Одним летним днем...

Петуния вышла на прогулку полюбоваться окружающей природой своего городка. Это был чудесный летний денек, не слишком холодный и не слишком жаркий. Поэтому она решила выйти из дому, послушать пение птиц и, возможно, выбрать несколько цветов в своем саду для составления красивого букета. На лугу она заметила крупного медведя, лежащего на солнце. Он отдыхал, лежа на спине и закрыв глаза. Светло-зелёный мех, лохматая грива, камуфляжная куртка и штаны, военные ботинки и ремень, «собачьи жетоны» на широкой груди и черная рубашка — без сомнения, это мог быть только Флиппи, печально известный житель Счастливого Лесного Городка, солдат, который вернулся с войны. Флиппи был хорошим парнем, но слишком переменчивым и опасным. Всё что могло напомнить ему о войне, заставляло взрываться приступами ярости и видеть всех окружающих его людей врагами на поле боя. Он превращался в машину для убийств и не щадил никого, даже женщин и детей. Будет лишним говорить о том, как люди боялись его, ведь медведь-ветеран был гораздо сильнее любого из них. Только двое из горожан (а именно Сплендид, местный супергерой и Лампи, удачливый тупица) могли победить его. Остальные же были совершенно беззащитны и жестоко убивались им всякий раз, стоило ему «выйти из себя». Первой мыслью Петунии было повернуться и уйти. Она, скорее всего, так бы и поступила, если бы не любопытство... и если бы она не симпатизировала ему, а ему, в свою очередь не нравилась она. Итак, девушка подошла к нему. — Это ты, Петуния? — вдруг спросил он, не открывая глаз. Это заставило Петунию поежиться. — П-привет, — сказала она нервно, — Извини за то, что без предупреждения… — Всё в порядке. Я почуял тебя. Петуния была скунсом, но это не значит, что она плохо пахла. Она была одержима чистотой и поэтому всегда выглядела аккуратной и хорошо пахла, так как принимала душ три раза в день, выливала на себя по целому флакону духов и носила освежитель воздуха на своем ожерелье. Не было ничего удивительного в том, что Флиппи почувствовал в воздухе сладкий цветочный аромат. — Ты загораешь? — робко спросила она. — Вроде того. Доктор сказал, что я должен отдыхать чаще. Флиппи был полностью расслаблен, но в рубашке, закупоренной до горла. — Анти-стресс? — Точно. — Тогда, — продолжила Петуния, всё ещё нервничая, — Я знаю один замечательный способ, который заставит тебя чувствовать себя хорошо и избавит от стресса. — Что же это? — Я могла бы… — пробормотала она неуверенно (Совсем как Флейки!), — Я могла бы сделать тебе массаж… Конечно, если ты захочешь… ты же не против, не так ли?.. — Конечно. Почему бы и нет? — ответил Флиппи, и Пет почувствовала некоторое удовлетворение. — Подойди ближе и сядь здесь, — добавил он, когда девушка была уже рядом. Она впервые подошла так близко к нему. Петуния расстегнула две верхние пуговицы на его чёрной рубашке. Вскоре она окунула свои тонкие пальцы в густой и мягкий мех на груди медведя, начав осторожно гладить его. — М-м-м…. Хорошо… — промурлыкал Флиппи, всем своим видом выражая умиротворение. Когда Петуния коснулась его шеи, медведь-ветеран почувствовал странное ощущение. Оно было довольно приятным, но в то же самое время немного раздражающим. Он не хотел, чтобы так продолжалось дальше. Это вызывало у него странное желание улыбаться без причины. Вначале это ощущение было почти незаметным, но вскоре начало усиливаться, когда Петуния, явно осмелев, начала тереть его шею и грудь немного настойчивее. Флиппи не ощущал ничего подобного на протяжении многих лет. Солдат был уверен в том, что ещё никогда не чувствовал себя так странно, пока вдруг не понял — его щекочут. Петуния, вероятно, не собиралась щекотать его, но её нежные прикосновения к его шее и груди вызывали щекочущие ощущения. Это почти заставляло его хихикать, поэтому он закрыл глаза и широко улыбнулся. — Тебе это нравится, Флиппи? — поинтересовалась Петуния, поглаживая его шею. Медведь молча кивнул. Ещё один её штрих вдруг заставил Флиппи едва заметно вздрогнуть и судорожно