Напитки покрепче

      Все началось летом, так стремительно и быстро закрутилось, и точно так же закончилось. Полные страстью ночи любви, сменились на вечные ссоры, переросшие в полное безразличие и некоторое презрение, пока не пришло осознание, последствием которого стали слезы и бессонные ночи. Запивая алкоголем все несказанные друг другу слова, они действительно считали, что это помогает. Оно и помогало, до тех пор, пока не стало тошнить от одиноких холодных вечеров, пустой постели и вечного похмелья.        Люси Хартфелия всегда была сильной девушкой, с сильной волей и светлой душой, пока он ее не сломал, не испортил, наигравшись ею как игрушкой. Ей было чертовски сложно вставать по утрам, замазывать темные круги под глазами, идти в гильдию, натягивать эту милую улыбочку и говорить всем, что: «все в порядке». Эльза единственная знала, что скрывается за ее «все в порядке», но как бы не пыталась помочь подруге, никак не получалось. Поселившееся одиночество в сердце заклинательницы, поглощало ее, затягивая в свои объятия. Оно пожирало ее изнутри, заставляя страдать и изнывать. Задания с командой перестали приносить былое удовольствие, поэтому она все чаще стала пропадать на одиночных заданиях в дальние города, лишь бы не видеть Его.        А он…а что собственно он? Он злился. Злился на себя, на нее, на всех вокруг, но больше всего на себя. Он не понимал, почему все так вышло? Как получилось так, что он, Лексус Дреер, настолько увяз в маленькой, глупой, крикливой блондинке, которая на самом деле оказалась умной, начитанной, нежной, но такой страстной и искренне отдававшейся ему? Ответ лежал на поверхности, но он упорно не хотел его замечать. Точнее признавать. Ведь он — Лексус Дреер. Маг S-класса, предводитель Громовержцев и внук Макарова. Он просто не мог влюбиться в нее. Только не в нее.        Однажды, вернувшись с задания, Люси сначала зашла в гильдию отчитаться о проделанной работе. Бикслоу сразу заметил изменения в ней, и, наверное, первый и единственный. Ее улыбка перестала казаться фальшивой, больше походила на прежнюю, ту, что она всегда дарила своим согильдийцам. Тепло попрощавшись со всеми, она покинула гильдию, впервые за столько времени, оставив после себя легкость на душе, а не шлейф страдания и боли. С тех пор, она стала чаще появляться в гильдии, веселиться со всеми, приходить в себя. Никто не понял, в какой момент она снова стала собой, но искренне радовались за нее.        И только избранные понимали причину ее улыбки, ведь они неоднократно видели эту самую причину у нее дома, пьющим чай или просто наблюдающим за тем, как она пишет. Стинг Эфклив. Он помог ей выбраться из этой ямы, в которую она падала с момента как прекратила отношения с Лексусом. Она не перестала его любить, но все же приняла для себя решение не останавливаться и двигаться дальше. Стинг окружил ее заботой и вниманием, даря такое нужное для нее спокойствие и защищенность. И она была бесконечно благодарна ему за это.        Вот только беспечная жизнь затрещала по швам, когда придя в гильдию, она увидела Его в компании белокурой красавицы. Та не была очередной проституткой, скорее даже наоборот, милой, застенчивой и хорошей. Она не являлась магом, но с тех пор часто стала появляться в гильдии, заставляя Хартфелию до боли стискивать зубы, краем глаза наблюдая за его улыбками адресованные ей. — Минутку внимания, — попросил Лексус, обращая на себя взгляды согильдийцев. Девушка, стоявшая рядом с ним, покрылась румянцем, неловко переминаясь. — Мы с Линой, решили пожениться. Свадьба через месяц. — Ура! Бухаем, — радостно крикнул кто-то, но Люси было не до этого. Широко распахнув глаза, она взирала на мага молний, пытаясь понять — шутит он или нет? Кажется, нет. Сердце будто остановилось, и наконец, выдохнув, девушка пустилась в бег.       «Он…женится?! Этого не может быть!»       Слезы заструились по ее щекам тоненькими ручейками, застилая обзор. Практически не видя, куда она бежит, волшебница по памяти пришла к дому. Истерический смех пробрал ее, когда она смотрела на их фотографию, сделанную по счастливой случайности. Одна единственная.       «Мы ведь даже не встречались, чего я ожидала? Что он одумается, и мы будем вместе? Наивная дура, ему ведь нужен был только секс от тебя! Как я вообще могла влюбиться в него?»       Отшвыривая рамку подальше, девушка облокотилась на стенку, медленно скатываясь по ней. Горькая обида сжигала ее девичье сердце, острая боль пронзала ее, заставляя Люси буквально сжиматься в комочек. Хотелось уюта. Хотелось перестать чувствовать это. Хотелось просто побыть одной. Однако, появившийся в звездном сиянии Локи, быстро пресек это желание. Вцепляясь в его пиджак, она глушила свои рыдания, а он мог лишь молча обнять ее и успокаивающе поглаживать по волосам. Он ненавидел свое бессилие, а кроме молчаливой поддержки, предложить нечего. Он боготворил свою хозяйку, и его душила злость, от того, что он ничем не мог помочь.        