Молния для Мартышки

На самом деле, я жутко нервничаю. Мысль о том, что Алекс впервые позвал меня в гости, вместо былого восторга, теперь пугает меня. Что мы будем делать, о чем говорить? Ведь когда идешь с ним куда-нибудь, смотришь вперед, диалог строить проще, почти без усилий. Я не отказываюсь от своих слов: с Мартышкой действительно очень комфортно. Никогда не раздумывала насчет того, что же надеть на нашу с ним встречу. Но сегодня ведь важный день: его день рождения. И я очень хочу выглядеть хорошо. Стоит ли надеть платье, ведь все-таки праздник, или вдруг Тернер это воспримет двусмысленно: подумает, что я стремлюсь ему так понравиться? А я не хочу его этим смутить. Выхожу из дома без четверти пять, ориентируясь по присланной мне смс-ке: «Уайт Стрит Гаден, пересечь пустырь по диагонали, от церкви направо и до конца улицы. На перекрестке от вывески „Сбавьте Скорость“ налево и вдоль Форест Парк авеню. В конце улицы дом номер 379». Да, по всей видимости, теперь я на месте. Двухэтажный коттедж из красного кирпича, на вид маленький, но довольно уютный. Три цифры на двери блестят позолотой. Я нажимаю на кнопку звонка. За стеной глухой шум, будто что-то упало. Топот, смех, от которого я замираю. И прежде, чем я успеваю опомниться, на пороге тотчас возникает Мартышка. Его щеки горят, волосы наэлектризованы. — Заходи. — Выдыхает он, толкая дверь. В прихожей темно и вдвоем тесновато. За стеной на всю мощность играет олдскул. Опять чей-то смех, может быть, телевизор? Я спрашиваю, будто бы, невзначай: — У тебя еще гости? — Снимаю пальто. Алекс торопливо принимает его в свои руки. Цепляет на гвоздик поверх других курток. Подозрительно много тут верхней одежды. — Ребята приехали, — шепчет Мартышка, — но не волнуйся, родителей дома нет. Вот уж к чему я не готова: к друзьям из Клинтона. Кажется, что даже душа ушла в пятки. — Пицца! — Восклицает вдруг кто-то за стенкой. Тернер вздрагивает: — Пойдем. — Тут же тянет меня внутрь дома. Гостиная обставлена очень просто: телевизор на тумбе, два кресла, камин. Пара-тройка картонных коробок в углу, оставшихся неразобранными с переезда. В центре комнаты упавшая напольная лампа, видимо, Алекс задел ее, когда шел открывать мне. Рядом журнальный столик со стеклянной столешницей, заставленный доверху пивом и чипсами. На темном диване трое неизвестных, удивленные мне не меньше, чем я им. — Ребята, это Элис. Моя одноклассница. — Похоже, Мартышка чувствует себя неловко. Сидящие озадаченно на меня смотрят. И мне тоже становится не по себе. — Ого, Ал, — произносит, наконец, тот, что справа, — ты что, уже успел девушку завести? — Эм, ха-х, нет, — замявшись, тот смущенно смеется, — она просто мой очень хороший друг. Я стою с совершенно глупейшей улыбкой, не представляя, как еще себя повести. — Ясно… — тихо тянет сидящий в центре, — …а я думал, что это курьер позвонил, привез пиццу. Ситуация просто ужасно нелепая: мне сейчас же хочется провалиться сквозь пол. Но Алекс вдруг прыскает: — Идиот, — и смеется, — ты и так уже съел почти все наши чипсы! — Не много тебе? — Восклицает другой. Все вчетвером они громко хохочут. Я же делаю вид, что мне тоже смешно. Про себя думая: «Убью тебя, Тернер» — Присаживайся. — Теперь голос Алекса звучит увереннее. Он сажает меня в кресло напротив дивана. — Знакомься: — показывает на друзей, и придает голосу торжественный тон, — Мэтт Хелдерс. Энди Николсон. Джейми Кук. Каждый по очереди мне