Lonely Devil

Спешно идя по коридору, стараюсь не споткнуться. Новые балетки ужасно неудобные, навряд ли смогу долго в них выходить. Бросаю взгляд на свои часы, и чуть-чуть успокаиваюсь. Стрелка остановилась на 7:55. Успела как раз вовремя. Заходя в кабинет, слышу надменный оклик: — Эй, психованная, соскучилась за каникулы по мне? Устало окидывая взглядом класс, замечаю ехидно улыбающегося Колпакова. Вальяжно сидя на парте, этот придурок наигранно весело помахал мне рукой, с высокомерием смотря мне прямо в глаза. Тошнит. Меня тошнит от одного его вида. Но к этому я привыкла и даже смирилась. Пусть улыбается, раз слово «психованная» так поднимает ему настроение. В этот момент, в класс заходит преподаватель, тем самым заставляя Макса заткнуться. Прохожу вглубь класса, за привычную последнюю парту. Стараюсь не привлекать к своей скромной персоне слишком много внимания. Да, в принципе, даже если захочу этого — меня всё равно никто не заметит. Вот такая я «тень» для всех. Ну, не считая Колпокова, естественно. Ох, заботливый какой. Столько усердия уделяет, чтобы повеселить меня своими «оскорбительными» выходками. Стоило только достать из портфеля дневник, как прозвенел звонок. — Так, класс, не вставайте, и так уже здоровались, — выходя из-за своего стола, Дмитрий Александрович, привычно нам улыбаясь, прошёл в центр класса. — Так-с, начну с главного, бездельники. С этого года на одного тунеядца в нашем классе станет больше. Лениво достаю свой блокнот, всё равно нового ничего от учителя не услышу. Уж лучше делом займусь полезным и приятным. Я бы даже сказала, любимым. Итак, начнём... — А я не понял, а где Дмитрий Романов? Никто не видел новенького? — краем уха слышу чуть растерянный голос учителя. — Ну ладно. Эх, надеюсь, он не провалился по пути в канализационный люк. Полностью потеряв интерес к происходящему, я уж было хотела вернуться к своим записям, но резкий грохот вновь привлек моё внимание. Подняв взгляд, я увидела, как на Дмитрие Александровиче лежит какой-то парень с чёрными растрепанными волосами. На какое-то мгновенье в классе воцарилась гробовая тишина. Тихий мат прервал всеобщее молчание, заставляя даже меня прыснуть со смеха. Стоит ли упомянуть, о реакции класса? — Извиняюсь! — быстро вскочив с учителя, новоиспеченный ученик принялся поправлять свою одежду, стараясь не смотреть в сторону классного руководителя. — Т-ты... Что за хрень ты устроил здесь?! — Дмитрий Александрович, вставая, гневно смотрел на парня. — Ну, извиняюсь. Я же не специально, — протянув руку учителю, новенький ехидно улыбался. — Дмитрий Романов. Рад знакомству. — Лучше беги, — усмехнувшись в ответ, Дмитрий Александрович встал на ноги. — Ну что ж... Мне говорили, конечно, что в твоей старой школе правила не ахти какие были. Но не настолько же. — Извинился же. Вы ведь понимающий человек, сами знаете... — Понимающий-понимающий... Самый понимающий, Романов. Давай-ка мне сюда дневничок свой. Я там автограф свой оставить хочу. — Конечно, сейчас. Кстати, можно без возврата, — отдав требуемое, новичок осмотрел класс и ленивой походкой прошел за парту Колпакова. Макс, приветливо улыбнувшись, будто какая-то шавка, убрал свою потёртую временем спортивную сумку с соседнего стула. Ох... Как же он любит стелиться перед «крутыми». — Ох, и мороки-то сколько с тобой будет, Романов. Ну что ж, на перемене познакомишься со всеми тогда. А сейчас начнем урок. В классе все с усмешками косятся в сторону Романова. Кто-то с оживлением начинает обсуждать его внешность, а кто-то эффектное появление. Слышу, как Виноделова активно пытается доказать своей соседке по парте, что парень рано или поздно будет её. Так скучно. Они все, без исключения, как под копирку похожи между собой. Кто-то чуть богаче, кто-то же чуть беднее. Некоторые красивее, обладают более изящными вкусами, другие более невзрачные. Такие однообразные личности, которые никогда в жизни не узнают истинное значение слов «любовь», «боль», «предательство». Чуть задерживаю взгляд на новеньком. Наглый, бестактный, слишком самолюбивый. Красавчик, в которого влюбятся пол-класса. Предсказуемо и банально. Перевожу взгляд на свою тетрадь. Моим почерком выведено посередине листка только одно слово. Barrier. Одно слово, за которым скрыто столько смысла. Беру в руки свою любимую ручку. Наверное, жизнь не так уж и плоха. Даже по ту сторону воздвигнутого барьера, отделившего меня от общества. Моего собственноручно созданного барьера.

