Четырнадцать дней в феврале

День первый. Влетаю в приемную. Как всегда, опаздываю. Так опаздываю, что страшно представить, что со мной сделает Миранда. Странно, Эмили нет. Должно быть, Миранда отправила ее за кофе или еще за чем-то, что ей могло понадобиться прямо сейчас. Убираю куртку в шкаф и падаю на стул. Кажется, у меня есть пять минут. Что за...? Взгляд падает на мягкую игрушку – медведя, сидящего на клавиатуре. Серый медвежонок с заплатками, держащий в лапах красное сердце. Что-то я не припомню, чтобы у меня были поклонники в «Подиуме». Невольно вздрагиваю при мысли о том, что Миранда, скорее всего, видела этого пушистого зверька. Даже думать не хочу, как она могла это прокомментировать! А все-таки интересно, от кого он. Осторожно беру в руки медвежонка. Такой милый… Невольно улыбаюсь. – Андреа! – ну вот оно, а то я уже начала волноваться. Резво срываюсь с кресла и почти на спринтерской скорости залетаю в кабинет. Миранда чем-то недовольна. Тоже мне, новость. – Да, Миранда? …И понеслась душа в рай! Здравствуй, очередной безумный день в «Подиуме». Задания. Поручения. И снова задания – одно лучше другого. И так до бесконечности. Много часов спустя с наслаждением опускаюсь наконец в кресло. За окнами уже давно стемнело. Шея ноет. Ноги болят – чертовы шпильки, никогда не научусь на них нормально передвигаться. Откидываюсь на спинку. День почти закончен… Взгляд снова падает на сидящего возле монитора медвежонка. Беру его в руки. Какой он все-таки миленький… Эх, кажется, в детстве я не наигралась – до сих пор обожаю мягкие игрушки. – Ну и как мне тебя назвать? – задумчиво протягиваю я, машинально начиная теребить аккуратное ушко. Эмили недобро косится на меня, но не решается комментировать. Миранда выходит из кабинета как раз в тот момент, когда я уже добралась до буквы «К». – Андреа, сумочку, – она останавливается напротив стола и смотрит на меня. Потом бросает быстрый взгляд на медвежонка у меня в руках. Стараясь подавить смущение, подаю ей сумочку. Странно, но в ее взгляде не было обычного презрения; и она даже ничего не сказала относительно моего поведения и умственных способностей. Эмили подскакивает и помогает ей надеть пальто. Когда Миранда уходит, поворачиваюсь к медвежонку. – Тебя будут звать Ми. Ловлю выразительный взгляд Эмили в мою сторону, но лишь показываю ей язык в ответ. – Никогда в тебе не сомневалась. Ненормальная! – страдальчески вздыхая, констатирует она и снова утыкается в экран монитора. День второй. Опять опаздываю. Это уже превращается в систему. Телефон разрывается. Мне не обязательно смотреть на дисплей, это или Эмили, или Миранда. Без вариантов. Несусь через дорогу, не обращая внимания на резкие гудки автомобилей. К черту! Меня сейчас меньше всего волнует перспектива попасть под машину. И опять в приемную не вхожу – влетаю. Эмили смотрит с раздражением и недовольством. – Тебя где носило?! Миранда в ярости! – Что опять? – Нужно, чтобы ты отвезла эскизы Холту, – протягивает мне папку. Хватаю и уже разворачиваюсь к выходу, радуясь, что не успела снять куртку. – Энди! Ну что еще? – Убери это! Вот черт! А я даже и не заметила. На столе коробка конфет… коробка в форме сердца. Мои любимые конфеты! Сердечки из горького, молочного и белого шоколада. Все-таки интересно, от кого это. Что за таинственный поклонник у меня завелся? Неужели Алекс таким способом хочет меня вернуть? Но чтобы он решился прийти в редакцию… сомневаюсь. Под конец наших отношений его перекашивало от одного слова «Подиум». Тогда кто? Прячу конфеты в сумку. Эмили? Нет! Откидываю эту мысль как совершенно безумную. В ее натуральности у меня как-то сомнений не возникало. Хотя, работая здесь… Найджел? Ха, не думаю, что ради меня он решит сменить ориентацию. Миранда? От одной подобной мысли вырывается нервный смешок. О да! Миранда Пристли, я так и вижу, как она приходит раньше всех, чтобы подбросить на стол своей бездарной секретарше сюрприз. А что, не исключено, что эти конфеты отравлены! Надо будет, прежде чем есть, предложить кому-нибудь попробовать. Домой возвращаюсь за полночь. Готовить какой-либо мало-мальский ужин сил просто нет. Раздеваюсь на ходу, от двери до кровати на полу остается дорожка из предметов гардероба. Падаю на кровать. Привет, Ми, не скучал? В каком-то безумном порыве целую в нос плюшевое чудо, теперь обитающее на второй подушке. Эх, как бы мне хотелось, чтобы он был именно от нее… От великой и ужасной Миранды Пристли. Мечты-мечты… Энди-фантазерка. Ну и что с того, помечтать-то я могу? И все-таки спать на голодный желудок как-то не тянет. Приходится встать с кровати и отправиться на кухню. Так я и думала – в холодильнике пусто. Эх, когда тут жил Алекс, хотя бы было кому меня кормить. Больше он, в принципе, ни на что не был способен. Эх… Раз нет еды, придется обойтись сигаретами. А завтра обязательно надо дойти до супермаркета и запастись хотя бы полуфабрикатами. И куда я закинула свою многострадальную сумочку? Нахожу ее возле самой двери на полу. Найджел бы меня убил за такое обращение с эксклюзивными вещами; хорошо, что он никогда об этом не узнает. Конфеты! А я про них совершенно забыла. Коробка слегка помялась за этот безумный день, но это мелочи. Тщательно осматриваю коробку в поисках каких-либо намеков на личность приславшего. Ничего. За пару минут уминаю половину содержимого коробки. Вкусно. Мда. Сладкое на ночь… очень умно, Энди. Очень! День третий. Это уже даже не смешно. Да, я опять опаздываю. Опять не услышала будильник. Будильники. А Алекс, оказывается, был полезен еще и тем, что будил меня по утрам. Но ради кормежки и будильника я не смогу пойти на такие жертвы и вернуться к нему. Нет уж. Буду голодной, постоянно невысыпающейся, регулярно опаздывающей на работу и по уши влюбленной в свою стервозную начальницу – ненормальной, одним словом. Эмили права. Да и Алекс был прав, когда сказал, что я окончательно повернулась на Миранде Пристли. А что делать, если эта женщина… Эта ее холодная красота, эти зеленые глаза, эти губы, к которым так хочется прильнуть в страстном поцелуе и… Так, Энди, стоп! Тебя несет. Конкретно так несет. Черт. Ну сколько можно ждать этот лифт? Он что, с того света едет? Или на тот? Вот мне всегда казалось, что это где-то внизу, а тут получается, что мой личный ад находится намного выше, если точнее – на семнадцатом этаже. Ну вот, Эмили даже не комментирует мой взъерошенный вид. Нет, она, видимо, просто решила меня сегодня игнорировать. Ну и славненько. Так, похоже, моей снежной королевы нет на месте… Снежной королевы? Моей? Интересно, а сегодня что-нибудь будет? С любопытством подхожу к столу. На столе бутылка красного вина. Дорогого вина. «Петрос». Эмили наблюдает за тем, как я с любопытством верчу в руке бутылку. Наконец она не выдерживает. – И что ты планируешь делать? – В смысле? – Ну, у тебя определенно завелся поклонник, – она бросает выразительный взгляд на подарок. – Богатый поклонник. Киваю. – И ты не намерена что-нибудь предпринять по этому поводу? – А что надо? Она обреченно вздыхает. На лице отчетливо читается: «И угораздило меня связаться с такой идиоткой…» – Ты не собираешься хотя бы попытаться выяснить, кто это? Или для тебя это в порядке вещей? Признаться, моя дорогая Эм, такая мысль меня посещала. Но как это сделать? – Может, ты знаешь, кто это? Ты приходишь раньше меня… – с надеждой смотрю на нее. – Нет. Подарки уже были на твоем столе к моему приходу. Получается, это кто-то приходит раньше всех. Уборщица, что ли? Снова смотрю на бутылку. Если бы уборщицы столько зарабатывали! Здесь даже не моя месячная зарплата. Годовая… может быть. Кто в «Подиуме» может позволить себе такой подарок? Напрашивающийся сам собой самый логичный ответ кажется мне совершенно нереальным. Миранда! Видимо, весь ход мыслей легко читается у меня на лице, потому что Эмили добавляет: – Ты себе льстишь. – Но кто тогда? Ладно, мягкая игрушка и конфеты. Это кто угодно мог подарить. Кто-нибудь из наших дизайнеров… Скептический взгляд. – Ну, из натуралов… Усмешка. – Ну, хорошо, кто-нибудь из курьеров, они-то вроде любят девушек… – с надеждой. Она хмыкает что-то вроде «Может быть…» – Да мало ли. Сколько у нас народу работает? Да выше крыши! Другое дело – эта бутылка. Она столько стоит, что нам с тобой и не снилось! Кто тут может себе это позволить? – смотрю на нее вопросительно. Некоторое время она просто хмурится, видимо, пытаясь изобразить глубокий мыслительный процесс. Потом вздыхает. – В принципе ты права… Но… Миранда?.. – Мда… Кстати, где она? А то как-то подозрительно тихо… – прячу бутылку в шкаф. Нечего посторонним глазеть. Даже не знаю, решусь ли я вообще откупорить и попробовать это вино, – боюсь, я просто не в состоянии оценить всего его великолепия. Вот если бы сделать это вместе с Мирандой… чтобы потом целовать ее и чувствовать на ее губах этот изысканный пьянящий вкус. Непроизвольно облизываю губы. У меня всегда было богатое воображение, и если закрыть глаза, то я почти могу видеть ее. В мерцании свечей белоснежная кожа резко контрастирует с черным шелком вечернего платья. Волосы уложены идеально – как и всегда; на ощупь они должны быть очень мягкими. Зеленые глаза сияют так ярко, что невозможно отвести взгляд. Губы чуть приоткрыты и так и просят поцелуя. Легкого. Нежного… – Андреа! Ну, кому там опять от меня что-то надо? – «Подиум» вызывает Андреа. Прием! Как слышно? – Эмили машет рукой у меня перед носом. – Что? – недовольно смотрю на нее. – Ты как всегда не вовремя. – Вернись с небес на землю! И отправляйся за кофе, Миранда скоро приедет. Страдальчески вздыхаю, зная, что меня это не спасет, и все равно придется тащиться до «Старбакc». День четвертый. Принятое накануне решение явиться на работу раньше всех и поймать с поличным своего поклонника позорно провалилось. Я опять проспала. Не очень сильно, к счастью. Ровно настолько, чтобы по дороге до Элиас-Кларк получить несколько угрожающих смс от Эмили. Определенно, в один прекрасный день она меня просто убьет – задушит собственными руками. Усмехаюсь, с легкостью маневрируя между прохожими, залетаю в холл. Чертов каменный пол! И зачем его потребовалось полировать? Ненавижу. Ноги разъезжаются, чувствую себя коровой на льду. Ругаясь под нос, чуть ли не перепрыгиваю через вертушку и вваливаюсь в лифт. Энди, ты можешь собой гордиться! Ты почти гений акробатики! Спиной открываю дверь в приемную, поворачиваюсь и застываю. – Что за…? – вся приемная в цветах. Кажется, будто они повсюду. Красные розы. Да я в своей жизни столько цветов в одном месте видела только в цветочном магазине. В очень большом цветочном магазине. – Энди, не спи, Миранда ждет свой кофе... – Эмили говорит это так, будто подобное цветочное засилье в приемной Миранды