Спустя несколько часов, рыдания совсем прекратились, всхлипы затихли и Хартфелия уснула. Лев перенес ее на кровать и, укрыв одеялом, вздохнул.       «Я бесполезен», — обреченно сжимая кулаки, подумал он.        Лексус и сам не понимал, как все так вышло. Когда его жизнь настолько превратилась в полный хаос? Когда все вышло из-под контроля? Он не успел и глазом моргнуть, как девушка сообщила «радостную» весть. Она беременна. Всегда такой аккуратный, и до жути осторожный Лексус, вдруг допустил такую оплошность. Почему? Как? Может потому, что находясь в постели с Линой, он мысленно был с Хартфелией? И чем больше он находился в одном помещении с Люси, не имея возможности даже заговорить с ней, он понимал, как скучает по ней. Только осознание, или даже признание своих чувств, пришло слишком поздно. Он не мог отказаться от своего ребенка, за свои проступки нужно нести ответственность, ведь это прививали ему с детства. Лина была хорошей девушкой, несомненно, станет хорошей женой, но она была не той, которая ему нужна. Девушка была слишком спокойной, и почти боготворила Дреера, что немного раздражало мужчину. Она всегда молчала и никогда не высказывала своих упреков ему, не скандалила и даже не смела, воспротивиться ему. Обыденность угнетала. Лексусу не хватало живых чувств. От нежности тошнило, но он упорно заставлял себя целовать вместо столь желанных губ, которые всегда пахли шоколадом, губы своей невесты, его будущей жены и матери его ребенка.        На следующий день, видя опухшие глаза заклинательницы, он понимал, что это его вина. Что он — причина ее слез. Коря себя за свою глупость, он целый день на всех срывался. Даже на Лину нарычал, а потом, видя уже ее покрасневшие глаза, долго перед ней извинялся. Он был похож на загнанного зверя, и Бикслоу это прекрасно видел. Видел его терзания, но не лез в душу к своему другу. Возможно, он бы и помог ему, но считал, что Лекс сам виноват в своих проблемах, и должен сам расхлебывать кашу, которую заварил. Фрид и Эвергрин уважали своего предводителя, но занимали ту же позицию что и маг душ, ведь наблюдали за всем из далека, и знали все, даже если и Лексус от них это скрывал.        Люси была совершенно разбита, но собравшись с силами, она поздравила пару. На что услышала сухое: «Спасибо». Она знала, что он слышит ее предательски сильно бьющееся сердце, знала, что он понял, на кого такая реакция. И самое главное, ее пригвоздил его взгляд. Раскаяние, вперемешку с болью и горечью. Сердце екнуло от наплыва чувств, и надежда в ней всколыхнулась. Они смотрели друг другу в глаза, не решаясь больше сказать и слова. Отвести взгляд не было сил, хоть оба прекрасно понимали, что так нельзя. Когда Лина, смущенно кальшнула, Люси поняла, что случайно сделала шаг вперед, совсем крошечный шаг к нему. Одернувшись словно от огня, она побледнела. И видеть полный любви взгляд невесты Лексуса, для нее было как ледяной душ. Прикусив от обиды и стыда губу, девушка поспешила скрыться с их глаз. Вот только Дреер, все ровно не мог отвести свой взгляд от хрупкой фигуры Хартфелии, даже когда на автомате обняв свою будущую жену, повел ее на второй этаж.        Сорвав листочек с заданием, волшебница в очередной раз сбегала от себя и от терзающего ее сердца чувства, убегала от любви, от боли, от него, надеясь, что так будет лучше.       Прошло около года. Лексус женился, и был почти счастлив. Люси сбегала на задания, когда совсем припекало, а так наслаждалась общением со Стингом, и они уже как полгода встречаются. Он знал все о ее чувствах к магу молний, и не торопил ее с ответом на его чувства. Он был лучше Дреера во всех смыслах, она это понимала, но сердцу не прикажешь. Она не переставала любить «этого чертового блондина» не на миг, а порой казалось и не на дюйм меньше. Иногда, ей хотелось на стенку лезть от боли, но Эфклиф помогал ей бороться. И она смирилась. Жизнь постепенно приобретала краски, становясь более насыщенной, пока не случилось то, что понесло за собой кучу последствий.        Люси была на задании по поимке разбойников, что терроризировали местную церквушку небольшого города. А Лексус возвращался со своего задания, где нужно было вынести одну темную гильдию, с чем он отлично справился. Вот только его ранили, и из-за раны, он переместился не туда, куда хотел, и оказался в том же городе, что и Хартфелия. Увидев Дреера, который был бледным из-за большой потери крови, она испугалась. Перепугалась не на шутку, но быстро взяла себя в руки и, подхватив за руку раненого мужчину, утащила в свой номер. Двое суток она просидела рядом с ним, пытаясь привести его в порядок. Промывала, обрабатывала, перевязывала его рану, сбивала температуру и заставляла его есть. К утру третьего дня, он перестал бредить, и его состояние нормализовалось. Устало выдохнув, девушка без сил уснула, а