Чудо в перьях

Завладела моим разумом куртка кожаная, что привёз интурист с земель пластмассой пахнущих. А начиналось всё вот как… Одним воскресным утром, разбудила меня мать ещё задолго до того, как заниженные приоры перестали пастись на шоссе и пугать сонных прохожих своим моторным блеянием. Холодало, и мама наконец пришла к выводу, что её сыну нужно что-то потеплее, чем латексный жилет дяди Вити, что простите, писькай повертите. Чего только не находил Томас в карманах при первой встрече, но это доказывало только то, что у Вити было на что посмотреть и чем повертеть, раз он владел таким резиновым состоянием. Одел, значит, Томас свитер с оленями, что в классе ,эдак, 6, вязала ему бабушка на Новогоднюю дискотеку, чтобы милый Томми заставил всех малолетних дамочек включить Ниагарский водопад. И вышли они с мамой на рынок, дорога к которому была выстелена из алкашей, которые в добавок ко всему, ещё и являлись лицом бренда « Усачка Монобровая», в честь дочери директора этого «рая на земле». Эта китайская преисподняя просто кишит кожзамом и гусиными перьями. Но одно Томас знал наверняка, что натянуть на свитер чудо рукожопого пошива будет весьма тяжело. Что и заставило его снять шерстяной мешок. И остался парень сверкать костями. Нет, ну маме, конечно, пришлось залиться краской аля бордо, ибо сынок не уродился плейбоем. Подали Томасу первую курточку- розовую, а на спине человек-паук, ну, чтоб не расслабляться. Нет, не прошибает тело молодого хлопца, не горит глаз, не светится очко его шоколадное. Ну хорошо. Подали ему вторую-всё, сердце замерло, кожа мурашками побежала, что аж куртка вздулась. Одел её Томас, сверкнуло небо, разразились тучи серые. И явился миру новый рокер Сангта. Завладела разумом и гормональным фоном это брутальное кожаное чудо. Из милого маминого комочка, восстал разрушитель простат. Только мама открыла рот в немом порыве, как рявкнул на неё сыночек и ускакал за кусточек. Долго бежал Томас, чувствовал он в себе кровь брутальную, кровь брутальную да металлическую. Как яйцами он чувствовал, что сегодня сходка байкерская будет. Что оставит он вмятину на чьей-нибудь девственной покрышке. Что поскачет он на Запад верхом на каком-нибудь Злобном Джо. Ох,и текли все щели, и слюной заливалась грудь. Вот.Он.Рай. Раздвинул кусты Томас,а руки дрожат,мозг импульсы в тынтырку посылает. Много, много мужичков на стояночке,а хочется всех и сразу. Глаза от промежности к промежности бегают, а солнце в шипах отражается. И хочется уже, чтобы кто-нибудь, наконец, заполнил его багажник, и колется. Завладела похоть молодым стручком, как ринулся Томас на площадь, как встал по серёдке, и давай орать: -Налетай, душегубы чёрные, терзайте плоть моложавую, всего берите, всех приму. И скинул с себя курточку, чтобы тельце голёхонькое чужая бородка пощекотала. Как только с плеч она слетела, так чудо и закончилось, и стал Томас опять прыщавым задротом. Открыл он глаза, видит, бегут на него, как быки разъярённые, туча бородатых бруталов кожаных. Сжался весь парень, не знал он, что в скважине его не один шахтёр сегодня побывает. Но маме он фотографии не покажет, пущай знает, что её сын любитель вагин. Мораль сего текста такова: Чтобы не случилось, Чтобы не стряслось, В кожаной куртке Не спрячешь свою трость.