Пристли – привычное явление. Мотаю головой, кидаю пакеты с вещами рядом с ее столом и прохожу в кабинет к Миранде. – Кофе, – ставлю перед ней ее любимый латте – сегодня я превзошла саму себя. Кивает, не отрываясь от каких-то бумаг. Не ухожу, смотрю на нее. Пристально. Внимательно. Если это ты – дай мне знак! Хоть намек. Хоть что-нибудь, черт бы тебя побрал. Наконец она поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. В бездонной зелени на какие-то доли секунды мелькает что-то, но слишком быстро, и я не успеваю понять – что, прежде чем глаза вновь покрываются льдом. – Это все. Разворачиваюсь и плетусь обратно в приемную. Вот черт! А если это только мое безумное желание, дурацкая надежда на то, что мой таинственный воздыхатель – это она? Подхожу к Эмили и наклоняюсь к ее уху. – Она что-нибудь сказала? – обвожу рукой комнату. – Нет. Даже не прокомментировала? Ей все равно? Или это все-таки она? И как мне это узнать? – Может, это действительно она? – с надеждой. Эмили лишь пожимает плечами. – Ну, Эм... – может, она хоть что-нибудь знает? – Что? Что ты предлагаешь, чтобы я сделала? Цветы доставил курьер! – шипит она. – И ты не расспросила его? – Ну, разумеется, расспросила, не считай меня совсем дурой. Он не в курсе, кто заказчик. – Черт! – присаживаюсь на край ее стола. – И как мне узнать кто этот таинственный поклонник? – ну, Эм, ну давай, выдай мне какую-нибудь гениальную идею. Ты же можешь! Потому что у меня ни единой мысли. Точнее, все мои мысли начинаются и заканчиваются на Миранде. Осторожно беру один цветок из вазы на столе Эмили. Вдыхаю восхитительный аромат, осторожно касаюсь бутоном щеки, потом губ. Такой нежный… Как Миранда. Многозначительный кашель Эмили возвращает меня из мира грез. Она смотрит на меня, явно насмехаясь. Да, Эмили, я сумасшедшая, я сошла с ума от любви к Миранде Пристли! Я знаю это, но ничего не могу с собой поделать. Миранда выходит из кабинета. Помогаю ей надеть пальто, а потом в каком-то необъяснимом порыве протягиваю ей ту самую розу. Ну что она со мной сделать сможет? Не убьет же этим цветком, в конце концов. Она принимает розу, но даже не улыбается. – Вернусь через два часа. Передай Найджелу, что эскизы к новой коллекции должны быть у меня на столе. – Конечно. В дверях она останавливается и бросает на меня долгий взгляд. А потом… Мне же не могло это показаться, правильно? Она подносит цветок к губам и с нежностью касается лепестков легким поцелуем. У меня галлюцинации? Поворачиваюсь к Эмили, когда Миранда скрывается за поворотом коридора. Та в полном офонарении смотрит на меня. – Ты это видела? Кивок. – Ты это действительно видела? Еще один. – Точно видела? У нас не могло быть коллективного глюка? – Идиотка! – отвечает она на удивление без злобы и почти без раздражения. День пятый. Меня будит телефонный звонок Эмили за пять минут до звонка будильника. Какого черта так рано? До отвращения бодрый голос сообщает мне, что Миранда ждет меня через полчаса в мастерской Холта. Через полчаса! Вскакиваю как ошпаренная. Как мне за полчаса добраться на противоположный конец города? Вот черт! Пулей в душ, на макияж времени не остается. Накрашусь в такси. Натягиваю джинсы и рубашку, куртку, кроссовки. Эмили, сволочь, она не могла разбудить меня хотя бы минут на двадцать раньше! Ну, на десять! Или хотя бы на пять!.. Вылетаю на улицу, не успев даже причесаться. Мда, представляю себе выражение лица Миранды, когда она меня увидит, ну да пусть привыкает. И почему в такую рань так много машин? Куда они все прут?! Да я быстрей добегу, чем мы доедем. Отдаю таксисту деньги, выхожу из машины прямо посередине улицы. Мне везет! Тут же останавливаю парня на мотоцикле, минуту выслушиваю все, что он обо мне думает. Не ты первый, милый, называешь меня ненормальной. Я уже давно расцениваю это как комплимент, а не как оскорбление. – Мне срочно надо попасть на Парк Авеню! – Чего? – Пожалуйста! Пятьдесят долларов? – с надеждой заглядываю туда, где у него под толстым стеклом защитных очков должны быть глаза. Ну давай, милый, прокати девушку с ветерком. Я, конечно, сейчас больше похожа на пугало, но чем черт не шутит! – Сто, и будем там через шесть минут! – смотрит на меня с вызовом. – Поехали, – придется перейти на режим жесткой экономии. Ну что же, давно собиралась сесть на диету. Застегиваю шлем. – Держись крепче, малышка! – он еще смеется! Мотор взвывает, как раненый зверь. Мертвой хваткой цепляюсь за парня. Господи! А мне всегда казалось, что в городе существует определенный скоростной режим… Видимо, я жестоко заблуждалась. Он тормозит возле парка, я дрожащей рукой протягиваю сотню. – Спасибо, – голос тоже дрожит. Эту поездочку я точно никогда не забуду. Хотя… очень даже удобно. Главное, быстро. Самый лучший транспорт для секретаря Миранды Пристли. Быстрота и оперативность – что еще для счастья надо? Залетаю в студию и с разбегу врезаюсь в Найджела. Эскизы, которые он нес, рассыпаются по паркетному полу. – Дьявол! Что за… Энди?! – его лицо вытягивается. Видимо, он уже отвык от того, как паршиво я могу выглядеть. Мило улыбаюсь и, опустившись на корточки, быстро собираю его бумажки. – Эмили слишком поздно меня разбудила, – вытаскиваю у него из нагрудного кармана пиджака карандаш и, собрав волосы в узел, втыкаю туда вместо шпильки. Отлично. По крайней мере, так не слишком заметно, что я не успела причесаться. Ну, я готова к встрече с судьбой! В смысле, с Мирандой. Заходим в зал, Миранда поворачивается на звук открывающихся дверей. Ее взгляд скользит по мне. Слегка поджатые губы – признак явного недовольства. Стараюсь улыбнуться как можно приветливее. Она еще какое-то время на меня смотрит, но потом отворачивается, переключаясь на новую коллекцию. Коллекцией она, в принципе, осталась довольна. Улыбки не было, но и поджатых губ тоже. Все прошло относительно ровно. Отлично. Возвращаемся назад в редакцию. Найджел занимает переднее сидение, и я оказываюсь рядом с Мирандой. Дьявол. Я физически ощущаю ее присутствие. Настолько близко, что, если совсем чуть-чуть сдвинуть руку, то я коснусь ее… Черт! Юрий, и какого лешего ты так лихачишь! Нам всем еще пожить хочется! Лично мне уж точно; ведь я еще не совершила самого главного в жизни – не провела безумную ночь в объятиях Миранды Пристли. Кстати, насчет объятий, когда он резко повернул и я не успела схватиться за ручку, то чуть было не налетела на Миранду. Она удержала меня за плечи. Черт. Она так близко, что я щекой чувствую ее горячее дыхание. – Какая сообразительность, Андреа, Простой карандаш в качестве заколки? – голос без ехидства и раздражения, и она еще ближе, чем я думала. Невольно вздрагиваю. – Миранда… – выпрямляюсь и поворачиваюсь к ней. Как же она красива… Укладка немного сбилась, на щеках румянец, а в уголках губ прячется улыбка. И я никогда раньше не видела в ее глазах столько тепла и нежности… да я и подумать не могла, что когда-нибудь увижу в них что-то, кроме холода. – Миранда... – осторожно касаюсь ее руки. Это точно она. Почему-то теперь у меня нет ни малейшего сомнения, что мой прекрасный таинственный поклонник – это она. Юрий тормозит возле Элиас-Кларк. Черт! Миранда осторожно убирает свою руку. Втроем поднимаемся на наш семнадцатый этаж. Стою у нее за спиной. Не слишком близко, но вполне достаточно, чтобы отчетливо чувствовать запах ее духов. Дурманящий аромат «Булгари». На выходе из лифта Найджел окидывает меня долгим каким-то странным взглядом и уходит к себе в мастерскую. Странно. В приемной Эмили с умным выражением лица раскладывает пасьянс. Знаю, потому что порой сама так делаю. Миранда уходит в кабинет, на удивление, даже не сняв верхней одежды. Провожаю ее грустным взглядом, направляюсь к своему столу. Эмили отвлекается от «Косынки» и пристально смотрит на меня. Сажусь, включаю компьютер. – Андреа, ты давно была у окулиста? – У меня нормальное зрение, – отвечаю рассеянно, взгляд скользит по открытому документу, хотя перед глазами по-прежнему стоит Миранда. – Да неужели? – с ехидством. О чем это она? Отрываюсь от бесцельного созерцания черных буковок на белой странице, и мой взгляд тут же падает на шкатулку. Словно зачарованная, аккуратно беру ее в руки. Маленькая, но тяжелая – по всей видимости, черное дерево; по краям – отделка из черненого серебра; на крышке – узор из драгоценных камней. Похоже, вещица ручной работы и точно не из дешевых. Внимательно изучаю узор. На первый взгляд кажется, что рисунок абстрактный, но потом я понимаю, что это совмещенные символы двух знаков зодиака. Моего и Миранды. Поворачиваюсь к дверям ее кабинета. Даже если еще сегодня у меня и оставались какие-то сомнения, то теперь все они развеялись как утренний туман. Это она. Миранда! День шестой. Я герой! Сегодня я определенно герой. Горжусь собой до невозможности: на часах только шесть, а я уже в полной боевой готовности. И мне даже удалось перехватить Юрия до того, как он поехал за Мирандой. И вручить розу для нее. Конечно, не сравнить с тем цветочным безумием, что она устроила для меня, но, надеюсь, ей будет приятно. На работу приезжаю одновременно с Эмили; она уже с огромным количеством пакетов. Забираю у нее часть. – Что-то ты рано, – смотрит на меня с некоторым подозрением. Открыто улыбаюсь. В приемную захожу первой. Миранды еще нет, значит, на моем столе ничего не должно быть… Похоже, я ошиблась. Но как? Неужели она оставляет подарок с вечера? Или у нее есть помощник? Подхожу к столу, Эмили встает рядом и ждет. – Эмили! – угрожающе. – Ты не хочешь разобрать пакеты? Миранде вряд ли понравится, что ты их не разобрала. Она разочаровано вздыхает и отходит. Аккуратно поднимаю тонкую продолговатую коробочку, в такие обычно упаковывают ювелирные украшения. Открываю коробочку. Браслет белого золота в египетском стиле: продолговатые пластинки в виде небольших папирусов, соединенных между собой, а на них – изображение богов, скарабеи, еще какие-то непонятные символы. Осторожно вынимаю его из бархатного ложа и надеваю на руку. – Восхитительно! – выдыхает Эмили. Как-то она подозрительно быстро разобралась с той горой пакетов, что мы принесли… Киваю в знак согласия. Дверь резко открывается, мы обе подскакиваем. – Дамы, а почему вы не в полной боевой готовности? Где вещи для сегодняшней примерки? – Уже у Миранды в кабинете. – Замечательно. Энди, какая потрясающая вещь! Эксклюзивная, – берет мою руку, принимаясь рассматривать браслет. – Теперь понятно, для кого она его заказывала, – бормочет под нос. – Что? – задаю вопрос одновременно с Эмили. С наигранным удивлением Найджел поднимает голову. Смотрит вначале на меня, потом на Эм. – Ничего! – обезоруживающе улыбается и чуть ли не вприпрыжку покидает приемную. К появлению Миранды все уже в сборе и в полной готовности к