Можно закрыть глаза на то, что ты видишь. Но нельзя закрыть сердце на то, что ты чувствуешь. Фридрих Ницше
Кейт наконец смогла успокоиться и встать с холодного пола ванной. Она чувствовала, что Ли никуда не ушел, а терпеливо ждет ее за дверью. Молча. Все, что он смог ей сказать: «Я испугался». Кейт знала — она должна отпустить его. Отпустить того, кого любит, но кого сделала пленником своих страхов. Сейчас она спрашивала себя, как могла быть такой глупой и поверить, что сможет справиться и любить, не боясь. Она уже взялась за ручку двери и вдруг застыла, увидев свое, нет, — чужое отражение в зеркале. Кейт протянула дрожащую руку и прикоснулась к холодной зеркальной глади, как будто не могла поверить, что это действительно она. Из зазеркалья на нее смотрела тень той юной красавицы, которая умерла в лесу восемь лет назад. «Я испугался». Ли не знал, что еще может сказать. За то время, пока они… «А что они?» — думал он, встав с пола и начав мерить ее скромное жилище широкими шагами. Он даже не знал, как описать их отношения. «Любовь? Дружба? Удобство? Что-о-о-о?» Вопросы в голове сводили с ума. Он устал за эти несколько месяцев. Съемки, перелеты, интервью его вымотали, а каждый раз, возвращаясь к ней, он встречал лишь полные слез глаза, которые смотрели сквозь него. Он хотел помочь. «Один раз я уже ждал слишком долго и потерял самое дорогое. Кейт я не потеряю!» — эта мысль пронеслась вихрем в его голове. Неожиданно остановившись перед той самой дверью, за которой была Кейт, он понял, что либо спасет ее и себя, либо навсегда похоронит надежду их обоих на счастье делить с кем-то свою жизнь. Ли, больше не раздумывая, схватился за ручку двери и со всей силы дернул на себя, почти сорвав ее с петель. Кейт даже не успела понять, что произошло, услышав треск и увидев его на пороге. Пейс понимал, что может причинить ей боль, но где-то глубоко чувствовал — он поступает правильно. Кейт не могла сказать ни слова, а Ли и не хотел говорить. Он жестко, почти болезненно обхватил ее одной рукой за талию, притянув к себе, а второй слегка потянул за волосы, заставляя ее запрокинуть голову. Кейт подчинялась, не понимая, что ею сейчас движет: страх испытать прежнюю боль и отвращение, или желание обладать им. Ли жадно впился ей в губы, буквально не давая дышать, как будто хотел стать с ней одним целым. Почувствовав как ее дрожащие руки обняли его за шею, он подхватил ее на руки, лишь на пару секунд оторвавшись от губ. Он встретился с ней взглядом и не мог понять, что видит в ее глазах, что она чувствует. Но это уже было неважно. Преодолев несколько метров до кровати, он уложил на нее Кейт, продолжая целовать. Его руки ласкали ее тело настойчиво и властно, не давая и помыслить, что он может остановиться. Он нависал над ней, закрывая весь мир вокруг; здесь и сейчас были только они двое, со своими страхами и желаниями. Кейт инстинктивно попыталась закрыться, когда он оголил ее грудь, спустив с плеч легкое платье. Но Ли завел ее руки за голову и продолжал жадно ласкать. Кейт смотрела на него, не отрываясь, ощущая его дыхание и нежные, хотя и сильные объятья. Когда он начал ласкать губами, языком ее грудь, у нее вырвался первый стон. Они оба находились в неведомой им ранее истоме. Ли нетерпеливо изучал ее тело, спускаясь все ниже, пока одним рывком не снял с нее платье. Кейт осталась лишь в кружевных трусиках и чулках, и он замер на несколько секунд, изучая ее взглядом. Каждое прикосновение к ней отзывалось такой сладкой болью внизу его живота, и одежда была уже лишней. Ли пришлось оставить такое желанное тело. Он встал с кровати и быстро избавился от рубашки, джинсов, нижнего белья. Он уже был полностью обнажен, но так и продолжал стоять, внимательно смотря прямо на Кейт. Она дышала сбивчиво, неуверенно лаская свои грудь и живот, наблюдая, как Ли раздевается. Где-то внизу, между ног она ощущала неведомую ранее пустоту. А он по-прежнему продолжал стоять, снедаемый желанием обладать ею, лаская твердый и налившийся член рукой, но чувствуя, что ей надо дать время, которого у него оставалось все меньше. Кейт забыла про страх и, не отрывая взгляда от ритмичных движений Ли, сняла трусики и развела широко ноги. — Я хочу чтобы ты целовал меня, — почти задыхаясь от желания, сказала она. Ли сжал кольцо из пальцев у основания члена, давая себе время на исполнение желания Кейт. Он встал на колени между ее ног, запрокинув их выше, и вобрал в рот влажный бугорок внизу ее живота. Его язык стал рисовать на нем узоры, а слух ловил ее стоны. Его член терся о матрац, а язык уже был глубоко в ней, лаская кончиком нежное и влажное лоно. Кейт сжимала простынь, выгибаясь и облизывая пересохшие губы. Его руки сминали ее ягодицы, задевая иногда большим пальцем промежность. Ли не мог больше терпеть, он резко вытянулся над Кейт и вошел в нее сразу на всю длину. Он двигался быстро и ритмично, целуя и кусая ее шею, губы. Она сходила с ума от ощущения тяжести сверху, от запаха его тела, от собственного вкуса на его губах. Наконец Ли с животным рыком выгнулся в спине, изливаясь в нее, чувствуя, как тело Кейт бьет дрожью. Они лежали рядом, приходя в себя. Кейт накрылась простыней и, дыша все еще прерывисто, закрыла глаза. «Я никогда не сделаю тебе больно,» — вдруг в голове Ли всплыли слова, которые