* * *
- Виновна. Виновна? Нет, она не слышала только что, как… Габриэль не признала Еву виновной… Или она признала? Да, она это сделала. Зена имела много умений. И одной из них был нечеловеческий слух. Она могла услышать хруст ветки на расстоянии лиги. Она слышала звуки драки среди шума и повседневной суеты на улицах Афин. И легко бы признала голос Габриэль в любом из миров, на небе или на земле. Да, амазонка только вынесла свой приговор… Виновна. Как Габриэль могла это сделать? Почему она это сделала? Зена пыталась осознать произошедшее, но не получалось. Она выстроила все свою жизнь, соблюдая полный контроль, который утекал словно песок сквозь пальцы. Зена ощущала дикую головную боль, пытаясь понять услышанное. Но ее душа болела куда больше. Столько времени Габриэль была ее другом, ее путем, ее жизнью. Было такое ощущение, что кто-то вырвал еще бьющееся сердце из ее груди. Боль… какая боль. Как же ты могла поступить так со мной, Габриэль? Как ты могла, ведь я так тебя люблю? Безмолвные вопросы терзали ее разум и сердце. И лишь Габриэль могла на них ответить. В разуме Зены мысли неслись с калейдоскопической скоростью; они сменяли друг друга прежде, чем темноволосая женщина могла остановиться хотя бы на одной. Одна мысль во всем этом хаосе оставалась неизменной, пытая разбитое сердце. Предательство. Она предала меня. Я доверяла ей, а она предала меня. Больно. Боль была такой сильной, что Зена ощутила, как предательски подкосились ноги. Это была пытка. Мучение. Страшнее всего, что когда-либо Зене пришлось испытать. Это было больнее, чем в Китае или с Надеждой, даже больнее, чем с Соланом. Этот приговор вызывал что-то новое. Боль оказалась не такой, как испытанная до этого. Что-то изменилось. Зена чувствовала что-то другое, напоминающее горе. Когда-то случилось первое предательство Габриэль – простить блондинку оказалось гораздо легче, чем думала королева воинов. Но сейчас… это случилось вновь. Зена не знала, что было больнее. То, что бард предала ее доверие вновь, не использовав второй шанс, который королева воинов раньше не давала никому, или же то, что она не знала, сможет ли опять простить Габриэль. Едва Зена осознала эту мысль, как все вокруг завертелось с неимоверной скоростью. В доме оказалось так жарко, а стены – такими близкими, что было невозможно дышать. Темноволосая женщина знала, что взоры всех присутствующих были прикованы к ней в ожидании реакции. Они ждут, ждут, когда я взорвусь. Зена ощущала себя словно загнанный зверь. Ей надо было уйти отсюда, хоть на время. Зена знала, даже не видя Габриэль, что та ждет ее реакции. Я не могу это сделать. Не могу. Не сейчас. Слишком рано. Я не готова к этому. Стены крутились быстрее и быстрее. Мне надо выйти отсюда! Пронзительными голубыми глазами Зена осмотрела хижину, ища возможность сбежать, когда заметила выход под охраной двух амазонок. Воин быстро развернулась, грубо оттолкнула охрану со своего пути, ощущая такую ярость, что могла поклясться – она ощущала улыбку Ареса. Женщина продолжала бежать из хижины, оставляя позади недоумевающую и потерянную Габриэль.* * *
- Подожди! Зена, стой! – крикнула Габриэль и рванула вслед. Догнать воина всегда было невыполнимой задачей, ведь Зена была почти шести футов росту, с такими длинными ногами, что могла двигаться со скоростью Гермеса. Габриэль же, хотя и умела двигаться быстро, имела куда менее выгодное телосложение для бега. Ее ноги были короткими и мускулистыми, обладали мощью и скоростью, но не шли ни в какое сравнение с Зеной. Но, к счастью или скорее к сожалению, темноволосая женщина сильно увлеклась своим гневом. Она не заметила, как торопливые шаги Габриэль становились все ближе. Буквально за несколько секунд амазонка догнала Зену, врезавшись в спину и сбив воина с ритма бега. - Зена, подожди! Послушай меня! Спина Зены мгновенно напряглась из-за неожиданного контакта. Темноволосая женщина была полностью поглощена своими чувствами, что не слышала, как Габриэль подобралась к ней сзади. Воин потерялась в собственных мыслях, позволив телу действовать инстинктивно. Едва рука Габриэль схватила ее, как сознание Зены вернулось обратно, уловив отчаянные мольбы блондинки. - Зена, пожалуйста, послушай меня. Не было другого выхода, - с удвоенной силой пробормотала блондинка, когда поняла, что ее услышали. – Зена, я должна была осудить Еву. Это был единственный способ спасти ее. Воин хотела ответить хоть что-нибудь, но