примерке. На столе ее любимая минералка и горячий латте. Проходя мимо моего стола, она бросает быстрый взгляд в мою сторону. Улыбаюсь. Она заметила, что я надела ее подарок. И, честно говоря, я совершенно не намерена с ним расставаться. Не только в ближайшем будущем, а вообще. Перед самым окончанием примерки незаметно выскальзываю из ее кабинета. Миранда не замечает – слишком увлечена спором с Найджелом; да и Эмили, если что, пообещала прикрыть. Несусь вниз, надеясь, что правильно рассчитала время. Курьер из «Баскин-Роббинс» уже ждет на посту охраны. Отдаю деньги и забираю мороженое. Будем надеяться, что Миранда по-прежнему питает слабость к ванильному мороженому с шоколадом. Все уже вышли или нет? Миранда одна? На мой выразительный взгляд Эмили только кивает. А потом подмигивает. Расплываюсь в дебильной улыбке. Энди, соберись. – Миранда? Поднимает голову от бумаг, смотрит на меня в недоумении. Я быстро ставлю перед ней поднос; на нем вазочка с тремя шариками мороженого, рядом шоколадный сироп в аккуратной маленькой соуснице. Определенно, за два года работы у Миранды помимо всего прочего я приобрела и навыки официантки. Прежде чем она успевает опомниться, я оперативно покидаю ее кабинет. День седьмой. Видимо, вчера был какой-то особенный день, раз мне удалось встать в такую рань. Сегодня все как обычно, разве что вылезать из постели еще сложнее. Самозабвенно потягиваюсь… Что же мне такое снилось? Что-то особенно приятное и удивительное… Миранда. Улыбаюсь. Она была прекрасна в длинной прозрачной белой шелковой рубашке, надетой поверх черного купальника. Золотистый песок, лазурная гладь океана. Она сидела у самой кромки воды, и ветер играл ее волосами… Как же она была неотразима во сне! Ну, разумеется, снова звонит телефон! – Ты сегодня решила не появляться? Если Миранда, видимо, в помутнении рассудка, решила за тобой ухаживать и делает тебе подарки, это еще не значит, что ты можешь валять дурака! – ворчит Эм, а на заднем фоне слышится какой-то странный шум. – Эм, и тебе доброе утро, ты где, кстати? – поднимаюсь и тащусь в ванну. – Миранда отправила за юбками черт пойми куда, в Бруклин. Тебя уже ждет очередной подарок, – заговорщицки сообщает она. – Миранда на совещании, Ирв сегодня был чем-то недоволен, так что это может затянуться. Думаю, у тебя есть время до обеда. Правильно, Эмили, я в тебе никогда не сомневалась, это вполне в твоем стиле, сначала на меня наехать, а потом сказать, что, в принципе, не все так плохо. Ладно, Энди, значит, у тебя есть время придумать что-нибудь для Миранды. Только что? Швыряю телефон на корзину с грязным бельем, забираюсь под душ. Я просто не располагаю такими средствами, чтобы делать Миранде те подарки, которые она действительно заслуживает. Черт. Думай, Энди! Думай! Что я могу для нее сделать? Ответ меня совершенно не радует. Ни-че-го. Я не обладаю ни властью, ни деньгами, у меня отсутствует ее утонченный вкус. Сам собой напрашивается еще один вопрос – и что она во мне нашла? Зачем ей это? Играет? Решила добавить остроты жизни? Сомневаюсь. Если бы просто хотела развлечься, ограничилась бы простым, банальным соблазнением и одной ночью. Я бы все равно не устояла. Уверена – не смогла бы ей отказать. Хорошо, что вчера взяла джинсовый костюм из новой эскадовской коллекции, сегодня не возникает вопроса, что надеть. Быстро привожу себя в порядок. На улице солнце, и куда я сунула свои темные очки? Открываю ящик стола и замираю. Ну, конечно! А я совершенно забыла. С этой работой я совсем забросила свое хобби. По дороге в «Подиум» забегаю в отдел канцтоваров, покупаю карандаши и альбом. Надеюсь, я еще не успела окончательно растерять все навыки. В редакции необычайно спокойно. На входе Лиз рассеянно кивает мне, не отрываясь от новой игрушки. Вот уже несколько месяцев, как наш сисадмин загрузил на внутренний сервер новую онлайновую игру «Модиум». Вся правда о суровых буднях работников «Подиума». Усмехаюсь, представляя, как озверела бы Миранда, узнай она про эту забаву сотрудников. Учитывая, что главный монстр подозрительно напоминает главного редактора. Убираю свои покупки в стол. Пока меня интересует другое. Сгорая от любопытства, подхожу к столу. Что сегодня? Судя по размеру бокса – ДВД. Распаковываю. Старый фильм, классика – не только Голливуда, но и мирового кинематографа – «В джазе только девушки» с Мэрилин Монро. Помню, как в детстве мы с сестрой могли до бесконечности пересматривать этот фильм. Совершенно потрясающая комедия. Обязательно, просто обязательно надо будет посмотреть его вместе с Мирандой. Будем сидеть на диване, укутавшись пледом. На журнальном столике горячий шоколад, источающий сладкий запах. Я обнимаю ее за талию, крепко прижимаю к себе, чтобы никогда-никогда не отпускать. Ее голова у меня на плече, от волос пахнет каким-то неизвестным мне шампунем; с наслаждением вдыхаю этот аромат. Боже, как же я люблю ее!.. Резко прихожу в себя. Энди, как тебя угораздило? Вот это номер! До безумия влюбилась в эту женщину. И как это произошло? Когда? Как так получилось, почему я не заметила, как ненависть сменилась уважением, а потом пришло восхищение, и влюбленность, и вот теперь… теперь я своей жизни не представляю без этой женщины. Достаю альбом и карандаши. Сначала долго и методично аккуратно затачиваю их, как мне надо. Кладу перед собой чистый белый лист. На несколько секунд закрываю глаза. Миранда появляется только к вечеру. Несмотря на ее обычную маску равнодушия и безразличия, я вижу, что она устала. Может быть, я просто слишком хорошо ее изучила, но я вижу эту усталость, почти изнеможение в походке, во взгляде. Поднимаюсь, прохожу за ней в кабинет. Она не замечает меня. Подходит к столу и останавливается. Увидела. Некоторое время просто рассматривает рисунок, потом поднимает голову. Я улыбаюсь. – Мне заказать ужин сюда или столик в ресторане? – Нет, не надо, – голос ровный, я бы даже сказала, мягкий. Без раздражения. Она берет рисунок в руки. – Я не знала, что ты рисуешь… – Я почти разучилась, – улыбаюсь. Он не идеален, я и правда за последние пару лет растеряла все навыки. Немного не хватает четкости, да и тени легли не совсем так, как мне бы хотелось. – А вот и неправда, – она обходит вокруг стола, приближается ко мне. Медленно, осторожно, словно боится, что я убегу. Куда я от тебя денусь, Миранда? – Он не идеален... – Спасибо, Андреа, – она слегка приподнимается на носки и нежно, почти невесомо целует меня. И кажется, будто время останавливается. – …в отличие от тебя, Миранда, – выдыхаю я. День восьмой. Честно говоря, даже не помню, как добралась до дома. Да, в принципе, вообще мало что помню из вчерашнего вечера. Сверкающие огни ночного города за окнами кабинета Миранды и ее безумно зеленые глаза. Мда. Вот надо было так вляпаться, Энди? Качественно так, по самую макушку вляпаться в… любовь. Впрочем, сожалений нет. Никаких. Как хорошо-то! Не помню, чтобы я с таким наслаждением вставала по утрам. Опять солнце светит, какой удивительный в этом году февраль!.. Мечтательно варю кофе. Давненько мне не удавалось вот так вот спокойно проснуться, выпить кофе и поехать в редакцию. Странно, Эмили не звонит. Покупаю кофе в «Старбакс», спокойно захожу в холл. С поста охраны на меня смотрят в полном недоумении. – Что с вами, мисс Сакс? Мир сошел с ума? – очень живописно изображая священный ужас, спрашивает Гарри. Подмигиваю ему и направляюсь к лифтам. В приемной Эмили увлеченно беседует о чем-то с Найджелом. Подхожу ближе. Понятно, Эмили удалось дойти до последнего уровня, но главный злодей оказался ей не по зубам. Не судьба. Как-то меня всегда мало привлекали компьютерные игры. Найджел доверительно сообщил ей, что придумал эскизы нескольких новых монстров для игры, и виртуальный «Подиум» очень скоро пополнится свежими врагами. – Лекс обещал добавить еще несколько миссий! – восторженно продолжает вещать Эм, яростно жестикулируя. – Одна будет посвящена нападению на отдел аксессуаров мерзких ненасытных тварей… – Ага, кровожадных шелковых шарфиков, – зловеще произношу я и резко хватаю Найджела за плечи. От неожиданности он чуть ли не подпрыгивает. – Энди! Эмили хихикает. Убрав вещи в шкаф, захожу в кабинет Миранды, раскладываю журналы, ставлю кофе, кладу расписание. В приливе безумной нежности за какие-то пару минут рисую карандашом на ее отрывном календаре розу и внизу аккуратным почерком, неторопливым и оттого радикально отличающимся от моих обычных каракулей, вывожу: «Думаю о тебе…» Возвращаюсь в приемную. Найджел еще не ушел. Оба смотрят на меня с любопытством и интересом. Ну, и чего уставились? Подхожу к столу. Ясно. Похоже, события последних дней уже стали достоянием общественности. Ой, и надаю я сегодня кому-то по голове, чтобы язык за зубами держала… хоть иногда! Аккуратно беру в руки подарок. Красочная упаковочная бумага, золотой узор на красном фоне. Разворачиваю и сажусь – ноги не держат. Книга по графике. Миранда, Миранда! Быстро пробежавшись взглядом по оглавлению, открываю на портретах. И с головой ухожу в чтение. – Ты рисуешь? – голос Найджела заставляет отвлечься. – Со школы увлекалась. В колледже занималась почти профессионально. Но последнее время забросила. – И почему я не удивлен? Ты обязательно должна показать мне свои рисунки. Киваю. Помахав мне и Эмили, он наконец-то уходит. Поворачиваюсь к Эм. Та с самой что ни на есть невинной улыбкой лишь пожимает плечами. Ню-ню, думаешь, я не знаю, откуда ветер дует? Оставшаяся часть дня пролетает в каком-то безумном темпе, кажется, еще более безумном, чем обычно. Телефон не затыкается ни на минуту. В очередной раз положив трубку, подавляю острое желание вырвать провод или швырнуть в стенку это гениальное изобретение человечества. Эмили с жалобным стоном опускает голову на стол. Мы обе мечтаем о хотя бы пяти минутах в тишине. – Кофе будешь? – не успеваю встать, как этот неугомонный аппарат опять начинает трещать. Бросаю на него испепеляющий взгляд. Иногда хочется быть Циклопом из команды профессора Ксавьера. – Офис Миранды Пристли… да, мистер Ричмонд... – рука тянется к кнопке переадресации, когда в дверях появляется Миранда. Она выразительно смотрит на меня, а потом просто скрещивает руки на груди. – Извините, мистер Ричмонд, в данный момент ее нет на месте, что-нибудь передать? Разумеется, – кладу трубку. Миранда выглядит уставшей – еще больше, чем вчера. Она трет переносицу: – Андреа... – Кофе? – Да. И… – Зарезервировать столик в ресторане или сделать заказ сюда? – Сюда. Найджел… – Эскизы будут чуть позже. – Хорошо, – она смотрит на меня. Легкий кивок и чуть заметная улыбка – и она возвращается в кабинет. – Растешь, – с усмешкой произносит Эмили и добавляет: – Наверное, это любовь. – Я все слышала. Тебе кофе взять? – Да, и