — Что, воздух закончился, Ривай? Тот резко обернулся, и удивление чётко читалось в его глазах — казалось, он им совсем не верит. На него смотрели «те самые» глаза, ему улыбались «той самой» улыбкой. Дар речи покинул его, он приоткрыл рот, но понял, что слова застряли где-то глубоко внутри. — Прогуляемся? — предложил ему Эрен, кивком головы показывая следовать за ним. Ривай сделал шаг вслед за пробирающимся сквозь толпу парнем и немного погодя вышел на свободное пространство причала. Эрен стоял немного поодаль, опираясь руками об ограждение, и ждал его, глядя на море. Аккерман подошёл ближе и остановился. — Знаешь, — нарушил молчание Эрен, спустя несколько минут, — а ведь я искал тебя. Но, похоже, не очень-то мне это удалось, если учитывать, что прошло столько лет. Сегодня тот самый день, как и пять лет назад, когда мы расстались, не успев встретиться. Вот я и решил попытать удачу, и, как видишь, не ошибся. Видимо, я всё же везунчик, — Эрен улыбнулся немного грустно, не сводя взгляд с молчаливо созерцающего его Аккермана. — И как же ты меня искал? — Ривай немного поёжился от дунувшего ветра с моря. — Давай пройдёмся, — Эрен сделал несколько шагов вдоль причала, Аккерман пошёл следом. — Очень долгое время я прокручивал в голове твои слова о том, что уличные танцы не могут продолжаться бесконечно и пора занять себя чем-то более серьёзным. — Долго это сколько? — Около года, примерно, я не уверен, — Эрен усмехнулся самому себе и взъерошил волосы. — Потом я перерыл весь интернет в поисках школ танцев в Лондоне. У меня были сбережения, и на первое время мне бы хватило, но, конечно, не на самую лучшую школу, о которой ты говорил. Я отправил заявки в несколько и, получив приглашения на собеседования, отправился в путь. Как ты понимаешь, я поступил, и вот тут начался ад, со всеми его прелестями. Я забыл о том, что такое свобода и лёгкость, долгие изнуряющие тренировки забирали у меня все силы. А ведь мне ещё приходилось подрабатывать, чтоб хоть как-то выжить. Боль во всех мышцах сопровождала меня несколько месяцев, я тогда проклял тебя всеми возможными словами, хотелось найти тебя и сказать всё, что я обо всём этом думаю. Но ты как в воду канул. Где тебя носило? — Я был в Австралии, — спокойно ответил Аккерман. Он не стал уточнять, что его отправили туда на четыре с половиной года практически принудительно. Также он не рассказал о том, что практически сбежал оттуда в Италию, впервые в жизни сделав что-то наперекор отцу. Просто, как и сказал Эрен, воздух действительно закончился. И ему показалось, что если он промедлит ещё хоть немного, то задохнётся. Как-то совершенно случайно в ящике стола нашлись старые ежедневники с кучей контактов, учебных и рабочих записей и ярко обведёнными днями пребывания в Италии. Не нужно обладать аналитическим умом, чтобы без труда вычислить день первой и последней встречи. И стоило Риваю его определить, как спустя полчаса он находился в аэропорту Мельбурна, а спустя сутки стоял на этом проклятом причале в полном разочаровании. Нет, причал не изменился, а, наоборот, остался именно таким, каким отпечатался в памяти, море было так же прекрасно. Даже воздух был прежним, вот только ветра не было. Совсем! Полный штиль! — Далековато, туда местные СМИ вряд ли достали. — СМИ? — удивился Ривай, — а причём они тут? — А это уже вторая часть истории, — Эрен улыбнулся вопросительно смотрящему на него Риваю. — Первые полгода были изнурительны, но потом я привык. Тогда начались разные соревнования среди школ и показательные выступления, каждый пытался выделиться, чтоб его заметили и пригласили в какую-нибудь танцевальную группу, в подтанцовку певцам, можно даже в клипы к звёздам попасть — вот там очень хорошо платят. — И ты попал? В смысле, тебя заметили? — Нет, я не рвался за деньгами. Я искал тебя, — Йегер повернулся и серьёзно посмотрел в серые глаза — Ривай молчал. — Думал, как ты там без ветра, вдруг у тебя ломка, — он улыбнулся так же печально и пошёл дальше. — Я услышал про конкурс уличных танцев и решил рискнуть. Ну чем мои босоногие танцы хуже, подумал я, и дерзнул. Конечно, я не победил, но в финал вышел и засветился на ТV, в газетах, журналах, надеялся, что ты увидишь меня и найдёшь. Но ты не нашёл. Потом я окончил школу, меня взяли в труппу одного музыкального театра, а по ночам я танцевал в одном дорогом клубе, — Ривай недвусмысленно на него посмотрел, отчего Эрен рассмеялся. — Нет, я не танцевал стриптиз, вообще ничего подобного, всё очень прилично, включая зарплату. Эрен замолчал на несколько минут, глядя вдаль на утопающий в водной глади горизонт, и продолжил: — И каждый год в этот день я приезжал на этот причал, пытаясь найти тебя в толпе зевак, но тебя не было. Я думал, что уже никогда тебя не увижу. Я ненавидел лондонское небо за то, что у него цвет твоих глаз. Понимаешь, о чём я говорю? — Звучит, будто в любви признаёшься, — слегка улыбнувшись, ответил Ривай и сделал шаг ближе. — Может, и так. — Эрен тоже сделал шаг навстречу, — но выбор у меня теперь невелик: либо я возвращаюсь в Лондон вместе с тобой, либо уезжаю из него навсегда, туда, где я был свободен. Ну, так что скажешь? — В голове у тебя, видимо, тоже ветер, если ты до сих пор не знаешь, каким будет ответ, — ответил Ривай, глядя ему в глаза без отрыва. — Пять лет назад я позвал тебя с собой, и если бы что-то изменилось, разве я стоял бы сейчас перед тобой? Эрен ничего не ответил, он моментально сократил оставшееся между ними расстояние и притянул его к себе, жадно целуя. За время прогулки они забрели достаточно далеко, чтобы никто не мог нарушить их молчаливого уединения. Лёгкий бриз ерошил их волосы, пробираясь под одежду. Ривай открыл глаза, не разрывая поцелуя, и столкнулся с разгорающимся пламенем зелёных глаз. Он вспомнил того мальчишку, которого увидел далёкие тринадцать лет назад, его танец и его свободу. «Ну здравствуй, Ветер» — подумал Ривай, отстраняясь, а вслух сказал: — А губы у тебя всё такие же… солёные. Было время много лет назад, Был мальчишка тот счастливей всех на свете Было время, кто-то был богат, Кто-то был свободен, словно южный ветер.