когда проснулась, ее окутывал столь любимый и родной запах, что она будто задыхаясь, вдыхала его с большим наслаждением. Услышав ехидный смешок, Люси испуганно подскочила, автоматически прикусывая нижнюю губу. Она всегда так делала, когда чувствовала себя неловко. — Как ты себя чувствуешь? — совладав со своими чувствами, спросила блондинка. — Жив, как видишь, а значит хорошо, — хрипло усмехнулся он, слегка поморщившись, когда заклинательница сняла повязку. Рана почти затянулась, благодаря мазям, которые девушка взяла у целительницы, но все еще приносила дискомфорт. Еще раз, обработав ее, она стала собирать свою сумку, собираясь покинуть общество Дреера. — Номер оплачен еще за два дня, рана к завтрашнему дню совсем затянется, она была не столь глубокой. В холодильнике есть пару бутербродов, отбивная из свинины и куриный бульон. Поешь, обязательно. Если что, обслуживание здесь неплохое, можешь заказать что-то еще. — Куда ты? — В Крокус, меня ждет Стинг, задание я уже выполнила, так что могу позволить себе отдохнуть. — Ты его любишь? — выскользнул у него вопрос, хотя совершенно не собирался его спрашивать. В очередной раз, ругая себя за несдержанность, он вздохнул. Никогда не мог себя контролировать, если дело касалось Хартфелии. Сама девушка отреагировала неоднозначно. Она взволнованно вздрогнула от вопроса, но виду не подала. Нахмурившись, она впилась в него взглядом, недовольно поджав губы. — Тебя это не касается, Лексус. — Просто ответь, — решив идти до конца, настаивал на ответе мужчина. — Люблю, — солгала она, но дрогнувший голос выдал ее. Поднявшись с постели, маг молний приблизился к ней. Ноги почти не держали из-за слабости, но упрямство пересиливало. — Врешь, — выдохнул он ей в губы, и впился в них столь желанным поцелуем, исследуя ее ротик языком, вновь ощущая яркий привкус шоколада. Они не отдавали отчета в своих действиях, поддаваясь своей страсти и своим чувствам. Эмоции снесли крышу обоим, унося своих носителей в мир, созданный только для них двоих. Где-то на подсознании мелькали образы тех, кто их ждет, но быстро угасали. Срывая друг с друга одежду, они, наконец, могли насладиться долгожданными объятиями и яркими ощущениями.        Сожаление пришло позже. Нет, не тогда, когда на утро они проснулись. Чуть позже. Когда они вернулись домой. Там их ждала печальная весть, о том, что жена Лексуса подверглась нападению, когда та возвращалась с магазина, и была зверски убита.        Он был чертовски зол. Вина захлестывала его с головой, ведь он мог быть рядом! Если бы он был рядом, он бы спас ее! И снова запивая свое горе алкоголем, он совсем позабыл себя, позабыл даже двухмесячного сына, который без устали ревел, пытаясь найти мамино тепло. Он не жалел о ночи с Хартфелией, но признаться себе в том, что почувствовал некое облегчение, он не мог. И даже мысль об этом, заставляла мужчину ненавидеть себя.        А Люси была в ужасе. Она не знала, куда себя деть, ей было ужасно стыдно, и она чувствовала себя такой виноватой! Ошибка. Это все было большой ошибкой! Их отношения, и тем более их ночь. Скрывшись от всех в собственной квартирке, девушка предалась самобичеваниям, практически доводя себя до нервного срыва. Все были увлечены похоронами и поисками убийцы, что не заметили пропажи заклинательницы. Только Стинг не переставая, пытался дозвониться до своей возлюбленной, искренне волнуясь и переживая. Словно чувствуя беду, он сорвался и, бросив все, выехал к ней. Нашел он ее в весьма разбитом состоянии, сопоставив факты он быстро понял, что к чему. Нет, он не догадался о ее ночи проведенной с Дреером, хоть он и улавливал нотки мага молний, но подумал что это связанно как-то со смертью Лины. Люси неделю ни с кем не говорила, а Эфклив насильно заставлял ее питаться и выполнять столь необходимые человеку вещи. А спустя месяц, ему удалось вернуть ее к жизни, и та снова начала улыбаться. Прежде чем уехать, он сделал ей предложение руки и сердца, и, не смотря на свой шок, она согласилась подумать.        Тем временем Лексуса тоже не оставляли в покое. С ребенком помогали Громовержцы и Мира, а когда Дреер вылезал из попойки, разрешали ему повидаться с малышом. Однажды, мучаясь сильно похмельем, он понял, что надо завязывать с такой жизнью. Да и после того, как вечно спокойный Фрид на него накричал, хорошенько съездив по морде, маг осознал в кого превратился. В жалеющего себя придурка, забывший о собственном ребенке, и ни разу не бывавший на могиле собственной жены. Быстро наверстав упущенное, он взял себя в руки и привел свою жизнь в порядок, искренне извинившись перед друзьями за свое поведение. Вот только к самому главному приступил в самую последнюю очередь, чуть не опоздав. Узнав в гильдии, что Хартфелия покинула свою семью, стерев напоследок знак с руки, он кинулся за ней на вокзал. Пробираясь сквозь толпу, он злился на себя за свою нерасторопность и тупость.