булочку с корицей! – Что? – Булочку с корицей. – Ты же на диете? – недовольный взгляд в мою сторону. –Обойдусь и без твоего напоминания. Булочку. И поторапливайся! Показываю ей язык и иду к лифтам. День девятый. Ну вот, все вернулось на круги своя. На полных парах влетаю в холл. Гарри лишь усмехается. Черт с ним. Мне кажется, или сегодня лифт не просто медленно едет, а вообще ползет как улитка? День определенно не заладился с самого утра. Для начала мне полночи названивал Алекс. После какой-то там встречи он пришел – точнее, приполз – домой и, упиваясь от жалости к самому себе, в приступе не пойми откуда вновь вспыхнувшей любви решил меня вернуть. Пришлось отключить телефон – слушать его пьяные излияния у меня не было ни малейшего желания. Влетаю в приемную и что я вижу? Они окончательно все повернулись на этой треклятой игрушке! Им что, больше заняться нечем?! Хоть кто-нибудь тут собирается работать?! Возле стола Эмили столпотворение: человек шесть обступили ее и не отрываясь следят за развитием событий на мониторе. Ну, и что там такого интересного? Подхожу. Виртуальная Эм в весьма эффектном платье с катаной наперевес рубит как капусту самых разнообразных монстров, начиная с летающих пудрениц с шипами и заканчивая наверняка безумно ядовитыми жемчужными нитями. Меня они, похоже, даже не замечают. Не очень-то и хотелось. Поворачиваюсь к своему столу и улыбаюсь, заметив небольшую красиво упакованную коробочку. Беру в руки, мысленно пытаясь определить, что же это может быть. Судя по размеру и весу – парфюм. Скорее всего, так и есть. Аккуратно открываю. В точку. Escada Pacific Paradise. Фруктово-цитрусово-цветочный аромат, экзотическое дыхание тропического рая. Морское побережье, нежный теплый ветерок и Миранда… Миранда. Черт! Надеюсь, кофе не успел безнадежно остыть. Хватаю латте и влетаю в кабинет. Странно… Сегодня пятница, почти девять, она уже должна была приехать. А в кабинете все на месте, и Эмили даже журналы не разложила. Возвращаюсь в приемную. Картинка не изменилась. Так… Старательно имитируя интонацию и голос Миранды, резко произношу: – Эмили, что здесь происходит?! Они все подпрыгивают и поворачиваются в мою сторону. Лекс в сердцах выдает бесподобную фразу, целиком состоящую из матерных слов, причем половину я никогда не слышала. Ни фига себе! Надо будет запомнить, а еще лучше – записать. – Энди! – Найджел хватается за сердце. – Ты меня в могилу сведешь! Из колонок раздается какой-то визг, писк и душераздирающий стон. Эмили резко оборачивается и выдает нечто похожее на фразу Лекса, но менее витиеватое. – Андреа! – ее голос звучит угрожающе. – Мы почти прошли этот чертов уровень! А ты… здесь уже не действует сохранение, придется начинать все с самого начала! – Вам всем нечего делать? – меня мало интересуют ее переживания по поводу игры. – Не думаю, что Миранде понравится то, чем вы занимаетесь в рабочее время… – Миранды сегодня не будет. – Что? – Она позвонила и сказала, что не приедет. – Почему? – я ошарашенно смотрю на Эмили. – Не припомню, чтобы она мне докладывала! – фыркает она и снова поворачивается к компьютеру: – Лекс, ты можешь восстановить мою жизненную силу? – Это жульничество, Эм, – с усмешкой произносит он и нависает над ней, и больше они не обращают на меня внимания. Все еще в недоумении сажусь за свой стол. Последние пару дней она выглядела очень уставшей. А вдруг что-то случилось? Если она заболела… Беру телефон, несколько секунд раздумываю, а потом решительно пишу: «Мне приехать?». Отправляю и с замиранием сердца жду ответа. А вдруг она рассердится? Черт! Как все сложно… Кажется, прошла целая вечность, а телефон молчит. Черт. По приемной проносится радостный вопль, вырвавшийся сразу из шести глоток. Видимо, они прошли этот уровень. Надо покурить. Встаю, чтобы достать сигареты из кармана пальто, когда телефон оживает. Эмили тут же поднимает голову и смотрит на меня. Она знает, что это мелодия на звонок с номера Миранды. Руки дрожат, и я никак не могу нажать на кнопку «ответить». – Да? – и в ответ всего одно слово, тихим и невероятно уставшим голосом: «Приезжай». Хватаю пальто и, кинув на ходу «меня тоже не будет», бегу к лифтам. Успеваю услышать вдогонку критичное: «Ненормальная». Господи, ну сколько раз я привозила книги и вещи в этот дом! У меня даже ключ есть. Так почему сегодня так безбожно дрожат колени? Минуту-две мнусь на крыльце в нерешительности: открывать дверь ключом или все-таки позвонить? Та еще дилемма. Наконец, глубоко вздохнув, звоню. Дверь открывается не сразу. Я уже успеваю подумать, что решение было неправильным. Открывает сама Миранда. На ней халат, волосы чуть растрепаны. Какая же она бледная… – Миранда? – Ты потеряла ключ? Это мне кажется, или эта фраза и в самом деле звучит как-то странно… двусмысленно, что ли? Отрицательно мотаю головой: – Просто я… – Не подумала? – она пропускает меня в прихожую и закрывает дверь. Смущенно улыбаюсь: – Я заехала за стейком и салатом, греческим. Правда, стейк придется подогреть. Наверное, успел остыть. Кивает и ведет меня на кухню. Быстро разогреваю еду; что-что, а ориентироваться на чужих кухнях, как вечно голодное существо, я умею. Десять минут – и стол сервирован. Она наблюдает за мной с легкой улыбкой. Так странно видеть ее такой… Непривычно. Берет вилку. Рука дрожит. Осторожно кладу свою ладонь поверх ее. – Что случилось? – Просто устала. – Устала – и только? – качаю головой и, осмелев, легко убираю выбившийся локон. – Потом. Позже, – улыбается. – Хорошо. Я могу покормить тебя? – хитро. – Андреа! И вместе смеемся. – Знаешь, – поворачиваюсь к Миранде; она сидит за стойкой с чашкой горячего шоколада, который у меня, на удивление, получился вполне съедобным. – К сожалению, у меня нет с собой диска с фильмом, но я хотела бы посмотреть его с тобой… Горячий шоколад. Теплый плед и великолепный нестареющий фильм… – меня несет. Кто-нибудь, остановите меня. День прошел как-то совершенно незаметно и так быстро… слишком быстро. Мы говорили и говорили – обо всем. И как же плавно звучит ее голос, когда она не шипит или не орет на тебя; какой же она замечательный собеседник; сколько всего интересного я услышала за сегодняшний день! О моде, о «Подиуме», о ней. И еще она готовила обед. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что я увижу Миранду Пристли у плиты, я бы отправила его по адресу в дом скорби. Но факт остается фактом: рис с овощами оказался на удивление вкусным. А мне разрешили сварить кофе с корицей и специями. – Плед в спальне. Я поставлю фильм «В джазе только девушки»? Киваю, и на лице расплывается до неприличия счастливая улыбка. Энди, ты просто по уши влюбилась в эту женщину. Да-да именно так! И ничуть об этом не сожалею! Поиски сначала спальни, а потом и пледа прошли удачно, без приключений. Правда, найти комнату, где был домашний кинотеатр, оказалось сложнее; как обычно, Миранда не обременяла себя объяснениями. Ладно. С четвертой попытки мне все-таки повезло. Она уже сидит на диване, поджав ноги. Чашки с горячим шоколадом стоят рядом на журнальном столике. Улыбаюсь. Она так и проходила весь день в коротком шелковом халате. А я сегодня утром очень кстати влезла в джинсовый костюм. Скидываю рубашку на близстоящее кресло, остаюсь в одном топике. Плюхаюсь на диван, ловлю недовольный взгляд Миранды. Да, я знаю, что ты сейчас думаешь. Да, детский сад. Ну и что?! Притягиваю ее к себе – таким образом, что она почти лежит на мне. Какая же она все-таки миниатюрная. Хрупкая – и такая нежная и теплая… Так, Андреа, сейчас самое главное – просто не думать о том, что на ней из одежды только этот шелковый халатик. Не думать, Андреа! Мысленно считаю до десяти. Ощущение ее тела в моих руках просто сводит с ума. Мы смотрим кино. Так, смотрим кино. Кино. Каким-то совершенно непонятным образом натягиваю на нас плед. Миранда тихо вздыхает и еще сильнее прижимается ко мне. Так, Энди, Найджел; голый Найджел; абсолютно голый Найджел бежит к тебе… Сработало. Крепко обнимаю Миранду. Теперь можно смотреть кино. День десятый. Как хорошо-то! Тепло и уютно. Самое главное – над ухом не пищит этот противный будильник. И телефон молчит. Сегодня суббота. Да, точно суббота. Неужели выходной? С самого начала февраля мы работали как проклятые, и выходные в связи с полной запаркой были отменены. Миранда тоже торчала вместе со всеми в редакции с утра до вечера, тут кто угодно не выдержит. Открываю глаза. Рядом копна белоснежных волос, ровное теплое дыхание касается ключицы. Мы проспали всю ночь на диване. И всю ночь я обнимала ее. Невероятно. Меня же так раздражала эта привычка Алекса спать в обнимку! Это ведь безумно неудобно: не повернешься, не развернешься. Еще и жарко к тому же. Да и вообще, я с детства люблю спать морской звездой, раскинувшись по всей ширине кровати. Но сегодня все было иначе. Вдыхаю аромат ее волос и нежно целую в макушку. Слышу бессвязное бормотание, но она не просыпается. Еще крепче обнимаю. В принципе, раз сегодня спешить никуда не надо, можно и еще поспать. Второй раз я просыпаюсь от нежного, почти неуловимого поцелуя в щеку. – Ты спала в джинсах от Эскада? – Мы никому об этом не скажем, – касаюсь ее губ легким поцелуем. Руки скользят по спине Миранды и замирают на плечах. Ее пальцы зарываются мне в волосы. Кажется, это длится необычайно долго, пока она, наконец, не отстраняется от меня, улыбаясь. Потом очаровательно потягивается и снова прижимается ко мне. – Никогда бы не подумала, что этот диван может быть таким удобным. Усмехаюсь. Диван ли? Если учитывать тот факт, что всю ночь она, можно сказать, проспала на мне. – Я могу приготовить завтрак. – Неужели? Мне показалось, что твои кулинарные способности ограничиваются приготовлением кофе. Недовольно надуваю губы: – Шоколад тоже хороший получился! И, думаю, яичницу я смогу пожарить. Съедобную. Она тихо смеется, уткнувшись мне в шею. – Давай не будем рисковать. Я сама приготовлю завтрак. Но чуть позже, ладно? Давай немного... – она замолкает, какое-то время просто лежит молча. Ее горячее дыхание щекочет мне шею. – Миранда… – Давай просто полежим, – мне кажется или я слышу в ее голосе смущение и неуверенность? – Конечно. Для тебя все что угодно, любимая. Завтрак просто великолепен. Кто бы мог подумать, что омлет с сыром, зеленью и помидорами – такая чертовски вкусная вещь? Не могу не похвалить себя, кофе тоже получился отменный, даже Миранда это оценила. Пока я разбиралась с посудомоечной машиной и наводила некое подобие порядка на кухне, Миранда поднялась в спальню. Думаю, ей надоело сутки ходить в халате. Честно говоря, я бы тоже не отказалась во что-нибудь переодеться. Закончив дела на кухне, тоже поднимаюсь наверх и осторожно стучу в дверь. Она открывает, и я застываю на месте. Как