Игра в "счастье".

      За окном стояла середина ноября. Целыми днями лил дождь, а то и снег шёл. Холод потихоньку пронизывал город, а ветер, беспризорно гуляя по улицам, давно обнажил чёрные ветви деревьев. Листья, слегка шурша, бегали по дорогам или, порой попав под сильный ветер, превращались в маленький торнадо. Столь печальный пейзаж дополняло вечно тёмное небо, облака которого не давали ни одному лучику солнца пасть на землю.       Как ни странно, но сегодня на улице не было никого, лишь изредка проходили пары нетрезвых мужчин, или громко проезжала карета, разрушая тишину городка. Но вдруг из-за угла вышла маленькая, худая, грязная девочка лет девяти. На её запачканном лице видны были следы побоев и слёз. Закутанная в старый платок, она, судорожно вздыхая, прошла половину улицы, остановилась и подняла свою голову. От липы, кружась в воздухе, улетел жёлтый лист, а затем приземлившись в лужу, создал на ей круги. И вдруг девочка тихонько заплакала. Опустив свою грязную русую головку, она продолжила путь в никуда, она, почти неслышно, прошептала: » Мама, папа, почему вы так рано покинули меня? Я, конечно, рада, что вам хорошо на небе, но мне очень нелегко здесь, на Земле. Хотя я должна быть рада, что Бог сохранил мне жизнь», и скрылась вдали.

***

      К вечеру небо, впервые за долгие месяцы, очистилось от облаков, и можно было увидеть каждую звёздочку, игриво искрящуюся где-то далеко за пределами нашего воображения. Ветер утих, и только мороз продолжал усиливаться, лужицы, что днём были ещё свободными, сейчас же были скованы тонким льдом. Первые заморозки… Тяжёлое время не только для природы, но и для бездомных. Наша уже знакомая девочка приближалась к огромному зданию театра. Какого, она не знала и знать, в общем-то, и не хотела. Её мысли были заняты только тем, как заснуть и встретить новый день. Театр, к которому подходила девочка, был удивительным и таинственным местом. Пускай там и ставили обычные, на первый взгляд, оперы, в них чувствовалось что-то такое, что отличало их от других. Но больше всего слухов ходило о его владельце, кто ни разу не появлялся перед публикой, хотя она этого очень сильно желала. Даже не все из трупы видели его лицо. Но были те люди, которые не только знали хозяина, но были свидетелями драмы, разыгравшейся десять лет назад далеко отсюда, в Парижском Оперном театре. Эти две дамы прекрасно помнили и юную балерину, которая впоследствии стала главной героиней. Но не будем углубляться в подробности. Единственное, что могли сказать абсолютно все — это то, что всё, написанное им, адресовано девушке. Почему создавалось сие странное ощущение? Никто не мог понять.       На сегодня же все представления закончены, трупа и музыканты начали расходится, свет медленно тушили. На завтра ничего не было, и поэтому балерины могли отдохнуть. Но завтрашний день должен был стать особенным — на Кони-Айленд приезжает знаменитая оперная дива — Кристина Даае. На самом деле её фамилия уже давно не Даае, а де Шаньи, но зрители запомнили её именно такой: молодой, красивой и грустной. Поэтому следовало подготовиться к её приезду, но трупу это совсем не волновало.       Последняя свеча в зале потушена, все разошлись. А маленькая беззащитная пташка, что сегодня вынуждена была ночевать на улице в мороз, нашла пристанище перед театром, в раскидистом кусте. Звезды светили ещё ярче, но неожиданно тучи вновь стали застилать небо. Девочкой быстро овладел сон. Пошёл снег. Его снежинки, каждая никогда не похожа на другую, размеренно падали на сухую траву, на деревья, кусты, дороги, переливались всеми цветами радуги при ярком свете фонарей. И, словно забочась о маленькой девочке, что сейчас мирно спала под кустом, накрыли её толстым и тёплым одеялом снега. Сквозь сон бедняжка прошептала:« я играю ». Завтра её ждал день, полный приятных сюрпризов, а сейчас она просто надеялась на то, что протянет ещё хотя бы месяц. Но скоро её жизнь кардинально изменится…