Что могло бы быть

      Дэнни был рядом сколько Расти себя помнил, с самого детства Оушен, на правах старшего товарища, защищал Роберта, заботился о нем. Сколько Расти себя помнил он был влюблен в Дэнни, даже еще не зная точно, что такое любовь — тепло, разливающееся в груди, сердце, пропускающее удар при виде друга, — видимо, это и была она. Сейчас, спустя почти двадцать пять лет, Райан точно мог сказать, что это было самое сильное чувство, которое он когда-либо испытывал в своей жизни, потому что оно было единственным.       Наверное, Расти мог бы признаться Дэнни, возможно, Оушен бы его не оттолкнул, потому что это Роберт. Ключевое слово «мог бы», но не стал и не станет никогда, потому что это, если все не испортит, то сильно усложнит. Если бы Расти попросили рассказать о том, что для него значит Дэнни, он бы ответил, что когда находишься бок о бок с человеком всю сознательную жизнь, начинаешь воспринимать его как часть себя, нечто неотделимое и само собой разумеющееся. Если бы Дэниэла спросили о том, что значит для него Роберт, то он, с большой вероятностью, ответил бы то же самое.       Когда Оушен сообщил Райану, что встретил потрясающую женщину и, кажется, влюбился, то Расти почувствовал нестерпимую боль где-то там, под ребрами, будто кто-то выламывал их раскаленными плоскогубцами, чтобы добраться до сердца и отхватить добрую его половину. Роберт лишь улыбнулся и похлопал друга по плечу, сообщив, что очень рад, потому что Дэнни защищал его, сколько тот себя помнил и имел право на счастье, а Расти был хорошим другом.       Райан искренне желал другу счастья, топив свое в дорогом (он же мог себе это позволить, благодаря Дэнни) виски.       Райан, видимо, забыл, что желал другу счастья, когда, подравшись, звонил Дэнни из какого-то, очевидно, дорогого бара, и заплетающимся языком просил забрать его. Райан точно забыл о том, что желал другу счастья, когда сбивчиво, путаясь в словах, признавался Дэниэлу в том, что любит его уже черте сколько лет. И уж точно Расти не расстроился, когда ему в лицо прилетел ощутимый удар, он только слегка (совсем немного) удивился, когда за ударом последовал поцелуй. Сильно Роберт удивился только утром, когда обнаружил помимо адской мигрени и ноющей боли в скуле еще и Дэнни в своей постели, прижимающего Расти к себе.       Дэнни и Расти были очень хорошими друзьями и желали друг другу только счастья.       Дэнни и Расти были феерическими идиотами, игнорируя собственные чувства, но сейчас они определенно идут в верном направлении.