же она красива! Вместо халата на ней легкие бежевые льняные брюки и такая же рубашка поверх черной майки. Не в силах удержаться, обнимаю ее за плечи, наклоняюсь и нежно целую в губы. – Надеюсь, в дальнейшем ты не собираешься стучаться в спальню? – она смотрит на меня из-под ресниц внимательным, изучающим взглядом. Она правда это сказала, мне не послышалось? Она действительно это спросила? И что мне ответить? – А ты мне позволишь? Не стучаться? Вместо ответа она целует меня и тянет за собой. – У меня для тебя кое-что есть, – она усаживает меня на кровать, а сама скрывается в гардеробной. Позволяю себе оглядеться. Вчера, когда я брала плед, не было времени на восхищение обстановкой. Классический стиль, бежево-коричневая гамма. Как и во всем в этом доме, чувствуется безупречный вкус Миранды. Тем временем она возвращается с небольшой коробкой, садится рядом и протягивает мне. Наблюдает за тем, как я нетерпеливо ее раскрываю. Шарф. Белый шелковый шарфик от «Гермес». Аккуратно достаю его. Ткань ласкает кожу. – Миранда… Она улыбается, забирает шарфик у меня из рук, накидывает мне на шею и притягивает к себе. Нежно целует. – На будущее... – заговорщицки шепчет на ухо. О чем это она? Что значит «на будущее»? Она скользит губами по моей скуле, спускается ниже, сначала нежно целует мне шею, а потом прикусывает. Судорожно вдыхаю. Ясно. Действительно, теперь мне шарфик жизненно необходим. Я просто уже вижу нагло усмехающуюся Эмили и Найджела с многозначительной улыбкой. Миранда готовит ужин. Я стою на балконе, курю. Мне даже не верится, что эти два дня мы провели вдвоем, и все было так… по-домашнему. Как же мне с ней уютно и хорошо! Никогда бы не подумала, что Миранда окажется такой теплой, такой непохожей на саму себя. Сейчас, со мной, она совершенно другой человек. Выбрасываю сигарету. У меня серьезная проблема – мне нужна сменная одежда. Единственное, что может на меня налезть из одежды Миранды – халат. Не люблю халаты, никогда не любила. Достаю мобильник. Я бы, конечно, предпочла ехидную Эмили причитающей Лили, но выбирать не приходится. Сейчас вечер субботы, а у Лили есть ключ от моей квартиры. – Лил, привет, ты не занята? Нет? Отлично, могу я тебя попросить сделать для меня кое-что? Мне надо привезти вещи из дома. Да, я не дома, – ну что за манера спрашивать, дома я или нет, если я прошу привезти вещи? Спускаюсь на кухню. Боже, какой запах! Аж слюнки течь начинают. Кто бы мог подумать, что она умеет готовить? И так хорошо готовить! – Как вкусно пахнет! – подхожу к ней сзади, обнимаю за талию. Она слегка откидывается прижимаясь ко мне спиной. – Что на ужин? – целую ее в висок. – Летний салат и лазанья. – Ммм... – желудок одобрительно вторит громким урчанием. Миранда смеется. – Никогда бы не подумала, что ты сама готовишь. Да и зачем это тебе, если к твоим услугам всегда личный шеф-повар или заказ еды из ресторана? – расставляю тарелки. Мы едим не в столовой – вдвоем в огромном зале я чувствую себя неуютно – а на кухне, за высоким столом-стойкой.. – Я очень редко готовлю, но иногда… Приятно готовить для кого-то… особенного… – мне опять показалось, что в голосе звучит смущение и неуверенность? Нет, не показалось. Она смотрит на меня очень внимательно и серьезно. И я понимаю, как ей сложно говорить мне подобное. Открываться мне. Позволить увидеть ее другой. Узнать ее. И совершенно неожиданно я отчетливо понимаю, что в этой комнате не одна я влюблена до беспамятства. Что же она нашла во мне? Что? Скорее всего, я никогда не осмелюсь это спросить. День одиннадцатый. Просыпаюсь от ярких солнечных лучей, заливающих комнату. Солнце светит почти по-весеннему, а на дворе только середина февраля. Удивительный месяц. Самый короткий, и, возможно, поэтому самый странный. Другой. Хм, а мне все больше нравится просыпаться вот так, рядом с ней. Так хорошо мне еще никогда не было. Даже двигаться не хочется, только еще крепче обнять ее, прижать к себе и просто лежать, слушая ее ровное дыхание. Так, Энди, в душ! Осторожно, чтобы не разбудить свою прекрасную леди, выбираюсь из ее объятий и иду в душ. Если память мне не изменяет – а с ней такое, пусть и редко, но бывает, я не выкладывала из сумки карандаши. И где-то здесь неподалеку была детская. Я точно видела комнату близняшек. Возвращаюсь в спальню уже с альбомом и карандашами, сажусь в кресло рядом с кроватью. Какое-то время просто грызу один из карандашей, наблюдая за спящей Мирандой. Надо поймать настроение, это совершенно особое сочетание умиротворения, спокойствия и холодной красоты, которая оказалась такой на удивление теплой. Главное – плавность линий. Я почитала книгу, которую мне подарила Миранда, освежила в памяти теорию. Теперь осталось применить полученные знания на практике… Закончив рисунок, кладу его на свою подушку. Он получился даже лучше, чем я думала. Хм, я уже называю эту подушку своей… Пора будить мою спящую красавицу, а что сделает это лучше всего, если не чашка ароматного кофе? Вчерашний вечер был просто удивительным. Вкусный ужин, изысканное вино, неторопливая беседа у камина. Я сижу на диване, а Миранда лежит, ее голова у меня на коленях, и я нежно перебираю ее белоснежные пряди. Единственное, что омрачило вчерашний день, это Лили. Лучше бы я позаимствовала у Миранды халат! Пришлось выслушивать, какая же я тварь, и какой Алекс бедный и несчастный. А на мой вопрос, почему это он бедный и несчастный, мне безапелляционно заявили, что это ведь я его бросила. Железно. Еще Лили попыталась устроить мне допрос с пристрастием, на кого же это я променяла «бедного и несчастного» Алекса. На мое милое «Не твоего ума дело» она обиделась и, слава всевышнему, оставила меня в покое. Почему-то я не сомневаюсь, что она тут же позвонила Алексу и все ему доложила. Открываю шкафчик со специями. Раз уж кофе – единственное, на что я способна, то будем удивлять по полной программе. Ставлю джезву на плиту. Пока готовится кофе, смешиваю шоколадный сироп, сливки, корицу, сахар и мускатный орех. Я уже поняла, что на кухне у Миранды можно найти все, что душе угодно. Вливаю в получившуюся смесь готовый кофе, тщательно перемешиваю. Разливаю по чашкам, сверху добавляю взбитые сливки и посыпаю корицей. Отлично. Утром это именно то, что доктор прописал. Где-то я видела поднос. Ага. Надеюсь, моей прекрасной леди понравится. Захожу в спальню. Миранда уже проснулась, сидит на кровати и рассматривает рисунок. – Ты хорошо рисуешь, – она улыбается мне. Ставлю поднос на тумбочку и протягиваю чашку. – Спасибо. В детстве я хотела стать художником, но отец мечтал, чтобы я стала юристом. А в итоге я оказалась в «Подиуме». Она берет кофе. – Ты сожалеешь об этом? Тянусь к ней и целую в уголок рта. – Нет. Ведь если бы меня не занесло в тот день в Элиас-Кларк, я бы не встретила тебя, – легонько касаюсь своей чашкой ее, – моя прекрасная леди. Растягиваюсь на диване. Миранда выгнала меня из кухни, сказав, что хочет приготовить сюрприз. После непродолжительного копания в залежах ДВД я обнаружила целую коллекцию мультфильмов. И к своему неописуемому восторгу нашла среди всего прочего «Как я провел свои летние каникулы». Как же я люблю этот мультфильм! Нажимаю на «воспроизведение»... Сегодня был удивительно теплый солнечный день. После завтрака я потащила Миранду гулять по городу. Мы бродили по парку, кормили хлебными крошками уток в пруду. А потом пили кофе и ели шоколадный чизкейк в маленьком уютном кафе. И я понимала, что с каждой минутой, проведенной с этой вот Мирандой, я влюбляюсь в нее все больше и больше. А ведь я всегда считала, что невозможно так любить. На самом деле невозможно. И уж совершенно точно я не смогу так любить. Чувствовать симпатию – да. Терпеть кого-то рядом с собой, потому что он раздражает меньше, чем раздражали бы остальные, – как получилось с Алексом. Он с колледжа был моей привычкой. Но все изменилось, когда в моей жизни появилась Миранда. Или нет, наверное, когда я появилась в ее жизни. Сейчас я бы не отказалась от бокала вина. Но Миранда с совершенно серьезным лицом пообещала меня покусать, если я появлюсь в радиусе прямой видимости раньше, чем она меня позовет. Звучит, конечно, весьма заманчиво, не зря же она подарила мне этот шарфик. Тем более, след от утреннего укуса почти незаметен. Но тут же вспоминаются ее слова: «На будущее…». Черт, как многообещающе это прозвучало! Вчера вечером мне стоило больших, прямо-таки титанических, усилий остановиться и успокоиться после ее безумно-нежных, размеренных, но в то же время таких требовательных поцелуев. Доведя почти до невменяемого состояния, она просто прижалась ко мне, опустила голову на плечо и уснула. Мне, если начистоту, в тот момент было не до сна. Ее близость сводила с ума еще сильнее, чем в нашу первую ночь на диване. Так что к бегающему нагишом Найджелу пришлось присоединиться и Ирву. Брр. От подобной картинки меня и сейчас передергивает… Останавливаю мультик, возвращаюсь на несколько кадров назад и с нездоровым хихиканьем пересматриваю сцену с девочкой-кошатницей. «Я люблю кисок, люблю их тискать, люблю их за хвостики дергать…» Да, Энди, в принципе, Миранда права – детский сад. Закончив с просмотром «Каникул», я ставлю сборник мультиков «WB» с вездесущим котом и заумной канарейкой. Да, я действительно до сих пор люблю смотреть мультфильмы, они всегда здорово поднимают настроение. – Энди? Она назвала меня «Энди». Неужели она в самом деле так меня назвала? Оборачиваюсь на ее голос. Миранда стоит в дверях, на ней короткое черное коктейльное платье, на шее изумрудное колье. Волосы кажутся слегка растрепанными. И она босиком. Взгляд скользит по ней – она великолепна. Рядом с ней я, все в том же джинсовом костюме, смотрюсь по меньшей мере странно… ну, зато я тоже босиком. Поднимаюсь и подхожу к ней. Наклонившись, нежно касаюсь ее губ. – Ты великолепна, – потом тихо выдыхаю на ухо. Она вздрагивает. – Пойдем? Ужин готов. Киваю. Она берет меня за руку, и мы спускаемся вниз, в столовую. Горят свечи. На столе вино, фрукты. Пахнет шоколадом и корицей. Отодвигаю для нее стул. Она улыбается. Сажусь напротив. В центре стола какая-то странная конструкция, что-то вроде глубокой металлической тарелки на подставке. Под ней зажженная свеча. Миранда поднимает крышку. Растопленный шоколад. Беру длинную вилку с двумя изогнутыми зубцами, и хитро смотрю на Миранду. Помнится, я как-то предлагала ее покормить?.. Было вкусно. Чертовски вкусно. Смотрю на Миранду поверх бокала с вином. Ее изумруды блестят в мерцающих переливах свечей. Она делает глоток, а потом соблазнительно облизывает губы. Вздрагиваю – нет больше сил терпеть. Резко встаю. Сейчас мне не помешал бы очень холодный душ… Иду к музыкальному центру, кажется, я видела там что-то интересное. Долго