он так часто повторял ей в последнее время. Он погладил тыльной стороной ладони по ее щеке. Кейт широко раскрыла глаза, и он с облегчением увидел в них много эмоций, но, главное, — в них не было страха или испуга. — Кейт, родная, все хорошо? — Да, — ее было еле слышно. Она перевернулась на бок, лицом к Ли. Дыхание было неровным. Она протянула руку, но так и не решалась дотронуться до его лица. Пейс взял ее и поцеловал в ладонь. По-прежнему обнимая руку, он прижал ее к своей груди и, опустив глаза, сказал: — Прости, что не пришел вечером… Днем ты была холодна и отстранена… и мне показалось… — он глубоко вздохнул и посмотрел на нее. — Кейт, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была всегда со мной. — А почему ты один? — А… прости? — Ли не понимал, о чем она спрашивает. — Я имею в виду, почему ты до сих пор не женился? Мы много говорили обо мне, о моей жизни. Но ты мало рассказывал о себе. И никогда — о прежних романах. Я имею в виду не мимолетные интрижки, а долгие отношения. Ли был удивлен, что после всего Кейт спрашивает именно обо этом. Он понимал, что должен быть с ней откровенным. Сев на край кровати, он надел джинсы на голое тело. Не зная как начать, перебирал в голове картинки из своей жизни. Кейт понимала, что, наверное, он ждал от нее других слов, но здесь и сейчас она все еще решает, какими будут их отношения дальше. Жизнь сделала ее прагматичной и жесткой, а, может, и жестокой, но по-другому она уже не могла. Кейт слишком доверилась ему, но никак не могла верить до конца, пока он скрывал что-то. Как бы Ли не был заботлив и нежен или, наоборот, сдержан и невозмутим, как бы не относился к ней, Кейт всегда чувствовала — его что-то мучает. Она, завернувшись в простыню, села сзади и обняла Ли за плечи. Он слегка вздрогнул, вернувшись в реальность из воспоминаний, вероятно самых страшных в своей жизни. — Ты хочешь детей? — неожиданно спросил Ли, а Кейт почувствовала, как напряглись его мышцы и участилось дыхание. Его сердце било в набат; он понимал, что смог возможно вылечить ее тело, но ее душа, разум хотели чего-то большего. Теперь Ли неожиданно осознал, что именно случилось с Кейт в том проклятом лесу. Она разучилась в одночасье верить другим, верить в любовь, просто верить. Пейс разомкнул ее руки и встал. В крохотной комнате он казался еще выше. — Я никогда не думала об этом, — подумав, ответила Кейт, смотря на широкую спину, усыпанную веснушками. — Я думала, что так и буду жить одна… Хотя ты, наверное, знаешь, к нам как-то приезжали дети из приюта. ПиДжей устроил им экскурсию по съемочным павильонам, — она так и сидела на кровати, завернутая в простынку, а Ли стоял к ней спиной, упершись руками в стену. — Он попросил меня устроить что-то вроде мастер класса. Детки были в восторге, а я подумала, что, возможно, стоит решиться на усыновление или удочерение. После того, как мои родители погибли в автокатастрофе, у меня осталась только тетя Молли, я рассказывала тебе о ней. — Да, ты говорила, она очень тебе помогла, — Ли по-прежнему стоял спиной к Кейт. — Она единственная, кому я рассказала… Тетя всегда мне говорила, что истинное счастье в детях. Своих у нее нет, но ее приемный сын стал смыслом жизни, и они действительно очень близки. Но знаешь, — ее голос стал тише, — возможно, в будущем… Она не смогла произнести это вслух, но подумала, что именно от него готова родить ребенка. А Ли, поняв или, скорее, почувствовав то, о чем она молчала, повернулся к ней и сел на пол рядом с кроватью, положив голову к ней на колени. Кейт осторожно, даже как-то по-матерински начала гладить его по голове. Первый раз она видела его таким беззащитным. — Когда я учился в школе драмы, я жил с девушкой, ее звали Шарлотта, — начал Ли, — она училась на юриста и подрабатывала официанткой. Я учился, играл в театре. Мы строили планы на будущее. Мечтали о большом доме с садиком, о том, как она станет самым грозным и успешным юристом Америки, а я — известным на весь мир актером. Я был счастлив… Как-то она позвонила и сказала, что заболела ее мама, и ей надо уехать домой. Ее холодность по телефону я списывал на усталость. В общем, когда она вернулась, то с порога заявила, что нам надо расстаться и, собрав вещи, ушла. На мои звонки она не отвечала и… наверное, надо было оставить все, как есть, но мне казалось тогда, что все можно исправить. Я как-то подкараулил ее в парке, где она любила кататься на велосипеде по выходным и потребовал объяснений, — вдруг Ли замолчал, резко встал и начал метаться по комнате, как загнанный зверь в клетке. В его глазах стояли слезы, но он продолжил: — Шарлотта сказала, что ушла к другому. К более успешному и перспективному, какому-то юристу. Говорила, что ей нужна определенность, что она устала так жить, что ей не нужен нищий актер, с парой никому не нужных, театральных наград. Я знал, что она что-то не договаривает… Понимаешь, я действительно любил ее и хотел вернуть, поэтому не унимался. Я пообещал, что прощу ей все и смогу дать ту жизнь, которую она хочет. Но Шарлотта неожиданно начала кричать, не обращая внимания на людей вокруг, что я ошибаюсь, что никогда не смогу ее простить, ведь она убила нашего ребенка, — говоря это, Ли резко остановился и ударил кулаком в стену.Его откровения
8 января 2016 г. в 21:35