потеряла контроль над своим голосом. Вместо этого она несколько раз странно махнула, а выражение ее лица стало потерянным. Габриэль заметила эти манипуляции Зены, и внутри все похолодело. Она не знает, что сказать. Нет… она не знает, что сказать МНЕ. Это больно. Габриэль потребовалось много времени, чтобы прорваться через защитный фасад Зены. Амазонка умела разговаривать, это было ее лучшим умением, но не в случае с воином. Зена использовала слова мало, тщательно отбирая и рассчитывая для тех, кого она любила и ценила, ей требовалось немало времени, чтобы выразить свои чувства словами. Теперь же темноволосая женщина молчала. Нет… Я не позволю этому случиться. Только не снова. Габриэль с удвоенной страстью стала говорить. - Зена, я должна была сделать это. Я должна была осудить Еву. Совет признал бы ее виновной в любом случае. Зена устало подняла руки. - По-твоему, это должно помочь мне чувствовать себя лучше? – произнесла с сарказмом темноволосая женщина, пытаясь безуспешно скрыть боль в голосе. - Нет, но, Зена, ты не понимаешь. Если бы я признала Еву невиновной, то они исключили бы меня из совета, - торопливо говорила Габриэль. Казалось, что Зена слушала ее объяснения внимательно. Пожалуйста, пожалуйста, пусть она поверит мне. Пожалуйста, пусть она поймет. - Зена, если бы меня исключили из совета, то для Евы не было бы никакой надежды. - Ох, это как же? – спросила Зены, а в ее голосе появилось подобие эмоций… и… постойте-ка… надежды? - Смертный приговор должен быть принят единогласно. Пока я в совете, этого не случится. Разве ты не видишь, что это был единственный способ спасти ее жизнь? – отчаянно протараторила Габриэль. Эти слова… эти слова были словно музыка для ушей Зены. Они полностью объясняли действия Габриэль, сочетались с тем, кем была амазонка. Человеком, который несмотря ни на что пытался сделать как лучше. Но нет! Габриэль все еще не предложила отпущение грехов за преступления Евы. Зена все еще ощущала боль. Она все еще чувствовала это… предательство. Зена должна была увидеть, что все действия Габриэль основывались исключительно на любви к Зене. Но этого не произошло. Темноволосая женщина увидела лишь предательство. Если бы мы сделали все, как я хотела, то этого никогда бы не произошло. Мы бы давно прошли земли амазонок. Ева осталась бы свободной. Габриэль встала на сторону амазонок против моей дочери. Она встала на сторону амазонок против меня. НЕТ! Огрызнулось сердце. Нет, Габриэль любит тебя и любит Еву. Она сделала лишь то, что считала лучшим в данной ситуации. Она пыталась спасти Еву. Мысли в ее разуме крутились с невероятной скоростью. Внутри Зены вели борьбу сердце и разум. Ее разум кричал о предательстве, в то время как сердце говорило о любви. Темноволосой женщине хотелось побыть в одиночестве, чтобы разобраться в себе. На какое-то мгновение Габриэль показалось, что воин понимает ее. На лице Зены отразилось что-то вроде понимания. И так же внезапно, как тень понимания возникла на лице женщины, также резко его сменила стоическая маска. «Нет, Зена, не делай этого. Пожалуйста, пойми. Не закрывайся от меня», - Габриэль протянула руку, пытаясь найти физической контакт с воином. Но Зена лишь отстранилась. - Зена, пожалуйста, - умоляла Габриэль. «Нет, я не могу иметь дело с этим сейчас. Мне надо побыть одной», - промелькнуло в разуме Зены, когда Габриэль все же прикоснулась к ней. - Я не могу с тобой сейчас разговаривать, - резко ответила Зена. Слишком резко. Сейчас темноволосая женщина была не настроении, чтобы заботиться о том, причинила ли она боль Габриэль. Зена ощущала, как медленно падает в пучину ярости. Ее лицо исказилось от гнева, она прищурила глаза. Она похожа на Везувий, который вот-вот начнет извергаться. Нечасто Габриэль была свидетелем вспышек гнева Зены. Особенно, когда это гнев был направлен на нее, а не на кого-либо другого. Амазонка знала, что внутренний зверь Зены не поддавался контролю. Только полный идиот стал бы его провоцировать, а блондинка не была идиоткой. «Я должна просто уйти, дать ей немного времени, чтобы восстановить контроль», - грустно признала Габриэль. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть она уйдет. Мне нужно время, чтобы восстановить контроль. Пожалуйста, Габриэль, уйди. Уйди до того, как я наговорю то, о чем мы обе пожалеем», - почти умолял разум Зены. «Я должна позволить ей уйти», - уныло пронеслось в сознании Габриэль, ведь Зена действительно нуждалась лишь во времени, но сердце амазонки протестовало. – «Я просто не могу это оставить так между нами. Ведь мы прошли через столько всего. Это слишком больно». - Зена, почему ты не можешь понять? – задала Габриэль вопрос, который сидел у нее в голове, казалось, целую вечность. Зена больше не могла сдерживаться. Каждый мускул в ее теле был напряжен от гнева. Воин должна была ответить. - Понять что? Что Солана для тебя было недостаточно. Тебе надо уничтожить всех моих детей? – резко бросила Зена. И это был не вопрос, а обвинение. «Что она только что сказала?» - пронеслось в сознании Габриэль. «Я просто сказала это?» - спросила себя, сомневаясь, Зена, хотя и знала правду. – «Да, я сделала это». «Она это сделала», - оцепенение сковало амазонку. Казалось, что все вокруг них остановилось на несколько мгновений. Весь мир исчез. Остались лишь Зена и Габриэль. Не было ничего, кроме шепота ветра и звука их дыхания. Взгляд голубых глаз столкнулся со взглядом зеленых. Обе женщины молчали, а буря эмоций бушевала в их взглядах. Зена чувствовала жар и раскаяние, а Габриэль стояла грустно и насупившись. Через несколько мгновений яд от резких слов стал просачиваться сквозь кожу Габриэль, охватывая сердце амазонки болью и агонией. Боль текла по венам к самому сердцу. «Боги, я никогда не знала, что боль будет такой сильной. После всего, что мы пережили, она все еще винит меня. Она по-прежнему не доверяет мне», - блондинка чувствовала, что в нее будто бы воткнули нож и медленно двигали его к сердцу. Зена увидела реакцию Габриэль на эти слова. И выражение лица амазонки заставило воина чувствовать себя нехорошо. «Почему я сказала то, чего не хотела?» - ответ для Зены не имел значения, ведь амазонка не заслуживала такого обращения. – «Она не заслужила этого, особенно от меня», - кроме того, могла ли воин судить других, наделав немало дурного в своей жизни. – «Я должна попросить прощения перед ней, пока это стало ужасным. Я должна объяснить, что имела в виду совсем не это. Габриэль простит меня. Она должна». Габриэль еще не оправилась от услышанного. «Может, это все нечаянно. Она не хотела этого говорить?» - пыталась убедить себя амазонка, но в глубине души блондинка осознавала, что это напрасные попытки, ведь Зена никогда не говорила того, чего не хотела. Особенно это касалось Габриэль. Они были настолько близки, что амазонка всегда ожидала только абсолютной честности от темноволосой женщины. Зена же была воином, способным рассчитывать каждый шаг, каждое слово, каждое движение. «Она на самом деле это чувствует. Она мне не доверяет», - неожиданное осознание едва не свалило Габриэль с ног, поразив до глубины души. Едва ли было возможным ощущать большую боль. Амазонка ощущала, как слова Зены легли тяжелым грузом на плечи. Безмолвно душа блондинки упала на землю. У Габриэль осталась лишь боль. Океан боли. «Я не могу справиться с этим. Я не достаточно сильна», - бард хотела отпустить все эти чувства: обиду, боль, - отпустить абсолютно все. Зена сталкивалась с гидрой, банши и другими монстрами, не дрогнув, стояла лицом к лицу с Зевсом, Посейдоном и Аидом, часто сталкивалась с Аресом, богом войны. Все это королева воинов пережила без малейшего страха. Однако теперь она дрожала. Дрожала от страха, ведь нужно было посмотреть на самое страшное зрелище в своей жизни – лицо Габриэль. Куда-то с лица амазонки исчезла нежность, и это заменила маска. Обычная маска, лишенная эмоций, какую часто надевала Зена. Красивые зеленые глаза Габриэль сияли словно солнце в пасмурный день, отражали внутренний свет амазонки. Но Зена не увидела привычного света: она столкнулась с опустошающим морем зелени, лишенным чувств и эмоций. Не виднелось даже искорки света в глазах блондинки. Для Зены это было слишком. Свет Габриэль – единственное, что никогда не менялось в мире, и сейчас это, казавшееся таким постоянным, исчезло. Нет, пожалуйста, нет. Не надо, Габриэль. Зена молила, чтобы свет не ушел из амазонки полностью, ведь воин могла и не пережить последовавшую за ним тьму. Однако эти слова так и не были произнесены вслух. Зена не могла оставаться здесь, не могла стоять и смотреть на Габриэль. Поэтому темноволосая женщина развернулась и стремительно побежала прочь, оставляя амазонку в одиночестве. И спустя несколько мгновений острый слух Зены уловил напутствие барда. - Прощай, Зена. Если бы она видела лицо Габриэль, то поняла истинное значение этих слов.