перебираю диски. Не слышу ее шагов по ковру и вздрагиваю, когда ее руки обвивают мою талию. – Что-то не так, Энди? – голос звучит очень тихо. Она прижимается к моей спине; даже сквозь слои одежды, ее и моей, чувствую жар ее тела. – Нет, Миранда, все хорошо, все слишком хорошо, словно сон... – нахожу наконец нужный диск, еще пара секунд уходит, чтобы загрузить выбранную композицию. Комнату заполняют мягкие аккорды и нежный женский голос. Поворачиваюсь к ней лицом и обнимаю ее за талию. «If tomorrow never comes I want you to know right now that I». Кажется, я нашла нашу песню, Миранда. «I'm gonna love you until the day I die». Наклоняюсь и нежно целую, у поцелуев вкус вина и шоколада. Руки скользят по открытой спине, еще сильнее прижимаю ее к себе. Как же я хочу ее… С трудом отрываюсь от этих безумно сладких губ, целую шею. Она с легким стоном запрокидывает голову назад. Губы скользят вниз, нежно касаясь плеча в том месте, где оно переходит в шею, опускаются ниже – к ключице. – Энди… Подожди… – она настойчиво отстраняет меня. Черт! Неужели опять? Мысленно снова начинаю повторять свою мантру. Ну почему она не хочет? Черт! Да, может быть, по сравнению с ней я и похожа на гормонально озабоченного тинейджера, но, дьявол, сколько можно?! – Ты не забыла про свой подарок? Смотрю на нее как баран на новые ворота. Она вздыхает. Да, Миранда, благодаря тебе мой мозг временно в отключке. Ты меня с ума сведешь – окончательно и бесповоротно. – Андреа? Тру переносицу. Что там бывает от воздержания? У меня, кажется, сейчас начнется мигрень. – Миранда… Прикладывает палец к моим губам: – Тише, девочка моя. Она берет меня за руку и ведет к столу. Усаживает на стул. – Ты же знаешь, что я всегда все довожу до конца? Киваю. Мыслительные процессы все еще недоступная роскошь для меня. – Сегодня одиннадцатое, осталось всего три дня… Три дня? Три дня… до чего? Энди, ты идиот! Четырнадцатого же день всех влюбленных! Получается… Черт! Так… Я правильно понимаю, что мне мучаться еще три дня? Обреченно вздыхаю и закрываю глаза. – Андреа! – чувствую на себе строгий взгляд и с трудом выдавливаю улыбку. – Неужели ты не можешь потерпеть еще три дня? – она легонько чмокает меня в нос. Морщусь; она смеется, а потом снимает с мизинца свой перстень, берет мою руку и осторожно надевает, тоже на мизинец. Удивительно, но перстень мне идеально подходит. – Миранда… – Он приносит удачу. Если верить, то так оно и будет. Я купила его перед тем, как улететь из Парижа в Нью-Йорк, когда мне предложили стать редактором «Подиума». Даже не хочу думать, о том, что могут сказать Найджел и Эмили. А уж какие взгляды меня ждут, ведь только слепой не видел этот перстень на Миранде! Плевать. Настойчиво притягиваю ее к себе и заставляю сесть мне на колени. Она снова смеется: – А кто-то ведь совсем недавно страдал от перевозбуждения… – Я мазохистка. И пытка тобой меня очень даже устраивает. День двенадцатый. Ненавижу будильники! Ненавижу утро! Не хочу! Еще сильнее прижимаюсь к теплому телу Миранды и прячу голову у нее на плече. От нее так приятно пахнет цветочным шампунем и кокосовым гелем для душа… – Энди, – тихий голос и нежные прикосновения к волосам, – пора вставать… Бурчу что-то нечленораздельное. – Энди, девочка моя, просыпайся, – она легонько тормошит меня. Открываю глаза и ненавидящим взглядом смотрю на будильник. Шесть утра? За что? Ненавижу рано вставать. Сажусь на кровати. Миранда притягивает меня к себе и целует. – В душ. Киваю. По пути в ванную раздеваюсь; верх от пижамы, а потом и шорты летят на пол. Физически ощущаю на себе взгляд Миранды. Решила меня на голодном пайке держать? Интересно, на сколько ее саму еще хватит? Ледяной душ идет на пользу, и я вроде бы окончательно просыпаюсь. Заматываюсь в полотенце, возвращаюсь в спальню. Миранда сидит на кровати с телефоном, ее голос звучит как всегда строго и ровно. По всей видимости, она уже дает распоряжения Эмили. Окинув меня быстрым взглядом, указывает на комод. Удивительно, но фен удается найти с первой же попытки. Закончив разговор, Миранда встает и направляется к ванной. Возле самой двери она через плечо бросает на меня взгляд и скидывает халат. Секундное промедление – и дверь за ней закрывается. Черт! Фен благополучно приземляется мне на колени. Дьявол! Она издевается? Определенно. Изобразив на голове некое подобие прически, я быстро одеваюсь. Да, видок, честно говоря, не очень. Спать в джинсах явно не стоило. Я пыталась их хоть как-то привести в порядок, но это же я! Лучше бы и не пыталась. В машине едем молча. Юрий даже бровью не повел, когда я вышла вместе с Мирандой. Наверное, за годы работы с ней привык прикидываться слепым и глухим; вообще научился делать вид, что его нет. Смотрю в окно. Машина двигается медленно, все как всегда. Утро понедельника. Юрий сворачивает на парковку перед Элиас-Кларк. Прежде чем выйти из машины, Миранда наклоняется ко мне: – Я надеюсь, ты умеешь кататься на коньках? – На коньках? – тупо смотрю на нее. Она улыбается: – Попроси Найджела помочь тебе подобрать что-нибудь теплое и удобное на сегодняшний вечер. Юрий открывает дверь и помогает ей выйти. А я, как придурочная, сижу и смотрю ей вслед. Эта женщина меня с ума сведет, если до сих пор не сделала этого. Так, Энди, очнись и действуй! Догоняю ее возле самого лифта, успеваю заскочить в кабину до того, как закроются двери. Отлично, теперь у меня есть пара минут до семнадцатого этажа. Приближаюсь к ней и прижимаю к стенке. – Андреа… Нахально улыбаюсь, а потом накрываю ее губы своими и отстраняюсь за мгновение до того, как двери лифта открываются. – Небольшой аванс – иначе я просто не доживу до вечера. На несколько секунд она, похоже, впадает в прострацию, но потом приходит в себя. Довольная произведенным эффектом, я быстро покидаю лифт. В знак приветствия машу рукой Лиз и почти бегом направляюсь к приемной. Эмили со скучающим видом набивает какой-то текст. – Привет! – перекидываю пальто через спинку стула; сумка летит под стол. Она морщится от моей чрезмерной активности с утра пораньше. Еще бы, раньше такого не наблюдалось. О том, что я терпеть не могу вставать по утрам, знает, наверное, вся редакция. Наливаю себе кофе и падаю на стул. – Какая-то ты подозрительно счастливая... – она недоверчиво смотрит на меня, в ответ получает самую очаровательную улыбку, на которую я только способна в этот момент. С наслаждением делаю глоток. – Андреа? – Что? – Ты ключи от дома потеряла? – Почему? – в полном недоумении смотрю на нее. О чем это она? Какие ключи? – На тебе костюм, в котором ты была в пятницу… И судя по его состоянию, ты в нем спала… – Ну… Черт! И времени, чтобы придумать отмазку, уже нет. Ставлю чашку на стол. Думай Энди, думай! – Миранда! – мгновенно подскакиваю и ловлю ее плащ прежде, чем он окажется на столе. – Расписание на сегодня, – Эмили протягивает ей распечатку. Миранда кивает, бросает на меня выразительный взгляд и скрывается в кабинете. И макияж, и костюм идеальны, как будто это не ее всего несколько минут назад в лифте зажимала собственная секретарша. – Черт! – вырывается у меня, когда Эм бесцеремонно хватает мою руку, пытаясь как следует рассмотреть. – Эмили?! Ну конечно. Она просто не могла не заметить перстень. Какое-то время она вглядывается в него, видимо, пытаясь понять, то ли это кольцо. Потом что-то хмыкает и возвращается к своему столу. Могу представить, что она сейчас думает. Чувствую на себе ее любопытный взгляд. – Нет, Эмили, – даже не пытаюсь скрыть раздражение. – Что «нет»? – о, этот ее невинно-удивленный взгляд! – Ответ на твой невысказанный вопрос. Нет! – встаю. Одной чашки кофе мне явно мало. Надо сделать покрепче. Слышу, как она тоже встает и подходит ко мне. – Да брось ты! – Я серьезно. Ничего не было! Да, Эмили, и не надо на меня так смотреть. Я сама в шоке от происходящего. – Серьезно? Киваю. У меня скоро разовьется паранойя. Такое чувство, что на меня пялятся абсолютно все, начиная от курьеров и заканчивая дизайнерами. Вот кто бы мог подумать, что у нас все такие наблюдательные? Хорошо хоть, у них хватает ума не комментировать. Убила бы на месте, не задумываясь! Уверена: у Миранды великолепные адвокаты, и она бы меня в беде не оставила. А за убийство в состоянии аффекта мне бы много не дали. Так, что там Миранда говорила насчет теплого и удобного? Попросить Найджела. Нервно хихикаю, вспоминая свою ночную мантру. Найджел поступил как настоящий друг, сделав вид, что в упор не замечает перстня. Вот за это я его и люблю! Снова нервно хихикаю. Он даже не спросил, зачем мне понадобились теплые вещи, если за окном плюсовая температура; он просто выдал мне Богнеровский костюм – черный, на спине куртки вышит белый орел, на брюках какой-то непонятный узор. К этому добавил свитер и ботинки из той же зимней коллекции, а после, окинув недовольным взглядом мой джинсовый костюм, вручил кожаные брюки и рубашку. И со словами «Иди переоденься и не позорься» ушел к себе в мастерскую. Что значит «Не позорься»? Еще бы сказал «Не позорь меня»! Впрочем, все равно – он прелесть. Эмили опять что-то печатает. Интересно, что? Уж лучше бы она и дальше рубила в капусту виртуальных монстров. Как только я приближаюсь, она сворачивает окно документа и улыбается мне. – Что делаешь? – и почему эта милая улыбка вызывает у меня подозрение? – Печатаю для Миранды список гостей, которые будут на презентации у Холта. – Да? А разве Холт не прислал его еще в четверг по факсу? – Да? – хлопает ресницами и смотрит на меня – явно ждет, когда я от нее отстану. – Эмили? – угрожающе нависаю над ней. – Что ты замышляешь? – Ничего, Андреа, у тебя паранойя, только и всего. Хотя меня это не удивляет. О чем это она? Ну да, иногда на меня находит. Но только иногда. – Что значит «паранойя»? – То и значит. Тебе заняться нечем? Отрицательно мотаю головой. – Сходи за кофе для Миранды. – Лучше я сама его сварю. Эмили провожает меня долгим взглядом. Пусть думает что хочет. Где-то тут у нас был кофе… Ага. Засыпаю в кофе-машину. Корица? Я точно помню, что приносила корицу и шоколадную стружку. Аромат кофе распространяется на всю приемную. Даже из коридора заглядывает пара человек. Эмили удается послать их подальше. Миранда сидит за столом, склонившись над эскизами. В позе отчетливо чувствуется напряжение. Ставлю перед ней кофе. Она поднимает голову, чуть заметно улыбается мне. Обхожу вокруг нее, осторожно опускаю руки на плечи. Господи, да как она вообще в состоянии работать? Мышцы просто деревянные. Начинаю массировать: сначала аккуратно, потом все сильнее и сильнее. Заставляю ее расслабиться и опустить голову на лежащие на столе руки. Пальцы скользят по плечам, легко касаются шеи. Зарываюсь пальцами в ее волосы. Прическу придется подпортить, но иначе