Счастье

— Макс, да это же так здорово! Ты супергерой! СуперМакс! — хлопает в ладоши синеволосая девушка, когда её подруга в очередной раз угадывает произошедшее в близжайшем будущем. Шатенка застенчиво смахивает залезшую в глаза прядку, а затем кивает, чуть улыбнувшись. Подруга вновь крепко обнимает её, на что Макс робко сжимает плечи девушки в ответ, согревая замерзшие руки о тёплое тело. От Хлои пахнет чем-то уютным и домашним, несмотря на то, что девушка не слишком много времени проводила дома и представляла собой не самую прилежную дочерь. Возможно, Макс показалось, ведь находились они сейчас в особняке родителей Прайс, а сама наследница только недавно проснулась, предпочитая отлёживаться до полудня, когда долг не зовет вставать рано. Колфилд всегда завидовала такой способности подруги, иногда подобным овладеть хотелось куда больше, чем всякими перемотками времени. Банального высыпания так не хватало в её жизни. Особенно сейчас, когда все мысли заняты чем-то неправильным, но от того не менее тёплым и нежным. Слабый зародыш чувства, казалось, с каждым днём рос и креп, становясь довольно сильным и необъяснимым. Макс и сама не заметила, как по-тихоньку начала влюбляться в Хлою. Возможно, это началось ещё в детстве, когда девочки были лучшими подругами и никогда не расставались, стремясь провести как можно больше времени вместе. Наверное, как раз тогда простая дружеская привязанность и переросла во что-то большее. А сейчас, полусломленное тяжким расставанием чувство пробудилось с новыми силами и требовало оно хоть каких-либо действий. Макс плотнее прижимается к подруге, утыкаясь, вспотевшим от такой приятной близости, лбом в тонкую шею Хлои, вдыхая свежий аромат от её волос нежно-голубого цвета. Запах такой чистый и невинный, что начавшее бушевать сердце успокаивается, и шатенка прикрывает глаза, впадая в подобие нирваны. Отпускать совершенно не хотелось, но оставаться в таком положении тоже было бы неправильно. Поэтому Макс чуть отстраняется, отходит, стараясь не смотреть синеволосой в глаза. Макс хочется уйти, ей стыдно, что она позволила себе сегодня куда большее, чем ей положено. Эти объятия... они были совсем не такими, как надо обнимать друзей. В них чувствовалось что-то отчаянное, и девушка запереживала, что Хлоя это заметит. До боли в груди испугалась, что Хлоя не поймёт, отвернётся и бросит, оставит одну с разбитым сердцем, раздавленными чувствами и одиночеством. Но Прайс, вопреки ожиданиям шатенки, не кривится, а наоборот перехватывает Макс за руку, снова притягивая к себе, но не вплотную, оставляя некоторое расстояние. Слишком малое для обычного разговора. — Что с тобой? В последние дни ты какая-то не такая. Влюбилась, чтоли? — добро усмехается синеволосая, по-прежнему сжимая руку Колфилд. Она не подозревает насколько права. Макс опускает голову, выставляя на обзор прямой пробор каштановых волос. Она в смятении. Одновременно хочется плюнуть на всё и наконец-то рассказать, но страх не позволяет, заставляет её вновь и вновь молчать, а по ночам плакать в подушку, представляя их несбыточное светлое будущее. — Да, — с трудом выдавливает шатенка, сжимая кулаки, в попытке набраться смелости. — Что да, Макс? — мягко спрашивает Хлоя. Её голос приятно тонет в утренней тишине, особенно невероятным становясь в тот момент, когда девушка произносит это тянуче-нежное "Макс". — Я... — пара мгновений тишины. — Действительно влюбилась... Она зажмуривается и, опережая подругу, произносит ещё одну короткую, но такую важную фразу: — В тебя. Они продолжают стоять. Хлоя не отпускает руки подруги, а Макс не поднимает головы, словно нашкодивший ребёнок. Одна усиленно что-то обдумывает, а вторая просто боится. — Знаешь, Макс, а я ведь тоже влюблена, — признаётся Прайс и её слова звучат, как пощёчина. Выходит Хлоя уже влюбленна, а это значит, что у Макс нет ни единого шанса. Шатенка резко одёргивает руку. Отвергнута. Собирается наскоро отмотать время, но Хлоя будто бы предвидя, поясняет: — В тебя, дурочка! — восклицает она и возвращает Макс на место, на её законное место подле себя. Они мнутся ещё недолгое, но такое мучительное для обеих время и будто бы с цепи срываются — прижимаются друг к другу: грудь к груди и нос к носу. Макс ощущает горячее дыхание девушки на своих губах и прикрывает глаза, глядя лишь на правильной формы губы подруги. Хлоя медленно и плавно проводит кончиком носа по носу шатенки, едва касаясь, но при этом вызывая кучу приятных мурашек по телу возлюбленной. Макс дрожит, и дрожит она от счастья, такого сладкого, почти приторного. В животе отдаются отголоски всех действий Прайс волной тепла, похожей на пархание десятка бабочек. Хлоя трется носом о гладкую заалевшую щёку, а затем коротко целует и отстраняется для того, чтобы переключиться на шею. Она небольно прикусывает нежную кожу, а затем зализывает, переодически покрывая быстрыми поцелуями. А Макс всецело отдаётся, захватившим её тело и разум, чувствам. Пара тёплых взглядов и уже Колфилд приобнимает подругу за талию, касаясь пальцами оголившейся из-за задравшейся футболки кожи, Макс выводит непонятные, даже ей, узоры, и Хлоя тихо смеется, ощущая щекотку. Им слишком хорошо вдвоем, мягкие невинные касания расслабляют и успокаивают, а нежные поцелуи немного распаляют, совсем чуть чуть, в их ласках нет необузданной страсти, только трепет и любовь. Одно мгноветие и розоватые мягкие губы слегка нажимают на чужие, не требуя, а прося податься навстречу, и Колфилд с радостью отвечает, впуская юркий язычок, сразу же начавший исследовать её рот. Их первый поцелуй выходит нежным и ласковым подстать неторопливым поглаживаниям. Язык Макс робко прикасается к чужаку, одним кончиком проходясь по нему. Хлоя углубляет поцелуй, уже переплетая их, заставляя кружиться в одном им понятном танце. Макс впервые в жизни так счастлива, что готова на всё, лишь бы такой интимный момент поцелуя не прекращался никогда. Хлоя тоже счастлива, даже, наверное, чуть больше подруги, ведь она, в отличии от Макс, никогда не забывала своих чувств.