***

Погода, на удивление, была солнечной. Редко в сентябре бывает так хорошо. Облокотившись на перила, я с интересом сморю на детскую площадку. Дети лет десяти весело резвятся там, пиная футбольный мяч. Сбоку стоят их родители, наблюдая с умиротворенными улыбками за своими чадами. Такие счастливые. Я тоже любила играть с друзьями, когда была ребёнком. Помню, мы с Кристиной однажды потеряли за один одень восемь теннисных мячиков. Полдня искали, в итоге ничего не нашли. Кристина всегда плохо играла в подобные игры и это заканчивалось всегда одинаково: разбитые колени, потерянные вещи и веселое настроение. И, конечно же, за это нам всегда влетало от мамы. Она тогда всегда слишком сильно за нас волновалась. А вечером мы обязательно всей семьей собирались в зале, смотря какие-нибудь мультфильмы. Мне всегда так нравилось мамино какао, которое она нам готовила перед сном. Правда, его нам не всегда было достаточно, поэтому вместо какао мама иногда варила нам вкусный кофе. Молоко и корица придавали напитку еще более насыщенный вкус. Жалко, что больше такого никогда не будет. Как и не будет моего заразительного смеха в компании друзей, тёплый взглядов любимых людей и... И маминого какао тоже, наверное, больше не будет. Не сейчас. И не в будущем. Лишь в прошлом. Лёгкий вздох вырывается неосознанно. Просто потому, что больно. Больно вспоминать. Больно придавать столько значения Кристине, детству и какао. Больно вновь мечтать о том мире. Детском и безобидном. Жалко, что больше такого никогда не будет... Вспомнив о том, что перемена скоро подойдет к концу, я уж было хотела вернуться в класс, но услышала сбоку от себя скрип открывающейся двери. — Вот ты представь, ему в морду почти дал, а он, как последний сукин сын, уже убежал, — веселый голос Колпакова эхом раздавался на крыше. Чёрт. Только не говорите мне, что этот придурок решил именно здесь устроить оргию с очередными своими пассиями. Почему именно крыша? О, Боги... Единственное моё укромное местечко во всём этом треклятом здании! — И у меня были подобные ситуации в прошлом, — голос новенького звучал насмешливо. — У вас так легко попасть на крышу. В прошлой школе это проблематичнее. Спасибо за мини-экскурсию. — Всегда к вашим услугам, мой Господин! Кстати, скоро звонок. Ты идешь? «Мой Господин»... Чёртов жопализ, какой же ты продажный. — Я пока тут осмотрюсь, а ты иди. — Окей. Смотри, не потеряйся. Если что, урок на третьем этаже, в 305. — Учту. Во время этого диалога, я пыталась как можно более осторожно пробраться к двери, чтобы незаметно уйти, воспользовавшись моментом. Услышав звук закрывающейся двери, я чуть расслабилась, наивно полагая, что они ушли. Стоило мне только выйти из угла, как я увидела Романова, стоящего спиной ко мне. К счастью, он не увидел меня, но уйти с крыши незамеченной я всё же не смогла бы. Вынужденная наблюдать за ним со стороны, я впервые заметила насколько он высокий. Мой взгляд невольно задержался на его расслабленной непринужденной позе. Он задумчиво смотрел на город, облокотившись на перила. Кажется, ему нравится находиться здесь. Так всматривается вдаль... На какое-то мгновение, я даже прониклась к нему симпатией. Но, как правило, такие «мгновения» дольше нескольких секунд не длятся. Тишину разорвал резкий звук бас-гитары. Skillet я узнаю всегда. Hero... Неплохой музыкальный вкус у новичка. — Да, чего тебе? Да... — судя по тому, как меняется его голос, человек, позвонивший ему, явно так называемый «раздражитель» спокойствия и жизнерадостности этого дрыща. Уж больно уныло звучал голос. — Ну и что? Заберу. Да, сказал, блять, что заберу — значит заберу. Ох... Достал. Пока он разговаривал по телефону, я прижалась к стене, надеясь, что он меня не заметит. Романов повернулся и пошёл в сторону выхода. Только бы меня не увидел меня... Подходя к двери, поднимает свой взгляд. На какой-то момент, мне показалось, что он выглядит очень удивленным, но потом его лицо вновь стало бесстрастным. В очередной раз за этот день я услышала противный скрежет двери. Вроде ушел. Глубоко вздохнув, поднимаю свою сумку с пола. Звонок, наверное, уже прозвенел. Надо поторопиться. И какого чёрта, спрашивается, я прячусь? Ведь ничего противозаконного в том, что нахожусь здесь — нет. Вход на крышу свободный. Правда, только для старшеклассников. И то не для всех. Наверное, дело в том, что тут практически никогда никого не бывало. Все предпочитали этому красивому пейзажу школьный буфет или какую-нибудь клубную комнату. Да, мне кажется, многие даже не знают о этой чудесной двери, через которую попадаешь в этот рай свободы! Высота, лёгкий ветерок, что колышет волосы и тишина. Нет навязчивой болтовни и сплетен. Нет ничего, кроме своеобразного спокойствия на душе. Черт. Литература на третьем этаже другого корпуса. Надо поторопиться. По пути до кабинета, вспоминаю взгляд паренька с царской фамилией. Никогда в жизни не видела настолько ярких голубых глаз. Настолько... Глубоких, что ли? Слабо улыбаюсь, подумав о том, что сейчас у нас один из моих любимых уроков. Ну, хоть что-то интересное в этом скучном дне.