никак. Сначала с силой нажимаю ей на затылок, потом надавливаю на виски. У нее вырывается невольный стон. Потерпи, родная. Чувствую, как напряжение постепенно отступает; в самом конце наклоняюсь и нежно целую ее за ухом. – Лучше? – Да, – поправляет прическу. – Спасибо, – притягивает к себе и целует в губы. – Я люблю тебя, – шепчу еле слышно, когда она отстраняется. Во взгляде на какую-то секунду мелькает удивление, а потом в ее глазах расцветает радость. Неужели ты сомневалась, Миранда? Сомневалась, что я безумно тебя люблю? Улыбаюсь. – Позвони Юрию, скажи, чтобы подогнал машину. Киваю. С трудом сдерживаю себя, чтобы не спросить, куда она собирается. – И не забудь переодеться. Улыбаюсь во весь рот. Спускаюсь вниз. Да, видок у меня – будто на Северный полюс собралась… В расстегнутой куртке выхожу на улицу. Юрий курит возле машины, увидев меня, кивает. Миранда еще не спускалась. Тоже закуриваю. Через какое-то время ловлю на себе его взгляд. Что со мной что-то не так? Ну, не считая того, что я в теплом, можно сказать, горнолыжном прикиде при плюсовой температуре за бортом. Появляется Миранда, на ней по-прежнему тот костюм, что она надела с утра. Вопросительно смотрю на нее. Она еле заметно улыбается и обращается к Юрию: – Сначала домой. Он кивает. И снова поездка на заднем сидении, и снова молчание. Она держит мою руку, большим пальцем вырисовывая круги на тыльной стороне ладони. Я улыбаюсь, глядя в окно. ~*~ Наконец-то я могу расслабиться и закрыть глаза. Мышцы болят, все тело ноет, – ничего не скажешь, хорошо покатались... Когда я последний раз стояла на коньках – в семь, десять лет? Уже даже и не помню. Совершенно очевидно, что по сравнению с Мирандой я больше походила на корову на льду. Но как же было здорово! Несмотря на то, что сейчас я чувствую себя абсолютно разбитой. Коленки в синяках и локоть ноет – пару раз я очень «удачно» приземлилась. А тут еще и Миранда ни капельки мне не помогала. Иногда она специально – я в этом просто уверена! – специально толкала меня. Черт, никогда бы не подумала, что в такой маленькой хрупкой женщине может быть столько силы. Удивительно. А потом мы пили горячий глинтвейн, сидя на скамейке возле катка. И было так удивительно тепло и как-то по-семейному уютно. Вздыхаю и в ответ слышу недовольное ворчание; Миранда сильнее прижимается ко мне, рука обвивает мою талию, ее дыхание касается моей шеи. – Давай спать, Энди… С улыбкой целую ее в макушку. Она что-то еще тихо бормочет. Снова целую ее. А я боялась, весь день боялась, что вечером она отправит меня домой. Что бы я тогда делала? Я отчетливо себе представляла, как буду маяться, мерить шагами комнату и думать о ней не переставая. Только о ней. Но после катка мы заехали ко мне за вещами, и теперь часть моего гардероба, не такая уж и большая, но на первое время хватит, благополучно разместилась в одном из ящиков комода в спальне. День тринадцатый. – Скажи Эмили, чтобы ничего не планировала мне на вечер. Киваю. Снимаю джезву с плиты, разливаю кофе по чашкам. С утра лучше всего крепкий черный кофе, чуть терпкий и чуть острый. – И нам обязательно сегодня надо будет подобрать тебе что-нибудь... – окидывает меня критическим взглядом. Ставлю перед ней кофе. Что это она имеет в виду – подобрать мне что-нибудь? Вопросительно приподнимаю бровь. Миранда улыбается. – Мы идем в оперу. – Куда? – выдыхаю я, едва не поперхнувшись кофе. Нет, разумеется, жить в Нью-Йорке и не побывать на Бродвее – это позор. За свою недолгую жизнь я видела две рок-оперы: «Призрак оперы» и «Иисус Христос – суперзвезда». И оба раза меня впечатлила грандиозность постановки, а музыка пробрала до костей. Помню, в каком состоянии я выходила из театра: голова кругом, в ушах звучат финальные аккорды… Встряхиваю головой. – В оперу, Андреа, в оперу. Надо же что-то делать с твоим невежеством, – и снова эта еле заметная усмешка. – Действительно, – встаю. Кажется, в холодильнике я видела шоколадный пудинг. Остатки прежней роскоши, судя по всему. Миранда такую, по ее словам, гадость не ест. Значит, после близняшек остался. Внимательно изучаю упаковку. Срок годности еще не прошел, хотя девочки уже несколько недель как вернулись в Лондон в свою школу. Миранда морщится, глядя на меня. – Придется мне отучать тебя от этой отвратительной привычки тащить в рот всякую гадость, – тихо ворчит она. – Большой ты ребенок. Ловлю ее взгляд. Сколько в нем нежности и тепла! Обхожу вокруг стола, крепко обнимаю ее и прижимаю к себе. Что же мне для нее сделать? Что я вообще могу для нее сделать? Неожиданно возникает совершенно безумная идея. Все равно ведь это предназначалось мне в приданое. Любимая сестра уже замужем и даже ребенком успела обзавестись. А я… Хм… ну, что я? Все любимые родственнички давно губу раскатали, что мы с Алексом поженимся, да не тут-то было… Но свое приданое мне все равно давно пора забрать. Все, решено – надо будет съездить сегодня домой. До похода в оперу. Если получится. Сообщаю о своих планах. Миранда недовольно поджимает губы и смотрит на меня. Как же я не люблю, когда она так делает! Немедленно хочется обнять, поцеловать ее, чтобы на губах снова появилась улыбка. Осторожно касаюсь ее руки. – Я успею, правда, ну не всегда же я опаздываю, – улыбаюсь. Она хмурится. Эх, Миранда, ну что же ты так плохо обо мне думаешь? Разве я могу опоздать на свидание с тобой? Нет, я могу, конечно. На свидания с Алексом я опаздывала регулярно, причем в девяноста девяти случаях из ста это делалось намеренно. Но опоздать на свидания с тобой? Никогда! Вздыхаю… Да, Энди, ты уже сейчас ей не можешь ни в чем отказать, что же дальше будет? – Честное слово, я буду в офисе точно в срок и успею переодеться у Найджела. Правда, – целую ее руку, касаясь губами костяшек пальцев, потом нежно провожу ими по ладони и запястью, –Миранда тихо вздыхает. – Постарайся, – наконец-то она улыбается! В груди у меня растет и ширится необъятная нежность и любовь к ней. Наклоняюсь через стол и совсем невесомо касаюсь ее губ. – Выметайся из моего кабинета, – произносит она с легкой усмешкой. Со смехом выбегаю в приемную. На ходу хватаю куртку, которую так и не повесила в шкаф. Эмили ловит меня возле самой двери. – Стоять! Не так быстро, красавица, – вручает пакет. – Это надо отвезти в Галерею к Патрику. Несмотря ни на что, ты все еще младшая помощница, – ехидно ухмыляется она. Ладно, Эм, как-нибудь я тебе это еще припомню. Я отомщу, и месть моя будет страшна. Мои надежды, что дома никого не будет, оказались тщетными. Оба родителя как раз собрались обедать, а тут, с моей-то удачей, еще и Джил приехала. Мда. Все в сборе для шоу, которое непременно разыграется, когда я заикнусь, что хотела бы забрать свое кольцо. То есть бабушкино кольцо, если уж быть совсем точной, фамильную драгоценность, переходящую по женской линии – от матери к старшей дочери в день свадьбы. Мысленно усмехаюсь. – Привет! Вы все дома... – изображаю на лице крайнюю степень удивления. – Энди, мы с твоей мамой в отпуске, и, кажется, я тебе это говорил, и не раз, – отец выразительно смотрит на меня. Что, правда, что ли? – Как работа? – неужели Джил все-таки похудела? Окидываю сестру оценивающим взглядом. Нет, все-таки та еще не до конца вошла в норму. Пару килограммов ей бы скинуть не помешало. – Отлично! – расплываюсь в совершенно идиотской улыбке. Энди, спокойно, спокойно! Не обязательно всем знать, что с недавних пор ты без ума от своей работы, а точнее, от своей начальницы. Они все смотрят на меня недоверчиво. Все еще улыбаясь, беру тарелку, приборы и сажусь за обеденный стол. Когда я упускала возможность поесть? Заодно надо до конца продумать план действий. Обед был отменным; мама всегда великолепно готовила. Откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Десерт в меня уже не влезет. Встаю, завариваю чай, – тут у них зеленый с жасмином, хотя я бы, конечно, предпочла вишневый. Выжидающе смотрю на родителей, потом перевожу взгляд на Джил. Пусть сами начнут разговор, надо лишь немного подождать. Первым не выдерживает отец: – Энди, я тебя достаточно хорошо знаю, чтобы понять, что ты не просто заехала пообедать… Улыбаюсь и отставляю чашку на стол. – Я хотела забрать кольцо, – выпаливаю это на одном дыхании. В комнате повисает пауза. Физически ощущаю, как растет напряжение. На сей раз первой в себя приходит Джил. Она широко улыбается. – Вы помирились с Алексом?! Он сделал тебе предложение?! Энди, я так рада! Неужели правда? – подскакивает, бросается ко мне и крепко обнимает. Господи, не так сильно! Дышать-то мне все-таки надо. – Нет! Алекс здесь совершенно ни при чем! – пытаюсь скинуть с плеч ее руки. Да отцепись ты! – Энди, у нас же был уговор, что ты заберешь кольцо перед своей свадьбой, – в разговор включается мама, все это время молча убиравшая со стола. Джил наконец отпускает меня и садится на подлокотник моего кресла. – А если я не планирую выходить замуж? И не только в ближайшем будущем, – так, без вопросов не получилось, видимо, придется все-таки кое-что пояснить. Что же, тогда начнем издалека. Причем сильно издалека. Джил запускает руку мне в волосы и принимается массировать затылок. Расслабляюсь. – Что это значит, Андреа? – когда отец называет меня полным именем, он либо злится, либо просто чем-то недоволен. В данной ситуации, скорее всего, второе. Ему не нравится мое поведение. Ну что же, папочка, придется смириться. Закрываю глаза. Какие у Джил сильные пальцы… – Это значит, что я просто хочу забрать кольцо… По традиции оно все равно должно достаться мне, так что... – как хорошо-то. – Да, но перед свадьбой, – еще раз повторяет мама. Будто я не знаю. Будто я первый раз ее не слышала. – А если я хочу подарить его… любимому человеку... – безумно любимому и дорогому человеку. Моей прекрасной леди. Мысли о Миранде заставляют мечтательно улыбнуться. – Кому, Энди? Ты ведь сказала, что Алекс... – голос Джил звучит словно издалека. – Джил, к черту Алекса. Если честно, я его никогда и не любила… – Энди... – в голосе сестры смесь удивления и недоумения. Ее пальцы останавливаются. – Джил, правда, – сажусь и бросаю быстрый взгляд на часы. Пожалуй, я уже засиделась тут. – Так я могу забрать кольцо? – обвожу взглядом комнату. Мама обреченно вздыхает и выходит из комнаты. Поднимаюсь с кресла. Отец провожает меня недовольным взглядом. Иду в коридор, Джил следует за мной, но останавливается возле лестницы на второй этаж. – Кто она? – Что? – мне послышалось или она оговорилась? – Энди, не прикидывайся, кто она? – Как ты…? – чувствую себя круглой идиоткой. Откуда? Нет, я, конечно, никогда не сомневалась в умственных способностях свой сестры, но как она догадалась? – Энди, иногда ты просто меня убиваешь! – она тяжко вздыхает. – Ты же сама сказала, что хочешь