И нигде и ни во сколько Повстречались и забыли. Брызги, капельки, осколки Никого не зацепили. Брызги, капельки на ветер — И тебя никто не тронет. Дядя Стёпа на конфете Помещается в ладони.

— Люси, погоди, — найдя взглядом знакомую белокурую макушку, прокричал он. Заклинательницу пробрало от его голоса, но она упорно продолжала идти вперед, игнорируя Дреера. Вот только сдаваться он не собирался, и, сделав рывок, схватился за ее руку. — Постой, давай поговорим, — даже не удостоив его взглядом, девушка небрежным движением сбросила его руку и продолжила идти. Лексус быстро обогнал ее, заставляя, ту остановится и вцепился в чемодан, вырывая его из рук. Словно дети, они стали передергивать друг на друга багаж, но силы были неравны и довольно-таки быстро оказался в руках Громовержца. — Нам не о чем с тобой разговаривать, отдай чемодан, — процедила Люси бесцветным голосом, стараясь не смотреть на него. — Я не отпущу тебя. — А ты мне не хозяин, чтобы я у тебя разрешения спрашивала, — закипая, яростно выдала она. — Перестань ехидничать, давай просто поговорим, — пытаясь ее удержать, попросил Лексус. — Да я же говорю, нам не о чем разговаривать! — выкрикнула она, обращая на себя внимания посторонних. Он, шагая к ней, схватил ее за талию, прижимая к себе, но она резко вывернулась, отталкивая от себя блондина. — Не трогай меня! — взвизгнула она.

Напитки покрепче Слова покороче — Так проще, так легче Стираются ночи. Звонки без ответа, Слова и улыбки. Вчерашнее лето — Смешная ошибка.

— Я же просто, прошу, чтоб ты меня выслушала! — психанул Дреер, швыряя несчастный чемодан. Посмотрев на него ненавистным взглядом, она сжала кулаки. — Выслушала? Лексус, прошло почти два месяца, а ты только сейчас соизволил «поговорить». Да, я понимаю, погибла Лина, я сожалею о твоей утрате, но черт тебя дери, Дреер! Не так сильно ты ее любил, раз прыгнул в койку со мной, буквально за день до ее смерти! Хотя, судя по тому, как ты убивался, все-таки, наверное, понял, что ты потерял. Так чего ты от меня-то хочешь? Я воскрешать людей не умею. — И не надо! Я тебя, дуру такую, люблю! — Любишь? — выплевывая это слово ему в лицо, усмехнулась Люси. — Серьезно любишь? Любила тебя я, как полная идиотка, все эти несчастные два года. Любила, рыдала ночами в подушку, представляя, как буду убивать тех подстилок, которые сменялись почти каждую ночь в твоей постели! Да я с ума почти сошла, когда узнала, что ты женишься! Лексус, ты чертов эгоист. Бросил меня, наигравшись, а теперь любит он меня! Ха, ха, и еще раз ха! — отвернувшись от него, она сделала шаг, как он снова ее схватил. Вновь вырвав свою руку, девушка замахнулась, а он, заламывая ей руки, попытался ее обнять. — Не трогай ты меня! Убери свои руки! — зло кричала она, толкая его от себя, и забрав свой чемодан, обошла блондина стороной. Вот только далеко уйти не удалось, он вновь ее догнал.