кивает. Мэтт плотный, у него аккуратные брови, острый нос, прямоугольная форма лица. Волосы на висках очень коротко выбриты, а на макушке начесаны вверх. Энди полный и у него торчащие уши. Грустный взгляд, но с приятными добрыми искорками. Джейми, что сидит справа, голубоглазый, коренастый, с широким носом и светлой челкой. — Рад знакомству. — Хелдерс протягивает мне руку. Деловито выдохнув, Алекс отходит от нас. Нагибается, поднимает лежащий торшер. Я отвечаю тихо: — Спасибо, взаимно. — Ал, чертяга, у тебя хоть торт есть? — Джейми сморит на друга с лукавой улыбкой. — Хреновый день рождения без торта выйдет. Мартышка швыряет в него пустую банку. — Да будет. — Шипит он. — Дождитесь пиццу. После смеха воцаряется мирная пауза. Мэтт встает, видимо, не желая попасть под «удар», не спеша и вальяжно подходит к проигрывателю. Ставит быструю и динамичную песню. Расхаживает по гостиной, чуть пританцовывая. А Кук, взяв на руки Фендер Алекса, наигрывает что-то поверх мелодии. Мы с Энди случайно встречаемся взглядами и обмениваемся смущенно-любезной улыбкой. Алекс спрашивает Мэтта: — Как там Экзорцист? И…черт возьми! Как дела у Лапши? «Отлично» — я думаю, — «еще обсудите своих общих знакомых с глупыми кличками» — Экзорцист как обычно. — Хелдерс хихикает. — А вот Лапша, кстати, привет передал. Зачем обсуждать то, о чем я не в курсе? Для того, чтоб я чувствовала себя здесь ненужной? — Лапша наконец-то купил себе джамперы! — Кричит Джейми, не отрываясь от грифа гитары. — Да ладно? — Алекс прыскает, вскинув брови. — После того, что случилось? Он это серьезно? И вот вчетвером они снова смеются, выпаливают обрывки всяких фраз. Кривляются и беззаботно дурачатся: вот Джейми стоит на подушке дивана и пародирует кого-то из учителей школы, где они раньше учились все вместе. А Мартышка, сгибаясь от хохота пополам, пытается стащить своего друга на пол. Не знаю, как мне реагировать на шутки, которые понятны только им. Я смеюсь, стараясь не подавать вида, но чувство ревности так жжет изнутри. Сам факт, что Алекс веселится с кем-то еще, мне кажется странным, таким непривычным. А я ведь готовилась к этому вечеру, продумала про себя темы для разговоров. Даже придумала парочку шуток. Нам было бы весело, уютно вдвоем. С ребятами Тернеру, видимо, проще. Смешнее, комфортнее, чем со мной. Быть может, он позвал меня лишь для того, чтобы наглядно мне все это продемонстрировать? Вдруг Энди, наблюдая за мной, восклицает: — Давайте хоть как-нибудь просветим Элис? А то, получается, она не в теме. Опомнившись, все виновато кивают. И мне становится чуточку легче. Ребята рассаживаются на диване. Мэтт рассказывает, активно жестикулируя: оказывается, Лапша — это его одноклассник. У него кучерявые светлые волосы, поэтому все и зовут его так. Тот спрыгнул с крыши торгового центра, сломал пару ребер и позвоночник. И вот недавно купил себе джамперы. — Какой же он псих! — Сквозь смех вставляет Джейми. В дверь звонят и Тернер выходит из комнаты. А мы продолжаем весело хохотать. Экзорцист — это химик, всегда в черном халате, смешивающий реактивы с суровым лицом. Единственный раз, когда он улыбался, был на практической с большим синим пламенем. Когда я пересказываю наши с Мартышкой шутки, Алекс бесшумно заходит в гостиную. В руках у него большие коробки с пиццей. Услышав, что мы говорим про него, Тернер останавливается и смеется. «Он такой милый, когда улыбается» — внезапно мелькает у меня голове.