подарить кольцо «любимому человеку»… – Ну и…? – все равно ничего не понимаю. «Любимому человеку»… И что? Как она поняла, что я говорю о женщине? – Андреа… Предполагалось, что это кольцо будешь носить ты. Оно ведь женское! От собственной тупости возникает острое желание побиться головой о стенку. Опираюсь на перила лестницы и начинаю смеяться. Точнее, не смеяться, а истерично хохотать. Джил смотрит на меня с усмешкой и качает головой. – Да, ты права, я идиотка! Вот черт, я совсем потеряла голову! – Я заметила… так ты скажешь мне, кто она? Отрицательно мотаю головой. Как бы мне ни хотелось увидеть, как вытянется твое лицо, сестренка, когда я скажу, что это Миранда Пристли, но – нет. Пока нет. Мысленно злорадствую. Всему свое время. Кстати, я даже и не опаздываю. Прибываю в кабинет Миранды точно по расписанию и при полном параде. Найджел превзошел сам себя. Если честно, то, будь его воля, он бы лично меня одел и накрасил. А так ему пришлось лишь тщательно контролировать процесс. В конце концов он все равно критически меня оглядел и, одобрительно хмыкнув, вставил в петлицу пиджака бутоньерку. Ну-ну. Останавливаюсь в дверях; Миранда в длинном темно-зеленом платье с открытой спиной отвернулась и что-то ищет на своем столе. Подхожу тихо – так, чтобы она не услышала, и обнимаю за талию. Вздрагивает. Целую ее в шею. – Видишь, я не опоздала. Она откидывается назад, опускает голову мне на плечо: – Я рада. – Мы едем? – Да. ~*~ Чувствую себя героем, я умудрилась не уснуть, было даже интересно. Правда, смысл произведения дошел до меня только после объяснений Миранды. Но она отнеслась к этому на удивление спокойно. Теперь по плану – ужин в японском ресторане. Сладость сливового вина и острота васаби. Тихие разговоры, приятная музыка и мерцание свечей. Машинально опускаю руку в карман, сжимаю небольшой бархатный мешочек с кольцом. Сейчас? Или все-таки стоит подождать до завтра? Черт! Никогда не умела ждать! – Миранда, – беру ее руку. Какое-то время смотрю на нее. Прекрасные светлые волосы, белая кожа, кажется, светится изнутри, а в глубине изумрудных глаз отражается пламя свечей. Она восхитительна. Здесь и сейчас. – Миранда, – пытаюсь собраться с духом. Сложно. Страшно. Ладно, Энди, вперед, смелость города берет! – Последние дни были незабываемыми, я не знаю, смогу ли найти слова, чтобы сказать, как много для меня значит то, что ты позволила мне увидеть тебя такой… Реальной. Настоящей. Почувствовать под слоем льда тепло и прикоснуться к нему. Я никогда не думала, что смогу вот так безумно влюбиться. Я люблю тебя, – подношу ее руку к губам и целую. Миранда смотрит на меня внимательным изучающим взглядом. Одной рукой оказывается безумно неудобно и сложно справиться с бархатным мешочком и достать кольцо. С трудом сдерживаю себя, чтобы не выругаться вслух. Наконец мне удается выудить его из кармана. Слава богу! – Это своего рода традиция, уже... – на секунду задумываюсь, пытаясь сосчитать. Увы, математика никогда не была моей сильной стороной. – Уже, получается, четыре поколения. Даже удивительно... – улыбаюсь как идиотка. Я нервничаю. Я знаю, что безумно нервничаю. Уж больно все это смахивает на предложение руки и сердца. – Это кольцо было привезено из Ирландии, его делали специально на заказ для старшей дочери моего… пра-прадеда, ну, неважно, – смущенно улыбаюсь. – И в нашей семье с тех пор оно переходит по женской линии. Я должна была получить его в день своей свадьбы… Но так как свадьба в моем случае отменяется, то… Я несу несусветную чушь, да? – нервно смеюсь. Миранда молчит. Беру свой бокал и залпом допиваю вино. – Я хочу, чтобы оно было у тебя! – беру ее руку и надеваю кольцо на безымянный палец. Нет, я действительно это сделала?! Энди, можно сказать, что ты только что сделала предложение Миранде Пристли. Подзываю официанта, прошу наполнить бокал. Выпиваю одним махом. Она все еще молчит и рассматривает кольцо. Тонкие, изящные полоски белого золота переплетаются, образуя неповторимый узор – как змеи, как ветви экзотического растения. Черт. Безумно хочется курить. Ее молчание убивает. Миранда, ну скажи хоть что-нибудь. Не выдерживаю, достаю из сумки сигареты. Руки дрожат, и я никак не могу зажечь зажигалку. К черту, прикурю от свечи. – Да, – тихо отвечает она. В первую секунду кажется, что мне послышалось. Так и застываю, наклонившись к свече. Поднимаю взгляд на Миранду. Боже, у нее в глазах слезы? – Миранда? – Да, Андреа. Просто – «Да», – она улыбается. Что будет, если я поцелую ее? Вот прямо здесь и прямо сейчас? Лично мне в данную минуту абсолютно наплевать на окружающих. Откладываю сигарету, медленно поднимаюсь... Надо было на колено встать. Эх, герой-любовник-недоучка. Подхожу к ней вплотную и нежно провожу рукой по щеке. – Я люблю тебя, – медленно наклоняюсь и потом неожиданно останавливаюсь; мои губы всего в нескольких миллиметрах от ее губ. И она первая подается чуть вперед и целует меня. Все мысли тут же куда-то пропадают. Улетучиваются. И окружающий мир перестает существовать вместе с ними. День четырнадцатый. Я плохо на нее влияю. Очень плохо. Неудивительно, что я не слышала будильник, у меня иммунитет на будильники, но Миранда?! На часах – десять. Странно, что Эмили еще не оборвала все телефоны. Осторожно тормошу свою спящую красавицу, она что-то недовольно ворчит где-то в районе моей шеи и прижимается ко мне еще ближе, если такое вообще возможно. – Миранда, Миранда, нам пора вставать, мы и так уже опоздали, – стараюсь аккуратно высвободиться из ее объятий. Получается не очень. Она держится за меня мертвой хваткой. – Миранда! Я, конечно, понимаю, что главный редактор может приходить на работу в любое время, но мне точно пора бежать, пока Эмили не вызвала поисковую бригаду, – с трудом выбираюсь из-под нее и сажусь на кровати. – Андреа, – она слегка приподнимается, смотрит на меня недовольным сонным взглядом. Волосы растрепаны после сна. – Эмили в курсе, что нас сегодня не будет. Что? И когда она успела? Неужели вчера, пока я доставала кольцо? Она все предусмотрела! Падаю обратно на кровать, и Миранда тут же подминает меня под себя и устраивает голову у меня на плече. Мда, ей определенно понравилось использовать меня в качестве подушки... не то чтобы я была против. Закрываю глаза. Если сегодня у нас непредвиденный выходной, можно расслабиться и спать дальше. Ммм... А какая была ночь! Удивительная ночь – несмотря на то, что мне опять пришлось тренировать свою выдержку. По возвращении домой мы благополучно приговорили еще одну бутылку сливового вина, причем пили прямо из горла, сидя на полу напротив камина – я в дорогом костюме, она в вечернем платье. Плевать на условности! Были медленные, сводящие с ума поцелуи и нежные прикосновения. Как приятно, оказывается, шептать друг другу всякие глупости… А еще мне удалось осуществить желание, которое прочно засело у меня в мозгу в наши совместно проведенные выходные – взять на руки мою прекрасную леди. Спьяну координация движений была не самой лучшей, но каким-то чудом мне удалось не только поднять ее, но и донести до спальни. И даже без эксцессов. Боюсь себе представить, что бы она со мной сделала, если бы я уронила ее! Но свою драгоценную ношу я держала крепко. А она держала меня – руки обвиты вокруг моей шеи, ее голова на моем плече. – Ты сумасшедшая, ты сумасшедшая, – тихо шептала она. – И это сумасшествие заразно! Андреа, любимая, ты сводишь меня с ума… – залившись нежным смехом, она прятала лицо у меня на плече, а потом принялась покрывать мою шею поцелуями и легкими укусами. Помню, что судорожно вздохнула: – Миранда, мы рискуем навернуться с лестницы, если ты не прекратишь, – а она лишь снова смеялась в ответ. Правда, после такого многообещающего начала меня довольно жестко обломали… Ну, ничего. Сегодня ведь четырнадцатое. ~*~ Так, похоже, Миранда решила отоспаться на год вперед. Даже я уже вроде бы выспалась. На этот раз мне относительно быстро удается высвободиться из ее объятий. Иду в ванну. Приму горячий душ, а потом приготовлю кофе для моей прекрасной леди… Открываю воду и, сидя на бортике ванны, какое-то время просто наблюдаю за струящимися по стеклу душевой кабины струйками. Хм… А почему бы нам не…? На губах сама собой появляется заговорщицкая улыбка. Выключаю душ и начинаю набирать ванну. Воду делаю горячее, чем надо. Соль для ванны, пена, масла. Жаль, сейчас не вечер, но это легко можно исправить, опустив жалюзи. Теперь зажжем ароматические свечи, благо у Миранды их оказалось огромное количество. В лучших традициях жанра! А в баре точно оставалась бутылка шампанского… – Миранда, пора вставать, – присаживаюсь рядом с ней на кровати и нежно перебираю белоснежные пряди. Она открывает глаза и нежно улыбается: – Доброе утро. – Утро? – усмехаюсь. Миранда некоторое время просто смотрит на меня, и я тону в зеленой глубине ее глаз. Поэтому не успеваю отреагировать и увернуться, когда в меня летит подушка. Смотрю на нее совершенно обалдевшим взглядом. Она что, только что кинула в меня подушкой? Миранда Пристли кинула в меня подушкой? Куда катится этот мир? – Миранда? – рычу угрожающе. Она хитро улыбается. Еще один удар. Ну, все – это война! Хватаю свою подушку. Смех. Крики. Визг. И куча мала из постельного белья, одеял, подушек и нас двоих. Подминаю ее под себя – глаза горят, на щеках легкий румянец, дыхание сбивчивое. Наклонившись, касаюсь ее губ: – Сегодня четырнадцатое. – Я помню. Она оглядывает преобразовавшуюся ванную комнату. К соблазнению все готово; главное – к этому готова я. На темном кафеле яркие блики свечей. В воздухе запах корицы и ванили. Приближаюсь к ней, осторожно кладу руки на плечи и затем, легко касаясь, опускаю вниз. Она вздрагивает. Когда я нервничаю, у меня ледяные руки. Пальцы смыкаются на тонких запястьях. Подношу их к губам и целую. Сначала одно, затем второе. Заставляю ее поднять руки. Снимаю с нее тонкую ночную сорочку, бросаю не глядя куда-то в сторону. Миранде не привыкать к тому, как я могу обращаться с дорогими вещами. Делаю шаг назад. Я всегда знала, что она красива… Да, знала, конечно, знала, но чтобы настолько… Я неоригинальна! Совершенно неоригинальна, и ничего с этим не поделаешь, но она – самая красивая женщина, которую я когда-либо встречала и просто видела. – Как же ты прекрасна, –робко выдохнув, притягиваю ее к себе и жадно, страстно целую. Желание разрастается внутри, растекается по телу, струится по венам. Сладостное. Теплое. Я никогда никого так не любила. Никого так не хотела, как ее. Теплая вода принимает в свои объятия. Миранда откидывается на меня. Поцелуи. Прикосновения. Болезненная нежность и сводящая с ума неторопливость. Кажется, что у нас впереди вечность. И больше мне ничего не нужно, только любить ее и быть с ней.