выдохнуть воздух. Петуния это заметила и остановилась. — Что случилось? — спросила она, — Тебе больно? — Нет-нет, — ответил он, — Просто немного… щекотно… Петуния молчала, неподвижно сидя возле него. Прошло несколько секунд и её глаза заблестели, а с уст сорвалось: — Это значит, что… ты боишься щекотки? Флиппи понял, что совершил роковую ошибку. — Конечно, нет! Не совсем, — поспешно ответил он, будучи прекрасно осведомленным в том, насколько щекотливый он или нет. Петуния улыбнулась. В её улыбке явно читался недобрый знак. — Есть только один способ проверить! — азартно воскликнула она, и Флиппи осознал, что обречен. Прежде, чем её приятель успел хоть как-то отреагировать, её пальцы уже впились в его бока, что заставило медведя громко вздохнуть. Флиппи хихикнул, когда они побежали вверх и вниз, к радости Петунии и к его недовольству. — П-Петуния… Ч-что-ох-хо ты делаешь? — выдавил он, пытаясь подавить смех. Скунсиха ничего не ответила. Она хихикала и продолжала щекотать тело медведя, явно не собираясь останавливаться. Флиппи почувствовал, что с него уже достаточно. Он должен что-то сделать прежде, чем Петуния защекочет его до смерти. Он схватил её за запястья, с легкостью стащив её руки с себя и сказал, настолько серьезно, насколько это было возможно, глядя прямо в глаза Петунии: — Не щекочи меня! Он сказал это… и тут же был обезоружен её невинным взглядом и улыбкой, источавшей сахарный мёд. Заметив его замешательство, девушка поцеловала его в губы. Удивленный и смущенный Флиппи сдался перед её очарованием, совершив ещё одну ошибку. Воспользовавшись этим, Петуния выпустила свои руки из его рук и, довольно грубо задрав ему рубашку, начала щекотать его покрытый белым мехом живот. Щекотание живота было той вещью, с которой Флиппи не мог справиться. Распираемый смехом, он начал извиваться и выкручиваться, но это ничем ему не помогло. — Нет!.. Сто-о-хо-хо-ой!! — воскликнул он, но кончики пальцев скунсихи продолжали быстро бегать по всему его телу, вызывая невыносимо-щекочущие ощущения. Петуния почувствовала свою внезапную власть и окончательно осмелела, пойдя ещё дальше. Теперь ещё ловкие пальцы были буквально везде. Помимо живота, Петуния коварно пробиралась всё дальше и дальше за ткань полураскрытой рубашки, постепенно достигая его ребер и подмышек. Все усилия Флиппи защитить себя были совершенно бесполезны. Изворачиваясь и прикрывая одну область от щекотки, он открывал другую, ещё более щекотливую и это сводило его с ума. Флиппи не подвергался щекотке уже очень давно. Последний раз, когда он чувствовал её, это было ещё в далеком детстве, когда его мама играла с ним. Тогда Флиппи весело смеялся и просил щекотать его больше. Теперь он громко смеялся и умолял Петунию остановиться. — Ха-ха-ха-ха! Петуния, пожалуйста! — закричал он в промежутках между вспышками неконтролируемого смеха, — Я больше не могу!.. Ах-ха-ха-ха, только не там!.. Петуния тоже смелась, но её смех был преисполнен триумфом. — Почему? — спросила она, — Ты же «не очень» щекотливый, верно? Она нашла слабое место Флиппи и теперь просто не могла удержаться от соблазна подразнить его. И, в отличие от медведя, она наслаждалась своей маленькой победой. Это было так стыдно для него. Сержант Флиппи, легенда войны, солдат, который сумел выбраться из самой ужасной мясорубки и победить тигриный отряд в одиночку, был совершенно беспомощен перед такой глупой и безобидной вещью как щекотка. Сильный медведь, солдат, который всегда боролся до конца, перестал сопротивляться и сдался на милость Петунии. Его силы были полностью исчерпаны, он даже перестал вертеться. Однако она ещё недостаточно с ним поиграла. Девушка продолжала щекотать всё его тело, внимательно присматриваясь к тому, как он на это реагирует. Она выяснила, что его живот — самое слабое и уязвимое перед щекоткой место. Он оказался не только чувствительным, но и мягким на ощупь. Конечно, всё тело медведя было очень мускулистым и достаточно грубым, но вот его беловатый мех на животе был гораздо