А давай, как будто праздник — В небо шарики — салюты. Синий, белый, желтый, красный, Брызги, капельки, минуты. Падаю на ровном месте. Зацепиться бы за воздух. Там, где нолик- ставил крестик, Там, где рано- ставил поздно.

— Да, я виноват! Можешь обзывать меня как угодно, я под каждым словом подпишусь. Только прости меня, за то, что я такой тугодум! — сощурившись, кричал он, размахивая руками. — Что? Простить тебя? — усмехаясь, спросила она. — А не пошел бы ты? — Люси… — Что? — закатывая глаза, устало спросила она. — Я серьезно ведь. — Я тоже, — отрезала она, и продолжила свой путь. — Не преследуй меня, я спешу.

Напитки покрепче Слова покороче — Так проще, так легче Стираются ночи. Звонки без ответа, Слова и улыбки. Вчерашнее лето — Смешная ошибка.

— Вот дура! — крикнул он ей в след. Никак не отреагировав на сие высказывание, она упорно продолжала идти. Сердце колотилось так, будто готово выскочить из груди. Заставляя себя делать каждый шаг и не оборачиваться, девушка все ближе была к своей цели. Чертыхнувшись, Громовержец вырвался вперед, обгоняя ее и выхватывая чемодан из рук.

Брызги, капельки, минуты. Становился чемпионом, Выбирал себе маршруты, Выбирал себе перроны. И нигде и ни во сколько, Чтобы не было вопросов. Брызги, капельки, осколки, Холостые папиросы.

— Что мне сделать, чтоб ты меня хотя бы выслушала? — Лексус, как ты не поймешь? Поздно уже, слишком поздно! — Не бывает «слишком поздно»! Да, я опоздал, но вот она ты, передо мной! — кричал он в ответ ей. Люди уже давно перестали обращать на них внимания, их перепалка затянулась. Люси прекрасно осознавала, что завтра у нее появятся синяки, и совсем не понимала, как объяснит их наличие Стингу. Хоть Дреер и пальцем ее не тронул, но хватка у него была что надо. Пока она пыталась оттолкнуть его или сбросить руки блондина, она не ощущала боли. — Стинг сделал мне предложение! — в сердцах закричала Хартфелия, прикусив губу, от осознания того, что она, только что выкрикнула. Лексус замер. — Ах, вот как? — он прищурился. — Тогда счастливо, — бросил он напоследок, исчезая в толпе. Замерев, ее тело сковало от произошедшего.

Напитки покрепче Слова покороче — Так проще, так легче Стираются ночи. Звонки без ответа, Слова и улыбки. Вчерашнее лето — Смешная ошибка.

       Кинув испуганный взгляд ему в след, она погасила в себе порыв кинуться за ним следом и сообщить ему, что она еще не давала своего согласия. Проводив его глазами, она уверенно развернулась и, утирая злые слезы, наконец, добралась до нужного вагона. Предъявив свои документы кондуктору, девушка готова была на месте умереть. Что в ней играло? Упрямство? Обида? Что? Почему она не могла просто принять все и простить? Она не знала, на кого больше злилась. На себя, за свою глупость или на Лекса за его ошибки?! Сердце отчаянно желало оказаться в его объятиях, забыть все слезы и просто наслаждаться жизнью с ним.        Встряхнув головой, Люси рукой прикоснулась ко лбу, пытаясь привести мысли в порядок. Подняв глаза к небу, она почти сделала шаг вперед, как почувствовала, что ее резко развернув к себе лицом, целуют. С радостью отвечая на поцелуй, она яро терзала губы Дреера, показывая ему свою злость. И обнимая его за шею, она чувствовала прилив счастья, что охватил ее с ног до кончика макушки. Приятное щекочущее удовлетворение, заполнило ее сердце, заставляя ее трепетать от восторга. И только теперь, дракон внутри мага молний, смог успокоится. Он обрел свое сокровище, и теперь ни за что не отпустит. Больше, никогда и ни за что. Хватит уже совершать ошибки, пора делать правильные поступки. И в первую очередь, он сам отведет ее под венец. Больше ждать, он не намерен.