мягче и нежнее, чем на груди, он почти таким же мягким, как и у самой Петунии. Слёзы появились в глазах Флиппи, когда её коварные пальцы, словно пауки, пробежались между его прессом, слегка поглаживая весь его живот прямыми и круговыми движениями. Он едва не заплакал от смеха, когда они продолжили свой щекочущий забег вокруг его пупка. Это было самым его чувствительным местом на животе. Флиппи почувствовал, что просто взорвется, если она не остановится. Наконец, Петуния смиловалась и перестала пытать его, решив, что этого пока достаточно. Тяжело дыша, Флиппи поднялся, вытер слезы и с молниеносной скоростью застегнул свою куртку. На всякий случай. — Какого черта, Петуния?! — сердито зарычал медведь. Впрочем, его ярость была не очень убедительной. Петуния четко видела его смущение. Она заглянула в его зеленые глаза и заметила ещё одну вещь, которая наполнила её сердце радостью. Большой, сильный и опасный медведь сейчас боялся её! А она больше не боялась его. — Ты такой милый… — засмеялась Петуния и сделала вид, что собирается напасть на него снова. — Отойди от меня!! — завопил тот, пятясь от неё. Скунсиха не могла не захихикать снова. Это заставило Флиппи почувствовать мучительный стыд. — Зачем тебе это? Почему ты не могла обойтись только массажем? Петуния не могла найти точного ответа. Она узнала его слабое место и просто не могла не воспользоваться этим. Но это не было местью за то, что он много раз убивал её. Скунсиха никогда не была злопамятной. Щекотка заставила медведя выглядеть таким безвредным и беспомощным, что Петуния совершенно избавилась от страха к нему. Девушка полюбила это новое чувство безопасности, которого прежде никогда не было рядом с Флиппи… или власть над ним?.. В любом случае, ей понравилось дразнить его. И она была уверена, что ему не могла повредить хорошая порция смеха. — Только не говори, что ты не наслаждался этим! — Наслаждался?.. Это было самое ужасное, что случалось со мной… кроме войны, конечно… Петуния была очень удивлена и даже расстроилась, когда услышала это. Она никогда не была против щекотки и считала, что все чувствуют то же самое. А он… Чёрт, похоже, он даже не помнит, что она поцеловала его! — Прости, Флиппи… Клянусь, я никогда на свете не стала бы причинять тебе боль! — Ты не сделала мне больно. Ты просто унизила меня. А это гораздо хуже. Если бы ты только знала, что я чувствую сейчас! Это такой позор, что… — Ах, дорогой, ты слишком остро реагируешь на это. Не волнуйся, я никому не скажу, что ты так боишься щекотки. — Ты обещаешь? — Обещаю. Кажется, это условие изменило настроение медведя к лучшему, и Петуния воспрянула духом. «Но что ещё я должна сказать ему? То, что он горячий? Он, скорее всего, назовет меня извращенкой. Или… Ага!» — Флиппи, если я предложу тебе пообедать со мной в ресторане, ты простишь меня? — С удовольствием… Но я не позволю леди платить за меня. — Я не хочу, чтобы ты платил. Для меня это не очень-то приятно. — Ну, если мы оба хотим пообедать вместе, и никто из нас не хочет, чтобы за него платили, то тогда почему бы не пойти в новую закусочную Лампи? Самый известный житель города, Лампи, совсем недавно открыл новое бистро, где можно пообедать совершенно бесплатно. Он понятия не имеет о том, как получать прибыль. — Я не против! — сказала она, вставая. Но Флиппи не двигался с места в течении нескольких секунд… — Петуния, — наконец произнес он, — Я не обижен на тебя. На самом деле всё было не так уж и плохо. — Правда?! — воскликнула она счастливо улыбаясь и обнимая его так сильно, как только могла. — Правда, — ответил медведь, — Но пожалуйста, никогда больше не щекочи меня, если я сам того не попрошу! — Хорошо! Они взялись за руки и направились к городу. Когда они уже подходили к закусочной, Петуния не смогла удержаться от соблазна и мягко ткнула приятеля в бок. — Ай! Петуния! Мы же заключили сделку! — воскликнул он укоризненно. — Эй, Флиппи, — сказала она ему полным хитрости голосом, — Кажется, я поняла, что делать, когда тебя «переклинивает»!